— Как мне жаль, что у нас мало времени. И сейчас день. Лучше завершить все до того, как вампиры проснутся. Вот ближе к вечеру...
В его голосе было тако-ое обещание этого самого... Я покраснела. Вампир улыбнулся мне.
— Неужели гроза оборотней смущена? Смотрите-ка, у нее даже уши заалели!
Я ткнула его кулачком в грудь.
— Нахал!
Вампир как-то ловко перехватил меня за запястья и притянул к своему телу. Под моей ладонью глухо и отчетливо билось его сердце.
— А за распускание рук, госпожа, с вас штраф — еще два поцелуя!
Я не возражала. Действительно, что за пакость! На такое важное дело — времени не хва-тает. И хорошо бы еще машину с тонированными стеклами! Джип почему-то пока не был затонирован. Недавно куплен? Даниэль первый оторвался от моих губ и посмотрел на меня чуточку шальными глазами.
— Юля, или мы идем сейчас, или мне будет просто наплевать на все приличия.
— Идем, — решительно выбрала я.
— Тогда попробуй отлепиться от меня, — ехидно предложил этот кровопийца.
Ушам стало как-то подозрительно горячо. Я и не заметила, когда успела сомкнуть руки за спиной вампира. Пришлось отпрянуть и изобразить сплошную невинность. Хотя полу-чилось плохо. Даниэль откровенно насмешливо разглядывал меня.
— Ну что, сможешь выбраться? Ты вообще-то двигаться сможешь?
— Пять минут назад ты у меня об этом не спрашивал, — не удержалась я. Вот язык чер-тов!
Даниэль тут же помрачнел и холодно посмотрел на меня.
— Идем, прелесть моя?
— Ой! — вспомнила я полезную вещь. — Подожди минутку, Даниэль! Отвернись!
— Что еще!?
— Я должна достать кресты!
— Что?
— Ну, кресты же! Там три вампира в гробах. И каждый из них меня на фарш для блинчи-ков переработает! Отвернись, чтобы я могла достать их и переложить без торжественной иллюминации!
— Как прикажешь, кудряшка!
Даниэль отвернулся. Я только головой покачала. Обиделся. Если Даниэль употребляет
прозвище, данное мне Мечиславом, значит, точно обиделся. Черт бы побрал мой слиш-ком ядовитый язык! Но не выдирать же! Да и вампир хорош! Мог бы и мимо ушей про-пустить! А он словно без кожи — и не скажи при нем ничего такого, и не сделай — все сразу на нервы! Только вот сейчас мне некогда его самолюбие таблетками лечить. Перетопчет-ся. В этом отношении с Мечиславом лучше. Тому, что ни скажи — он просто посмеется. А у Даниэля все всерьез, все к душе! Ужас!
Я достала из бардачка пакетик с крестами. Двадцать штук. Лучше, больше, чем меньше. Но видели бы вы, какая рожа была у попа в церкви! Да-да, я покупала крестики именно там, справедливо рассудив, что мне нужен освященный товар. Или хотя бы такой, при котором прошло не одно богослужение.
— Зачем вам столько? — поинтересовался несчастный.
Я дала дурацкий ответ на дурацкий вопрос.
— А я с ними огурцы солю. Оченно вкусовые качества улучшает! А если еще с чесноч-ком, да с хреном...
Этого хватило. Кресты мне продали, и я с удовольствием покинула церковь. У меня все-гда от церковной вони... ну ладно, пусть — благовония, голова раскалывается. И не фиг на меня шипеть! Вы сами-то давно нюхали, чем в церкви пахнет!? Ладан — раз! Испарения плохо вымытых тел — два! Спиртное (непонятно откуда, но воняет же!) — три! Гарь от све-чек — четыре! Мало? А в смеси это просто убойно. Я уж не говорю про бомжей и одеко-лоны прихожан. Для меня, с моим тонким обонянием — так вообще рвотная смесь!
— Ты убрала эту гадость?
— Кресты? Убрала.
Я поспешно засунула их в карман дубленки, Даниэль помог мне выйти из машины и мы отправились к домику. Вампир обнимал меня за талию, как самый пылкий влюбленный. Я не возражала. Ноги меня почти не держали, подкашивались и норовили подломиться в коленках. И в таком состоянии я куда-то иду!? Голова моя головушка садовая, жизнь моя — колода дубовая.
Глава 15.
Что делать с раненными вампирами.
Даниэль остановился в паре шагов от домика и принюхался.
— Знаешь, Юля, мне кажется, что ты не соврала.
— А раз кажется, то шевелись! Времени нет!
Вампир пнул ногой дверь. Казалось, что он и не приложил особых усилий, но косяк про-сто рухнул внутрь, подняв облако пыли.
— А этой дверью давно пользовались!? — спросила я у воздуха.
Никто мне ничего не ответил. Даниэль шагнул внутрь, увлекая меня за собой. Внутри все было, как я и видела, когда была призраком.
— Внизу должен быть подвал, — объяснила я. — Там они и лежат.
— А вход в него где?
— А я откуда знаю? Я здесь была призраком. Летай — не хочу!
— Понятно. Тогда посиди здесь, — вампир очень невежливо свалил меня в угол. — А я пока поищу вход.
Даниэль отправился куда-то вглубь домика. Я попыталась собрать себя в кучку. Надо действовать. Если я так буду себя и вечером чувствовать, лучше мне из дома не выхо-дить. Меня Дюшка одним словом в дугу согнет. Хм, а я ему тогда мышей нагоню со всей округи. Пусть своих лис тащит! Испорчу торжество!
Я даже не знаю, долго ли я просидела. Когда себя хреново чувствуешь, время как-то те-ряет актуальность. Вопль Даниэля оторвал меня от самоанализа и дурацких размышлений на тему: 'где больше болит?'. Болело везде одинаково, поэтому я даже не обиделась на вампира.
— Юля! Ты можешь подойти ко мне!?
— Нашел!? — крикнула я.
— Нашел!
Я рванулась к нему, позабыв о боли. Да какое там плохое самочувствие, когда такие но-вости!? И вообще, подумаешь там — на поворотах заносит и ноги как ватные. Мелочи жизни! Вампира я нашла в самой дальней комнате. Он стоял над люком в полу. Большим таким люком, солидным, размером метр на два.
— Что это?
— То, что нам нужно.
Даниэль взялся за кольцо на одной из створок и с усилием потянул вверх.
— Что, не заперто!?
Мышцы под свитером вампира ходили волнами. Он сумел ответить, только когда отва-лил в сторону тяжелую крышку. Не уронил, но аккуратно положил, хотя это и стоило ему немалых усилий. С другой стороны — не грохать же ей об пол!? От такого шума мертвый проснется. Или не проснется? Но проверять это нам не хотелось.
— Эту крышку запирать не нужно, — пожал плечами вампир. Упруго выгнулся назад и по-тянулся всем телом. — Тяжелая, зараза! Ее только такие как мы и отвалят.
— А если люди втроем или вчетвером?
— А за что им тут ухватиться? Кольцо маленькое!
Это точно. За кольцо можно было ухватиться одной рукой, в крайнем случае — двумя. Не более того.
— А если веревку продеть?
— Юля, здесь же всегда охрана! Кто им даст время с веревкой возиться?
— Никто, — согласилась я. — Идем?
В темном отверстии виднелась лестница. Широкая, удобная. Но пахло оттуда такой га-достью! Отврат! Кровь, крысы, какая-то еще пакость, затхлый запах, который всегда идет из-под земли... Хорошо, что призраки запахов не чувствуют! А то меня бы просто стош-нило! Хотя это и сейчас не поздно!
Даниэль первым наполовину спустился в подвал и протянул мне руку. Меня еще немно-го пошатывало, но нам ли бояться таких мелочей!? Все равно вампир меня поймает, если я упаду.
Мы медленно спускались вниз. Темнота здорово действовала мне на нервы. Даниэлю все было до фонаря. Ну да, вампиры же видят в темноте. Увы, его это не спасло. Не было никаких спецэффектов, которыми так любят пользоваться режиссеры. Ни красных глаз в темноте, ни шороха, ни тревожной музыки. Просто Даниэль вдруг вскрикнул, отпустил мою руку и начал куда-то падать. Или не падать!? Послышались звуки борьбы. Я замета-лась, но потом пришла в себя. Враг только один. Если бы их было два, я бы металась уже на том свете. А я пока жива и относительно невредима. А вот что теперь делать? Что мог-ло произойти? Кто-то из оборотней быстренько оброс плотью? Да нет, это уж полная чушь. Как их крысы обожрали, тут уже не воскреснешь. А кто? Вампиры? А вот это вполне.
Кто-то из той троицы в гробах. Учуял опасность, кровь или смерть — и встал полюбо-ваться. До или после моего ухода? После. А может, мы просто не столкнулись. И хорошо. А вот что теперь делать? А то, что можешь! Я достала из кармана крест — и подняла над головой. Прости, Даниэль, но тебе ведь этим крестом по загривку не достанется, а свет ты переживешь. Это я знаю точно.
— Отче наш, иже еси на небеси...
Крест полыхнул белым холодным огнем в моей руке. Я на миг зажмурилась — глаза не выдерживали перепада после темноты, и это едва не стоило мне жизни. Что-то темное бросилось на меня и придавило к полу. Я так навернулась спиной о ступеньку, что могла и не открывать глаза. Все равно перед ними было сплошное звездное небо. Чьи-то зубы впились мне в ключицу. Хотели в шею, но промахнулись, и пришлось ниже. Я заорала от боли. Хорошо хоть сквозь одежду, но больно же, елки! Машинально я вытянула руки вперед, стараясь отпихнуть противника. Махнула наугад крестом. Главное было не вы-пустить цепочку. Пальцы словно судорогой свело. Раздался дикий визг. Тяжесть куда-то отлетела с меня — и я откатилась в сторону. Я пребольно ударилась локтем о какую-то па-кость, самой косточкой, дико взвыла, но боль, как ни странно, прояснила мой разум. Я опять могла смотреть, видеть и оценивать обстановку.
Я лежала в стороне от лестницы. В десяти шагах от меня лежал Даниэль, уткнувшись лицом в земляной пол, закрывая голову руками. Это не без причины. Свет креста может ослепить вампира. Очень даже запросто. А в углу стоял тот самый 'грузинский князь' из гроба. Он закрывал глаза рукой, скалил клыки и тихо шипел. На шее у него виднелся след ожога, а подбородок был в крови. Моей крови? Я провела рукой по свитеру. Хреново. Кровь. Будем надеяться, что ничего важного мне этот Мцыри (пусть будет Мцыри — для удобства) не прогрыз. Как-то не тянет истекать кровью. Но что теперь делать-то!? При-кончить его? Чисто теоретически... Если Даниэль оправился от удара...
— Даниэль! — Неуверенно позвала я. — Ты можешь говорить?
— Могу, — ворчливо отозвался вампир. — Крест убери!
Ага, вот сейчас взяла и убрала!
— Тогда меня твой противник загрызет.
— ...... я таких ....... противников!!! — от души выдал вампир. — А где этот урод сейчас?!
— И вовсе даже не урод, а очень симпатичный мальчик, — отозвалась я, разглядывая Мцы-ри. — В кавказском стиле, но очень даже ничего. Этакий пупсик.
Мцыри перекосило.
— Ты что — издеваешься надо мной, смертная!?
— А ты что — бессмертный? — едко отозвалась я. — То-то от креста шарахаешься! Пальчик обжечь боишься? Двадцать первый?
Вампир зашипел, но почему-то меня это не испугало. Дура, наверное.
— Убить его. Убери крест — и я ему голову оторву, — внес предложение Даниэль.
Я фыркнула.
— Даниэль, тебя что — башкой приложили!? Или по чувствительному месту наподдали!? Мы не можем его убивать. — Мцыри чуть шевельнулся в своем углу, и я тут же добавила специально для него. — Пока не можем. То есть нам это не нужно. Он же из вертикали Дюшки, так? Андрэ твой господин? — Теперь я обращалась непосредственно к своему противнику.
— У нас используется термин 'протектор', — подсказал Даниэль. — Если его господин не креатор, но повелитель. Мечислав — протектор Бориса и Вадима. Мой креатор и протектор — Елизавета.
— Отлично. — Я держала крест перед собой, как знамя. И обратилась прямо к вампиру. — Послушай ты, прости, не знаю твоего имени...
— Хасан его зовут, — подсказал Даниэль, так же, не открывая лица. Крест в моей руке го-рел маленькой сверхновой звездой.
— Так вы знакомы?
— Не так и много вампиров в городе, чтобы я кого-то не знал, — отозвался мой любимый вампир.
— Ну вот, знакомые, а чуть друг друга не загрызли! И не стыдно вам?
Стыдно вампирам не было. Поэтому я обратила свое внимание на Хасана.
— Мальчик...
— Не называй меня так, смертная!
В голосе вампира было столько праведного возмущения, что я поневоле фыркнула. Но не дедушкой же его называть!? Глупо как-то!
— Хорошо. Господин зубастик, убить мы друг друга всегда успеем. Или убить или по-пробовать. А пока давай поговорим. Мне не нужны никакие Дюшкины тайны, но это — патовая ситуация. Ты с нами не справишься, а нам не хотелось бы тебя убивать раньше времени.
Кажется, клыкастик был удивлен.
— Почему, смертная?
Ну, все, пробили вампира на разговор. Теперь главное, чтобы он не замкнулся.
— У меня имя есть. Леоверенская Юлия Евгеньевна, можно Юля, можно — 'на ты'. Не слышал?
— Это ты нашего протектора козлом в глаза назвала?
— Я, — расплылась я в широкой улыбке. Приятно, когда о тебе слышали. Это облегчает работу.
— Ты или крутая или дура, — поставил мне диагноз вампир.
Я фыркнула. Я-то ответ давно знала.
— Я поспорила, — объяснила я. — У меня выбора не было. А как тебя зовут? Даниэль нас хоть и представлял, но все-таки...
— Можешь называть меня Хасан.
— Хасан, — попробовала я на вкус его имя. — Прости, но я о тебе раньше не слышала.
— Это не так страшно, — вампир вполне оправился от потрясения, облизнул окровавлен-ные губы и теперь старался выглядеть как можно более независимо. — Почему вы не мо-жете меня убить?
— Не хотим, — поправила я. А уважения в голосе прибавилось, прибавилось... К чему бы это? Не к
войне ли с Турцией? — Теоретически мы можем прикончить тебя прямо сейчас. Я уберу крест, и Даниэль вырвет тебе горло.
— Если сумеет, — усмехнулся Хасан.
— Сумею, — огрызнулся Даниэль, приподнимаясь на четвереньки и так же закрывая рукой глаза. — Сколько тебе лет, мальчик!? Сто!? Двести?! Не больше!
— Не твое дело! — огрызнулся мальчишка, отступая на шаг.
— Сто тридцать два, — вдруг сказала я. Сама не знаю, с какого перепугу. Но цифра словно всплыла у меня в голове. Ну, я и ляпнула. На божественное дурачество!
Хасан так шарахнулся в сторону, что ударился локтем об стену. Рука его пошла вверх и свет от креста полоснул его по глазам. Вампир зашипел и опять прикрыл их ладонью.
— Откуда ты знаешь, смертная!?
Как он мне надоел с этой 'смертная'! Можно подумать, что его пришибить нельзя!
— Никто не бессмертен, Хасан. Меня зовут Юля.
Я решила, что пришло время надавить. Пусть будет хотя бы немного вежливым. Мы с Даниэлем сильнее и мы диктуем условия. Вот и пусть выказывает нам хотя бы мини-мальное уважение. А так мне безразлично кто и как меня называет. Как дедушка скажет: 'Зови хоть унитазом, но не думай, что я позволю себя так использовать'.
— Откуда ты знаешь, Юля? — уважения в голосе прибавилось, но не намного.
— Я не просто смертная. Я еще и фамилиар.
— Ну и что? Фамилиары не имеют таких сил.
— А я вот имею, — это прозвучало немного по-детски, но иначе я не могла. — Я еще сама не знаю предела своих сил. И не хочу проверять это на тебе.
— Давай проверим, — предложил Даниэль.
— Помолчи!!! — Вконец озверела я. — Короче, Хасан, если я тебя сейчас пришибу и в под-вале закопаю, то твой протектор немедленно узнает радостную весть. А у него мой друг. И я не хочу, чтобы эта сволочь оттяпала Мечиславу что-то жизненно необходимое.
— Может еще и не оттяпает, — проворчал Даниэль.
