— Значит так, Катарина, если хочешь, чтоб Марк оставил тебя, и я отправил тебя в монастырь, сделаешь так, чтоб принц, когда придет, рассказал тебе, зачем ему демон.
— Он не расскажет... Он со мной вообще теперь почти не говорит... Он ненавидит меня и презирает... я ему нужна была лишь из-за демона.
— Вот и скажешь, что согласна позвать демона. Подумала хорошо и теперь сама согласна и знаешь, что делать надо, чтобы он пришел. Раньше ему голову морочила, так как боялась душу загубить, а теперь согласна на это пойти. Только тебе знать надо, о чем демона просить, чтобы сразу ему сказать и сделку заключить. Или еще что-нибудь придумай, почему это тебе заранее знать надо. Обещай ему сразу после этого демона вызвать, и чтоб не заподозрил он ничего, взамен еще что-то попроси. Или что он бить тебя больше не будет и тут держать, или что в монастырь замаливать грехи отдаст или еще что-то другое... И еще, не дай ему закрыть дверь в спальню. Поняла?
— Поняла, — Катарина всхлипнула и отвела взгляд. — Вы хотите в спальне послушать, что он говорить будет, да?
— Догадливая ты, — усмехнулся король, — если я сам все не услышу, я сделать для тебя ничего не смогу. Он скажет, что ты или колдовала тайком, и он застал тебя за этим или изменила ему, или сама от ребенка избавилась, и он наказывает тебя именно за это. И что я на это смогу ему возразить? Он твой супруг, и это в его власти.
— Да, я поняла... А Вы честно не казните меня и в монастырь не как преступницу отправите?
— Честно. Тебе лишь разговаривать запретят. И если молчать будешь, обращаться с тобой как с принцессой будут.
— А молиться позволят?
— Читая по молитвеннику — да, а вот своими словами — нет. Ты слишком много знаешь... Поэтому поклянешься мне, что будешь молчать. Если конечно не хочешь, чтоб тебе язык вырвали.
— Я буду молчать, обещаю... и в молитвах ни о чем, что знаю говорить не буду... они и в молитвенниках про все есть... я лишь по ним буду, клянусь.
— Вот и хорошо, — удовлетворенно проговорил король, — а сейчас до прихода принца посиди взаперти и подумай, что и как говорить ему будешь.
— Да, Ваше Величество, — Катарина согласно закивала, — я постараюсь все сделать так, как Вы сказали.
Король вышел, запер дверь на засов и задвинул гардину. Потом вновь вышел к охранникам и тоном нетерпящим возражений, приказал: — Я дождусь Его Высочество в его покоях и хочу, чтоб это было для него сюрпризом, так что о том, что я его жду, ему не говорите. Иначе казню обоих.
— Будет исполнено, — подобострастно вытянулась перед ним охрана.
Удовлетворенно кивнув, король вновь прошел в спальню, запер отмычкой за собой дверь и, отойдя к одному из окон, спрятался за портьерой.
Ждать королю пришлось не очень долго. Вскоре раздались шаги, потом щелкнул замок и в спальню вошел принц. Он плотно закрыл за собой дверь, снял с плеч легкий плащ и бросил его на одно из кресел, потом сел на край кровати и, оперев локти о колени, обхватил голову руками. Так он сидел минут пять, потом тихо пробормотал, — Неужели это и, правда, в твоих силах? До чего же ты упряма... Ведь это ты... ты его держишь... но я заставлю эту тварь отнять его у тебя... Заставлю! — он поднял голову и сжал до хруста руки в кулаки. Потом резко встал, шагнул к гардине, откинул ее, потом отодвинул засов и распахнул дверь в гардеробную комнату, где держал супругу.
Как только он открыл дверь, Катарина бросилась к его ногам, и прямо на пороге, рыдая, стала молить: — Я все сделаю, Марк, только не бейте и не мучьте меня так больше... Выпустите меня отсюда, и я обещаю, я позову его, и он сделает все, что Вы захотите. Я не могу больше тут сидеть... Выпустите меня... я все сделаю... все-все, я больше не буду перечить, только не бейте больше и выпустите. Я пить очень хочу, Вы ведь второй день воды мне не даете, Ваше Высочество...
— Вот позовешь, дам тогда, а пока не заслужила, — Марк попытался отпихнуть от себя рыдающую супругу, но та просто распласталась на пороге возле его ног.
— Марк, я вызову демона, вызову, я согласна даже душу ему отдать, только не мучьте меня так больше... у меня больше нет сил... я умоляю Вас, дайте мне воды. Я умираю, как хочу пить... Я обещаю, я позову его.
Марк шагнул обратно в спальню и, взяв со столика графин, налил стакан воды, пробормотав: — Давно надо было воды тебе не давать.
Плачущая Кэти на коленях подползла к нему, жадно глядя на стакан с водой, она облизнула губы и умоляюще прошептала: — Вы разрешите мне его взять?
Марк наклонился к ней и развязал ей руки: — Бери.
Кэти, словно боясь, что он передумает, схватила стакан и стала, захлебываясь, быстро пить.
Марк, презрительно скривив губы, с усмешкой смотрел на нее: — Ну напилась?
— Разрешите мне еще стакан воды выпить, — попросила она, ставя пустой стакан на столик.
— После того, как придет он, будешь пить сколько захочешь, а сейчас жажду утолила и довольно с тебя.
— Марк, что я должна попросить у него?
— Я сам попрошу, ты лишь позови.
— Марк, я отдаю ему мою душу... я должна знать и сказать ему это.
— Ничего ты не должна. Давай готовься и зови его.
— Ваше Высочество, он не будет слушать Вас... Или Вы ему свою душу предложите?
— С него и твоей достаточно будет, — хмыкнул Марк.
— Раз не будете предлагать, то и слушать Вас он не будет. Это я с ним сделку заключаю, так что скажите чего просить.
— Попросишь выполнить мое желание.
— Марк, я так не могу...
— Вот плетью отхлещу снова, враз сможешь, — зло произнес Марк. — Ты никак опять перечить и лукавить вздумала?
— Нет, Ваше Высочество, нет. Не надо плетью, я готова его позвать, и прям сейчас позову... только мне, правда, знать нужно, что просить, я ведь это должна сказать, когда звать его буду. Я именно так его первый раз звала и потом он, когда говорил со мной, сказал, что заранее просить должна, тогда он придет. Я врала, что не помню и не знаю, как звать его... я просто не хотела его звать. А сейчас сил нет, больше терпеть. Позову. Только пообещайте, что не тронете меня больше и в колдовстве не обвините.
— Врала значит... Я так и знал, — Марк со злобой с силой пнул ногой, стоящую рядом с ним на коленях Катарину.
— Ваше Высочество, ну не надо! Пожалуйста, не надо меня больше бить, — Катарина вновь заплакав, повалилась на пол у его ног, — Я не буду... не буду его звать, если не пообещаете не бить и не мучить меня. Я же призналась, что знаю, как позвать его, и готова сделать все, что Вы требуете. За что Вы снова меня бьете?
— Так ты считаешь не за что? — Марк наклонился и, схватив ее за волосы, запрокинул ей голову, и глядя ей прямо в глаза, зло проговорил, — Надо же какой образец христианской добродетели выискался. Ни в чем она мне не перечит и бить ее не за что.
— В чем я виновата перед Вами? В чем?
— Ты мерзкое и подлое создание, я не знаю, почему герцогиня решила простить тебя. Но она допустила ошибку, не отправив тебя на костер. Ты ведь не оценила, ни то, что она простила, ни то, что потом она делала для тебя. Она ведь на коленях просила тебя, а ты наплевала на это... Она, я думаю, уже поняла, какую ошибку допустила, а вот тебе понять предстоит... Ты либо душу свою отдашь тому, кому хотела с самого начала отдать и сейчас же, сию же минуту, без всяких условий позовешь того, кого обещала, либо я на костер тебя отправлю.
— Позову, если скажете, зачем он Вам. Я не могу позвать, если не скажу, зачем конкретно зову. Он потому и не пришел в прошлый раз, и сейчас не придет, если не скажу я...
— А если скажу я, значит, придет? — Марк презрительно хмыкнул.
— Придет, Ваше Высочество, обязательно придет, он говорил, что если что-то конкретное попрошу, обязательно придет.
— Власти хочу и полной покорности моей воле герцогини. Удовлетворена? — Марк сильнее запрокинул голову Кэти.
И тут же почувствовал, как под его левую лопатку вонзился кончик холодного и острого клинка, а за спиной раздался голос короля:
— Я удовлетворен. Оставь ее, сын, нам надо пойти побеседовать.
Марк замер, видимо обдумывая сложившуюся ситуацию.
— Было бы лучше, если бы ты не стал перечить, — очень спокойным тоном добавил король, — отпусти ее, и пойдем поговорим.
Марк разжал руку, выпуская волосы Катарины, и вместе с королем вышел из спальни.
Кэти повалилась на пол и навзрыд зарыдала. Плакала она довольно долго, пока за окном совсем не стемнело, потом поднялась с пола, налила себе из графина воду в стакан, выпила, после этого легла на кровать, закуталась в одеяло и провалилась в сон.
Проснулась она оттого, что кто-то тряс ее за плечо. Открыв глаза, она увидела, что над ней склонился король. Одет он был в очень строгий черный костюм.
— Поднимайся, — услышала она его тихий голос.
Кэти тут же отбросила одеяло и вскочила с кровати. За окном разгорался день, и получалось, что проспала она как минимум до полудня.
— Приводи себя в приличный вид и одевайся, — король рукой указал на комплект нижнего белья, черное платье, черную кружевную накидку, что теперь лежали на одном из кресел и черные туфельки, стоявшие рядом.
— Да, Ваше Величество, — прошептала Кети и, шагнув к тазу для умывания, взялась за кувшин.
— Я полью тебе, — король подошел к ней и перехватил кувшин из ее рук, — умывайся.
Кэти поспешно умылась, потом расчесала волосы, заплела их в косу и подошла к креслу, где лежали вещи, которые принес король.
Король отошел к окну и отвернулся.
Кэти быстро переодела все нижнее белье, потом надела туфельки, затем черное платье и в конце набросила на голову черную кружевную накидку, закрепив ее шпильками по краям. После чего тихо произнесла:
— Я готова, Ваше Величество.
Король повернулся к ней и долгим взглядом посмотрел на нее. После чего негромко произнес:
— Горестные и скорбные известия привели меня к Вам, принцесса.
— Что-то случилось с матушкой или отцом? — с ужасом в голосе прошептала Катарина, окидывая взглядом свой траурный наряд и переводя взгляд на черный костюм короля.
— Отец Ваш здоров, а мать Ваша хоть давно уже тяжело болеет, но пока к счастью еще жива, — король едва заметно качнул головой.
— Матушка давно тяжело болеет? — удивленно и подавленно переспросила Катарина.
— Да, герцогиня больше месяца в бессознательном состоянии. Я сожалею, что Вы не знали об этом, и это известие Вас опечалило, однако пришел я сообщить Вам еще более скорбные новости.
— Еще более скорбные? — Катарина испуганно посмотрела на него.
— К моему огромнейшему сожалению, да. Вчера вечером я послал Вашего супруга отвести секретное донесение командующему западного гарнизона. По своему обыкновению Марк не взял охрану. Во время поездки на него, видимо, напали, и сегодня утром принц был найден убитым. Пока не выяснено, кто на него напал и по какой причине, но я обещаю, принцесса, что приложу максимум усилий, чтобы убийцы Вашего супруга и моего наследника не остались безнаказанными.
— Марк убит? — глаза Катарины изумленно распахнулись. — Этого не может быть.
— К сожалению, это так, — с неподдельной печалью в голосе произнес король. — Поверьте, я скорблю не меньше Вас об этой утрате, принцесса. Но факты вещь неумолимая. Марк мертв и с этим ничего не поделаешь. И это еще не все печальные известия на сегодняшний день. К несчастью королева, узнав о случившемся, не смогла пережить потрясения и умерла от разрыва сердца. Так что в один день я потерял и сына, и жену. Я очень надеюсь, дорогая невестка, что Вы поможете мне во время похорон, и во время них будете вести себя достойно.
— Да, мой государь, конечно, — только и смогла выдавить из себя потрясенная Кэти.
— Кстати, хочу предупредить сразу, — король испытующе посмотрел на нее, — так как Вы не ждете ребенка от Марка, я буду вынужден после похорон отправить Вас в монастырь. Я надеюсь, Вы понимаете, что это единственно возможный выход в сложившейся ситуации и добровольно не только отправитесь в монастырь, но и примите обет молчания.
— Да, мой государь, конечно, — повторила Кэти и тихо добавила: — Я клянусь в том.
16
Герцог Тревор, поднимался по неширокой горной тропинке ведущей к горному монастырю с Алиной на руках. Он очень устал, и неподвижное тело жены казалось ему неимоверно тяжелым. Увидев сбоку от тропинки небольшую полянку, он свернул к ней, опустил жену на траву, и облегченно вздохнув, отошел чуть в сторону и прислонился спиной к отвесному скалистому откосу.
В это время со стороны монастыря на тропинке показался молодой селянин, видимо паломник, возвращающийся с богомолья. Поравнявшись с ним, селянин низко поклонился:
— Здравствуйте, господин.
Герцог едва заметно кивнул.
— Вашей спутнице плохо? Может помощь какая нужна, господин?
Герцог хмуро посмотрел на него. Первым его порывом было грубо отогнать любопытного смерда, но потом ему в голову пришла более плодотворная мысль.
— Да, моей супруге плохо, — подтвердил он. — Поэтому позови сюда отца-настоятеля.
— Может, я лучше отнесу госпожу туда? Там ей быстрее помогут. Если отец-настоятель даже согласится придти сюда, это дольше получится... — юноша пристально посмотрел на неподвижно лежащую Алину.
Герцог шагнул к нему, рукой грубо схватил его за волосы и рванул вниз, вынуждая того упасть на колени, после чего, запрокинув его голову, злобно рявкнул: — Имя?!
— Арни, сын мясника Грегора из Зареченска, — отчеканил тот, видимо уже зная, как следует отвечать на подобные вопросы.
— Сюзерен кто?
— Его милость, граф Золинген.
— Распустил вас тут граф, как я погляжу... — Алекс злобно прищурился. — Ну я это быстро исправлю... Значит так, еще раз рот при мне откроешь, когда не спрашивал я тебя, прикажу графу насмерть запороть. И тот же приказ отдам, если через полчаса отец-настоятель не спустится сюда. А сейчас — иди, — он резко оттолкнул от себя юношу так, что тот повалился на землю, и вновь вернулся к тому месту, где стоял.
Юноша поднялся и опрометью побежал вверх по тропинке обратно к монастырю.
Постучав в ворота монастыря, Арни попросил срочно провести его к игумену.
Подойдя к нему, Арни повалился перед ним на колени:
— Святой отец, там внизу, по всей вероятности герцог, с ним его супруга, она без сознания, лежит что мертвая, я не очень хорошо ее разглядел, но на Ее Светлость, герцогиню Алину, она похожа. Если это она, то значит там герцог Тревор... хоть я и не уверен. Но в любом случае он просит или требует, даже как сказать не знаю, чтобы Вы к ним спустились. Сказал, если не спуститесь Вы, прикажет графу насмерть меня запороть, — быстро, почти скороговоркой выпалил он.
— Спущусь, не волнуйся, — тот ласково коснулся его плеча. — К тому же коль Алина, как ты говоришь, с ним, то тем более... Поднимайся, пошли, покажешь где они.
Спустившись к полянке, отец настоятель приблизился к герцогу, по-прежнему стоявшему прислонившись спиной к откосу:
— Здравствуйте, Алекс, — после чего кивком головы указал на неподвижно лежащую Алину: — Что с ней?
