— Проклятье, кха, кха, там-то, что могло случиться? — озадаченно посмотрел Хирузен в сторону сияющего лилового барьера, закрывающего собой половину Конохи.

14:01. В небе над Конохой.

Этой минуты Хидан ждал уже давно. Наконец-то сильный и могучий противник, во славу Джашина! Не эта бандитская мелочь, и дебильные нукенины, и ебанутые монстры Орочимару, а настоящий враг, не хуже джинчурики, даже лучше, ибо Третий Цучикаге точно может одолеть любого шиноби в бою.

Любого, кроме меня, расхохотался Хидан, взмывая все выше и выше.

Пускай слабаки окружают себя бойцами поддержки, он справится и в одиночку. С любым! Даже с Ооноки! Главное зацепить ударом косы, получить кровь для ритуала, благо печать уже нанесена заранее на внутреннюю поверхность крыльев. Конечно, ритуал жертвы для Джашина предусматривает строгую последовательность действий, но Хидан долго молился и понял, что Джашин-сама будет не против. Он тоже соскучился по сильным жертвам, и немудрено, приходилось то сидеть на базе, то принуждать всякое отребье, по приказу Пэйна, но теперь все это окупилось, окупится, благодаря такой сильной жертве!

Хидан выдернул косу, готовя удар, ощущая, что не просто крылья, а нечто большее несет его вперед, направляет, поддерживает, и левой рукой он сжал знак Джашина, болтающийся на груди и мысленно вознес хвалу своему богу, не оставляющему последователя в любой ситуации.

— На нахуй! — коса подрезала ногу Цучикаге, оставляя кровавый след.

Заранее добыть крови не удалось, но сейчас Хидан, опьяненный, счастливый, радовался этому. Закладывая вираж, он поймал ртом слетевшую с косы каплю крови, активируя печать на крыльях. Стремительность его взлета и то, что Цучикаге смотрел в сторону, на каких-то дебилов из Листа, позволили Хидану успешно провести атаку, и теперь оставалось только дождаться удара Цучикаге.

— Ебланы криворукие! — орал Хидан на лету, отбивая косой техники и кунаи, которые летели в него.

Заложив мертвую петлю, он устремился к Цучикаге, который что-то кричал отряду "Бакуда", летевшему в атаку на Хидана. Тело Акацуки превратилось в черно-белый скелет, со страшной ухмылкой, заносящий косу для нового удара.

14:01. Неподалеку от Ворот Конохи.

Шестеро Пэйнов стояли и смотрели на двух огромных биджу, и крохотную фигурку Райкаге между ними. Синяя Кошка, припав головой к земле, дыбила шерсть и шипела, царапала огромными когтями сплав земли и камня, оставшийся после удара Пэйна. Райкаге искрился молниями, смотрел на тела Пэйна, прикидывая и взвешивая что-то в уме. Бык-Осьминог, как всегда, не мог стоять спокойно, и, помахивая щупальцами, танцевал и исполнял рэп, заставляя землю и воздух дрожать от мощи исполнения.

— У каждого из наших врагов риннеган, и в этом я чувствую обман, Пэйном говоришь, тебя зовут, но шиноби Кумо тебя быстро убьют!

— Мы — Пэйн, — синхронно сказали шесть марионеток. — Мы — Бог этого мира, склонись и покорись, иначе ты познаешь боль, иначе ты познаешь Шесть Путей Пэйна!

— Йоу, прикольный эффект, но в речи твоей есть один дефект! Я — Хачиби, красивый Би-сама, и пути твои прервет моя биджудама!

Изобразив щупальцами "козу", Бык-Осьминог втянул воздух, начав формировать бомбу Биджу. Райкаге хрустнул шеей, наклонив ее вправо и влево, показывая, что готов поддержать атаку брата.

— Теперь уже можно не стесняться, давай, начинай меня бояться! — Хачиби вдохнул еще глубже, уплотняя бомбу, и без того сияющую невыносимым блеском сверхплотной чакры.

Синяя Кошка — Мататаби просто вздыбилась, тоже формируя бомбу биджу, а Пэйн-Яхико потянул из рукава черный стержень чакры, такой же, какие были воткнута в тела Путей. На долю секунды все замерло, а потом два тела: Тендо и Гакидо метнулись вперед, и неуловимой молнией наперерез им ринулся Райкаге. Чикушодо уже складывал печати Призыва, вызывая, помимо бессмертного пса, на поле боя еще могучих, фантастических, неодолимых зверей, тоже несущих в себе стержни из чакры.

— Уиии!! — Бык-Осьминог плюнул бомбой, мимо Райкаге, несущегося в атаку.

Атака двух братьев, противник отскакивает от биджудама и тут же попадает под удар Райкаге, и отлетает, ошеломленный, если не тяжелораненый, и тут же на него запрыгивает Ниби, и в это время Хачиби формирует новую бомбу. Безотказная комбинация, быстрая, смертельная, эффективная... до этой секунды.

— Шинра Тенсей! — выкрикнул Тендо, вскидывая руку.

Райкаге размазался в тенях, уходя на полной скорости от бомбы биджу, отбитой ему прямо в лицо. И все равно его зацепило ударной волной, швырнуло вниз, прямо в землю и вверх, ударяя, подбрасывая и закручивая, не давая встать. Шурадо уже палил, осыпая Райкаге ракетами, пытаясь подбить лазерами, выстреливая сотни сенбонов в дополнение из широко распахнутой пасти и двух дополнительных рук.

— Кучиеси-но-Дзюцу! — и бык вместе с псом и носорогом ринулись на синюю Кошку.

Ниби, зашипев, ударила навстречу, отправляя в полет быка и носорога, опрокидывая пса, запрыгнула сверху, начала драть когтями, бить в упор техниками биджу, скрывая себя и противника в облаке серой пыли. Одно из тел Пэйна, Джигокудо, толстый, почти круглый шиноби, сложил печати, вызывая из-под земли голову, окутанную пламенем.

— Сбивающий Поток! — выплюнул целое озеро воды Хачиби, сбивая атаку на Райкаге. — Эй, Пэйн, ты мою бомбу отбил и поэтому подарок от биджу заслужил! Чернильная струя!

Изо рта Хачиби резко хлынули чернила, падая на тела Пэйна невесомым черным облаком, и под этим прикрытием Райкаге окончательно разорвал дистанцию, и тут же развернулся.

— Несокрушимый Кулак!

Носорог, пытавшийся поддеть его, несущийся на огромной скорости, врезался в кулак Райкаге и полетел обратно, отбитый ударом, взметнув волной ветра плащи на телах Путей. Пэйн-Яхико вскинул руку, отражая чернила, и тут же выдернул из рукава еще один стержень чакры, остро заточенную черную трубку.

Гакидо рывком подобрался к Хачиби, раскинул руки, высасывая чакру биджу и отвлекая на себя внимание.

— Йоу, ты чакру мою своровал, и за это я тебе наподдал! — щупальце Быка-Осьминога устремилось вперед.

И тут же оказалось пригвождено к земле стержнем чакры. Пэйн-Яхико, медленными и скупыми на вид, но на самом деле неимоверно быстрыми движениями, метал стержни чакры, пригвождая щупальца Хачиби и подавляя его чакру своей. Бык — Осьминог взревел, и Райкаге откликнулся, взметнулся в воздух.

— Шинра Тенсей! — Пэйн-Яхико отвел левую руку, удерживая Райкаге на месте.

Мгновением позже Гакидо оказался за спиной Райкаге, начал вытягивать чакру, и тут же на Хачиби обрушилась с небес птица, с огромным желтым клювом, начала долбить и клевать, не давая биджу собраться. Пэйн, подавляя Хачиби и удерживая Райкаге, управляя шестью марионетками, направил к захваченным братьям Нингендо, дабы поглотить душу Райкаге и убить его.

Пятнадцатиголовый пес и огромный бык топтали Ниби, вколачивая ее в землю, кусая и разрывая.

— Так будет с каждым, кто противится воле бога, — бесстрастно заметил Пэйн, поворачивая голову.

Шиноби Облака, Камня и Песка, разбросанные Шинра Тенсей, собрались и пошли в контратаку, крича и подбадривая, ударяя техниками, шумно, толпой, торопясь помочь и отомстить Акацуки за подлый удар в спину. Тендо метнул три стержня, но они сломались о покров молнии Райкаге, так как Гакидо еще не успел поглотить всю чакру.

— Кажется, кто-то не выучил урок познания боли, — сказал Пэйн-Яхико, складывая печать связи. — Так познайте гнев Бога!

— Взрывное Цунами! — ответили ему небеса, обрушивая вниз волну взрыв-печатей.

Хачиби взбугрился, вырывая и ломая стержни, сметая щупальцами пса и быка, освобождая Нии и Райкаге.

— Эй, да ты натуральный псих, если думаешь устоять против нас троих!

— Повторим урок, — бесстрастно ответил Тендо, вскидывая руку.

14:02. В небе над Конохой.

Ооноки краем глаза видел, что шиноби Конохи начали отступать, сдавая небо, уступая его. И атака Акацуки, неужели они все это время работали на Лист? Он видел, что Хидан летит в новую атаку, и приготовился ударить его каменной стеной. Точнее говоря, Хидан сам разбился бы о возникшую у него на пути каменную стену, влетев со всего размаха. Он бессмертен? Плевать! Оглушить и связать, а еще лучше оглушить и проверить, насколько он бессмертен против расщепляющей техники Атома!

Злость от того, что его опять, как ребенка, обманули, ударила Ооноки в голову. Он видел маневры шиноби Неба, и что случилось потом, но уже не мог остановиться. Он накажет предателей, обманщиков, лживых и вероломных Акацуки, ударивших в спину нанимателю! Испепелит их, сотрет с лица земли, вместе с шиноби Неба, вместе с Конохой, разорвет, уничтожит и оставит на месте Листа километровой глубины воронку в назидание потомкам!

— Стихия Атома: Воронка! — Ооноки отбросил мысль оглушить Хидана, решив прибегнуть сразу к расщепляющей технике.

Хидан влетит в стену Воронки и даже если выживет, то его можно будет приложить метеоритом по голове. Или еще чем-нибудь, чтобы размазать его в кровавую кашу, размолоть, растоптать! Уже давно Ооноки не испытывал такой злости, и она только усугублялась мыслью, что он сам, сам, сам привел половину шиноби Ивагакуре на погибель, засунул их в ловушку, коей несомненно с самого начала являлась Коноха.

— Кха, — Ооноки ощутил, как острейшая боль пронзает его живот и конечности.

Хидан на лету принял на тело пару техник, и, вытащив острый железный штырь, ударил себя в живот, проткнув насквозь. Чем больше мучается жертва, тем более доволен Джашин, и поэтому Ооноки не умер сразу. Происходи драка один на один, Цучикаге смог бы улететь, во всяком случае, суть происходящего он уловил сразу, но было уже поздно. Хидан, воткнул кунай себе под подбородок, и Ооноки ощутил, как его горло перехватило, сбилось дыхание, кровь сразу хлынула горячей струей, падая вниз миниатюрным водопадом.

— Тебе пиздец! — крикнул Хидан, выдернув кунай.

Попытки Цучикаге что-то сказать, казалось, его только забавляли. Все случилось так быстро, что никто из отряда "Бакуда" еще не сообразил, что происходит, и джонины Камня продолжали осыпать Хидана техниками и железом, и все эти повреждения передавались Ооноки. Тело Цучикаге вздрагивало и тряслось, разрываемое и разрезаемое на части, и глаза Ооноки раскрылись в ужасе, когда он осознал, что поставил на пути Хидана расщепляющую технику и тот несется прямо на конус света. Повинуясь непреклонной воле Цучикаге тело его шевельнулось, складывая печати, пытаясь сопротивляться, отменяя Воронку, но было уже поздно.

— Во славу твою, Джашин! — заорал Хидан, влетая в Воронку и одновременно проткнув себе сердце.

Ооноки на мгновение ощутил, что распадается и даже успел увидеть, как руки его превращаются в пустоту, и затем исчез, растворившись в технике Атома. Хидан с победным ревом готовился заложить новый вираж, найти еще жертву, когда обнаружил, что проткнув сердце, он проткнул и центральный узел крыльев, и те перестали работать. Или это случилось потому, что техника Атома их растворила?

Хидан не знал и не хотел знать.

— Вам всем пиздец!!! — заорал Хидан, ощущая, что падает с все возрастающей скоростью.

Свою задачу он выполнил, и теперь можно будет поразвлечься, ведь там, внизу, в Конохе, столько сильных шиноби! Столько биджу! Сквозь восторг пробились инструкции, и он сложил печать связи.

— Ооноки мертв

Дальше Хидан договорить не успел, потому что тело его врезалось в землю, неподалеку от барьера Отшельников, пробив собой колодец на полусотню метров в глубину, куда немедленно потоком хлынули вода и грязь.

14:02. Штаб Шикаку, бывшая подземная база Корня.

Шикаку через мысленную технику Яманака разговаривал с Тензо, транслируя разговор Отшельникам.

— Барьер, — говорил Шикаку, — сколько вы еще его удержите?

— Полторы минуты, — ответил Тензо. — Схема шесть плюс два, двадцать секунд на переустановку.

Это означало, что шесть Отшельников держат барьер, двое готовятся нанести удар, едва барьер спадет, прикрывая шестерку, которой нужно будет снова войти в сенмод.

— Схема отработана на тренировках, быстрее не получается, — добавил Тензо.

— Хорошо, — ответил Шикаку. — Сейчас нужно выиграть время, переустанавливайте барьер, пока я снова не свяжусь. Враг, скорее всего, нанесет удар в эти двадцать секунд, охрана готова?

— Да.

— Отлично. Мы ищем способ отличать двойников, потом перейдем в атаку, я свяжусь.

После чего глава клана Нара отключился. Итачи уже рассказал все, что знал, и Шикаку насильно отправил его к ирьенинам, выполняя распоряжение Годайме Хокаге. Нужно было перестроить план под новую информацию и обстоятельства.

— Двойники-Зецу повсюду, — задумчиво повторил Шикаку, поглаживая шрамы.

14:03. В небе над Конохой.

Куроцучи смотрела и не могла поверить. Дедушка... мертв? Она выросла в твердом убеждении, что сильнее дедушки Ооноки нет никого. Он был сильнее, старше, умнее, могущественнее любого шиноби, у него одного был Расширенный Геном, он был. Куроцучи не могла поверить, что теперь придется говорить про дедушку "был". Это было невозможно, неестественно, несправедливо, и она ждала, что вот сейчас Третий Цучикаге вынырнет откуда-нибудь, и окажется, что это всего лишь техника, трюк, обманка.

Она смотрела и не верила, и вместе с ней смотрели шиноби отряда "Бакуда".

Поэтому Хидан беспрепятственно врезался в землю, пробив дыру телом, без всяких помех со стороны шиноби Камня. Возможно, ему бы и послали вдогонку твердый подарочек, но шиноби Ивы оказались внезапно атакованы. Шиноби Неба, получившие приказ, ударили по конкурентам, повторяя план Конохи и следуя правилу: кто владеет небом, у того и преимущество.

— Вакуумные пули!

— Секущий вихрь!

— Лезвия Ветра

— Режущие струи!

— Вакуумные мины!

— Искрящиеся облака!

Несмотря на преобладание стихии Ветра у шиноби Неба, встречались обладатели и других стихий, в основном Воды и Молнии. Шиноби Неба атаковали, преследуя вполне понятную и простую цель, следуя приказу и понимая, что происходит. Шиноби Камня, растерявшиеся после гибели Ооноки, промедлили с защитой, не сразу начали давать отпор, и пускай пауза составляла всего две-три секунды, даже такое промедление оказалось гибельным.