* * *
Празднование прошло штатно.
Парад, оказавшийся выше всяких похвал, прием, на котором Люк скучал, правда, недолго, после чего сбежал в свои покои: Император и Вейдер нервничали и решили оградить ребенка от общения с аристократами, моффами, военными и прочими. Люк совершенно не возражал. Внимание такого огромного количества людей было утомительным и заставляло дергаться... Так что он решил поговорить с Леей для успокоения нервов.
Болтать с сестрой было легко и интересно. Лея хвасталась подарками, рассказывала новости и делилась слухами, Люк, со своей стороны, поведал о параде и прочем. Наболтавшись, Скайуокер пошел к себе, где обнаружил приятный сюрприз: на столике в гостиной Люка ожидал подарок, увидев который, мальчик принялся скакать от радости.
Корпус для его сейбера.
Акаади весело усмехался, глядя, как ученик вцепился в подарок, ощупывая, осматривая, едва не пробуя на зуб, и стонет от восторга, не в силах выпустить его из рук.
— Ну что ж... С завтрашнего дня начнем потихоньку создавать шедевр.
Люк согласно закивал, гладя заготовку и шепча: 'Моя прелесть!..'
Забрак только хмыкнул и премировал ученика отдыхом.
Следующие два месяца пролетели быстро — Акаади спуску ученику не давал, кроме того, прибавились занятия с приходящими учителями: будущему Повелителю Империи начали преподавать языки, ставя произношение, обучая правильно писать, красиво и чисто говорить и прочему. Судя по всему, Палпатин решил, что пора приступать к огранке его талантов.
Люк был не против. Учиться было интересно и познавательно, учителя свое дело знали и даже не обращали внимания на всегда присутствующую рядом охрану. А еще мальчик отметил интересный момент... Вейдер постоянно проверял его по ментальной связи.
* * *
— Нет!
Хриплый крик разорвал тишину, заметавшись между стенами. Вейдер тяжело дышал, невидяще глядя в потолок, обливаясь потом, чувствуя, как бешено колотится сердце в груди. Снова этот кошмар. Снова...
Не выдержав, мужчина встал и направился в освежитель. Выйдя, он закутался в широкий мягкий халат и буквально рухнул в кресло. Прикрыв глаза, ситх сосредоточился, скользнув по связи, соединяющей его с сыном.
Живой. Здоровый. Спит.
Облегченно выдохнув, Вейдер откинул голову на спинку, царапая пальцами подлокотники. Краткая передышка — и мужчина вновь собрался, начиная анализ посетившего его кошмара. В голову упорно лезли воспоминания о том, что было в первый раз, когда он увидел подобное, но ситх отгонял пораженческие мысли, сосредотачиваясь на настоящем моменте.
Итак, что он видел?
Сын. Люк падает, обливаясь кровью. Тело буквально искромсано, одна сплошная рана. Смерть ребенка наступает практически мгновенно, убийцы свое дело знают. С охраной ничего не ясно. То ли мертва, то ли отсутствует. Но понятно одно: где все происходит. Место. Корускант. На Люка открыли охоту. И это не джедаи, в этом ситх уверен. Нет привкуса Света в этом видении. Кто-то другой. Но кто?
Мужчину знобило... Натянув на лысую голову капюшон халата (хоть ресницы и брови выросли, волосы Люк пока не смог восстановить), ситх плотнее запахнул халат, бездумно глядя в стену каюты. 'Истец' величественно висел в черноте космоса, окруженный эскадрой. Готовящаяся военная операция не давала возможности помчаться на Корускант, плюнув на все. Значит, он поступит по-другому.
Бросив взгляд на хронометр, Вейдер встал и начал готовиться. Специальный костюм, броня, накидка. Он привычно одевался, хмуро, сосредоточенно. Как только с плеч стек плащ, ситх направился к платформе связи. По краю засияли синие огни, соединение установилось.
— Что случилось, сын? — голубые глаза Палпатина придавили нервничающего Вейдера.
* * *
Император отнесся к видению сына крайне серьезно. Один раз он уже пустил все на самотёк, второго не будет. Люк не то существо, которым можно пожертвовать. Если с ребенком что-то произойдет... Ситх озабоченно поджал губы, прогуливаясь по огромному кабинету. Если что-то случится — это будет крах. Пойдет такая цепная реакция, что предсказать последствия совершенно невозможно, но они будут просто ужасающими. Это Палпатин знал четко.
Он и сам чувствовал нависшую над мальчиком угрозу, но она была какой-то размытой, неопределенной. Вейдеру в этом отношении было проще: кровная связь. Её практически невозможно разорвать, можно прикрыть, спрятать, и то с трудом, но вот разорвать... И если он видит, к чему может привести невнимание, значит, надо принять меры, чтобы подобное не произошло.
Чтобы не получилось, как тогда.
* * *
— Люк, — Император сидел на диване, рассматривая замершего перед ним внука. Мальчик стоял, гордо вскинув светловолосую голову, сложив руки на груди. Сидиус уже знал, что это означает: ребенок украдкой касается пальцами спрятанного в рукаве оружия, с которым не расстается. Сделанный на Татуине непонятно из чего, постепенно превращающийся в настоящий артефакт простенький нож, на котором мальчик обучается Силовой ковке.
Ситху и самому было любопытно, что же в итоге получится после всех манипуляций. Но это дело не быстрое... Впрочем, не важно.
— Люк, ты должен будешь присутствовать на церемонии принятия присяги. Это очень важный момент, я думаю, ты понимаешь его значение.
— Конечно, — светловолосая голова слегка наклонилась. — Такое нельзя оставлять без внимания. Патриотизм надо воспитывать и взращивать очень тщательно.
— Я рад, что ты это понимаешь, — слегка улыбнулся Палпатин. — Через три дня — выпуск в Академии Кариды.
— Карида... — наморщил нос мальчик, вороша свои знания и пытаясь вспомнить, где он слышал это название. Неожиданно Люк просиял.
— Вспомнил! Родина Кендала Оззеля! Он ее как-то упоминал. А кого там готовят?
— Флотских. А еще начат проект по созданию отделения для подготовки личного состава десантно-штурмовых войск.
— Интересно... — глаза ребенка загорелись, Палпатин хмыкнул про себя. Да уж, гены Вейдера ничем не задавишь. Кораблики, оружие, битвы. Хорошо хоть, в отличие от своего отца, малыш еще и обожает интриговать. Это уже от него, Шива. И хвала Силе за такие милости. Второго Вейдера он бы не пережил. Это немного слишком для его хрупкой нервной системы.
— Сам я не могу посетить данную планету, твой отец сейчас занят, а ты... Пора приучать население галактики к тебе. Готов?
— Конечно! — синие глаза возбужденно заблестели. — Это будет интересно.
— Вот и замечательно, — благосклонно кивнул Император. — Вылетишь через два дня, как раз прибудете к началу. Еще... Тени отправляются с тобой, все.
— С кем я лечу? — деловито поинтересовался мальчик. Сидиус рассмеялся:
— С Трауном.
Люк хихикнул, побарабанил пальцами по скрытому в рукаве ножу.
— М-да... Коммандер будет рад меня видеть. А что после присяги? Домой?
— Нет. Потом ты полетишь на Балморру. Губернатор Белтэйн прислал отчет о разработке новых видов оружия. Вроде все гладко, но есть настораживающие детали. Я хочу, чтобы ты побеседовал с ним. Справишься?
Люк прищурился, снова сжав пальцами предплечье и с облегчением касаясь ножа.
— Если что... На какой ступени допроса мне следует остановиться?
Палпатин откинулся на мягкую спинку, рассматривая в очередной раз поразившего его внука.
— Если будет нормально сотрудничать — на первой. Если будет упорствовать... на третьей. Но это в случае обнаружения чего-то... вызывающего сомнения. Впрочем, с тобой полетят специалисты. Однако ты можешь и должен их проконтролировать.
— Хорошо, Ваше императорское величество, — сладко улыбнулся ребенок. — С удовольствием проконтролирую.
* * *
Палпатин задумчиво застыл посреди сада, радующего взгляд яркими красками. Тихо шелестела листва деревьев и кустарников, от цветущих лиан разносились нежные ароматы, щебетали птицы.
Император не обращал никакого внимания на окружающие его красоты, смотря вдаль и ощущая через Силу, как отлетает 'Месть'. Вот краткая вспышка... Корабль ушел в гипер, присутствие его внука истончилось и практически пропало. Осталась только связь, сигнализирующая о том, что мальчик жив и здоров.
А вот Вейдер ощущает гораздо больше... Он чует сына через полгалактики и утверждает, что это — не предел. Невероятные возможности! Впрочем, связь старшего ситха с внуком тоже начинает потихоньку крепнуть и раскрываться, иногда преподнося неожиданные сюрпризы. Одни Молнии чего стоят!
Палпатин самодовольно улыбнулся, прикрывая немного глаза — сегодня солнце светило ярко. Перед внутренним взором промелькнуло воспоминание о том, как малыш создавал Молнии. Легко, непринужденно... Понятно, что произошло это благодаря тому, что ребенка в тот момент 'несло' на волнах хлынувшей по связи Силы отца и деда... Ну так что? Главное не это, главное, что он смог повторить это, используя свои собственные возможности. Вот что радует...
Шив усмехнулся, закрыв глаза и подставляя лицо теплым лучам. В душе расцветала причудливым цветком темная гордость. Он причастен к появлению сего чуда Силы на свет. Он. Не кто-то другой. Его потомки потрясают вселенную и будут делать это и впредь.
Что Вейдер... Что Люцифер.
Его кровь. Его Сила.
Они рождены для власти.
И его задача, как родоначальника этой династии, проследить, чтобы она не прервалась. Внук — настоящее сокровище: он умен, силен, жесток и коварен. Настоящий Палпатин. Но Люцифер пока что мал и не может защитить себя полностью, значит, надо предоставить ребенку защиту и проследить за тем, чтобы малыш успел вырасти. Во всех смыслах. Сейчас ему шесть... Еще столько же — и справиться с ним будет очень тяжело. А еще через шесть лет — и вовсе практически невозможно.
Были уже видения. Краткие, просто вспышки, но Палпатин ощущал, какой чудовищной мощью будет обладать его внук. Другой ситх на его месте возревновал бы, но он был доволен. Император видел, что верность Люка его семье только окрепнет с годами. Мальчик никогда не предаст, никогда не позволит жажде власти затмить себе разум. Зачем силой вырывать то, что и так будет принадлежать ему по праву?
Для самого Шива это было странно, ведь он убил своего Мастера, обдуманно и хладнокровно. Правило Бейна, которому с огромным удовольствием последовал ситх. Плэгас был... очень жесток. Настоящий ученый... был. И это 'был' и сейчас наполняло сердце Палпатина теплом свершившейся мести.
А теперь данное правило дало сбой. Его ученик — его сын. А есть еще и внук. И он будет полным безумцем, если решит действовать в рамках традиции. Может, стоит над этим поразмышлять? Мужчина мысленно поставил отметку в памяти и перешел к настоящему.
Видение Вейдера и интуиция самого Императора настойчиво сообщали, что в данный период времени малышу грозит опасность. Казалось бы, логичнее оставить ребенка во дворце, под присмотром, но ситх прекрасно знал, как коварно поворачиваются новыми гранями послания Силы. Поэтому отослал внука, разрубив не устраивающую его линию.
Это не значит, что мальчик в абсолютной безопасности, однако сделано все, чтобы свести опасность к минимуму. Теневая гвардия сопровождает своего подопечного полным составом, а ведь надо учитывать и 'Месть' под командованием Трауна — очень перспективного военачальника. Уже сейчас говорят о том, что чисс — настоящий военный гений. И у этого гения прекрасные отношения с Люцифером, тот отзывается об экзоте сугубо положительно.
Палпатин вздохнул, раскрывая налитые золотым сиянием глаза. Сила шептала, что эта неделя будет очень тяжелой. Ситх расправил плечи и неторопливо направился в кабинет, обдумывая, все ли он учел.
* * *
Честно упертый шаттл пришлось оставить дома. Слишком разрослось сопровождение, чтобы вся эта толпа влезла внутрь корабля, который вообще-то не резиновый.
Тени. Полным составом. Белена, экономка. Ее подруга Делора осталась на Корусканте. Адъютанты, в количестве трех штук. Люк сам обалдел от такого, но дед сказал 'надо', и он подчинился. Молодые крепкие парни запросто достанут всё что угодно, обеспечивая его комфорт, ведь гвардейцы сосредоточены на охране его мелкой тушки и для беготни по магазинам, например, не предназначены. Отдельно располагались направленные Императором специалисты по поиску следов махинаций, взяточничества и прочего, чем часто грешили моффы, да и у некоторых адмиралов рыльце тоже было в пушку.
Палпатин искоренял подобное всеми доступными ему средствами, а возможности у него были очень большие. Ситх терпеть не мог, когда кто-то путал собственный карман с государственным, он воспринимал это как личное оскорбление и попытку ограбить именно его. Разговор с такими хитрозадыми личностями был коротким: допрос, зачастую в присутствии Палпатина, а потом... В зависимости от вины подследственного и настроения Императора, было два пути.
Первый. Казнь. Быстро и безболезненно, маленькие расходы и много морального удовлетворения.
Второй. Каторга. Расходы в данном случае возрастали, но и моральное удовлетворение взлетало до небес, а то и выше.
Когда Люк ознакомился с некоторыми указами Императора, то долго потом хмыкал и понимающе кивал. Палпатин был, есть и останется ситхом, и то, что он теперь Император, ничего не меняло. Увы, специфическая дрессура (а назвать это воспитанием язык не поворачивался) очень сильно ломала личность и меняла жизненные приоритеты.
Шив был совершенно не против рабства, только 'за'. Что поделать, психология ситхов вещь такая... интересная. Традиции, опять-таки... В общем, сам Палпатин против рабства, как социального явления, ничего не имел, однако было одно интересное 'но'. Оно было большим (два метра пять сантиметров в высоту), имело скверный характер и одно глубокое убеждение: рабство надо искоренить. Любыми средствами.
Энакин Скайуокер ненавидел институт рабства и боролся с теми, кто его поддерживал, с огромным энтузиазмом. Встреча торговцев живым товаром с ситхом всегда заканчивалась для них плачевно, мужчина проявлял недюжинную фантазию, изобретая способы психологической ломки, пыток и казни, тут же испытывая их на попавшихся ему в лапы.
Чего стоит, например, кремация заживо в верхних слоях атмосферы, или сдирание кожи живьем, или медленная шинковка сейбером, при этом подопытный до конца оставался в сознании. И это только то, что Вейдер как-то упомянул в разговоре на данную тему. Ситх, правда, тут же осекся, но Люк заверил отца, что полностью одобряет его методы и убеждения, отчего мужчина повеселел и рассказал пару интересных случаев из своей богатой практики.
Так вот в данном случае возникал конфликт интересов. Палпатин был 'за', Вейдер — решительно 'против', надо было что-то решать. Или одобрять, или отклонять. Император выбрал третий способ.
Отныне рабство в Империи было официально запрещено. Тех, кто похищал разумных с целью продажи и прочего, ожидала незавидная судьба, однако... Появилась каторга. Каторжанами становились те, кого убить было слишком милосердно, расточительно или опасно. Приговор суда, вживление специального чипа — и вот уже на благо общества в чьем-то конкретном лице пашет еще один недоброволец, и делать это он будет очень долго. Зачастую — всю свою оставшуюся жизнь.
