― Многобабство ― зло, ― жаловалась она Элуне. ― Всё приходится делать по расписанию, а то Их Величество шахиншах могут внезапно обнаружиться в соседних покоях.
― Я не виновата, ― оправдывалась Ева. ― Мы вернулись совершенно бесшумно...
― И даже воду в душе не включали? ― подпустила сарказма в голос Алина.
Я удивлённо вылупился на неё. А она-то что встревает?
― А по-моему, всё исключительно удачно получилось, ― жмурясь от удовольствия, потянулась Натали. ― Особенно, когда ты пришла его искать...
― Что? ― сочувственно посмотрела на меня Элуна. ― Укатали-таки Сивку крутые горки?
― И всё-таки мне кажется, что вчетвером ― это уже перебор, ― заключила Ева.
― А может, вам его клонировать? ― задумчиво произнесла Алина, думая о чём-то своём.
Вот, что ей неймётся? Сидела бы тихонько, радовалась бы халявному завтраку ― так нет, обязательно какую-нибудь гадость сказать! Как я теперь ночью засну? Ответ ― а никак! Не дадут мне теперь ночью заснуть. Правда, можно и по другому поступить. Ведь как учит классика? Алёне говорю, что иду к Еве, Еве говорю, что иду к Натали, Натали говорю, что иду к Алёне, а сам в капсулу ― играть, играть, играть!
― Это что ― в клинику на опыты? ― возмутилась Элуна. ― Не дам! Он ещё так молод и так много успел бы успеть!
― Или так многих, ― зачем-то добавила Алина.
― Пусть сначала имеющееся богатство освоит! ― заявила Натали. ― А то к восьми утра уже вырываться начал. Спать ему, видите ли, хочется!
― Не сбежал бы от меня ― глядишь, и поспал бы немного, ― мстительно добавила Алёна. ― А так ― пусть пеняет на себя!
Интересно, а я им для поддержания разговора вообще нужен, или можно потихоньку смотаться в постельку? Я глянул на часы. Без трёх минут. Павел мне пообещал, что будет всё время находиться рядом с Еленой, а я дал ему маячок. Проблесковый. На голову. СБ он, в конце концов, или погулять вышел? Я поцеловал Еву с Натали, приложился к щёчке пискнувшей от неожиданности Алины и обнял Элуну, прижавшись лбом к её лбу.
― Я в тебя верю, Махан, ― тихонько сказала она мне. ― Что бы ни случилось, я всегда в тебя верю.
Она истаяла в воздухе, а я взял Алёну за руку.
― Постой! ― воскликнула вдруг Алина. ― Я с вами хочу.
Я пожал плечами, а Алёна взяла её за руку. Я скользнул в Астрал и стал искать проблесковый маячок, благо примерно его расположение мне и так было известно. Найдя цель, я приблизил картину мира по максимуму, чтобы ни в кого не врезаться, вывалившись в реал, и мы появились в главном здании Корпорации в зале для приёмов Очень Важных Персон. Елена с дочерьми, открыв рот, смотрела на меня, Алёну и восторженно прыгающую вокруг Алину. Алёна дёрнула было сестру за рукав, но та сразу затараторила:
― Алёнка, это же круть какая! Раз ― и здесь, я даже испугаться не успела! ― завидев Иванова, она подскочила к тому и напрочь игнорируя правила поведения, словно маленькая девочка схватила того за руку, скача от возбуждения. ― Папка, представляешь, только что были у Димы с девчонками...
― Линка! ― возмущённо воскликнула Алёна, но было поздно ― нас уже попалили.
Алина озадаченно открыла рот, а Иванов устало прикрыл лицо рукой, качая при этом головой. Пора применять тяжёлую артиллерию, иначе он Алёну со мной больше не отпустит. Конечно, она его даже не подумает спрашивать, но скандала в практически семье мне всё же не хотелось.
― Сергей Петрович, ― позвал я, отпуская руку Алёны. Любимая сразу подошла к не отошедшей от шока Елене, которая машинально её обняла. ― Можно вас на минуту?
― Если только на минуту, ― недовольно ответил Иванов, отрывая руку от лица. ― И потом нам с вами предстоит ещё разговор.
― Потом, ― легкомысленно согласился я. ― А сейчас мне нужно, чтобы вы отдали распоряжение Игорю согласиться с моим вчерашним запросом.
― Даже так? ― приподнял он бровь. ― Я, заметьте, по странной иронии тоже хотел с вами это обсудить.
― Замечательно, ― миролюбиво согласился я. ― Так вы согласны с моей позицией?
― Нет, ― отрезал он. ― Более того...
― Простите, ― перебил я его. ― Не могли бы вы просмотреть список крупнейших акционеров Корпорации?
― Это ещё зачем? ― напрягся он.
Возникшая ниоткуда Тамара подала ему какой-то листок, одновременно с безнадёжной тоской и поволокой глядя на меня. Да, такой вот ласковый кусочек мимо пролетел!
― Так, ― сказал он, мельком глянув на список. Удар, надо сказать, он держал отлично ― лишь вызванный заранее Дух, которого я к нему запустил, смог показать мне, что сердцебиение с шестидесяти ударов участилось до ста. ― Тридцать процентов ещё ничего не решают. Вам придётся собрать акционеров и проголосовать всем собранием...
Ах, конечно, как же я не подумал о такой несущественной детали? Тамара подала ему ещё три листка. Мне показалось, или его левый глаз действительно дёрнулся?
― Я не знал, что у вас контрольные пакеты в... ― спокойно сказал он. ― Я полагаю, что семидесяти трёх процентов вполне достаточно.
― Для меня этот вопрос очень важен, ― сказал я. ― Для меня и для Элуны.
― Я отдам распоряжение, ― кивнул он. ― Но всё равно нам стоит поговорить позже, особенно...
Особенно в свете открывшихся обстоятельств. Одно дело, когда к твоей дочери пристаёт непонятного вида ловелас, пусть даже и с весьма впечатляющими талантами, и совсем другое дело, когда этот ловелас фактически владеет Корпорацией ― мало ли, какие у богатых причуды, главное, что девочка его любит. Ещё и вторую мне официально вручит. Сбагрит. Умоет руки, в общем.
― Разумеется, ― улыбнулся я.
Наконец, удалось добраться до Елены, Светы и Тани. Женщина меня обняла, как родного. Девочки подождали, пока я её отпущу и по очереди, привстав на цыпочки, меня поцеловали. Мне было отчётливо видно, что они готовы запрыгнуть мне на шею от радости встречи, но официальная обстановка добавила им торжественности, и вели они себя, как чопорные барышни на приёме у английской королевы. Я взял руки Светланы в свои, и она стеснительно отвела взгляд.
Хорошие протезы, практически идеальные ― похоже, родители неплохо зарабатывают и не поскупились на последнюю модель. С виду так совсем не отличишь, и на ощупь тоже трудно ― правая рука была почти такой же температуры, как левая, да и ощущалась, как живая. Лишь едва слышный шелест миниатюрных приводов говорил о том, что это ― механическое устройство. К сожалению, работы по созданию материалов, меняющих коэффициент упругости при прохождении электрического тока, пока застопорились, да и надёжность в условиях внешнего воздействия была низкой, поэтому протезы были на миниатюрных электромоторах, которые, как ни старайся, шум всё равно издают...
― Ты знаешь, в реале ты мне ещё больше нравишься, ― сказал я ей.
― Ты мне тоже, ― серьёзно ответила Светлана, глядя на меня своими синими глазищами.
― У меня для вас с Таней кое-что есть, ― заговорщицки произнёс я, делая вид, что достаю что-то из кармана.
Сёстры подтянулись ближе, а позади них, заглядывая через головы, встала Алина, у которой поход через Астрал снёс-таки крышу, и теперь она бродила счастливая, как ребёнок в ожидании Дня Рождения. Я достал наконец большую коробку с печеньем, которое с утра специально по случаю испекла Богиня, и раскрыл её, предлагая девочкам. Алина протянула руку первой, и я погрозил ей пальцем:
― А ты свою порцию уже сегодня получила.
― Ну Дима, ну ещё кусочек, ― стала канючить она. ― Вкусно же!
Услышав слово вкусно девочки, не сговариваясь, схватили по печенью и откусили. Три блаженно жующих божественные плюшки мордашки наполнили меня небывалым умилением.
― Мам! ― воскликнула Таня, выхватывая ещё одно печенье. ― Попробуй, как вкусно!
Печенье она протянула Елене, та откусила и замерла с выражением крайнего изумления на лице. Тем временем, Тамара привела какого-то мужика в годах, который о чём-то негромко переговаривался с Ивановым. Елена проглотила последний кусочек печенья и с минуту жмурилась от удовольствия, совершенно забыв, где находится. Мужик кашлянул, выводя её из транса, она встрепенулась и увидела его.
― Виталий Геннадьевич! ― воскликнула она, протягивая ему руки, которые тот с теплотой пожал. ― Какими судьбами?
― Здравствуйте, Елена Михайловна, ― сказал он. ― Меня пригласил Сергей Петрович на консультацию.
Я вручил Алине коробку, и девочки дружно развернулись к ней, образовав кружок по интересам, а сам подставил Алёне локоть и подвёл её к остальной компании.
― Дмитрий, познакомьтесь, ― поспешила представить мужика Елена. ― Это Виталий Геннадьевич Скворцов, замечательный хирург и просто хороший человек. Виталий Геннадьевич, это Дмитрий...
― Дмитрий, ― улыбнулся я.
― Тоже очень хороший человек, ― сказала Елена. ― И...
― Алёна Сергеевна, моя дочь, ― представил Алёну Иванов.
― Очень приятно, ― кивнул Виталий Геннадьевич, протягивая мне руку. ― Только я не понимаю...
― Вы не могли бы прокомментировать Елене Михайловне историю болезни пациентов вашего учителя? ― попросил Иванов.
Тамара подала Виталию Геннадьевичу две папки, и тот раскрыл первую.
― Вот, посмотрите, ― сказал он, показывая ей распечатанный на бумаге рентгеновский снимок. ― Пулевое ранение со стороны спины. Пуля полностью разрушила седьмой и восьмой позвонки и уничтожила кусок спинного мозга. Прогноз ― пожизненная инвалидность, паралич нижних конечностей и внутренних органов, искусственное поддержание жизни. Пациент был помещён в специальную капсулу с полным циклом жизнеобеспечения и подключением к виртуальной реальности. Три месяца назад произошёл необъяснимый прогресс, он вышел из капсулы на курс реабилитации и ещё через месяц покинул больницу Корпорации на своих двоих совершенно здоровым человеком. Теперь пациент номер два ― молодая женщина. Ожоги восьмидесяти процентов тела, существенную часть повреждений не смогли исправить пластическими операциями. Результат ― затворничество, жизнь в виртуале. Два месяца назад произошло полное излечение и восстановление всех повреждённых участков. Мой профессор, которого я искренне уважаю, и которому обязан своей квалификацией, уверил меня, что в обоих случаях медицина к излечению не имела ровным счётом никакого отношения.
Елена растерянно разглядывала рентгеновские снимки. Виталий Геннадьевич вопросительно посмотрел на Иванова, а тот кивнул ему в ответ.
― Надеюсь, что смог хоть чем-то помочь, ― склонил голову Виталий Геннадьевич. ― Был рад с вами увидеться.
Елена машинально подставила ему щёку, о чём-то напряжённо размышляя. Он вышел, а Тамара аккуратно собрала продемонстрированные бумаги обратно в папки.
― Я тоже, пожалуй, откланяюсь, ― сказал Иванов. ― Елена Михайловна, несмотря на клоунаду, которую Дмитрий устроил своим появлением, отнеситесь к его словам со всей возможной серьёзностью.
Он вышел в сопровождении идущей на полшага впереди Тамары, а Елена внимательно посмотрела на меня. Я указал ей на невысокий столик в окружении нескольких кресел и пары диванов, и мы прошли туда. Елена села в кресло, мы с Алёной уселись на диванчик для двоих, а девочки ― все трое, поскольку Алина в данный момент очевидно могла поспорить по части интеллекта с любой из них ― вместе с печеньем заняли диван. Некоторое время мы молчали, поскольку я не знал, как именно мне стоит начать разговор. Елена, которая всё это время нервно крутила крепко сцепленные кисти рук, невольно помогла мне.
― Действительно, что это за фокусы, Дмитрий? ― упрекнула она.
― Дима, ― поправил я её.
― Хорошо, но тогда ― Лена, и на ты, ― предложила она.
― Согласен, ― кивнул я. ― Как ты себе представляешь, что такое чудо?
― Ты называешь этот трюк с появлением из воздуха чудом? ― иронично спросила она.
― О, нет, это просто способ передвижения, ― покачал я головой. ― Чудо ― это совсем другое.
― Я как-то не ожидала, что после той накачки, что устроил мне Виталий Геннадьевич, мы вдруг начнём рассказывать друг другу сказки, ― заявила она.
― Я не стал бы затевать этот разговор, если бы это не было важно, ― пожал я плечами. ― Я твой друг, Лена. Расслабься.
― Расслабься... ― она поджала губы. ― Человек, которого я до этого дня считала практически богом, вдруг говорит мне, что он ― простой шарлатан, и при этом мне показывают на тебя, ожидая, что ты дашь мне ответ на все вопросы. Я просто боюсь, Дима! ― она поёжилась, обнимая себя за плечи.
Таня, увидев настроение матери, покинула своё место, уселась на подлокотник кресла и обняла её. Вот это сила воли! мне ещё ни разу не удалось покинуть божественные плюшки, пока все не были съедены! Елена благодарно погладила дочь по руке, обвивающей её шею.
― Чудеса случаются, ― сказал я. ― Уверен, и в твоей жизни было что-то, что ты называешь чудом, но при этом оно не было ни в коей мере сверхъестественным...
― Было, и не раз, ― согласилась она.
― Так что же это? ― снова спросил я.
― Не знаю, ― пожала она плечами. ― Для меня чудо ― это когда уже нет надежды, но что-то хорошее всё равно случается.
― А для меня чудо ― это что-то хорошее и совершенно неожиданное, чем я могу поделиться с другим, ― сказал я. ― Вот, понимаешь, мгновенно переместиться на несколько километров ― это не чудо.
