Показалось, что цветок находится в руках Шакти. Мать Араин шаловливо посматривала на меня. Роскошная индуска в белом полупрозрачном сари сидела на краешке стола, соблазнительно прогнувшись назад и манила пальчиком руки, в которой была розочка. Ее губы шептали что-то про старика, который — надо же! — не такой уж и старик.

Красивое лицо, как в компьютерной графике, перетекло в не менее милое личико Яйой. Она облизнула губы и протянула ко мне руки, а одежда с ее тела стала исчезать... Я почувствовал возбуждение.

Яйой превратилась в Мисаки. Ну, да — несмотря на разницу в росте и возрасте, девушки чем-то похожи... изяществом? Змеиной пластикой? Едким характером под личиной скромных девушек? Мисаки прильнула ко мне и тут же повернулась спиной ("Ара-ра, какой вы нетерпеливый, аната!"). Спустя какое-то время, когда девушка уже слабо постанывала в моих объятиях и мы приближались ко второй кульминации, оказалось, что я обнимаю уже одновременно ее и Ренку ("Од... один сеанс массажа... сэнсэй... будьте любезны... у меня руки не двигаются...").

"Шесть цифр... назови" — Хрипловатый голос Сигурэ. Назвал. Какую-то заковыристую комбинацию — то ли адрес порта семейного роутера, то ли почтовый пароль... Сейчас, наверно, заиграет музыка. Это, наверно, будет что-то медленное и легкое. С женским вокалом. Да, а еще колокольчики... и — пусть будет флейта... Отлично!

Мисаки и Ренка обнимали меня справа и слева, а я уже целовал обнаженную Миу, лежащую подо мной. "Кошечка, я люблю тебя! Но никогда этого не скажу!" — "Знаю, Кенчи... Знаю. Не говори. Я знаю". Лукавая улыбка, взгляд вниз, легкий испуг в эмоциях... И решимость... "Не бойся!" — Понимаю ее страх и пытаюсь успокоить. — "Больно не будет! Я умею".

Тьма в четвертый (или пятый? Или в шестой?) раз заполнилась цветными пятнами-фейерверками и... почему-то криками чаек. Или это стонала Миу? Или Мисаки? Или Ренка?

"Умеет!" — Серьезно подтверждает темнота голосом Ренки.

"Не будет!" — Улыбается темнота-Мисаки.

Темнота всполохами крыльев, уносила меня все дальше и дальше...

"Почаще бы такие приходы ловить, Старик!"

+++

— Закалять надо было ученика! — Недовольно ворчал Сакаки, выливая на себя ведро воды. — Каждое утро! Обливание водой! Насильно: я держу — вы обливаете! Или наоборот! Он же теперь столько тренировок профилонит под предлогом больного горла!

— И бой с Дикарем пропустит! Как он вообще посмел заболеть! — Недовольно согласился Кэнсэй. — А я так хотел посмотреть на этот бой!

— И апа-па! — С жаром добавили с крыши здания.

— Вот! И тренировку с Апачаем пропустил! А это уже ни в какие ворота...! — Возмущался Кэнсэй. — Кстати, Сакаки, есть один кошерный способ: сбрасывать его каждое утро в наш прудик! И поручить это дело Сигурэ — тогда Кенчи даже не пикнет!

— Ну, это уже совсем подло, Кэнсэй! — Покачала головой Сакаки. — Если Сигурэ скажет, то Кенчи даже суровый ядерный арсенал в Хабаровске обчистит! Так что — нет! Если Сигурэ — это ж никакой борьбы и сопротивления со стороны ученика! А это неспортивно! А так... мысль хорошая — надо будет обдумать!

— Акисамэ, таки ваша недоработочка! — Продолжал обличать Кэнсэй. — Как методист Кенчи, ви таки должны были предусмотреть в учебной программе упражнения по укреплению иммунной системы молодого человека! Да-с!

— Вы оба неправы! Но вам это простительно. — Снисходительно заметил обнаженный по пояс Аксиамэ, с удовольствием растираясь снегом. — Ведь вам необязательно заниматься высокоинтеллектуальным трудом и делать выводы из имеющихся фактов.

— Ну-ка... ну-ка... — Заинтересовался Сакаки. — Просвети убогих.

— Ну-ну, Сакаки. Не надо столь уничижительно отзываться о своих способностях! Имей гордость! Самокритика хороша в меру! Даже если имеет под собой основания, как в вашем случае. Факт первый, — Для наглядности Акисамэ воздел вверх указательный палец, потом наклонил его в сторону ворот. — На восемь часов.

Сакаки и Кэнсэй обернулись. "На восемь часов", от ворот, что-то напевая, по дорожке вприпрыжку следовала Сигурэ. В темноте было особенно хорошо видно, что в руке мастера оружия трепыхается какая-то белая тряпка.

— Сигурэ-доно, опять ночные прогулки? — Поинтересовался Кэнсэй.

— Разведением... морковки... занималась...

— Звучит зловеще. — Подумал вслух Сакаки. — Особенно, на фоне этой простынки... Почему она, кстати, в каплях крови?

— Улики — уничтожить. Хвосты — зачистить. Свидетелей — расстрелять!

— Не понял! — Хором воскликнули Сакаки и Кэнсэй.

— Не может быть, чтобы Старейший прошляпил ТАКОЕ...! — Уверенно добавил Сакаки.

Оба мастера уставились на Акисамэ, а тот усмехнулся и накинул куртку кимоно. И "добавил" к указательному пальцу средний:

— Факт второй! Вчера вечером Редзинпаку почтила своим визитом прекрасная Шакти Рахманн...

— ... и позволила уговорить себя остаться на ночь! — Хлопнул себя по лбу Кэнсэй... — Классическая операция по отвлечению внимания!

— Ну-у-у! — Широко заулыбался Сакаки, схватил руку ошарашенного Кэнсэя и стал ее трясти. — Позвольте от лица всех воинов Луны поздравить старых немощных китайцев! Дедуля!

— Ну, таки что за молодежь пошла! — Простонал Кэнсэй. — Даже не спросили! Ни родительского благословения, ни разрешения... Хоть бы совета попросили бы! Эх!

Редзинпаку накрыла жажда крови.

— О! А вот и Старейший проснулся. — Определил Акисамэ.

— Проснулся и все понял. — Пропел рядом мелодичный голос. — Он такой милашка! Как же он там говорит... "Хо-хо-хо", да?

Шакти Рахман была в черном комбинезоне. Шапочка с черной сеточкой закрывало лицо.

— О, Шакти-доно! — Галантно поднял свой ночной колпак Кэнсэй. — Даже бессонная ночь ни на йоту не смогла приглушить чарующей мелодии вашей красоты!

— Ах, Ма-джи... — Шакти вдруг оказалась вплотную к Кэнсэю, заставив того выдать на лицо что-то глупо-влюбленное. — А откуда вы знаете, что эта ночь была у меня бессонной?

Кэнсэй не нашелся что ответить и густо покраснел. Шакти выпрямилась:

— Девочки...

— Учитель! — Из темноты вышли четыре спутницы Шакти, одетые в такие же черные комбинезоны.

— Покинем сей приют умалишенных.

— Да, учитель!

— Ах, да! Аксимэ-джи! — Вспомнила вдруг Шакти. — Намекните своему ученику, чтобы впредь был осторожнее с незнакомыми напитками, которые ему наливает кто-то другой!

— Непременно, Шакти-джи!

— О! — Встрепенулся Кэнсэй. — Из ваших волшебных ручек, Шакти-доно, я, как и мой ученик, принял бы даже яд!

— Вот-вот... — Кивнула Шакти перед тем, как исчезнуть. — О чем я и говорю! Думать надо еще и головой... Тем более, что из моих волшебных ручек напиток принимал Фуриндзи-бхая... Вот, кстати, ему бы тоже не помешало это правило. Надеюсь на вас, Акисамэ-джи! И... я еще вернусь... наверно...

— Конечно, Шакти-джи! Нас очень тронула ваша забота о нашем ученике.

— А куда подевалась Сигурэ? — Завертел головой Сакаки, когда индуска с ученицами растворилась в темноте.

— На месте женщины-кошки я бы спрятался. — Решил Кэнсэй.

— Точимару. — Вспомнил Сакаки.

— Навигатор-поисковик только у Миу. — Напомнил Акисамэ. — Так что и с этой стороны все схвачено... — И с удовольствием добавил. — Хо-хо-хо!

+++

Вот такие сны смотрят простуженные... Там простуда у меня проходила столь же тяжело и увлекательно. Но, увы, без таких эротических приходов.

"Старик! Может, искупаемся в речке и поболеем еще раз? — Зубоскалил Малыш — В Редзинпаку есть отличный прудик!"

Утро...

Утром я был, как новенький. Слабость, конечно, ощущалась, будто после тяжелой тренировки, но я снова был здоров! Ну и пропотел, конечно, на славу — все три одеяла, в которые я оказался завернут, как в кокон, были мокрыми насквозь... Чудеса! Почему простынка-то сухая? Все в одеяло впиталось?

Чем-то ядреным меня вчера девушки напичкали. Я перебрал упаковки лекарств на столе... Да нет, все стандартно: имунномодуляторы, жаропонижающее, потогонное, аскорбиновая кислота в ампулах и... хм... а это что? "Йохимбина гидрохлорид" какой-то. В капсулах. Возможно, из-за этого самого "Йохимбина" у меня такие приходы и были? В интернете, что ли, поискать, от чего этот "Йохимбин"?

Сейчас будет правильным скинуть эсэмэску девушкам, чтобы выходили на пробежку. На часах уже полшестого. Как раз успеем пару кругов сделать и размяться. Правда, смотреть на них после таких фантазий... ну, постараюсь хотя бы не краснеть!

+++

Моя порция, которую поставила за завтраком передо мной мать, была удивительно сытной и большой — кусок омлета оказался в три раза больше, чем у отца! По утрам я ем мало, но вот сегодня утром смел со своей тарелки все до последней крошки! И алчущим взглядом посмотрел на тарелку отца... Тот поколебался, но отрезал половину от своей порции и переложил в мою тарелку:

— Держи... кролик!

Кролик?

Родители за столом начали обсуждать идущий полным ходом ремонт и почему-то особо упирали на звукоизоляцию комнат.

— У вас и так не спальня, а студия звукозаписи! — Заметил я. — По звукоизоляции. Зачем вам еще?

— Мы про твою спальню, сынок! — Как-то даже удивленно ответил отец... таким тоном говорят "Ты же сам просил!"

Я пожал плечами и понес свою тарелку к посудомойке. Хотят глупостями заморачиваться — пожалуйста!

— Аники! Аники! — Позвала меня Хонока.

Весь завтрак невыспавшаяся сестра (опять выяснила пароль на роутере и сняла для себя "родительский контроль"?) не сводила с меня восхищенного взгляда, лениво ковыряясь в своей тарелке.

— Чего тебе, мелкая?

— Аники! Ты настоящий мужик! Всю ночь! Всю ночь! Ах, — Она прижала ладошки к покрасневшим щекам. — Я так смущена! Братик у меня, оказывается, такой секс-машин!

Не понял!

— Что "всю ночь"? — Осторожно переспросил я.

— Ой, аники! Ну, не заставляй свою младшую сестренку произносить такие смущающие вещи! Проказник! Хо-хо-хо!

— Хонока! — Строго постучала мать пальцем по столу. — В первую очередь такие вещи не стоит говорить самой девушке! Имей достоинство!

"Малыш... у меня какие-то нехорошие подозрения!"

"Старик! Ты неправ! Если наши подозрения имеют под собой основания, то это — очень ХОРОШИЕ подозрения!"

"Малыш, а ты уже научился взглядом камни колоть? И, соответственно, защищаться от такого?"

"Тц... умеешь ты испортить настроение, Старик!"

— Аники! — Настиг меня громкий шепот, когда я в некоторой прострации одевался в коридоре. — А давай взломаем сервер нашей охранной системы! Там — все записи с камер! Ты же — сильный программист? Хо-хо-хо... Кстати, я знаю, где в твоей комнате установлена камера. Ракурс на твою кровать — закачаешься! Ты уж поверь профессиональному фотографу! Потом в старости будешь смотреть и молодость вспоминать!

Глава 30

— Ну, що? Як тебе презенты? Удивилась я твоему заказу, донечка!

— Спасибо, ма. Теплые, мягкие, прочные.

— Прочные? Донечка, а зачем тебе понадобилось ажно три пары прочных рукавиц?

— Ну, у нас тут снег выпал... — Замялась Миу.

— Ох ви ж бедненькие! Снегу нормального не бачите! Приезжай до нас, доча! У нас того снегу...

Миу поколебалась и осторожно сообщила:

— Может быть и приеду, ма. — И намекнула. — А если не одна приеду?

— Подружек хочешь взять? — Легко догадались на том конце провода. — Или...? — Женщина вопросительно замолчала.

— Не "Или", мам. — С нажимом уточнила Миу. — "И".

Собеседница Миу помолчала и тихонько рассмеялась:

— Так вот, выясняется, зачем нужны ажно три пары! — Она помолчала и задумчиво добавила. — Батька рвет и мечет, це да. На силу успокоила. Но как-нибудь переварит. Если на людях будете себя пристойно держать. А если ТВОЙ еще и люлей нашей братве навешает, так и совсем подобреет. А я подкину ему идею про то, що, де, яка ж гарна молодая смена растет. Да и ножички того парубка его дюже впечатлили. Успокоится, куда он денется! Не он первый, не он последний. Да и Драконов из Редзинпаку в других Родах нэма. — Женщина вздохнула — Понты — понты. Совсем обрусел! А такой япончик миленький был!

— Спасибо, мамуль!

— Пять баксов! — Фыркнула женщина, и спросила с неподдельным интересом. — Донечка! И як же ж оно... в рукавицах-то? Может быть, мне тоже попробовать?

— Было замечательно, ма! — Откровенно призналась Миу. — Но мне пока не с чем сравнивать. Может, без них было бы еще лучше. К тому же мы решили, что пусть это будет тренировкой по самоконтролю... И, — Миу все-таки покраснела. — Мы друг дружку страховали и придерживали с двух сторон... Плохой у нас, оказывается, самоконтроль. — Со вздохом призналась она.

— Тренируйся больше и усерднее, донечко! — Расхохоталась женщина. — А я вам еще рукавиц свяжу! Прочных! Только "протекторы" и "защиту" на "тренировках" не забудьте использовать! "Травмы" от тех "тренировок" получать нам пока еще рано!

— Ой! — Миу едва не выронила свой телефон.

Собеседница Миу залилась смехом:

— Що? Все с головы вылетело? Какой гарный хлопец попался! Таке хазяйство из симьи упускати ни як не можна!

+++

Мы с Миу и Мисаки как раз завершали длительный и приятный ритуал вечернего расставания у ворот Редзинпаку. Мисаки уже получила свою порцию объятий и поцелуев и мечтательно смотрела куда-то вдаль.

Я ничем старался не показать, что о чем-то догадываюсь, а девушки — ничем старались себя не выдать... Это нельзя было назвать даже "молчаливым соглашением" — это скорее подразумевалось по умолчанию, без всяких договоренностей, что вербальных, что безмолвных. Будто, если мы об этом даже думать не будем, и даже намеком не покажем, что что-то было — то этого как бы и не было!

И вот тут за моей спиной, от ворот, полыхнуло знакомой жутью:

— Здра-а-авствуй, Кен-чан!

Я оторвался от Миу и повернулся к воротам...

— Здравствуйте, Фуриндзи-доно! — Глубокий уважительный поклон.

Некоторое время Старейший давил меня жаждой крови, но, видимо, "чмок-тренировки" сделали свое дело: меня не трясло и в бегство я обращаться не собирался. Миу тоже спокойно терпела рядом, а вот Мисаки, не очень привычная к ТАКОМУ Старейшему, спряталась у меня за спиной.

Правда, присутствия духа дракошка не теряла и внимательно следила за обстановкой. В наступившей тишине отчетливо вжикнула молния на ее куртке... Только б она не стала хвататься за свои пистолеты!

Жажда крови погасла. Старейший помолчал, разглядывая нашу ощетинившуюся троицу:

— Кен-чан, зайдешь на минутку? Угости старика своим чайком! А то в последнее время отраву всякую подсовывают — из-за дрянной химии даже вкуса не разберешь! Да и не люблю я симулировать глубокий и здоровый сон, хо-хо-хо! Внученька, это я не про твой чай, милая... Это я про другой чай... Заодно поговорим! Внученьки... да успокойтесь вы! Не буду я его убивать... сегодня.

+++

— Хо-о-о... — Выдохнул Старейший, с наслаждением сделав первый глоток. — Давненько такого чая не пробовал, Кенчи! Давненько! Такие воспоминания навевает! М-м-м...