Здесь ходят вдоль берега, или от острова к острову, и редко-редко выходят в открытое море. А если вышел, только чутье капитана сможет вывести обратно к суше. Или звезды и солнце, или вкус и цвет воды, если капитан опытный и может определять по таким ненадёжным параметрам своё положение в пространстве. Но тут, на севере, солнце и звезды не так часто бывают, больше тучи. Вот и теряются морячки, иногда даже Торир со товарищи натыкался на лодки, в которых были умершие от жажды и голода люди. А тут компас и лаг! Ну или как там прибор для определения расстояний на море называется? Пусть будет ПИР — прибор измерения расстояний. Плакался нам Кнут до глубокой ночи, на следующий день оставили благоухающего мурмана (после такой-то попойки!) спать. Ещё через день он припёрся ни свет ни заря к нам с дедом и начал что-то вещать. Разобрались — хочет компас. Ну и ПИР. Мы кровожадно ухмыльнулись, пошёл торг.
От Кнута нам надо две вещи. Точнее, два судна. Для рыбы и для быстрых разъездов, до Ладожского торга доплыть и не менее быстро оттуда слинять при необходимости. И ещё. Нам нужны паруса. Паровик это конечно здорово, но не с нашим качеством изделий надеяться только на него. Если Кнут нам все это построит — мы ему и компас дадим, и ПИР, и вообще — научим навигации, так сказать. Кнут погрустнел, мол, за зиму-то точно такое не сделать, и за год, и вообще — не факт, что получится. Мы ему толкнули идею о вахте. Корабел прокрутил мысль, начал уточнять. Ему предлагалось на выбор, или лето, или зиму проводить у нас, руководить строительством судов. Как всё готово будет — мы ему приборы в зубы и плыви на все четыре стороны. Кнут сказал, что так он до компаса не доживёт. Мы позвали Веселину — нам не нужно, чтобы он сам все делал. Пусть нарисует в масштабе да деревья выберет. Мы материал подготовим, он приплывёт — соберём. Сначала, за зиму сделаем маленькую лодку, тестовую. Во вторую вахту — рыбацкий сейнер, а в третью — большую лодку, для разъездов. Но всё с парусами. Паровик мы сами приладим, чтобы секреты далеко не ушли. Недолго уговаривали, корабел согласился. Особенно когда его в лесопилку отвели, да показали запасы пиломатериалов. Он опять там в истерику впал, и всем своим видом показывал, что тут жить останется. Опять поить пришлось, тратить драгоценный медпрепарат.
Кнут ещё не знал на что подписывается! Он-то думал, мы его обычный парус сделать просим, как у них, прямоугольное полотнище на мачте. Но я-то помнил, как приблизительно выглядели парусные суда позже! Вот и воспользовался старым приёмом моих заказчиков — нечёткая бизнес-логика называется. Поэтому принёс ему следующий набор моделей, на одной было три мачты, как на картинках из моего времени, на второй — косой парус, как на яхте. Да ещё и дед насос притаранил, воздушный, для имитации ветра. Все, корабела можно не трогать, он и так завис напрочь.
Вроде все теперь заняты, депрессия отступила, никто не хандрит. Кнут целыми днями возился со своими новыми игрушками, да половину дня проводил на занятиях с Веселиной. Учился чертить так, как мы и просили. Ну и язык, само собой. И арифметика. Это чтобы он нам мог сказать, сколько и чего для лодки надо. Ивар же нашёл себе другое развлечение.
После очередного занятия по фехтованию, Кукша пришёл домой с синими руками, моя благоверная кудахтала над ним, как квочка. Да ещё и всю ночь мне в уши дула, мол, без рук бедный останется, как жить, жалко детинушку. Мама, что поделаешь. Сам парень относился к этому спокойно, разве что руки мазями смазывал. Но мне такие приключения ни к чему, приделал к их мечам хороший такой эфес, вроде как у шпаги. Кукша и Гуннар пришли на следующий день с довольными рожами, Ивар напротив, ругался как сапожник. Мол, обучение пошло прахом. Не достаёт он по пальцам, а по рукам, через стёганную одежду, не так педагогично. Предложил ему самому, сидя помахаться с пацанами новыми учебными мечами. Тот конечно меня послал, мол, ноги в этом деле нужны. И причём две. Мы с дедом посовещались, и сделали ему протез.
Протез был из стального стержня-основания, с большой чашкой для ноги. К нем у прикреплялась через винт кованая ступня, из нескольких стальных же стержней, как у Терминатора Т-800. Был он невелик, но при должном навыке позволял ходить лучше, чем на простой деревяшке. Все из-за ступни — она имела некую подвижность, винтом крепилась. Снаружи все это отделали деревом, максимально похожим на ногу, долго Буревой вырезал накладки. Собрали все вместе — получилась деревянная нога с металлическим скелетом. Куча ремней и тубус фанерный к верхней чашке крепят все это к остатку конечности. Когда подзажила культя, нацепили под непрекращающуюся ругань конструкцию на Ивара.
Понятно, что мурман пошёл по пути Маресьева, попытался сразу вскочить и побежать, уж очень на настоящую ногу похож протез. Но упал, не пройдя и пары метров, как и следовало ожидать. Объяснили ему, как смогли, что пока рано бегать, надо к новой справе привыкнуть да понять её свойства. Да и рана не до конца зажила, поберечься бы надо. Уговорили только после того, как сравнили с оружие — к топору-то или мечу новому привыкаешь? Ну вот и тут так. Пока мурман осваивал протез, привлекли его к теоретической подготовке — предложил фехтование отрабатывать медленно, чисто на технику. Вроде получалось.
Выяснили в процессе, что развитый эфес, хоть и мешал крутить финты, но руку берег хорошо, даже на деревянных мечах. Кнут в сердцах сказал, что если бы раньше такую штуку, да стальную ему бы сделали, он бы тут не сидел. В смысле, руки бы не лишился. Ивар в свою очередь поставил вопрос про защиту для ног. Что, мол, она ему бы тоже не помешала. На что Кукша, лекторским тоном, заявил, чуть ли не на чистом мурманском языке, что каждому бою своя тактика, и своё вооружение соответствовать должно. Наши курицы, Ивар и Кнут, вылупились на яйцо, то есть Кукшу, которое их учить вздумало! Тот не стесняясь, заявил, что согласно нашему представлению об их тактике (!), самые уязвимые места викинга — это ноги, руки и голова. Остальное, мол, щитом прикрыть можно. Только щиты у вас стрёмные, да и тактика в целом ни к лешему.
Ивар на эти слова выпал в осадок, Кнут тоже. Десятилетиями отработанные комплексы вооружения, одежда, строй — все это малолетний пацан назвал "отстоем"! Потребовали объясниться, сказал слово — докажи! Кукша повёл их к нашему столу для игр, тех, военно-стратегических. Мужики и раньше видели, как мы азартно вечерами рубимся, но сами не участвовали. Слишком уж сложными игры стали у нас за прошлую зиму.
Кукша начал учить своего наставника так, как я его в прошлый раз. Двигали фигурки, ругались, ссорились, Гуннар подключился, Кукша теперь сражался против двоих противников сразу. Причём сражался по-умному. На поле боя пользовался не только местностью да силой войск, но и мелкими прибамбасами, которые давали ему преимущество. Например, линией соединённых между собой щитов. Он вроде как отбегал от них, и отстреливал нападающих мурманов. Гуннар заявил, что они щиты те враз сметут. Такое заявление требовало подтверждения, поэтому на следующих занятиях по военной подготовке изобразили наш строй. Все вооружение было учебным, установили щиты в сцепку, копья определили, да арбалеты со штыками выставили. Ну что, все как и сказал Кукша, мурманы избиты тупыми болтами, а мы отдыхаем в метрах десяти позади линии щитов.
Настало время Ивару задуматься, Кукше он теперь меньше перечил, и больше к его словам прислушивался. В процессе игр начал выдавать свои темы, вроде как улучшающие положение его игровых юнитов. Началось все с обвешивания их кольчугами, по всему телу. Кукша парировал массой защиты, и что если побегать в ней минут десять, сами помрут все. Посчитали, определили массу защиты, навешали на Гуннара и Кукшу. Те сдохли через пять минут. А пущенный из арбалета болт в короткий рукав кольчужки, и пробившая его насквозь, окончательно поставил точку на этой идее. Ивар горевал над своей защитой, много труда в неё вложено было — мелкие колечки, тысячи их, сваривали кузнечно. Но стрелу они из нашего арбалета все равно не держали. Пришлось дядьке пообещать, что сделаем не хуже, уж больно жалостливый вид был у него.
И началось. Новая "кольчуга" стала похожа на разгрузку из моего времени. Наштамповали стальных пластин, девушки сшили кармашки перекрывающиеся, все это на базе наших стёганых курток. Засунули пластины, дали поносить, ещё раз пять переделывали, но получилось удобно. Удобнее, чем в кольчуге. А потом добавились такие же трусы, поножи, наручи, наплечники. Все это Ивар носил сам, когда на протезе наловчился ходить, заставлял таскать пацанов, и постоянно бегал к нам за переделками. В приватном разговоре с Агной, они сдружились хорошо, он рассказал, что раз уж мы можем ему сделать защиту, то хочется взять от неё по максимуму.
Взять не просто так, "за спасибо", у него дома есть запас серебра да меха, его на приобретение доспехов пустить хочет. Ивар интересовался у Буревоя, за сколько продадим, тот ко мне, рассказывать про ценники на подобного рода изделия да совещаться о торговле. Ну а я скидку предложил дать, процентов семьдесят. Тоже не за здорово живёшь — он нам тут работой поможет, обучением воинскому делу. Да хоть просто расскажет, как защиту правильно создать, на основании богатого военного опыта. Получалось, что Ивар у нас вроде владелец патента, а мы уже по его задумкам создавать продукт будем. Потому и цена божеская получается. Поинтересовались у вояки, почему раньше не заказал? У своих кузнецов? Узнали много нового.
Отношения между производителями и потребителями товара, например, кузнецами и вояками, тут, на мой взгляд, своеобразные. Как, впрочем, и сам принцип обеспечения воинства необходимыми ресурсами. Ибо всякие полезные в деле смертоубийства ближних своих и защиты собственной бренной тушки железяки появляются на руках у бойцов в основном в виде трофеев. Удачливый воин, вернувшись из похода с добычей — а это и есть показатель его успешности и расположения богов — имеет в запасе металлический хлам, ранее принадлежавший своим менее удачных коллегам по опасному бизнесу. Ломаные и не очень мечи, наконечники копий, стрел, умбоны щитов, кольчуги и пластинчатые доспехи, шлемы. Это все сортируют, часть идёт в готовом виде "на потребление" — сразу нацепить на себя или отложить в кладовку, чтобы выдать детям, родственникам, рабам. Да-да, рабам мурманы тоже выдавали оружие для защиты поселения в случае кипиша. Другую часть тащили к кузнецу, и за долю в добыче тот уже создавал изделия под заказ.
Нет, и руду добывали, конечно, и из неё тоже делали. Но все это в таким количествах, что за цикл добыча-руда-плавка-ковка, который мог длится несколько месяцев, дай Перун чтобы три-пять хороших наконечников копий получалось у местных металлургов. Удивительного тут ничего нет, у нас так же по технологии Первуши выходило. Так вот, из полученного лома и добытого железа кузнец делал, например, кольчугу. Год, при неудачном стечении обстоятельств на такое могло уйти. Вояка надевал её на себя, ладно пригнанную и собранную, удобную и сидящую, как влитая, и мчался в поход. Если удача от него отворачивалась — защита находила нового владельца. Но она-то под совершенно другого гоповарвара сделана! И на новом вояке могла сидеть, как на корове седло. Её переделывали, конечно, но на это тоже надо убить учу времени и сил, причём зачастую не добиваясь нужного результата.
И вот представьте себе, что чуть не половина всего вооружения и защитных приблуд в банде была по сути снята с чужого плеча! Ну или вынута из холодных рук павших. И опять же — ничего удивительного. Прочность и долговечность — я эти две проблемы выявил при анализе обстановки ещё чуть не в день попадания. Железо отвечает этим требованиям. И значит, его можно накапливать. Накапливаешь его — обрастаешь "ништяками", ибо поток нового, получаемого кузнецами из руды, не идёт ни в какое сравнение с количеством уже наработанного, что меняет своих владельцев. Ведь сколько там тысяч лет уже его добывают? Две? Или меньше? А портиться оно плохо — учитывая стоимость этого ресурса, берегут металл, как зеницу ока. За год тысяча кузнецов по всей доступной географии наработают, например, пять тонн хорошей оружейной стали, пять кило на брата. За сто лет — пятьсот тонн, испортиться дай Перун процентов десять. И получается, что прирост нового металла в составит за это время один процент в год! Распространите подобные рассуждения на тысячу-другую лет, даже с учётом увеличения количества кузнецов, и вы поймёте, почему в дело идут в основном трофеи, включая даже сошники, котлы, гвозди и инструменты. А потом представьте, сколько труда надо — ручного! — на создание оружия и доспехов? Представили? Теперь оцените в серебра да мехах. Понятно, почему редкий воин имеет не то что доспехи, а даже меч, обходясь копьём да узеньким боевым топором?
А теперь приложите линейку к получившимся графикам, продлите ещё на пару-тройку сотен лет весь процесс. И получите на поле боя целиком закованную в броню рыцарскую конницу. Практически бессмертную, танки средневековые, которых хрен чем прошибёшь. А меньше потери — больше накопленного барахла металлического, вот у же и дружина-свита появилась, тоже вся в железе. Вот только учиться использовать все это вооружение и технику надо с младых лет, тренироваться — и у вас уже родовое дворянство. Ну а потом выйдет какой-нибудь плебс необразованный с самопалом пороховым, и после пары часов обучения процессы утыкания фитиля в порох, помножит на ноль все эти многолетние наработки опытных вояк, всю их крутизну и мощь, долгие тренировки. Ну а там и Ленин на броневике подоспеет... Ну это все лирика, хотя и отражающая некоторые принципы формирования нашего воинства в деревне — арбалеты и есть та самая предтеча огнестрела. А вот с защитой мы только начали разворачиваться. Хотя предпосылки уже созданы.
Пинок прогресса, вызванный появлением моих ресурсов из будущего, позволил нам сильно продвинуться в плане производительности. Ставка на пар дала новое качество в части использования тягловой силы. Прогрессивная металлургия, апофеоз использования всех этих ресурсов, даёт нам столько железа, сколько местный кузнец выделывает лет за пять, если не больше. И это за одну плавку! Литой чугун приводит нас к появлению новых вариантов использования железа, опять повышает производительность. Продувка воздухом даёт какую-никакую сталь, причём опять в нереальных количествах. Переделка, плавка металлолома, который появляется опять же из-за повышенного выхода железа, даёт нам возможность сильно снизить трудозатраты. А всякие новинки до такой степени сокращают процесс выделки полезного вещей, что местным это кажется колдовством или покровительством богов.
Пока новинок, кстати, не сильно много. Мы с Буревоем в основном совершенствовали уже существующие механизмы да оборудование, технологии работы. Да, у нас появились некие металлообрабатывающие станки, чугун и сталь дали нам нормальную штамповочную машину и паровой молот. Домна поставляет нам при выплавке четыре типа металла — чугун хрупкий, подобие стали, мягкое железо и более качественный материал из металлолома. Основной же упор мы пока делали на производство паровиков. Получалось их три вида — переносной, маленький, средний, для трактора, ну и большой, судовой. Они максимально стандартизированы в части поршней и цилиндров, шатунов. Коленвал всё также сборной, его мы наращиваем под разные задачи в длину. "Крокодил", котёл с топкой, павший жертвой налёта данов, стал чуть более совершенным, и тоже был практически универсальным по способу производства. Цепи шли уже из местного металла, как и шестерёнки, и валы, и прочие запчасти. Из готовых одинаковых элементов мы собирали нужные машинки. Потоком это назвать сложно, но запчасти и комплектующие накапливались, они были частично стандартизированны, и мы с оптимизмом смотрели в будущее.
