Конрад говорил, что владельцу пламени даже пули могут быть не страшны. Для этого надо учиться усиливать свое оружие собственным пламенем.
Раскрутив тонфа и разогнав дым, Кея бросился на Гокудеру.
— Мы продолжим? Я сделаю так, что ты никогда больше не увидишь цветения сакуры.
Итальянец присел к земле, едва успев уклониться.
— Колено Гокудеры коснулось земли. Время вышло, — оглашает Реборн.
— Не верю, — отрезает Хибари.
На его лице безумный оскал, глаза горят желанием убивать. Ему не хочется так быстро лишаться редкой возможности. Я хочу вмешаться... но не должна. Все под контролем Реборна, убить Тсуну и его 'хранителей' он не даст.
Мощный удар останавливает Ямамото... мечом? Откуда меч? Неужто в чехле от бейсбольной биты носил? Нет, ну до чего дошло... Хотя странно, что не пистолет.
Хибари недовольно хмурится. Кея с Такеши не церемонится и не тянет время. Он заставляет его отступать, защищаясь мечом, смахивающим на катану.
— У моего оружия есть секрет, — усмехается Хибари, и на его тонфа с щелчком появляется какая-то защелка, скрепившая дубинку и меч вместе.
Дальше все просто. Безоружный Ямамото повержен сильным ударом.
Также закономерно, что Тсуна в панике и кричит, что не может ничего сделать. От выстрела Реборна у него появляется огонек на переносице.
Хамелеон Реборна приходит на зов, превращаясь... очевидно, в оружие Тсуны. Реборн явно тоже умеет насмехаться. Кея презрительно блокирует метелку для пыли.
— То сильный, то слабый. Думаешь, я на это поведусь? — цедит он сквозь зубы.
Хибари атакует, но Тсуна успевает блокировать его удары. Вау. Даже с таким убогим контролем пламени! Просто под действием пули против огромного опыта боев и многих лет тренировок! Да, Тсуна получает повреждения из-за неопытности, но в таком диком состоянии он их не чувствует.
Слишком сильно, видимо, Тсуна потратился, так как очень быстро выдохнулся, не прошло и пяти минут. Он замер, а огонек на лбу погас. Видимо, братец остался без сил. Хибари тем временем останавливаться не собирался и на выкрики с просьбой остановиться не реагировал.
Братец замер, закрывшись руками... а Хибари упал на колени, с уже знакомым выражением уставившись на этих предателей.
— Э-э-э! Это сделал я?! Не верю! — Тсуна был снова потрясен, как и все присутствующие.
Почти все.
— Конечно же нет. Это сделал он, — тыкнул Реборн пальцем в виновника. — Шамал выпустил в Хибари зараженного москита за секунду до того, как тот его ударил.
— Эх, надеюсь, мое красивое лицо не пострадало, — сказал присевший у дерева Шамал. Он поднялся на ноги, отряхиваясь. — Извиняюсь, но я видел, что ситуация была на грани жизни и смерти. Я заразил его болезнью, из-за которой он не сможет находиться возле сакуры. Синдром дезориентации сакурой.
Вот же скотина! Это чистой воды мухлеж! Получается, Кея сражался уже ослабленным! Хотя у них троих все равно не тот уровень, чтобы противостоять Хибари, пусть и видно, что Гокудера и Ямамото тренировались. Все равно! Это заявление Шамала, как щелчок по носу. Типа, ты тут, конечно, устроился, молодец, но главные мы, и ты теперь все равно свалишь, так как не сможешь больше наслаждаться сакурой. Даже чуточку завидно, что так смогли поставить Хибари на место. Но если быть на месте Кеи, то ничуть не завидно. Скорее неприятно. Напомнили, кто тут большой дядя.
— Правила есть правила, — привычно холодно произнес Хибари, не выдав ничем, задело ли его это. — Идите и наслаждайтесь сакурой.
Развернулся и ушел нетвердой походкой.
— Акира-чан! — заметили меня первыми подошедшие девушки. Хару, Киоко, Нана, Бьянки и Ламбо с И-пин приближались по дорожке с пакетами и корзинками для пикника.
— Ох! Дамы! — обрадовался Шамал.
— Тсуна-сан! — тоже обрадовалась Хару. — Вау! Теперь это наши ВИП-места.
— Даже не верится, что мальчикам удалось занять такие прекрасные места, — всплеснула руками Нана.
— Прекрасная работа! Акира-чан, ты тоже будешь с нами на пикнике? — спросила меня выглядящая счастливой Киоко.
— Ты передумала, Кира-чан? — полюбопытствовала Нана и пояснила для остальных: — Кира-чан каждый год идет сюда с самого утра в одиночку и не хочет сидеть со всеми.
— Какой ужас, Кира-чан! — воскликнула Хару. — Так ужасно. Но не страшно, ты можешь остаться с нами! Мы приготовили столько всего для пикника!
В чем ужас-то? Глупые японские стереотипы, которые заставляют всех жалеть одиночек. Я вовсе не социофоб, но мне тоже иногда хочется отдохнуть от окружающих. Как, спрашивается, отдохнуть в этой шумной толпе?
— Простите, но я откажусь. В это время я обычно ухожу.
— Куда? — спросила непонятливая Хару.
— Может быть, к тому мальчику? — с заговорщицким огнем в глазах придвинулась ближе Нана. — Кее-куну, да?
— Так они тут были вдвоем... — потрясенно пробормотал братец, но услышали все.
— С этим уродом... — прорычал Гокудера.
Ямамото просто неловко засмеялся, пытаясь разрядить обстановку.
— Это мое дело, с кем я провожу время, — нахмурилась и развернулась.
Я подошла к лежащему парню в гакуране и принялась похлопывать его по щекам. Это заняло некоторое время, прежде чем парень открыл глаза. Судя по блуждающему взгляду, ему будет сложно прийти в себя, все же Кея не скупится на силу ударов.
— Что ты делаешь? — спросил Гокудера.
— Пытаюсь привести в сознание. Или ты собрался оставить его тут? Парни тебя отнесли в медкабинет тогда, а ты бросишь его так? — с вызовом подняла я на него глаза.
— Да ему плевать на тебя! — воскликнул итальянец на эмоциях. — Или ты к ним добра только из-за чертового Хибари?!
Меня почему-то это задело. Совершенно глупый, невоспитанный, нечуткий, с хитростью и смекалкой, но совершенно без мозгов! Слабоумие и отвага, гремучая смесь!
Я очень медленно поднялась на ноги и выпрямилась, исподлобья глядя на подрывника, смотрящего на меня сверху вниз. Краска отхлынула с его лица, и сигарета едва не выпала с приоткрытого рта.
— Что это с твоими глазами? — спросил он растерянно, но все еще требовательно.
На этот раз подобное замечание остудило меня совсем ненадолго.
— Кира-чан, может, хочешь сендвичей? — вклинился дружелюбный голос Наны в царившее напряжение.
— О, я взял кое-что из магазина отца, — добавил такой же голос Ямамото где-то там на заднем плане.
Я раздраженно повела плечом и побрела прочь. Знаю, что могла бы и сорваться, выплеснуть на него эмоции, причем досталось бы Гокудере за всех: и за Шамала, и за Реборна.
— Что это с ней такое? — раздраженно проворчал итальянец вслед.
Парень в гакуране вскоре догнал меня. Когда я заметила это и остановилась, он вдруг снова начал мяться и косноязычить, что выглядело странно для такого здоровяка.
— Савада-сан! Это... Я хотел спросить... Нет, сказать! Спасибо, что привели в сознание! И попросить... Нет, спросить. Позвольте вас проводить!
В течении всей тирады я стояла, недоуменно приподняв одну бровь. Потом он выдохнул и, кажется, перестал дышать. Посмотрев еще немного на его лицо, где наливалась кровоточащая шишка на скуле, я ответила:
— Разрешаю.
Ведь вряд ли это предложение было из разряда тех, когда парень хочет познакомится ближе. Думаю, он не особо отдавал себе отчет, как это выглядит, но я и так поняла, что он просто хотел о чем-то поговорить.
Мы продолжили путь вдвоем, но, вопреки моему предположению, парень шел очень-очень тихо. В самом деле, даже шаги делал короче, будто подстраиваясь под мой шаг.
— Мне показалось, что ты хотел о чем-то спросить? — не выдержала я.
— Н-нет, что вы! — поспешно ответил парень.
Я в подозрении сощурилась, но встретилась лишь с круглыми, чуть перепуганными глазами. Решив не обращать на него внимания, я продолжила идти в школу. По моим прикидкам, это первое место, куда мог направиться разозленный Хибари.
Позже я даже без особого удивления увидела пару лежащих бессознательных тел у ворот школы. В выходной день в школе присутствовали лишь парни из Дисциплинарного комитета, поэтому они и попали под удар. Мой сопровождающий кинулся приводить товарищей в чувство, а я направилась дальше.
Кея обнаружился в своем кабинете. Он развернул стул у стола к окну и сидел ко мне спиной. Пальцы постукивали по столешнице.
По помещению бродила тяжелая аура пламени, которая давила физически. Сам кабинет будто потемнел.
Я прикрыла дверь и оперлась о нее спиной. Чувствовала, что лучше бы оставить его одного, дать время успокоиться, чтобы он не накидывался на каждого встречного. Но Хибари был зол на определенных людей. Затаив злобу, он мог сорваться на том, кто не виновен в произошедшем — на Тсуне.
— Не говори ничего.
Прозвучало с тяжелой угрозой. Черт, он не даст мне шанса даже сгладить ситуацию. Та-а-ак, осторожно.
— Но ведь...
— Я сказал, не надо, — резко прервал он меня, и я буквально почувствовала, как сгустился воздух.
Я промолчала, но вместо этого дала волю своему пламени. Оно не проявилось зрительно, но вот комната сразу по ощущениям стала уютней. Так прошло некоторое время. Кея продолжал сидеть ко мне спиной, я тихонько подпирала дверь. Чуть позже я так же тихо собралась выйти, решив поговорить об этом потом.
— Я никогда и никому не проиграю, — твердо прозвучало, стоило только взяться за ручку двери. — Запомни это.
* * *
После того случая Шамал так и не вылечил Хибари. Мне кажется, и не собирался. Кея хоть и упрямый, как осел, сам на его поиски не отправлялся, но думаю, так же, как и я, пытался обнаружить его. Доктор с завидной ловкостью где-то скрывался. Это даже выглядело несколько странно, хотя любвеобильный доктор мог не выдержать внимания школьниц и где-то загулять.
В медкабинет вернулась медсестра, и в нем вновь запахло лекарствами, а не мужскими духами. Не удивлюсь, если все это представили, как отпуск. Хотя, по сути, много ученикам и не надо: то на физкультуре поранятся случайно, то таблетку от головы зайдут взять. Шамал же тут непонятно зачем, ведь его квалификация куда выше, ближе к экспериментальной медицине, мне кажется. Он разбирается во всяких болезнях, но и навыки, более пригодные в военном госпитале, скорей всего, тоже имеются. А еще, как я поняла, он каким-то образом использует москитов, переносящих различные болезни. Для меня оставалось загадкой, где он их хранит и как направляет на врага. А может, и вовсе никак их не контролирует, может, достаточно и антидота в его крови.
* * *
Время проходило так же быстро, как отцветали вишневые деревья. Особых потрясений больше не случалось, пусть я и ждала чего-то такого... Эта обыденность заставляла меня скучать и наводила на депрессивные мысли.
Пламя яростно обволакивало все вокруг. Совершенно не такое, как мое, будто лениво вьющееся, и в то же время беспорядочное, мерцающее, но крупными хлопьями. Непонятное, изменчивое.
Бамс!
Удар пришелся в живот. Меня отбросило на добрых пять метров. Боль сдавила внутренности и несколько минут я потратила только на то, чтобы пережить ее. А уже затем возникла недовольная мысль: 'Если бы не пламя, усиливающее тело, меня могло бы просто проткнуть силой удара'. Впрочем, мысль тут же была мной отброшена за наличие в предложении 'если бы'. Я поднялась на ноги, придерживая отдающий болью бок.
— Не отвлекайся, — одернул холодный голос.
Хибари продолжал стоять в стойке. Пусть Кея сдерживается, но из-за того, что мы оба владеем пламенем, бой получается более жестким.
В третий раз за сегодня приняв стойку, я дала этим понять, что могу продолжать.
Кея, как всегда, быстр и смертоносен. Мне стоит огромного труда уклоняться от тонфа или на крайний случай ловить их на кастеты. На этот раз я делаю ошибку быстрее. Проходит меньше минуты, и удар по лопатке отбрасывает меня лицом вперед. Я успела выставить руки, но все равно пропахала щекой землю.
— Похоже, на сегодня это все, что ты можешь, — замечает все тот же обезличенный холодный голос.
— Да, — соглашаюсь, садясь на землю, и пытаюсь отряхнуть ладони от земли.
Достаточно хлопнуть пару раз по одежде, но все равно придется умываться, а затем использовать мази. Но глядя в спину уходящего в дом Хибари, я думаю не об этом.
Я знала, что этот момент наступит. Кея был лучше меня во всем. У него и пламя сильнее, и боевые навыки на гораздо большем уровне, хотя, учитывая, что он всю жизнь им посвятил, это неудивительно. Раньше во время спаррингов я выходила за счет умения управлять пламенем. Я понимала и чувствовала его, как чувствую и сейчас, но... Кея стал лучше использовать пламя. Осознанно или нет, уже не играет роли. Я не поддавалась, и он шел следом, выдерживая более сильные удары пламенем. Это повысило его характеристики, и все мое преимущество сошло на нет.
Сегодня ни одной победы. Вчера — ни одной. Позавчера — снова то же самое. Теперь, у меня даже меньше шансов на победу, чем в самом начале нашего знакомства.
Хорошо, что я решила сразу же найти с ним общий язык, потому что реши я сделать это сейчас — у меня не было ни шанса заставить меня слушать. Если такой человек стал бы врагом... Нет, хуже. Если такого человека заставить подчиняться, то бедный Тсуна. Хибари обладает достаточной гордостью, смелостью и наглостью, чтобы, фактически соблюдая навязанные правила, творить все, что ему вздумается, а то и вредить. Остановить Кею на сегодняшний день даже я не смогу. Это может сделать кто-то более опытный и взрослый, но и это ненадолго. Пять, десять, может быть, двадцать лет, и даже они его не остановят. Это бомба замедленного действия.
Доползаю в ванную комнату и быстро привожу себя в порядок, а затем перемещаюсь в гостиную, где уже ждет низкий столик и чайник с чаем. Переодетый в домашнюю юкату, Хибари разливает чай по чашкам и придвигает одну в мою сторону. Когда я присаживаюсь на подушку, ушибы по всему телу дают о себе знать и заставляют поморщиться от боли.
Интересно, Кея понимает, что он обскакал меня и снова может делать все, что ему вздумается, как раньше? Да, он наверняка тренировался, много-много тренировался, чтобы почувствовать и научиться использовать пламя более осознанно, хотя бы на рефлексах. Но если он еще этого не понял, то как скоро мне ждать тех же поражающих воображение наглых и самонадеянных поступков? Ох, черт, боюсь представить, что он может сотворить. Что он сделает? Задавит силой? Попробует заставить подчиняться? Снова изобьет толпу народа, чтобы я пришла? Эти попытки ни к чему хорошему не приведут.
— Ты использовала те мази? — возвращает меня в реальность привычно-холодный голос.
— Да, — смотрю на него непонимающе.
— Подождешь с двадцать минут и используешь еще раз, если продолжит болеть.
Черт, надо держать мимику под контролем. Он принял мои мысленные передергивания за физические неудобства. Хотя вряд ли мне удастся скрыть эмоции. Не от такого, как Хибари.
— Или дело в чем-то другом?
Так! Какого черта он научился настолько хорошо понимать чужую мимику?! Хотя может, он всегда умел, а в последние полгода просто изучил меня слишком хорошо.
