— До прилета британского рейса остается сорок минут! Этого времени нам вполне хватит для того, чтобы спрятать от любопытных глаз свой автомобиль, устроить свои огневые позиции, а затем мы можем спокойно наблюдать за появлением группы Малашенко, а также за тем, как они будут обустраивать свои огневые позиции.
— Почему ты, Максим, думаешь, что между нами и группой Малашенко может развернуться настоящий бой?! Почему бы нам их попросту не расстрелять из засады?
— Потому что прапорщик Малашенко ненормальный человек, да и многие бойцы его группы уже пошли по следам своего командира! Они нюхом чуют ловушки и избегают их! Нам следует быть ко всему готовыми, когда его бойцы почувствуют, что проигрывают бой, то они могут на многое пойти. Поэтому я предлагаю их уничтожить еще до момента посадки самолета, когда пассажиры только начнут покидает его борт! В противном случае будет много жертв среди гражданских лиц!
Минут за двадцать до приземления британского рейса на самолетной стоянке появились посторонние люди. Человек шесть-семь подъехали в самолетной стоянке на сцепке из багажных тележек. Они тут же разбрелись по стоянке, ударами ножей уничтожили весь британский технический персонал, обслуживавший эту самолетную стоянку. Мы еще не начали бой с этой группой сумасшедшего спецназа, как потеряли убитыми четыре гражданского лица. Все еще сохраняя в душе надежду, что нам удастся избежать боя, за действиями бойцов группы Малашенко я наблюдал через посредство своего магического дальневидения.
Я в душе все еще сохранял надежду на то, что большого боя между нами и бойцами Малашенко не произойдет! Мне казалось, что я или Максим, мы вовремя сумеем выделим прапорщика Малашенко среди других его бойцов, обезвредим его выстрелом из бесшумной снайперской винтовки Вал, по крайней мере, мы сумеем его обездвижить. Затем на пару с Максимом Звонаревым мы постараемся обездвижить и других бойцов его группы, их ранив из своих снайперских винтовок. Но уже на первом шаге выполнения этого своего плана я столкнулся с непредвиденным препятствием. Еще во времена своего обучения на моих курсах Юрий Малашенко показал себя не очень умным, но очень хитрым и осторожным человеком. Каким-то образом, ему удалось на себя и на головы всех своих бойцов натянуть защитные сферы, то есть я видел не нормальные человеческие лица, а одни только белые пятна вместо их голов и лиц.
В результате создалась ситуация, в которой мы должны были теперь обездвижить или уничтожить всех бойцов, прежде чем я смогу добраться до самого прапорщика Малашенко.
А ситуация на летном поле из-за моей нерешительности ухудшалась с каждой минутой. Самолет British Airways только что произвел посадку на взлетно-посадочную полосу, минут через пять-семь он должен был вырулить к своей самолетной стоянке, к этому моменту полностью захваченную нашим противником. К тому же само собой образовалась еще одна загадка?! К этой стоянке только что подошли два автобуса, поданные под пассажиров лондонского рейса. Они остановились в метрах ста от стоянки, ни один человек так их и не покинул! Я хорошо видел обоих водителей, но что было внутри, я не мог рассмотреть из-за сильно тонированных окон автобусов.
Таким неожиданным для меня образом, Малашенко получил важное преимущество в нашей борьбе умов. Теперь он мог захватить в заложники более ста россиян или зарубежных граждан, только что прибывших лондонским рейсом. С таким количеством заложников прапорщик Малашенко сразу же становился неприкасаемым, а его просьбы будут выполняться независимо от того, высказаны ли они нормальным или не нормальным человеком! Тогда им станут заниматься генералы из ФСБ или МВД Российской Федерации, а нам со Звонаревым придется выполнять их приказы!
— Руслан, — вдруг прошептал Максим Звонарев, приникнув глазом к прицелу снайперского винтовки Вал, — посмотри направо на час пополудни!
Повернув голову в указанном направлении, я увидел аэродромный бензовоз, неторопливо ехавший к стоянке британского самолета. Таким образом, Максим Звонарев мне подсказал единственный выход из сложившегося положения. Уже более не раздумывая, я тут же выстрелил из Вала по кабине бензовоза. Остановив машину, из кабины выскочил страшно напуганный моим выстрелом водитель бензовоза и, сломя голову, помчался, по его мнению, в безопасное место, к самолетной стоянке Вritish Airways. Мне пришлось выпустить четыре бронебойно-зажигательных пули по самому бензовозу, прежде чем он загорелся. Сначала над ним появился легкий дымок, но уже через секунду появился огонь, который вскоре охватил всю цистерну. Через несколько секунд бешеное огненное пламя разорвало бензовоз КАМАЗ на части, взметнулось высоко к небесам.
Технические и пожарные службы летного поля аэродрома Домодедова практически сразу же заметили горящий бензовоз, они тут же объявили пожарную тревогу. В нашей части летного поля были тут же прекращены все технические и логистические работы. Приземлившиеся самолеты были направлены к самолетным стоянкам, расположенным в другом конце летного поля. Я собственными глазами наблюдал за тем, как британский самолет, которым Леонид Васьков должен был прилететь в Москву, был развернут и направлен к самолетной стоянке, расположенной в другой части этого летного поля.
Пока я занимался бензовозом, Максим Звонарев вступил в перестрелку с бойцами прапорщика Малашенко. Ему удалось серьезно ранить двух бойцов его группы, другие же бойцы этой группы на его выстрелы ответили частым огнем из автоматического оружия, стараясь подавить огонь вражеского снайпера. Я же не понимал, почему Малашенко, видя, что операция по захвату Леонида Васькова практически провалена, не бросается спасать самого себя и бойцов своей группы. Вот-вот должна была появиться охрана аэродрома Домодедово, она, наверняка, имела на руках какое-то оружие и тогда простая перестрелка могла перейти в затяжной бой с аэродромной охраной. Тем более, насколько я был информирован в этой аэродромной охране служили люди, хорошо разбирающиеся в оружии и тактике боя малых специальных подразделений.
Ответ на этот вопрос сам собой пришел в мою голову, прапорщик Малашенко, даже будучи сумасшедшим человеком, быстро догадался о том, что пока он пешком будет добираться до других технических сооружений этого летного поля, то всю его группу перестреляет вражеский снайпер, то есть Максим Звонарев. Теперь, чтобы выбраться из ловушки, в которой оказалась его группа, бойцы прапорщика Малашенко должны были покончить не только с Максимом Звонаревым, но и со мной. Но Малашенко пока еще не знал о том, что теперь против бойцов его группы держат оборону не один, а два снайпера. Поэтому я решил прапорщику преподнести неожиданный подарок. Я поудобнее устроился на огневой позиции, через прицел своей снайперской винтовки стал наблюдать за действиями нашего противника.
Малашенко же в данный момент перегруппировал свою группу, видимо, готовясь атаковать Звонарева. Раненых бойцов с автоматами в руках он поставил по своим флангам для ведения прицельного обстрела огневой позиции вражеского снайпера. Сам же с пятью бойцами, прикрываясь техническими сооружениями самолетной стоянки, старался, как можно ближе, продвинуться в нашем направлении. Малашенко и его бойцам теперь оставалось пересечь свободное пространство примерно в пятьдесят метров, чтобы атаковать и уничтожить Максима Звонарева. В моем сознании окончательно сформировалась картина того, что именно задумал прапорщик Малашенко. Первое, он не собирался спасать бойцов своей группы, а думал только о своем личном спасении. Второе, он собирался послать в атаку на вражеского снайпера всех бойцов своей группы, а сам же собирался добежать до ближайшего люка, прикрывавшего водосборный канал летного поля, и попытаться через него уйти от нашего преследования.
Словом, в тот момент, когда заговорил пехотный пулемет Калашникова "Печенег", появление этого пулемета оказалось для меня полной неожиданностью, то Максим Звонарев, оказавшись под прицельным пулеметным обстрелом, был вынужден на время этого обстрела укрыться за металлическим ящиком, прекратить обстрел вражеской позиции.
Со своей огневой позиции я хорошо видел вражеского пулеметчика, он собирался сменить свою огневую позицию, первым же выстрелом из своей снайперской винтовки я его ранил в бедро таким образом, чтобы он уже не мог больше передвигаться с места на место. Вторым выстрелом я погасил его сознание, ранив его в правое плечо. Поблизости от меня послышались характерные щелки выстрелов из снайперской винтовки Вал, это Максим Звонарев начал обстреливать вражеских бойцов, атаковавших его.
Бой закончился, так и не успев начаться, бойцы группы Малашенко, да и сам прапорщик теперь нуждались только в срочной в медицинской помощи. Отдельный разговор с прапорщиком у меня получился коротким и очень жестким, он так и не сумел воспрепятствовать моему сканированию его сознания. Меня снова вырвало, когда я случайно попал в подраздел его головного мозга, где он хранил воспоминания о расстреле молодых людей с Рублевского шоссе. Оказывается Малашенко до фанатизма ненавидел новых русских и реформы, превратившие великий Советский Союз в заурядную Россию! Этим десятикратным убийством он мстил всем тем, кто, по его мнению, был лично виноват в том, что происходило в России в девяностые годы.
Небольшую, но некоторую ясность прапорщик Малашенко внес и по полковнику Василенко Петру Ильичу, в свое время работавшему заместителем генерального директора "Бизнес Оружие". В советские времена эта организация занималась продажей оружия под крылышком Министерства внешней торговли СССР, а в России — при Минобороны РФ. Разумеется, полковник был вовлечен во многие грязные делишки, связанные с воровством новейшим вертолетным комплексом Черная Акула, но в те давние времена полковник Василенко был еще совсем молод, он был простым исполнителем решений, принятых другими людьми. К тому же он не был знаком и не имел никакого отношения к полковнику ГРУ Геннадию Кантемирову!
Последнее, что мне удалось вытянуть из сознания прапорщика Малашенко, что налетом на московскую клинику Костенко одно из подразделений ФСБ осуществило операцию прикрытию очень важного лица государственного значения. Я также узнал, что и полковник Василенко не погиб в этой клинике, что он жив и здоров, а сейчас отдыхает где-то на Мальдивах!
Когда мы по Домодедовскому шоссе возвращались в Москву, то уже начался поздний октябрьский рассвет. Я взял мобильник в руки, на некоторое время задумался, а затем решительно набрал номер телефона министра внутренних дел РФ, генерала армии Дронова Матвея Никандровича. Такого человека лучше иметь в друзьях, а не во врагах и бодрым голосом произнес:
— Доброе утро, Матвей Никандрович! Я вас случайно не разбудил?
— Даже, если бы ты меня и разбудил, то все равно я был бы рад слышать твой голос! Что же заставило тебя, Руслан, или все же не Руслан, позвонить мне в такую рань?
— Все же не Руслан, Матвей Никандрович! Здесь в Домодедово...
— Горит бензовоз и слышна пулеметная перестрелка! Мне только что доложили о том, что террористы атакуют аэропорт!
— Ну, это не совсем так, Матвей Никандрович! Просто я с Максимом Звонаревым только ликвидировал группу сумасшедшего прапорщика Малашенко! Только поймите меня правильно, никто из бойцов группы не убит, они все только ранены и готовы отвечать на любые ваши вопросы!
— Предварительно ответив на все твои вопросы! Теперь ты, не Руслан, очень много знаешь, я только не знаю, в какой список тебя занести, друзей или врагов России?!
— Друзей, только друзей России! — Сказал я и разорвал соединение, отключив мобильник и выбросив его в окно милицейского Форда Мондео.
4
В гостиницу мы вошли одновременно с Леонидом Васьковым только что на такси подъехавшим из аэропорта Домодедово. Этот милиционер всего лишь день побывавший за бугром выглядел по настоящему счастливым человеком. Васьков решил поделиться с нами этим своим счастьем, он принялся прямо в гостиничном лобби нам в деталях рассказывать о том, как его и его семью, дочь и мать, гостеприимно встречали в графстве Йоркшир на севере Англии, какой домик он сумел приобрести на выделенные ему компанией средства. Теперь его дочь и мать будут жить и одновременно лечиться в Англии.
Одним словом, Васьков сумел всего лишь за минуту нас так достать этими своими семейными душещипательными рассказами, что я не знал, как бы ему заткнуть рот. Поэтому я был вынужден у него же поинтересоваться тем, как проходил его перелет самолетом British Airways до России? В глубине души я очень надеялся на то, что по моему вопросу, по нашему внешнему облику Леонид все-таки догадается о том, что мы со Звонаревым участвовали в той самой перестрелке в аэропорту, поэтому сильно устали. В результате этой самой перестрелки его самолет отогнали на новую стоянку, расположенную подальше от сектора, где она и велась! сильно устали, что нам сейчас нужен хотя бы час отдыха!
Услышав вопрос, Васьков с громадным удивлением посмотрел на меня и удивленно сказал:
— Руслан, ну ты же сам перезванивал мне в Лондон, в телефоном звонке приказал, чтобы в Москву я возвращался не обычным рейсом, а твоим самолетом "Гольфстрим"! Ну, я и прилетел в Москву "Гольфстримом"! Через полчаса в гостиницу подъедут оба его пилота и обе стюардессы, чтобы отдохнуть после перелета из Лондона, а затем они начнут готовиться к полету на Мальдивы!
От удивления моя нижняя челюсть едва не выпала изо рта. Всего лишь минуту назад, когда входил в гостиницу, то я принял окончательное решение слетать на Мальдивы для розыска и допроса с пристрастием полковника Василенко, который в данным момент отдыхал на этих райских островах! Теперь он стал путеводной нитью всех моих поисков предателей и изменников родины, Он остался единственный свидетелем и только он мог бы мне подсказать, в каком направлении мне следует вести свои поиски предателей родины, продавших Черную Акулу американцам, а также россиян, отдавших американцам разведывательно-диверсионную группу Геннадия Кантемирова. Мне не зачем было звонить этому полковники и вести с ним телефонные переговоры с ним не разговаривал!
Почему-то внутренне я осознавал, что сейчас мне не стоит заниматься тем, чтобы выяснять, кто звонил, почему звонил и что хотел получить от этого телефонного разговора и кто не звонил Васькову в Лондон. Это дело мне стоило бы спустить на тормозах, чтобы досконально разобраться с ним в другое, более свободное для меня время! Сейчас мне нужно было бы готовиться к полету на Мальдивы. В первую очередь для меня это означало, что первым бы делом я должен был бы принять контрастный душ и поспать пару часов, а затем переговорить с Веруней по поводу Мальдив! Ни слова больше не говоря, я кивнул головой Максиму Звонареву и Леониду Васькову, а им сказал:
— Готовьтесь, полетите вместе со мной! Вылет в районе шести часов вечера!
И отправился в свой номер. Веруня все еще крепко спала, закутавшись с головой в одеяло и выставив из-под одеяла свои красивые ножки. Это у моей любимой была такая привычка спать, высунув ноги из-под одеяла. Сколько бы я не бился, укрывая одеялом ее прелестные ножки, они почему всегда торчали из-под одеяла. Пару секунд я постоял у кровати, пытаясь найти и посмотреть на ее личико, но лишь понапрасну потерял время. Так и не коснувшись Веруню руками, так как побоялся разбудить в ней зверя, ведь женщин по утрам руками лучше не трогать! Я начал скидывать с себя одежду, направляясь в душ. Десять минут простоял под душем, затем вытерся пушистым банным полотенцем и прямо голым завалился спать на кожаном диване ванной комнаты, укрывшись двумя махровыми халатами. Не смотря на некоторые неудобства, выспался я замечательно, не проснулся даже тогда, когда официанты доставили в наш номер завтрак, сервировав его на одном из столов гостиной наших апартаментов.
