Очнулась Ева только к вечеру, когда отряд налетчиков вернулся в стойбище рода Менгис. Боль в истерзанных отверстиях и почему-то во всем теле никуда не делась, но немного поутихла. Кое-как, кряхтя словно столетняя старуха, она слезла с телеги, и широко расставляя ноги отошла в сторонку. Каждый шаг причинял сильные болевые ощущения в натертых бесчисленными сношениями гениталиях и попе. Шипя и скрипя зубами, присела и помочилась на землю. Потом с трудом выпрямилась и огляделась. Вокруг нее на некотором отдалении кипела жизнь. Горели с десяток костров, перед ними сидели на корточках и лежали на подстилках мужчины, женщины и дети. Беззлобно перегавкивались собаки, вдали блеяли овцы, негромко ржали лошади. Совсем рядом и на отдалении угадывались строения, напоминающие юрты древних кочевников.
От ближайшего костра поднялась с земли и направилась к ней женская фигура. Подойдя к ней, что-то начала говорить негромким властным голосом. Это была женщина лет 25, с широким плоским лицом и узкими раскосыми глазами. Волосы заплетены во множество косичек и собраны на затылке в замысловатую прическу. Одета в свободное платье под горло, поверх него плотная, вышитая простыми узорами жилетка. На ногах кожаные сапоги с заостренными носами. Она начала говорить, но вскоре поняла что ее не понимают, просто взяла Еву за рукав и повела к одному из костров.
Там сидели такие же оборванцы как и Ева, один из них осторожно помешивал подобием шумовки в котле висящем над огнем. От него раздавался аппетитный запах и голодная девушка почувствовала как заурчал пустой желудок. Даже сильная боль внизу живота не смогла заглушить чувство голода.
Подошедшая с ней женщина, коротко и жестко донесла информацию до окружающих, оставила пленницу одну и удалилась. Сидевшая прямо на земле, немолодая женщина с уставшим некрасивым лицом, заговорила с ней на дойче с ужасным акцентом и вдобавок сильно коверкая слова. Так ей вкратце рассказали о месте где она очутилась по непонятно чьей воле или прихоти. О порядках и правилах жизни в статусе рабыни в роде Менгис, кочевников с самоназванием мунги...
Молодая женщина неоднократно пожалела, что не погибла при захвате и что сумела пережить многочисленные половые сношения в этот злосчастный день. Жизнь в племени диких нецивилизованных кочевников для белокожей рабыни была сродни адскому кошмару. По положению она находилась на самом конце социальной лестницы, так как не владела никаким полезным умением востребованным в этой среде. Еве доставалась самая тяжелая и грязная работа, самое плохое место у костра и самое холодное и неуютное для ночлега. Хоть кормили рабов всех одинаково из общего котла, но ей оставалась самая меньшая порция и худшие куски. Ходила босиком в любую погоду, носила старое вонючее платье не имея возможности его выстирать.
Перед первой ночевкой Азифа — старшая из женщин рабынь, выдала ей замызганную кожанную безрукавку и кусок засаленной плотной кошмы, для ночевки под телегой. Скатанный толстый войлок служил одновременно и матрасом и одеялом. В юрты рабов не пускали, несмотря на холодные ночи и сырость от утренних туманов. Хорошо хоть дожди в степи были редки а днем было тепло и даже жарко. Род Менгис кочевал с места на место, когда стада овец и лошадей объедали всю траву в округе, они передвигались на новое пастбище. Рабы быстро сворачивали юрты, нагружали весь скарб на повозки и вьючных лошадей. Сами шли пешком и по дороге собирали кизяк для вечерней готовки еды. На нем варили пищу и для своих хозяев, и для себя. Деревьев в степи было мало и другого топлива взять было негде.
Ева была потрясена и раздавлена ужасными условиями своей новой жизни. Во всем роде не было ни одного человека ее национальности, просто поговорить или даже пожаловаться на свое положение оказалось некому. Кругом одни мунги и немного рабов кшитаров. Вскоре она научилась различать их, понимать речь и немного говорить. От постоянного нахождения под солнцем кожа обгорела, светлые волосы стали сальными и грязными. От хождения босиком по жесткой степной траве ноги огрубели и почернели. От тяжелой работы руки покрылись цыпками и мозолями. Взор Евы потух и она уже не надеялась на лучшее. Поначалу была безумная мысль о побеге и она слегка надеялась что ее возможно выкупят или обменяют соотечественники. Из коротких рассказов рабов она поняла что за горами есть деревни и города где живут люди, говорящие на ее родном языке.
Но дни шли за днями, складываясь в недели а участь несчастной женщины не менялась. Попервости она замышляла дерзкий план, в котором она улучив удачный момент, заберется в юрту Ыргибека. Найдет там пистолеты и расстреляв все патроны в ненавистных мунгов, последнюю пулю пустит себе в голову. Но понемногу решимость ее угасала, в юрте или возле нее постоянно кто-то находился и проникнуть в нее незаметно было невозможно. И при одном виде ненавистного вождя, ее начинало трясти от страха, колени подгибались и мысли о сопротивлении иссякали.
Вовсе ее ужаснула дикая по своей жестокости, казнь одной из кшитарских рабынь, по имени Нильга. Та решилась на побег и ночью исчезла из стойбища. Видно собралась добраться до границ кочевий своих соплеменников, до того как ее смогут отыскать и вернуть. Утром ее хватились и во все стороны помчались всадники, нахлестывая выносливых степных скакунов. Уже к полудню неудавшуюся беглянку притащили назад на аркане. Руки связаны спереди, второй конец привязан к седлу наездника. Изловивший беглянку довольно скалился и грозно поглядывал на остальных рабов, согнанных в одну кучу. Вид Нильги был ужасен. Лицо, тело и ноги все в ссадинах и кровоподтеках, волосы в пыли и колтунах, платье в лохмотьях. Взгляд полностью безучастный и потухший.
— Что теперь с ней будет? — Спросила Ева у Азифы.
— Ничего хорошего — коротко ответила та. — Нильга бежит уже второй раз, в первый раз ее сильно избили плетью. Сейчас она так просто не отделается.
И действительно. Мунги преподали жестокий урок всем потенциальным беглецам. Вначале вертикально в землю вкопали деревянный кол, диаметром с руку ребенка, затем один из степняков недобро ухмыляясь и поглядывая на притихших рабов, сделал на нем риску, примерно в половину своего роста. Верхушку срубил топором и им же закруглил получившийся срез.
Собрались на казнь все без исключения, даже маленькие дети. Беглянке развязали руки, сдернули платье, напоминающее рубище и снова крепко перетянули локти за спиной. По сигналу вождя, двое мужчин схватили ее за локти и щиколотки, каждый со своей стороны и подняли ее над орудием казни. Затем сильно развели ей ноги и стали нанизывать на кол. Третий направлял тело точно на наконечник, сильно растянув в стороны половые губы. Как не извивалась жертва в руках своих палачей, ей не удалось избежать уготованной страшной участи.
Рот Нильги был заткнут кляпом и вдобавок завязан обрывком тряпки, но все равно было слышно как дико орала она, когда ее насадили на деревяшку. Затем придерживая за плечи, палачи ждали когда под тяжестью своего тела она осядет до конца. Наконец ступни Нильги коснулись земли и ее оставили в покое. Жуткий вой казненной замораживал в жилах кровь и Еве стало так страшно что она чуть не описалась. Вершина кола приблизительно доходила Нильге до середины живота. Деревяшка, хоть и закругленная, разорвала ей матку и все внутренности. Страшная боль и длительные мучения ей гарантированы. Сняться самостоятельно она не сможет, умирать придется долго и тяжело. Даже если кто и снимет несчастную рабыню, все равно ей не выжить, разорванные внутренние органы здесь никто не залечит. Милосерднее будет ее добить, но и это сделать некому. На несколько дней пути кроме них в степи никого не было.
Никто ничего не говорил, все было понятно без слов. Мысль о бегстве сразу улетучилась из сознания Евы. Умирающую так и оставили на колу. Вождь дал команду на сборы и рабы шустро засуетились, впечатленные жутким уроком. Сложенные юрты и прочий скарб заняли свое привычное место в повозках. Всех ощутимо потряхивало от увиденного, каждый из рабов поневоле примерял на себя такой кол...
Что ждет меня дальше, грустно думала Ева. Скоро начнутся осенние дожди и придет зима. В такой одежде, без обуви и теплого жилища, я здесь не выживу, наверняка заболею и умру. Все равно это не жизнь, одни сплошные мучения и унижения, даже будет лучше мне поскорее умереть, с обреченностью решила она...
Так и тянулась неспешно ее жизнь, однообразная и беспросветная. Изредка в их стойбище приезжали гости из дружественного рода Тарлык. Их вождя Кукумака торжественно принимали в юрте Ыргибека. Они ели вареную баранину, пили кумыс и вели степенные мужские беседы. Когда все надоедало, то начинали играть в " Верную Руку ". Для участия в ней приглашали Еву. Она безропотно и тщательно выполняла их требования, ее воля к сопротивлению была подавлена полностью.
Расположившись на кошме мужчины, поедали плоды дикой вишни а мелкие косточки, смеясь, кидали в нее. Ева стояла у противоположной стороны юрты на коленях, высоко подняв зад и прижавшись лицом и грудью к полу. Ноги сильно раздвинуты, руками она растягивала в стороны свои половые губы. Она делала все для того, чтобы влагалище посильнее раскрылось и игрокам было легче поразить цель. Туда и кидали свои снаряды веселящиеся затейники. Кто был точнее и чаще попадал в импровизированную мишень, тот и становился обладателем титула " Верная Рука".
От попадания мелких косточек больно не было. Было унизительно чувствовать себя даже не рабыней шлюхой, которой любой мужчина и подросток мог приказать нагнуться и задрать платье. Затем никуда не торопясь и ничего не опасаясь, разгрузиться в ее растянутые частыми сношениями дыры.
Белокожая рабыня пользовалась особой популярностью среди смуглых скотоводов, каждый почитал своим долгом спустить свое семя в любое из трех ее отверстий. То, что ее сношали взрослые мужчины, Еве было не так противно, гораздо хуже она переносила сексуальные контакты с подростками. Те нередко издевались над ней, сильно выкручивали соски руками, засовывали в попу и влагалище разные предметы, щипали за клитор и половые губы, и с удовольствием наблюдали, как она плакала от нестерпимой боли, не смея дать им отпор.
Один раз, трое мальчишек подростков трахали ее долгое время, попеременно меняя друг друга. У Евы уже заболели колени от долгого стояния на земле, влагалище сильно растянулось и хлюпало наполненное спермой и ее секретом, а насилие не прекращалось. Последний долго не мог кончить, разозлился и стал одновременно пихать одервенелый член в попу и кулак в широкое лоно. Ева кряхтела и терпела боль, думая о том чтобы поганый мальчишка поскорее спустил семя и ее оставили в покое. Наконец он облегченно заухал, излился в ее попку и начал вытаскивать свой кулачок и член. Она стояла задом и не видела как один из поганцев, вместо руки напарника тут же сунул ей в расширенную писичку живую мышь. Мальчишки с хохотом отскочили от своей жертвы.
Когда Ева поняла, что в ее влагалище шевелится что-то живое, она дико завизжала и от паники не сразу смогла выдернуть мокрую и полузадохнувшуюся мышку из своего полового органа. Ее потом долго трясло от брезгливых ощущений и мерзости содеянного. Хорошо что про эти проделки прознал кто-то из взрослых и юным извращенцам на время дали укорот...
Ну и воспоминания у меня, горестно думала женщина, стоя в привычной унизительной позе, ничего хорошего и светлого, одна грязь и гнусность. От попаданий в ее влагалище косточек, она ощущала себя мусорной урной, в которую шкодливые подростки на спор кидают свернутые фантики от конфет. Было противно и мерзко. После завершения " соревнований " ее прогоняли из юрты, изредка одарив куском лепешки...
Ева закончила скоблить шкуру, с трудом выпрямилась и понесла ее мужчинам для дальнейшей обработки. Сама вернулась назад и начала разводить костер, недалеко от юрты ненавистного Ыргибека.
Привычный распорядок в стойбище внезапно был нарушен, что-то случилось такое, отчего забегали воины и даже сам вождь вышел из юрты и выслушал доклад одного из них. По другому затявкали местные собаки, забегала вездесущая детвора. Приехал кто-то значительный, решила Ева, но не сосед Кукумак. При его появлении все было не так.
К юрте вождя направилась небольшая группа воинов , за ними, впервые за время пребывания здесь, Ева увидела лицо светлокожего мужчины. Он был заметно выше низкорослых кочевников и его мощная фигура резко выделялась на их фоне. Группа подошла к стоящему Ыргибеку, началось неспешное общение. Было далеко и она не могла слышать о чем идет разговор, но было понятно что пришелец свободно владеет языком мунгов. Лучше всех на дойче из воинов говорил Гамок, но его рядом не было. Повелительным жестом, вождь отправил восвояси всех присутствующих а сам в сопровождении мужчины скрылся в юрте.
Сердце Евы взволнованно забилось. Вот он единственный шанс изменить свою судьбу, надо как-то обратить внимание пришельца на себя. Быть может тогда он захочет вступиться за нее? Крохотная зародившаяся надежда, тут же сменилась унынием.
Кто я ему? Никто! Зачем он будет что-то делать для меня?... Но безумная надежда заставляла мозг искать возможности заинтересовать странного посетителя и сильнее гнала кровь по жилам.
— Синта, следи за огнем — сказала она сидевшей рядом с ней семилетней девочке, дочке рабыни Эльзы.
Эльза умерла еще зимой, за несколько месяцев до появления Евы в стойбище. Эльза, по рассказам женщин, была крестьянкой, захваченной в одном из набегов кочевников. Синта появилась уже здесь, она уродилась метиской. Кто из мужчин рода был ее отцом, никого не интересовало. Маленькая Синта являлась одной из немногих в племени, кто говорил на дойче и Ева поневоле сблизилась с тихой и пугливой худенькой девочкой.
— Как только закипит вода в казане, посоли ее и высыпай в него крупу. И все время помешивай кашу, чтобы не пригорела и не было комков. Я буду рядом.
Сама прихватила большое медное блюдо, якобы для чистки и переместилась ближе к месту вероятного отхода незнакомца. Что бы такого сделать чтобы привлечь его внимание, что ему сказать? Чем можно заинтересовать мужчину с явно высоким социальным статусом, который интересен хитрому и ничего не делающему просто так Ыргибеку? Мысль об этом лихорадочно крутилась в ее голове и она никак не могла найти подходящий ответ.
Ева и в прежние времена не отличалась особой красотой и отчетливо сознавала этот факт. За время проведенное здесь и вовсе утратила остатки женской привлекательности, подурнела и постарела лет на 10. Кто позарится на такую старуху как я? с горечью подвела итог женщина.
Но подсознание настойчиво цеплялось за малейшую возможность изменить свою несчастную долю и толкало к действию. Время тянулось неимоверно медленно, она боялась что кто-нибудь прогонит ее отсюда или даст какое-либо поручение. Но все складывалось удачно, никому не было дела до рабыни, сидящей на корточках. Кочевники проходили мимо, даже не обращая на нее внимания.
Наконец полог юрты откинулся и оттуда показался чужак в компании вождя. Собеседники что-то негромко обсуждали, улыбались и явно были довольны. Они еще немного поговорили и незнакомец направился в ее сторону а вождь снова скрылся в юрте. Ева во все глаза пялилась на молодого мужчину. Высокий крупный парень в кольчуге, на поясе кинжал и меч, коротко сриженные волосы под низко надвинутым беретом. Под правой бровью неглубокий шрам, на ногах сапоги.
