Прибыв на территорию административного здания, Улаф обратился к одному из данмеров в форменной серебристой мантии и гербом дома с просьбой отвести его к Авуру Дрес, занимавшемуся закупкой редких рабов и животных, а так же, о чем норд не догадывался, обеспечением арен бойцами.
— О, морской бродяга! Не потоп еще на своем трухлявом корыте?— в притворном радушии, раскинув руки в стороны, поприветствовал норда седеющий данмер в форменной, но более дорогой, мантии. — Как дела, как жизнь? Супруга тебя еще не прогнала?— выставляя на стол вино и закуску продолжил забрасывать словами Улафа, Авур. Это было ему неприятно, но необходимо, поскольку пираты вроде этого рыжего варвара и его братца, регулярно поставляли дорогие или необычные товары, да и рабов, что было выгодно для Дома, а следовательно и для него, как представителя основной ветви.
— Нет, мой корабль лучший во всех водах северо-востока и востока! Это неоспоримо, а кто не согласен, те уже лежат на дне морском!— немного обидевшись, ответил норд.
— О, я же в шутку! По старой дружбе! Не обижайся, лучше рассказывай, каким ветром занесло тебя к старику! Соскучился, или есть что то новенькое?— закончив сервировать стол, уселся данмер и жестом показал гостю занять свободное место. Тот отказываться не стал и, плюхнувшись на плетеное кресло, отчего оно жалобно крякнуло, стал уплетать угощение.
— 'Животное! Тупое, вонючие, рыжемордое, животное!'— подумал про себя данмер.
— Угощайся! Сиродильское белое, трех летнее!— сказал Авур, наполняя кубок и пододвигая к гостью.
— Оооо, благодарю!— с набитым ртом ответил норд, вырывая из рук бутыль и присосавшись к горлышку.
— Так что же, привело тебя? Утоли мое любопытство!— любезно скалясь, вновь спросил данмер.
— А, сущие пустяки! Тут мне попался один ящер интересной расцветки, я сразу же подумал про тебя, вот и решил заскочить! Даже парней в город не пустил переплатив за доставку продуктов на борт, так что очень рассчитываю на твой интерес и хорошую цену, мы же друзья!— опустошив бутыль в два глотка ответил норд, сыто рыгнув.
— Мда? И что за цвет у этой твари?— заинтересованно протянул данмер.
— Белый с золотым отливом!— ответил пират, довольный интересом собеседника.
— Хм, весь белый, или в пятна?— спросил Авур.
— Весь, даже пузо! Может еще маленький, да только я самку видел, и она была вся такая же!— ответил норд, жуя сырные лепешки.
— А самку что не привез?— удивился работорговец.
— Да бешеная она была, взять не получилось!— поморщился норд.
— Этот шрам довольно свежий, она тебе эту красоту оставила?— догадался Авур.
— Она, тварь болотная!— побагровев от накатившей злости и смущения, ответил Улаф.
— Хм, жаль, жаль, мне было бы интересно взглянуть на эту зверушку!— протянул данмер. — Так, ты говоришь, что это ее потомок?— спросил он у чавкающего пирата.
— Ага, они были вместе, когда мы их нашли, да и похожи они сильно! Если он вырастит такой же, как и она, то это будет самая крупная ящерица, которая попадала на ваши рынки!— ответил пират.
— Что, очень высокая?— спросил данмер.
— Да, на две головы выше самых крупных из виденных мной ящеров и широка в плечах. Очень похожа на дракона без крыльев! Представь какой будет стражник или носильшик!— нахваливал товар норд.
— Такс, заинтриговал, приведи-ка ты мне свою тварюшку!— теребя небольшую бородку ответил Авур.
На следующий день, группа нордов, ведомая своим предводителем, привела на рабский рынок, закутанного в грубую коричневую мантию, мелкого аргонианина. О расовой принадлежности пленника можно было судить только торчащих их под мешковатого балахона когтях и кончика хвоста, все остальное было укрыто капюшоном, чрезмерно длинными рукавами и прочими деталями, волочащейся по земле тряпки.
— Показывай свою находку!— сказал Авур, нетерпеливо постукивая себя резной палкой по голенищу высоких сапог.
— Вота!— ответил норд, ловко скидывая со связанного пленника его одежду, повисшую мешком на связанных руках.
— Так, так, интересный экземпляр! Нука, пасть открой!— сказал данмер, постучав аргонианина по плечу.— Я кому сказал, скотина, пасть открой!— зло выкрикнул он, ударяя по голени пленника палкой.
— Ааарххх!— вскрикнул аргонианин, но достойно ответить не позволили связанные руки и конец палки, упершийся в верхнюю челюсть.
— Аха, замечательно! Интересный экземпляр!— подняв голову бедолаги и вертя ее перед собой с помощью палки, пробормотал данмер, осматривая зубы и форму черепа.— Интересно, сколько за это животное просишь?— спросил он, вынимая свою трость и обращаясь к норду.
— Я не животное, мразь, я ....— прошипел разъяренный аргонианин, но получив палкой несколько сильных и умелых ударов по корпусу и голове, упал на землю.
— Так, сколько?— спросил данмер спокойным голосом, поворачиваясь к Улафу.
— Не хорошо чужой товар портить! Купи, потом порть!— раздраженно ответил норд.
— Не забывайся, здесь я устанавливаю правила, и если не хочешь составить ему компанию, то ты поведешь себя правильно и цену назовешь правильную!— покачивая палкой, протянул данмер.
— Это ты не забывайся, красноглазый, я вольный торговец и не позволю...— начил закипать норд.
— Вольный торговец, если он хочет продолжить вести свои дела в Морровинде, особенно с Домом Дрес, должен вести скромнее на его территории, да и вне ее, ваша братия тут находится только с благоволения Великих Домов, не забывай об этом, человечек! На твое место уже вечером будет три новых банды претендовать, только посмеявшись тупости пропившего последний кусок мозга голодранца!— оборвал его работорговец, ухмыляясь, покрутил в руках свою палку.— Так сколько ты хотел за ящера?— спросил он вновь, ткнув в стонущего пленника.
— Триста золотых.— буркнул норд.
— Сто пятьдесят и не медяшкой больше! И не возражай, если хочешь продолжить наше сотрудничество, не то в следующий раз твое ведро с половой тряпкой на палке пойдет ко дну прямо в бухте!— подвел итог переговорам данмер.— Забирайте! Отсчитаешь ему сто пятьдесят за эту тварь!— начал раздавать указания Авур своим помощникам.
— Ррр!— прорычал норд, тиская свой большой нож, но смолчал и получив золото убрался прочь с территории.
— Интересный экземпляр, день только начался, а столько от тебя суеты!— покачав головой, сказал Авур, подходя к пленнику.
— Я не экземпляр!— выкрикнул аргонианин, сочтя неизвестное слово ругательством, от того еще более злясь из за причиненных побоев.— Я....— закончить ему данмер не дал, начав избивать своей палкой.
— Ты... теперь... никто! Ты теперь веешь! Крыса облезлая!— сопровождая каждый слог новым ударом произносил данмер.— О, точно! Крыса, я буду звать тебя крысой! Рат— вот твое имя! Запомни это раб, по имени Рат!— наступая на хвост и вдавливая его в землю, наслаждаясь, протянул Авур.— Запомнил?
— Дхаа!— просипел от боли и унижения мальчик.
— Не слышу!— сильнее вдавливая хвост и наступая второй ногой крикнул данмер.
— Ааа! Да!Да!— вскрикнул аргонианин.
— Да, хозяин! К свободным представителям высших рас надо обращаться именно так! Повтори ответ правильно!— добавив новых ударов сказал Авур.
— Дхаа, хозяин!— простонал аргонианин.
— Молодец, я научу тебя хорошим манерам, или ты здохнешь! Запомни это, раб! Эй, унесите этот мусор в пустую клетку!— крикнул он двум босоногим данмерам в лохмотьях, выполняющих на рынке роль надзирателей и прислуги.
— Да, господин!— синхронно поклонившись и придерживая заткнутые за пояс палки, ответили те.
— Надо будет попробовать его в деле!— довольный выгодной сделкой и возможностью поставить на место вонючего пирата, промурлыкал Авур, направляясь в сторону зданий, что бы в своем кабинете написать письмо младшему брату.
Грубые руки оборванцев подхватили пленника и поволокли его в темный зев подземелья, там, основательно его избив, они разрезали веревки, спутывавшие его руки и, забрав балахон, заперли в грязной и вонючей камере. Белоснежная чешуя аргонианина чужеродно смотрелась на загаженном полу камеры, но никого кроме самого пленника это не волновало, да и сам он не сильно заботился о несоответствии, ведь его прежняя жизнь окончательно рухнула и началась новая жизнь, жизнь раба....
Несколько месяцев провел Рат в этом подземелье, днем выступая в качестве демонстрационного образца наказаний для непослушных рабов. Умереть ему не давали, щедро применяя целебную магию и зелья, отчего его тело было покрыто сетью мелких шрамов. Потом, когда интерес хозяина к нему угас, его продали в школу гладиаторов Нариса*, где из молодого ящера решили сделать бойца арены. Но, прежде чем допускать его к занятиям, новый хозяин устроил ему весьма своеобразную проверку, выгнав в яму, полную крыс, а что бы зверушек зря не переводить, на трибуны запустили не притязательную публику.
Оказавшийся в большой комнате без потолка, полной крупных, не уступающих размерами собакам, голодных и злых крыс, Рат растерялся, однако предаваться размышлениям они ему не позволили, сразу атаковав его ноги. Попытка защитить морду от самых резвых тварей обернулась прокушенными предплечьями и кистями. Толпа оборванцев из числа данмеров— обывателей и наемников других рас радостно завизжала, предчувствуя скорую гибель уродливого аргонианина.
— Выродки! Убью!— выкрикнул Рат, отрывая от себя крыс и кидая их в толпу зрителей.— Подавитесь, твари! Получи, на!— начал он топтать и пинать мерзких грызунов, отправляя поверженных и разъяренных животных в ненавистных врагов, продолжающих наблюдать за его мученьями.
Из множества ран обильно текла кровь, зубы крыс были настолько острые и большие, что даже аргонианская шкура не могла защитить его. Разозлившись, он принялся рвать своими когтями все пребывающих из лаза в стене, крыс, на что зрители радостно зааплодировали, выражая свое восхищение новому бойцу. Крысы оказались не настолько глупы, что бы гибнуть от когтей чудовища и отступили в свое убежище так резво, что бедный Рат кинулся следом, застряв в дырке. Последняя тварь, которую он успел схватить за хвост, сдаваться не собиралась и развернувшись в тоннеле убежища, укусила его за 'нос'. Выскочив из тесного лаза наружу, Рат разжал крысиные челюсти и швырнул ее в решетку, через которую его суда затолкали. Крыса такого не пережила и сползла раздавленной гусеницей по прутьям.
— Вы следующие!— выкрикнул он, прежде чем потерял сознание. Любопытная морда крысы-разведчика выглянула из убежища, но сегодня им отомстить не дали, забрав строптивую добычу, так что им пришлось довольствоваться тропами сородичей, тем более, что зрители всех выкинутых крыс прикончили и скинули вниз.
— А у жабы талант!— довольно промурлыкал хозяин арены, подсчитывая вечером прибыль.
Подлечив магией и зельями, Рата вновь выгнали в знакомую комнату, скинув пару кинжалов на середину комнаты. Крысы укоризненно посмотрели на верх, после чего рванули к оружию, намереваясь отрезать и без того опасную дичь, но им не повезло и ящер добрался до клинков, большим прыжком оказавшись возле оружия. Схватившая левый клинок и намеревавшаяся скрыться с ним в убежище, крыса, получила глубокую рану на боку и, жалобно взвизгнув, поспешила покинуть опасное место, выронив оружие. Захватив оба клинка, Рат учинил бойню среди хвостатых, заставив их отступить в нору.
— Рааааа!— подняв кверху лапы крикнул Рат, на пол стекала не только кровь поверженных крыс, но его, однако сегодняшняя победа была неоспорима...
Так прошел год, твари, против которых выпускали ящера были все опаснее и опаснее. Начиналось все с банального увеличения размеров, агрессивности, скорости и силы противников, потом переходя на магических тварей. Знакомство с магическими зверями началось с шалков*, выпущенных против вооруженного коротким кинжалом аргонианина. После кагути он посчитал их легкими противниками, за что жестоко поплатился, получив множественные укусы и плевки от этих мерзких тварей. Каждый укус и плевок жука-переростка нестерпимо жегся, а тело покрылось волдырями ожогов, более того, все осложнялось тем, что это были насекомые, чья живучесть намного выше, чем у других существ, так что это был крайне болезненный и жестокий урок.
После победы над жуками, хозяин решил обучить перспективного раба основам владения оружием, направив его к другим 'счастливчикам', пережившим отбор. Обучением новичков занимались вольноотпущенники, некоторые даже были аргонианами, но от таких учителей было еще больше проблем. Бывшие рабы с особой жестокостью относились к подопечным, перенеся на себя часть ненависти к данмерам. Каждая ошибка, чаще всего мнимая, жестко наказывалась, бунт жестоко пресекался, одиночные клетки сменили общие камеры, где в скрученности, обозленные рабы, выпускали гнев друг на друге. Каждая ночевка в таком месте могла стать последней и несколько погибших в неделю было нормой. Когда основы владения длинным клинком парнем были усвоены, Рат вновь оказался на арене, на этот раз его противником был какой то 'недо-жук', ходящий на задних парах конечностей и бьющий разрядами молний, позже выяснилось, что это воин-квама. В тот момент аргонианну было не до его видовой принадлежности, так как тело било судорогой, а тварь очень резво полосовала воздух перед собой когтистыми передними конечностями. Превозмогая боль, парень был вынужден скакать вокруг твари, целясь в узкие пазы между сегментарной броней. Слабиной существа оказался сама плюющаяся молнией голова, подгадав момент, когда хобот раскроется для очередного выхлопа, он воткнул клинок в беззащитную водянистую плоть.
— Курлуху!— возмущенно взвыла тварь, прежде чем упасть на песок арены, правда на последок она отомстила, выпустив разряд в клинок, передавший по рукояти его владельцу. Хотя, владельцем клинка Рат не являлся, как собственно и себе и, зачарованным на поглощение магии носителя, браслетах, составлявших всю его одежду.
— Подлое насекомое!— сипло сказал Рат, пиная труп существа.
Эта победа стала своеобразным экзаменом и его, как и прочих выживших в подобных схватках, распределили по освободившимся камерам в другом крыле школы. Теперь их тренировки стали еще жестче и добавились основы владения копьем, щитом и ловчей сетью. Противниками вновь стали простые монстры, а одиночные бои стали командными, таким образом городские жители могли полюбоваться на промысел охотников, не покидая своего любимого городка и наслаждаясь сладостями и дешевым вином, разносимым подавальщицами.
Старый состав редел, таял, выбиваясь резвыми монстрами, заменялся новичками, а приевшегося ящера судьба все хранила. Тогда, устроитель боев прибегнул к новой забаве и на арену стали выпускать призванных и поднятых мертвых существ, однако, ни призраки, ни зомби, ни скампы ни ужасы клана, не смогли одолеть белого ящера. Росли навыки героя, росла и степень опасности противников, а так же качество выдаваемого снаряжения, порою, противником становился кто то из преступников, не сумевших откупиться от закона. Так прошло три года, пока однажды в тесную камеру не заглянул одноглазый и одноухий данмер-наставник и грубым пинком не разбудил Рата.
