— Неплохо, — за спиной раздался тихий шорох, заставший меня резко повернуться на месте, буквально закидывая Мартина к себе за спину к Року. Он-то успокоится, а вот проблема с нашим обнаружением серьёзнее будет.

— Пошёл прочь, — прорычала я, создавая что-то наподобие когтей на руках. — Вон!

— Это детёныш Морского Дьявола. Я прав? — Феникс с безразличным лицом, будто восковая маска, вышел в круг неясного света, внимательно глядя на Рока. — Прав, не отвечай. Интригует то, что ты его опекаешь.

— Пошёл прочь, — повторила я, поднимаясь на ноги и чуть дрожа на неожиданно прохладном ветру.

— Опасные создания, в своё время нанёсшие огромный урон прибрежным странам, — не унимался он. — Целые страны ушли под воду из-за них...

Рванув вперёд, с целью ударить его, встретила пустоту, после чего лишь в последний момент увернулась от плюхи, пропуская ладонь перед носом и что есть мочи пиная его ногой.

Дотянулась.

Одна из кристальных крыс, тихо сидящая на Моби Дике до лучших времён, разошлась множеством шариков, бросившихся мужчине под ноги. Взмахнув руками, он тотчас превратил их в крылья, не падая, а повисая в воздухе. Шарики взвились в воздух лентами, оплетая участки с кожей и проникая под неё.

Мужчина, болезненно скривившись, попытался и дальше обратиться в птицу, но я не дала — рванув кристалл на себя, уложила Марко на палубу, нависая над ним, угрожающе приложив руку к его горлу. Послушный кристалл продолжил ввинчиваться ему под кожу, ненавязчиво гася ультрамариновые пёрышки и превращая кожу в хрусталь.

Будь ты хоть сотню раз фениксом — переродиться невозможно, если не из чего. А Хрустальная леди показала мне, что можно делать с телами.

— Если ты, сука, хоть кому-нибудь расскажешь о том, кто такой мой Рок, хоть намекнёшь, я уничтожу всё, что тебе дорого, слышишь? — я почти шипела ему в лицо, выражение которого перестало быть отстраненным — наружу выползла боль и тихая агрессия. — А на местах буду возводить алмазные замки — чтобы ты не смог разрушить, чтобы помнил. Ясно?

— Ты защищаешь того, чьи предки уничтожали твоих? — прищурился он, сверля меня потемневшим свинцом глаз.

— Дети не в ответе за деяния своих родителей. А Рок — мой ребёнок. Это ясно? — мрачно прищурилась я.

— Да, ясно, — коротко кивнул он. — Если это всё — перестань на мне прыгать. Не к тому приведёшь.

— Урод, — тихо бросила я, отзывая кристалл и скатываясь в бок. — Мартин, Рок, с вами вообще всё в порядке?

— Да, — хрипло шепнул поварёнок, удивлённо слушая собственный голос.

— Я тоже... Только не знаю, как это убрать, — честно признался Рок, разводя руками и явно нервничая — хвост опасливо ударял по палубе, взмётывая щепки.

— Успокойся и представь, как это всё просто уходит внутрь, — тихо раздалось у меня из-за спины.

— Откуда знаешь? — чуть повернулась к нему, хмурясь.

— Был знакомый, — качнул тот головой, потирая кожу в местах, откуда вышел мой кристалл, и прогоняя по ней волну пламени. — Описывал.

— Хорошо, я попробую, — уверенно кивнул мальчик, пару секунд внимательно глядя на него. Не врёт, значит.

Прикрыв глаза, он тихо выдохнул и расслабился — я и Мартин заворожено наблюдали за тем, как действительно уходят под кожу все наросты и пропадает хвост. Минута, и Рок вновь стал человеком, глядя на нас несколько испуганным взглядом.

— Я всё? — он принялся себя ощупывать и неуверенно улыбнулся, поворачиваясь к нам.

— Иди сюда, чудовище ты моё любимое, — тихо усмехнулась я, притягивая его к себе. — И ты, пугливое чудо, — Мартин пошёл под вторую руку, прижимаясь к мокрой одежде. — Никому не отдам, — тихо улыбнулась я, по очереди целуя их в макушки.

— Никто и не спорит, — вздохнул Марко, с тоской глядя на мокрую пачку сигарет. Вероятно, я намочила, когда дралась с ним. — Тяжёлый день, йой.

— Тяжёлый, — согласилась я, поворачиваясь к нему и ловя взгляд. — Могила?

Мужчина, пару секунд в ответ что-то изучая, неожиданно, до дрожи где-то в животе, тепло улыбнулся.

— Дети не в ответе за дела своих родителей.

21. Родня

Дети в обнимку с собакой умиленно сопели на моей кровати, вповалку развалившись на мне, и, наверное, придушили бы, если не чуть усиленная защита тела, не позволяющая общему весу выдавить из меня дух.

Коварный пес, мгновенно став общим любимцем, просек фишку и безнаказанно лез почти во все щели линкора, по носу получив лично от меня за то, что полез в нашу кладовку, с целью вытащить что-нибудь пожевать. Обида была... непередаваемая, особенно меня поразила огромная лужа, которую эта тварь организовала в знак протеста.

Впрочем, данная неприятность была легко устранена — разозлившись, я оперативно выловила местного Бобика за шкирку и, под удивленные взгляды обеих команд, отволокла обратно в трюм, вытирая жидкость его шкурой. Больше луж не было, как и походов в кладовые — собака стала шелковая и послушная, выполняя все, что я ей приказывала. Трудно было не выполнять — я была очень и очень зла.

Правда, отмывали его потом ребята с Моби, не забывая поминать меня добрыми словами. Стефан был доволен и, став чистым, вновь получил допуск на линкор, но продовольственные трюмы обходил десятой дорогой. А вот в мою каюту наведываться стал: сначала ползая на пузе и тоскливо скуля, после выступая в качестве подушки на кровати.

Эйс все равно перестал приходить, после того разговора на палубе...

Впрочем, с каждым днём я всё сильнее и сильнее злилась на неугомонного пацана — неделя, прошла неделя с того момента, как я очнулась на борту судна Йонко, и всё это время, по два-три нападения за день, иногда и ночью. Пришлось отрядить своих ребят на ремонт Моби Дика, потому как становилось уже крайне неудобно. Я итак смирилась с мыслью о том, что полный ремонт судна Белоуса будет проходить из моего кошелька.

Пока же, мое терпение плавно подходило к своему пределу, выражаясь в нервном скрежете зубов и стоящими дыбом волосами у Рока, чьи способности в эмпатии после превращения в Морского Дьявола возросли в несколько раз.

Так что, лежа в кровати и задумчиво глядя в потолок, я несильно и удивилась тому, что за стенами каюты, где-то снаружи, звучно бахнуло и булькнуло, после чего послышался далекий крик "человек за бортом".

Осторожно выковыряв свою тушку из-под всех, соскользнула с кровати, приземляясь на четыре конечности и застывая. После, собравшись в кучку, поднялась на ноги и прошла к креслу, в котором удобно умостилась с ногами, после чего, скрестив руки под подбородком, остановила взгляд на одном из чертежей Мартина, задумчиво рассматривая нечто летающее.

Почему бы и нет? Мне надоело сидеть без дела, бросая взгляды на команду Белоуса и колеблясь внутри. Гадко было признавать то, что единственным фактором, который мешал принять окончательное решение, был Эйс. Я не могла дать ответ, пока парень продолжал нападать на их капитана, а на остальных членов экипажа рычать и посылать их к чертям.

Сатча, на чьем довольствии находился конопатый, мальчишка один раз очень сильно обидел, ногой отшвырнув его стряпню. Мне пришлось вновь становиться между ним и рассерженным мужчиной — до этого Эйс устроил достаточно яркую стычку с Харутой, наставив тому синяков и подпалив ему шевелюру. Тогда опять же мне пришлось их растаскивать, а после задабривать мелкого, но вусмерть обиженного комдива.

"Мамочка" — звучало даже обидно вслед, но вступать в прения, значит только подогреть чужой интерес. Лучше потом... отыграюсь.

— Майский жук летать не может, потому что физика так сказала... Но физики жук не знает, — пробубнила я, водя пальцем по линиям рисунка. — Потому и летает.

Создать жука ничего не стоило, но лететь он отказался, начиная гулко жужжать на одном месте. Пришлось заставить его попрыгать, из-за чего он стал больше походить на кузнечика. Громкого кузнечика.

Грустно вздохнув, подхватила нервное творение и чертежи и вышла наружу, проходя в рабочую каюту и умащиваясь там за столом.

Жук полетел только после того, как количество крыльев стало равным шести, ровно, как и на чертеже. Но полетел жук уверенно, на финише воткнувшись чуть удлиненной, для маневренности, мордой в стену.

Ну, как самонаводящийся снаряд подойдет.

Замерев от пришедшей на ум мысли, я отозвала жука обратно, сажая его на стол и смежив веки. Пару секунд концентрации и я неожиданно обнаружила себя на столе, смотря на ставшее огромным помещение. Зрение в разы улучшилось — я чуть крышей не поехала, видя мир шестью парами глаз. Хм... А распробовав, поняла, что так даже удобнее.

Вздрогнув, вернулась в свое тело, осторожно выдыхая и внимательно глядя на жука. После, вновь повторила попытку, теперь уже куда спокойнее ощущая себя в маленьком теле и, осторожно потоптавшись на месте, повернулась к себе, придирчиво рассматривая.

Спутанные волосы, тощее лицо с выпирающими скулами, бледная, с синяками под глазами... Волосы, к счастью, вновь стали чем-то между черным и коричневым, почти лишившись отвратительных цветных прядей.

А ну-ка, Соня, открой-ка глаза...

Ух, жуть! Закрой, не пугай насекомое!

Я схватилась лапкой за сердце, стараясь отдышаться и ни в ус не понимая того, как народ вообще может смотреть мне в глаза, которые никак не хотели возвращаться в нормальный вид: черный белок, желтый ободок, черный плюс внутри.

Интересно, а зачем мне, насекомому, дышать, коль я кристалл? Впрочем, это были не те вопросы и цели. Тут дело привычки, видимо.

Вновь став на все шесть лапок, я напряглась, начиная двигать крыльями и отрываясь от стола. Удивительные ощущения! Только... укачивает.

— Ох, — отшатнулась я от стола, глубоко вдыхая и глядя на шлепнувшуюся обратно букашку. — Не моё.

Реально не моё. Лучше как-нибудь... Через дисплей. Хорошая идея! Только как... Хм... Как вариант — не думая. В этом мире эта тактика работает куда как лучше, чем в моём.

Созданные очки неплохо отразили все то, что видел жук, дав куда больше уверенности в том, что я делаю. Слишком уж опасно оставлять собственное тело без сознания — будет очень нехорошо, если оно попадет в руки к врагу. А лично мне страшно подумать о том, что будет с сознанием, если на момент заковывания в кайросеки или сброса в воду, я буду не в себе. Так что оставим слежку через чужое тело как запасной вариант.

Создав расческу, поднялась на ноги и прошла к стене, на которой висело огромное, в пол зеркало. Расчесаться реально было бы не плохо, хотя смотреть себе в глаза и неприятно.

— Свет мой зеркальце скажи, да всю правду... Покажи, — пожала я плечами, чисто на интуиции прикасаясь к нему ладонью и выводя изображение того, что видела одна из кристальных крыс на Моби Дике. Ну а что? Тоже как дисплей, только большой.

Показался камбуз: носились какие-то ребята, таская в руках корзины с зеленью и хлебом, кто-то разделывал мясо, ещё кто-то спешно чистил картошку и морковь. Работа кипела — повернув наблюдателя чуть в сторону, я добилась того, что обнаружила Сатча, что-то втолковывающего одному из юнг — звука не было, впрочем, после того, как я смогла получить изображение, этот вопрос проблемой уже не был. Всё, что мог услышать или увидеть кристалл, созданный мной, так же доступно было и мне.

По щелчку вернув своё отражение на место, я отступила назад, уже куда более внимательным взглядом окидывая себя и прикидывая возможность исполнения новой задумки.

А в отражении всё равно жуть.

— Иди ко мне, — чуть дрогнувшим голосом позвала... себя, протянув руку вперёд и поманив, позвав при помощи силы.

Зеркальная гладь подернулась легкой волной, после чего подалась вперёд, в то время как все то барахло, что лежало по углам кабинета, начало стекаться к зеркалу, впитываясь в него и наполняя содержимым выходящее из него.

Выглядело всё... завораживающе.

Женская фигура вышла вперёд, осторожно ступая по доскам пола и, не дойдя до меня несколько шагов, начала приобретать цвета, через пару минут становясь моей полной копией.

— Покрутись, дай посмотреть на себя, — приказала ей, чуть склоняя голову набок и внимательно следя за её движениями.

— Будто чем-то отличаюсь, — в том же тоне отозвалась она, но крутнулась. Я вздрогнула. — Не ищи отличий — сама же знаешь. Такая же.

— Ещё и говорящая, — насмешливо фыркнула я, стараясь хранить внешнее спокойствие.

Внутри все было... Кувырком. Наверное, будь я менее привычна к постоянно всплывающим диковинкам, то, как в самый первый раз, когда использовала силу фрукта, метнулась бы в сторону, стараясь как можно дальше убраться от пугающего бытия. В идеале попросту выпрыгнуть в окно — всё равно выловят.

— Какой сделала, — легко пожала она плечами, с непониманием глядя на расческу у себя в руках. — Она мне реально нужна, или ты просто не ждала результата в принципе?

— Борзая ты какая-то, — я все же отступила за стол, невольно прячась за него, и уселась на стул. Расческа была осторожно уложена в один из ящиков. — Можешь поглотить.

— Благодарю, — кивнула она. — Я твой клон. Ты это хотела услышать?

— Да, — согласно отозвалась я. Ещё как хотела. — Но ты борзый клон.

— Ты такая же, — покрутив в руках расческу, она пожала плечами и начала неспешно откусывать от нее. — Я всего лишь копия. Ещё и неидеальная, — она задрала рубашку, демонстрируя прозрачное тело. — Текстуры не прописаны.

— Мне это и не нужно было, — пожала я плечами. — Пробная версия.

— Знаю, — отмахнулась она. — Ну, так что, мне можно уже вернуться?

— Не спеши, — качнула я головой, раздумывая. — Сыграем?

— Идея неплохая, — оскалилась она. Сурово смотрится. — Тогда идем. Ты же хочешь разобраться с Эйсом?

— С чего ты это решила? — нахмурилась я, собирая листы с чертежами и убирая те в ящик стола. Идея была именно эта, но как-то не хотелось верить в то, что клон могла читать мысли.

— Не знаю — ты сама задала такие параметры, — удивилась она. Я чуть расслабилась. — В момент моего создания это была одна из интересующих и волнующих тебя тем.

— Не без этого, — поежилась я, вставая со своего места и выходя в коридор. Клон последовала за мной.

— Ну вот, а я о чем, — пристроившись рядом, развела она руками, за что удостоилась косого взгляда с моей стороны. Думаю, не последнего за время её существования. — Мальчишка отбился от рук — необходимо вправить мозги.

— Только без смертоубийства, идёт? — я сунула руки в карманы штанов, попутно проверив время на капитанских часах — половина первого. Тогда немудрено, почему у меня голова начинает кружиться — давным-давно уже нужно было позавтракать и медленно, но целеустремленно двигаться в сторону обеда.