— Абсент горит, виски горит, и трубы тоже горят, — пожаловалась мисс Манипенни и опрокинула в себя стакан воды.
— Сорок шесть бочек! — схватился за голову Билл.
— О чём это вы, господа?! — нахмурилась Эм. — Мы же только что об убийствах говорили! Как мы от убийств перешли к ухажёрам Евы?
— Джим, — мечтательно произнесла мисс Манипенни и выпила ещё стакан воды. — Он был таким нежным. Так трогательно лежал на полу, подсунув себе под ухо ботинок, пока моим беззащитным состоянием жестоко пользовались прямо на его пиджаке...
— Мистер Люпин, разумеется, знал, что оборотня убить сложно, — выдохнул Билл. — И он использовал виски... Вот почему не осталось трофеев!
— Билл, Кью, полный назад! Кто посмел использовать основной экспортный продукт Шотландии для сокрытия улик?!
Билл глубоко вздохнул.
— Мэм, я предполагаю, что Альберт Люпин целенаправленно охотился на оборотней. Он был осведомлён о том, насколько сложно их уничтожить, поэтому захваченных оборотней он сжигал с помощью виски.
— А почему он не воспользовался бензином? Его ведь намного проще купить, — вздёрнула бровь Эм. — Все наши агенты пользуются бензином. Это, можно сказать, стандартная практика в нашем нелёгком труде: если тебе надо избавиться от тела, ты кладёшь его во вкопанную по самые края в землю ванну, заливаешь бензином, делаешь к ней бензиновую дорожку и бросаешь туда горящую зажигалку «Zippo», лишаясь при вспышке бровей. Ну, некоторые снобы пользуются неочищенной нефтью или керосином, но, в общем, это несущественные отличия, на вкус и цвет товарища нет, на результат это не влияет, без бровей остаются все. Я это точно знаю, я ежеквартально подписываю накладные на зажигалки «Zippo». И если б вы только знали, каких трудов требует незаметная доставка надлежащего количества ванн в некоторые страны, население которых ещё не открыло для себя гигиену... И это я ещё не упоминала, что некоторые агенты-«два нуля» принципиально пользуются только гидромассажными ваннами...
Билл Таннер представил себе Бонда, тёмной ночью пересекающего границу с привязанной к спине ванной, и во избежание тяжёлых повреждений мозга прервал поток сознания:
— Эм, я думаю, всё просто. Судя по отчётам Бонда, маги не в курсе технического прогресса в нашем мире. Точнее, скажем так, я уверен, что небольшая верхушка магического мира вполне адекватно и точно представляет себе, на что способны «маглы», но эти данные специально утаиваются от абсолютного большинства магов. Вы же сами читали так называемый «учебник магловедения».
— Да, читала, — кивнула Эм. — Пятидесятидвухтысячетонный «Титаник», который напоролся на айсберг потому, что матросы не сумели справиться с парусами, — это сильно. И эта страшная глава про современное оружие... Пулемётный расчёт состоит из двух человек, потому что один должен целиться и стрелять, а задача второго номера пулемётного расчёта — сорвать зубами бумажную обёртку порционного выстрела, засыпать в ствол пулемёта порох, затем загнать шомполом пыж, досыпать экспансивных пуль по вкусу, закрепить пули в глубине ствола вторым пыжом, заодно прочистив ствол от остатков порохового нагара, после чего досыпать порох на затравочную полку и проверить кремень... Как там было написано? «Остаётся только удивляться скорострельности в шестьсот выстрелов в минуту, достигаемой исключительно долгими изнурительными тренировками!»
— Ну вот, — подытожил Билл, — я предполагаю, что мистер Люпин просто не знал, что бензин и горючие жидкости для розжига барбекю у нас продаются повсеместно. Но о существовании виски знает любой человек, родившийся севернее Лондона за последнюю тысячу лет.
— Давайте, вернёмся к облаве, — попросила Эм.
— Мы всё ещё пытаемся опознать других участников охоты, — признался Билл. — Местные жители нам в этом не помощники: это было тридцать лет назад, да вдобавок большинство из них родились севернее Лондона, и поэтому очень хорошо осведомлены о существовании виски, что не улучшило их память. Но нам всё-таки удалось узнать, что охотники были незнакомцами, почти все вели себя странно, и у них было необычное оружие. А, да, все носили стеки для верховой езды, хотя лошадей у них не было.
— Стеки для верховой езды, — задумчиво потеребила нижнюю губу Эм. — Без коней.
— Я думаю, что опрошенные моими аналитиками провинциалы описали бы увиденные ими предметы как маршальские жезлы, если бы знали, что такое маршальский жезл, — сжалился Билл. — Представьте себе, что они видели. Прут, вот такой примерно длины, с выделанной ручкой, часто изготовленный из дерева, иногда — с богатой отделкой...
— Волшебная палочка?!
— Точно. Итак, охотниками были маги, охотились они на оборотней. Я предполагаю, что какую-то часть оборотней они поймали и уничтожили, но основная цель облавы достигнута не была. Опасаясь мести, Альберт Люпин укрепил своё жилище, но это его не спасло. Убийца ждал одиннадцать лет, но всё-таки совершил затем свою месть.
— Найдите ямы, где сжигались тела, — сжала губы Эм. — Попробуйте добыть останки. Сейчас не шестьдесят шестой год, прошло тридцать лет, у нас есть компьютеры, генетический анализ, молекулярная идентификация и, прости Господи, Windows 95. Виски горит, но это всё-таки не чистый спирт, высокой температуры он не даст. Даже если они разжигали с помощью виски дрова, это всё равно температура порядка тысячи градусов. Какие-то следы гарантированно сохранились. Давайте, попробуем подобраться к оборотням с этой стороны. Кто знает, может быть, наши головастики сумеют выяснить природу метаморфизма по обгорелым молекулам тридцатилетней давности.
Билл отчётливо заскрипел зубами:
— Но мы даже не знаем, где точно проходила облава! Они вполне могли не ограничиться крошечным лесом Фингландригг, а отправиться в национальный парк Нотамберленд! Это же тысяча квадратных километров! Чёрт, да я знаю десяток государств меньшего размера[147]!
— Задействуйте резерв. Отзовите ребят из отпусков. Разрешаю привлечь местную полицию, — пусть думают, что мы напали на след какого-нибудь нераскрытого убийства. Тем более что мы именно это и сделали.
Таннер сжал голову руками, представляя объём бумажной работы, необходимый для привлечения полицейских внутри Соединённого Королевства к операции службы внешней разведки, и негромко застонал.
— Они могли собрать и развеять пепел, — Кью снова полез в ощетинившийся закладками томик. — Тут для вампиров даётся рекомендация: тело сжечь, пепел прокалить, остатки развеять, а то, что не развеивается, закопать на перекрёстке оживлённых дорог. При этом голову советуют отпилить двуручной пилой, рот набить цветами чеснока и закопать лицом вниз на другом перекрёстке. Против оборотней такой процесс тоже эффективен.
Мисс Манипенни поперхнулась своей водой.
— Ну, это мы легко выясним, — осклабилась Эм и сняла трубку телефонного аппарата. — Джон? Ах, он дома, на больничном, с жуткой головной болью и с необъяснимой жаждой? — директриса MI6 подмигнула мисс Манипенни, которая, хоть и выглядела слегка помятой, всё же нашла в себе силы явиться на работу, — очевидно, сказывалась долгая практика. — Джим? Нет?! Он тоже дома, тоже на больничном, тоже с головной болью и с удивительной жаждой?! — Эм бросила удивлённый взгляд на мисс Манипенни, которая пожала плечами, одними губами произнесла «Слабаки» и налила себе ещё стакан воды. — А с кем я говорю? Мистер Джейкоб Дауни[148]? Вы-то мне и нужны! Найдите кого-нибудь в управлении дорожного строительства и выясните, на каких перекрёстках наблюдался вандализм в отношении дорожного полотна. Нет, не граффити! Нет, не классики! Нет, фраза «Я люблю Анджелу, Бриджит, Хлою, Дафну, и тебя, Эрик, тоже немножко» не является вандализмом! Джейкоб, сосредоточьтесь! В данном случае «вандализм» означает «повреждение». Мне надо знать, какие перекрёстки пришлось асфальтировать заново. Особое внимание на 1966 год и на область западной границы Англии и Шотландии. Что значит «зачем»?! Это дело государственной важности! Мы оборотней ищем.
Эм положила трубку и радостно потёрла руки:
— Через час мы будем знать, хоронили ли кого-нибудь в наших перекрёстках. Дальше, что у нас там по плану?
Кью снова зашелестел страницами:
— Считается, что искренняя молитва, сопровождающаяся чтением псалмов и исполнением религиозных гимнов, защищает от оборотня.
— Я в это верю, — вмешался Билл Таннер. — У меня даже сомнений никаких нет. Представьте себе: я злой и страшный серый волк, я в человечках знаю толк. Я нападаю на вкусненького человечка. А он, вместо того, чтобы убегать или защищаться, останавливается, складывает ручки и начинает нараспев декламировать что-нибудь вроде «Если будут наступать на меня злодеи, противники и враги мои, чтобы пожрать плоть мою, то они сами преткнутся и падут»[149]. Является ли такое поведение естественным в данной ситуации? На месте оборотня я бы подумал дважды, а потом всё равно обошёл бы этого человечка стороной: вдруг это заразно?
Эм переглянулась с Кью:
— Звучит логично. Но Бонд докладывал, что в магическом мире религия не играет никакой роли. Маги празднуют Рождество и Хэллоуин, но не наполняют их религиозным смыслом. Джеймс особо отмечал, что его одноклассницы, индианки по происхождению, не праздновали ни Ганеш-чатуртхи[150], ни Наваратри, ни Виджаялашами[151], и я не буду узнавать, как он научился произносить эти слова.
— Совершенно верно, и это лишь подтверждает мою мысль, — изящно продолжил Билл. — В принципе, даже если бы жертва начала читать Шекспира, это сработало бы точно так же, как псалмы. Само по себе поведение потенциальной жертвы рвёт хищнику шаблон и заставляет оборотня задуматься, а так ли уж он голоден.
— Ладно, с этим разобрались, — подытожила дискуссию Эм. — Было бы неплохо ещё узнать, с чего это оборотни так взъелись на мсье Люпина, но это так, теоретический вопрос.
— Я знаю, — воспитанно подняла руку Ева. — Это было в подшивках старой прессы, которые прислал нам Бонд.
— Да мы же их все перелопатили!
— В журнале «Кикиморская модница» за июнь 1961 года, на странице светской хроники.
— О.
Мисс Манипенни сноровисто зарылась в свои бумаги и извлекла оттуда потрёпанный журнал:
— Вот, смотрите, статья «Курьёзы моды, или Доколе нас будут судить недостойные?» Цитирую: «Господин Альберт Люпин, специалист по боггартам заливных лугов Уэльса, позволил себе нелицеприятные высказывания в адрес господина Фенрира Сивого, временно нетрудоустроенного джентльмена без определённого места жительства, задержанного над трупами двумя магловских девочек, 8 и 10 лет. Господин Люпин между другими голословными обвинениями позволил себе резко высказаться в отношении господина Сивого на основании одежды последнего, состоявшей из залитой кровью рубашки и порванных брюк. В результате мистер Сивый был помещён под стражу, причём авроры явно применили силу, превышающую минимально необходимую. Как удалось выяснить нашему корреспонденту, обвинения, как и ожидалось, оказались абсолютно необоснованными: рубашка господина Сивого была пошита известным французским чародеем-кутюрье Златоблеском Пуговисьё. (Заметим в скобках, что фотография несправедливо задержанного господина Сивого, влекомого под руки аврорами, обогатила тусклую лондонскую тусовку модников новым способом носить рубашки: когда одна фалда рубашки заправлена, а вторая нет. Это смелое попрание традиций стало последним писком моды у мальчиков-мажоров Великобритании в следующем сезоне). Сам господин Люпин ни на одну рубашку Пуговисьё ещё не заработал, но это не помешало ему возвести на господина Сивого злостный поклёп, обвинив его в ликантропии и в убийстве двух магловских девочек». Тут примечание для читательниц «Кикиморского модника»: Люпин сказал, что Сивый — мерзкий оборотень и людоед, бездушное, злобное существо, заслуживающее только смерти. Слово «людоед» помечено звёздочкой, чтобы предупредить читательниц об опасности. Оказывается, прочтение этого слова вызывает стресс, и, если прочитать его между часом и четырьмя часами дня, когда под воздействием солнечного света и циркадных ритмов дерма зоны-Т теряет больше всего волокнистых структур, эластина и коллагена, вызванный прочтением этого слова стресс может привести к образованию мимических морщин.
Мисс Манипенни бросила озабоченный взгляд на часы, которые добросовестно показывали четверть пятого.
— Очевидно, причина мимических морщин в том, что целевая аудитория этого журнала морщит лоб в попытках понять значение слова «людоед», — поджала губы Эм, лицо которой вследствие перманентного стресса уже давно превратилось в подобие топографической карты. — Дальше.
— «Поскольку ни один здравомыслящий сотрудник Министерства не станет подозревать временно безработного господина в рубашке Пуговисьё в столь неприятном состоянии, как ликантропия», — тут снова дано примечание, на случай, если читательницы забыли слово из предыдущего абзаца, — «мы рады сообщить читательницам, что господин Сивый был с извинениями освобождён из-под стражи, а господин Люпин — переведён на более низкую должность с соответствующим понижением оклада. Таким образом, момент, когда господин Люпин сможет позволить себе хотя бы одну рубашку Пуговисьё, отодвинулся в будущее ещё на несколько десятков лет».
— Да, теперь мы знаем, за что оборотни взъелись на Люпина, — задумчиво пробормотал Билл. — А про наших... Магловских девочек что-нибудь написано?
— Да, в самом конце, — кивнула мисс Манипенни, быстро просматривая заметку. — «Редакция приносит глубочайшие сожаления господину Сивому в связи с порчей столь стильной рубашки, безответственно залитой кровью девочек, и напоминает, что магочистка „Блеск” гарантирует очищение ткани от любых немагических загрязнителей. Мы уже направили министру магии петицию с рекомендацией убедить маглов воздержаться от заливания своей кровью столь ценных предметов одежды. Что же касается возможной недоказанной трагической гибели девочек, пусть этим занимается магловская полиция».
— Как будто наша полиция в состоянии отследить оборотня, — скривился Билл. — И даже если да... Мне искренне жаль полицейских, выехавших на задержание. Вы вообще представляете себе, каковы шансы у обычного человека против сильного, жестокого, не стеснённого никакими моральными нормами зверя с человеческим разумом?
Дверь открылась, и в кабинет вошла Изабелла Крулл[152] с плотным бумажным пакетом в руке. Кью расплылся в улыбке: наконец-то подоспели его спутниковые снимки.
— Подытожьте, Билл, — потребовала Эм.
— В 1960-м году у четы Люпинов родился сын Римус Джон, — отбарабанил Таннер. — В 1961 году отец Римуса, Альберт, работавший тогда в Министерстве Магии, допустил в служебное время замечание, характеризующее его как нетолерантного видиста и ликантрофоба. Оборотень Фенрир Сивый оскорбился, затаил злобу, и в середине 1960-х отомстил. Мы ещё не знаем, каким именно образом, но, если мисс Манипенни продолжит штудировать журналы мод, возможно, узнаем.
— Убил кого-нибудь из родственников, — пожала плечами Эм. — Делов-то...
