Впереди замаячило приземистое здание, лишь слегка освещённое редкими фонарями.
— Здравствуй, школа, — негромко поздоровался Сергей. — Спасибо тебе за всё. Хорошие тогда были Времена. Душевные...
Он повернул за угол и остановился на краю заброшенной баскетбольной площадки.
"Всё — как и тогда. Много-много лет тому назад", — печально оповестил сентиментальный внутренний голос. — "Одинокий и мутный уличный фонарь, пожухлый пыльный бурьян, два хлипких некрашеных квадратных щита на покосившихся столбах — только, на этот раз, без баскетбольных колец. Ну, и густые кусты боярышника с противоположной стороны площадки.... А ещё здесь присутствует и чёткое ощущение опасности. Чёткое-чёткое такое. Я, братец, в этих делах никогда не ошибаюсь. Ощущается, и всё тут.... Так-с. Без семи минут восемь. Ну, ещё минут на десять-двенадцать Ольга опоздает, как это у симпатичных девчонок и заведено. Надо её обязательно встретить, что называется, на подходе. То бишь, "перехватить" и увести подальше от этого мрачного и небезопасного места.... Кстати, с какой стороны она может подойти? Или с этой. Или же, наоборот, с той. Вот же, блин горелый, незадача. Как бы ни ошибиться.... Стоп, не суетись. В кустах хрустнула сухая ветка. А теперь со скамейки поднимается невысокая стройная фигурка...".
— Оля? — быстрым шагом пересекая баскетбольную площадку, выдохнул Сергей. — Это ты?
— Конечно, я, — ответил мелодичный голосок. — Или ты, Яша, ещё кому-то свидание назначил?
— Нет-нет. Больше никому. Честное слово.
— Ха-ха-ха. Какой смешной.... Совсем шуток не понимаешь?
— Понимаю, — слегка засмущавшись, заверил Сергей. — Просто.... Просто здесь очень мрачно. А ты — одна, на скамеечке...
— Что в этом такого? — удивилась девушка. — Подумаешь, одна. Купчинские девчонки издавна славятся своей бесшабашной смелостью.... О, какие цветочки. Красивые. Мои любимые хризантемы, не забыл. Спасибо большое.... Э-э, странник нетерпеливый, остановись. Не надо спешить с поцелуйчиками. Рановато.... Достоин ли ты этого? Пока не знаю, честное слово.... Давай-ка, присядем на лавочку. Пообщаемся. Ты мне подробно расскажешь про свою жизнь — беспокойную и цветастую.
— Хорошо. Присядем. Пообщаемся...
Но пообщаться (по крайней мере, на тот конкретный момент), у них не получилось: раздались чьи-то грубые голоса и из-за угла школьного здания показались тёмные фигуры.
Показались и вошли в светло-жёлтый круг, образованный светом одинокого фонаря.
"Один, два, три...", — принялся невозмутимо считать хладнокровный внутренний голос. — "Всего восемь рыл. Причём, самого "гопнического" вида. У четверых наличествуют бейсбольные биты.... Ага, а вон того высокого парня я, вроде бы, знаю. Это — Бурый, дружбан покойного Зямы.... Ну-ну, деятели. Будем, что называется, посмотреть...".
— Серый, ты где? — достаточно громко спросил Бурый. — Отзовись.
— Здесь я. Что надо?
— А я что, мля, говорил? — обрадовался чей-то хриплый фальцет. — С девкой он встречается. Точняк. Все эти, которые "двести пятую" заканчивали, вечно здесь, мля, свиданки назначают...
— Прекращаем выражаться! — повысил голос Сергей. — Пока я окончательно не рассердился.
— Больше не будем, — заверил Бурый. — Не обижайся, земеля.... Давай-ка, Серенький, вылезай. Разговор есть. Тихий-тихий такой. Не для посторонних ушей.
— Сейчас подойду. Через пару минут.
— Ты что, с ума сошёл? — зашептала Ольга. — Никуда не пущу. Убегать надо. Забор детского сада, он не очень высокий.
— Оля.
— Не высокий. Переберёмся и убежим.
— О-ля.
— Что — Оля? Я уже почти как тридцать лет — Оля.
— Послушай меня, пожалуйста, — попросил Сергей. — Только внимательно. Без нервов.
— Хорошо, слушаю. Говори.
— Поверь, если бы они хотели нас с тобой убить (или, допустим, покалечить), то действовали бы совсем по-другому. Например, затаились бы за ближайшим углом, да и напали бы — в нужный момент — без всяких разговоров. Засада — дело эффективное.... До сих пор не напали? Значит, их сюда прислали с совсем другой целью.
— С какой?
— Передать мне что-то на словах. Например, какое-то важное деловое предложение. Или же, наоборот, пошлые угрозы. Подойду, выслушаю, вернусь и расскажу.... А? Так всё и будет. Обещаю. Поверь, уж, опытному человеку.
— Опытный, понимаешь, выискался, — неуверенно проворчала девушка. — Ладно, иди. Только возвращайся, пожалуйста, побыстрей, пока я не поседела от переживаний...
"Не сомневайся, братец. И не писай в яблочный компот преждевременно", — подбодрил психологически-подкованный внутренний голос. — "Да, их восемь. И помимо четырёх бейсбольных бит, наверняка, ещё и ножи-выкидухи имеются. Самый, что ни на есть, купчинский вариант.... Что из того? Это же, извини, просто гопники, отягощённые слабым здоровьем — вследствие регулярного употребления крепких алкогольных напитков и самых разных наркотиков. Не говоря уже об обычном курении.... Ты же у нас, наоборот, бесстрашный "грушный" орёл, украшенный целой россыпью красивых боевых орденков. В том числе, и насквозь иностранных.... Что для такого опытного и умелого бойца — "успокоить" с десяток гражданских хамов? Правильно, элементарщина элементарная, образно выражаясь. На уровне подростковой группы детского сада. Из знаменитой серии: — "Хоть — восемь, хоть — восемьдесят. А если же всё сложится в ёлочку сибирскую, то и все восемьсот...". Что такое? Хлипкие сомнения имеют место быть? Мол, обзор с левой стороны ограничен? И координация движений оставляет желать лучшего? Ерунда, не бери, старина, в голову. Пренебреги. У тебя в правом кармане куртки, если подзабыл, лежит метательный "бельгийский нож" последней модели. В обойме которого, заметь, имеется, как раз, восемь лезвий — по числу потенциальных противников. Хорошая такая вещь, удобная: если находится, понятное дело, в умелых руках. А наши-то с тобой ручонки — однозначно — умелые. Так что, шансов — на успешный исход предстоящего разговора — выше любой купчинской крыши.... Говоришь, что и у "бельгийского ножа" существуют-имеются недостатки? Мол, его достаточно короткие лезвия практически никогда не убивают? Даже если попадают подлому неприятелю прямо в наглый глаз? Что есть, то есть. Не спорю. Ничего, вручную-вножную подправим, ежели что...".
Он, сжимая в ладони правой руки "бельгийский нож", остановился метрах в пяти-шести от группы гопников.
— А ты, Яковлев, изменился, — задумчиво помолчав несколько секунд, сообщил Бурый. — В том плане, что заматерел — по самое не балуйся. Солидно смотришься — с таким-то нехилым шрамом на щеке.
— Сам знаю. По делу говори.
— По делу, так по делу.... Не успел, Серенький, ты объявиться в Купчино, как тут же начались гадкие неприятности. Сперва Зяму, подельника моего верного, с пацанами насмерть порезали. Потом "бесовскую" точку — вместе с продавцом — ликвидировали. Нехорошо это. Подозрительно.... А ещё слушок мутный прошёл, что, мол, ты идёшь работать в "ментовку". Заместителем к Пашке Сомову. Плохо это.
— Что же здесь плохого? — хмуро усмехнулся Сергей.
— Я, брателло, не знаю — что в этом плохого, — ласково поглаживая ладонью рукоятку бейсбольной биты, по-честному признался Бурый. — Но уважаемый и авторитетный человек сказал, мол, очень плохо. Значит, так оно всё и есть. Без базара.
— А ещё что он сказал?
— Что не нужен ты, Серенький, в Купчино. Не нужен, и всё тут. Совсем.... Уезжай отсюда. Причём, навсегда.
— Кто же это у нас — такой негостеприимный? — обиженно прищурился Сергей.
— А тебе-то — какая разница?
— Большая. Если твой человек, действительно, является авторитетным и заслуженным, то это одно. Можно над его предложением и задуматься. Что называется, не в падлу.... А если это какой-нибудь самозванец дешёвые понты колотит и "на слабо" пробивает? А? Тогда что?
— Оттуда человек, — многозначительно махнул рукой на восток Бурый. — Из-за реки. Живёт вверх по течению от Вантового моста. Он в Купчино нынче будет вместо Беса покойного.... Устраивает?
— Буду думать.
— Думай, земеля со шрамом. Ровно сутки у тебя. Сам не боишься, так об училке своей подумай. А откажешься — не обессудь...
— У-у-у-у-у! — неожиданно полетел над округой утробный звериный вой. — У-у-у-у-у-у...
— Что это такое? — заволновались гопники. — А? Что это?
— Эт-т-то, мля, оно, — Бурый, выронив из ладони бейсбольную биту, указывал пальцем куда-то за спину Сергея. — Оно.... А-а-а!
— А-а-а!
— Уходим, мать его...
Гопники, отчаянно толкаясь и матерясь, ударились в бега.
Сергей резко обернулся.
"Со стороны забора детского садика мелькнули два ярко-жёлтых прожектора", — дисциплинированно доложил верный внутренний голос. — "Мелькнули и погасли.... Или же это были чьи-то круглые глазища? Чёрт подери! Там же Ольга...".
Продравшись сквозь кусты боярышника, он оказался рядом со скамейкой и обеспокоенно забормотал:
— Оля, как ты? Сильно испугалась? А? Не молчи, пожалуйста...
— Знаешь, наверное, не очень, — вымученно улыбнулась девушка. — Вот, даже твои цветы в ладонях. Должна была — от страха — выронить их. Но не выронила.... Слышишь?
— Шлёп, шлёп, шлёп, — прошлёпали чьи-то удаляющиеся шаги.
— Это он уходит.
— Кто — он? — осторожно поинтересовался Сергей.
— Один из двух страхолюдных желтоглазых монстров, о которых судачит всё Купчино.
— И ты так спокойно об этом говоришь?
— Сама на себя удивляюсь, — зябко передёрнув узкими плечами, призналась Ольга. — Понимаешь, сперва за моей спиной раздался ужасный-ужасный вой. Я обернулась, а там — за сеткой забора — стоит кто-то очень большой и тёмный, с огромными жёлтыми глазами. Стоит и, задрав массивную голову, воет.... По идее, я тут же должна была грохнуться в обморок. Правда, ведь? Но почему-то не грохнулась.... Наоборот, тут же появилось (в Душе?), чёткое ощущение, что это существо нам с тобой не опасно. Более того, даже мысль промелькнула в голове, что, мол, оно сюда заявилось специально — как раз для того, чтобы нас защитить от неприятностей.... С чего появилось такое странное ощущение? Не знаю, честное слово. Появилось, и всё тут.... Серёжа, давай уйдём отсюда? Неуютно мне как-то. Даже слегка колотит...
И они ушли: сперва выбрались на Будапештскую улицу, а по ней — на проспект Славы, где было достаточно светло — от многочисленных фонарей и неоновых рекламных вывесок.
— Что от тебя хотели эти гопники? — спросила Ольга.
Сергей рассказал — что, не упомянув только об одних сутках, отведённых на размышления.
"И это — правильно", — одобрил обстоятельный внутренний голос. — "Без этих суток всё выглядит достаточно невинно. Мол, некто авторитетный не доволен, что ты, братец, собрался стать заместителем подполковника Сомова. И не более того...".
— Ты, действительно, устраиваешься на работу в полицию? — обрадовалась девушка. — Заместителем Павла Андреевича? Это очень хорошо.... Авторитетный человек, живущий на правом берегу Невы недалеко от Вантового моста и торгующий наркотиками? А это, увы, очень плохо. Речь, наверняка, идёт о Бахтало.
— Кто это такой?
— Очень-очень авторитетный цыганский барон. Мне про него Сашенька Сомова рассказывала.... Тут такое дело. Лет десять тому назад Бахтало появился в нашем Купчино и организовал широкомасштабную торговлю наркотиками, привлекая для этих целей цыганских женщин и даже детишек. И ничего с ним милиция не могла поделать. Или же не хотела, регулярно получая за это своё "нехотение" щедрую мзду. А потом освободился Бес и решительно "выжил" цыган из Купчино. То есть, заставил их перебраться на правый берег Невы. И, как утверждает информированная Александра, такой поворот событий многих устроил. Очень многих. Цыгане-то, они бесконтрольные и беспредельные. А Бес с депутатами и чиновниками дружил, то есть, прислушивался к их пожеланиям и — якобы — знал меру.... Теперь Бес мёртв, и Бахтало, естественно, хочет занять его место. Очень тревожная и непростая ситуация. Очень-очень. Надо будет об этом обязательно рассказать Павлу Андреевичу.... Ненавижу я всех этих наркоторговцев. Сволочи жадные и бесстыжие. Даже школьников "подсаживают" на свою "дурь".... Эх, будь я зубастым желтоглазым монстром! Я бы тогда...
— Да-да? — заинтересовался Сергей. — Чтобы ты тогда делала?
— Откусывала бы, долго не думая, им головы. Откусывала бы и глотала. Откусывала бы и глотала. Вот.
— Кровожадная ты у меня.
— Только, к сожалению, на словах, — вздохнула Ольга. — Лишь, так сказать, в теоретическом плане.... Ладно, хватит о грустном. Расскажи-ка мне, друг Яша, о своих приключениях армейских. Где был? Что видел?
Они неторопливо шагали вдоль проспекта Славы, и Сергей увлечённо рассказывал: о Дагестане и Чечне, об Абхазии и Южной Осетии, о Никарагуа, Сирии и Афганистане. Только о Сомали не упомянул ни единого словечка. Во-первых, именно там он получил сильнейшую контузию, благодаря которой и был успешно "списан" в мирную гражданскую жизнь. Во-вторых, что можно интересного рассказать о сплошных зыбучих песках и пархатых двугорбых верблюдах? А, в-третьих, та их миссия в Сомали не отличалась трепетным человеколюбием. Не стоит о таком — лишний раз — вспоминать. Не стоит...
"Какая потрясающая девушка!", — без устали восхищался восторженный внутренний голос. — "Вот, информированный Интернет утверждает, что, мол, современные люди ко всему окружающему их Миру относятся сугубо потребительски. И интересы, мол, у них соответствующие: деньги, войны, автомобили, шикарные виллы, ювелирные украшения и секс. Ну, и всякие динамичные-динамичные истории, напоминающие простейшие компьютерные игры.... Ольга же про боевые действия, вообще, ничего не спрашивает. Наоборот, живо интересуется природой этих далёких стран, архитектурой, культурой и кулинарией. Нетипичный, честно говоря, случай.... Вот, я и говорю — восхитительная девушка. В том плане, что молодая и безумно-симпатичная женщина. Женщина, конечно.... Как же иначе — по нашим-то Временам?".
В двадцать два сорок пять они подошли к приметной кирпичной девятиэтажке: стены у дома были тёмно-красными, а лоджии — светло-зелёными.
— Вот, Яшенька, мы и пришли, — пряча лицо в букете хризантем, вздохнула Оля. — Мне уже пора.
— А завтра мы увидимся?
— Не знаю. Рабочий день, как-никак. Уроки, факультативы, а на семь вечера назначено родительское собрание. Очень важное. Поэтому может слегка затянуться...
— Ты же у меня — училка, — по-доброму усмехнулся Сергей. — Ещё, небось, и классный руководитель?
— Ага. У пятого "А".
— А какая тема у этого "очень важного" родительского собрания?
— Э-э-э, — замялась Ольга. — Тема — педофилия. В последнее время в Питере совершается достаточно много гадких преступлений этой направленности. Наше Купчино, тьфу-тьфу-тьфу, Бог пока миловал. Но.... Короче говоря, хочу серьёзно потолковать с родителями моих подопечных. Чтобы не расслаблялись и не оставляли ребятишек без присмотра.... Эх, почему я — не зубастый желтоглазый монстр?
— И педофилам откусывала бы головы?
