Один жрец создал заклинание, которое закрепляло часть кена за кем-то из людей. За лучшим другом или любовником — одним из тех, кто посвящен в дела племени. И после смерти хищного можно было активировать это заклинание, человек принимал сущность хищного, как бы заменяя его собой. По силе такой человек оказывался слабее, но дар сохранял. К тому же, его дети были уже полноценными членами племени. Как Оля.
Деторожденные были редкостью, так как людям хищные почти никогда о себе рассказывали, не говоря уже о такой ответственности, как посмертная передача кена. Все же непросто понять и принять нашу жизнь, не прочувствовав ее на себе.
Хотя я себя не человеком не чувствовала. Вот совсем. Да, во мне что-то изменилось, но не кардинально, и после ритуала все словно встало на свои места. Я готова была принять новую жизнь — внутри все буквально дрожало от предвкушения. И медлительность Филиппа раздражала.
— А вождь атли вообще знает о нашем существовании? — не унималась я.
Филипп собрал краску и кисточки в пакет, скрупулезно вытер ритуальный нож о кусок ткани, потом в него же и завернул.
— Он знает, что я ищу атли. Это сложно. Его дядя...
— Был ужасным правителем, — перебила я. — Помню, ты говорил. Разогнал племя и не удосужился проследить, кто куда уехал. Испугался кого-то или чего-то. Бывает. Но при чем тут...
— Хорошо! — Филипп выпрямился, резко посерьезнел и смотрел в глаза. — Я скажу. Думаю, ты имеешь право знать.
Ночной лес, полный таинственных шорохов, и приоткрытая завеса тайны — что может быть интереснее? Сухие ветки ломались под ногами. Мы выбирались из лесополосы, и внутри назревало ощущение чего-то нового, волнительного. Не покидало чувство, что кровь вот-вот закипит — настолько я горела. Жила буквально плавилась, наполнялась кеном — только теперь я поняла, что значит сила. То, о чем читала, воплотилось в реальность. Невероятно!
— Вождь атли... настоящий вождь... У нас с ним много недопониманий, Полина. Не только у меня — у Кирилла тоже. И у Глеба.
Глеба я видела всего однажды. Он был в Липецке проездом и забежал на полчаса. Темноволосый, симпатичный, одет а-ля байкер. Много улыбался и курил. Знакомство вышло смазанным, похоже, я его мало интересовала — больше Филипп, так как они закрылись на балконе и говорили. Теперь я поняла, о чем.
— Разве честно, что вы говорите о разногласиях за спиной у вождя? — нахмурилась я, переступая через корягу. — Разве не лучше сказать ему прямо. Возможно, он пойдет на уступки.
— Это вряд ли. Да сейчас это и неважно уже... Поздно.
— Постой, ты хочешь сказать, вы... Бог мой, Филипп, вы готовите переворот?!
Я остановилась, как вкопанная, заставив притормозить своего спутника. Магия сразу улетучилась, а в груди комом встало плохое предчувствие.
— Я знал, что ты так отреагируешь, — спокойно произнес Филипп.
— А как мне реагировать? А если он узнает? Если...
Он взял меня за руку, несильно сжал. В глазах горела решимость, непонятный азарт. Словно не только разногласия толкали его на опрометчивый, опасный шаг.
— Я не боюсь.
— Зато я боюсь!
Я высвободилась и пошла дальше, не дожидаясь этого странного мужчину, к которому на удивление сильно прониклась. Филипп догнал меня и держался рядом молча.
Вскоре мы вышли к дороге, извилистой лентой пробегающей недалеко от нашего квартала. Я думала о смуте, в которую, как оказалась, была втянута. Междоусобицы никогда не заканчиваются хорошо, а большинство попыток свергнуть вождя на совете, так вообще плачевно. Казнью зачинщика. Правда, это было давно...
— Так что за разногласия? — хмуро спросила я.
— Он помешан на контроле. Хочет, чтобы мы жили вместе, как в средневековье. Хочет указывать нам, что делать. Там много всего...
— И ничего личного?
Филипп промолчал. Отвернулся, посмотрел в сторону, словно так мог скрыть очевидное.
— Понятно.
— Уверен, когда ты познакомишься с ним, наши мнения совпадут.
— Посмотрим.
Я пыталась переварить полученную информацию. Навстречу неслись машины, и свет фар коверкал наши тени, то сужая и вытягивая, то, наоборот, сплющивая.
Не похоже было, чтобы Кирилл соглашался с братом. Он появлялся редко. Когда приходил, они с Филиппом долго говорили о чем-то за закрытыми дверями, иногда спорили, а заканчивалось все тем, что младший Макаров хлопал дверью и не появлялся неделями. Вообще он казался мне пренеприятнейшим типом. А еще врач! Дикий какой-то, дерганый. Не то, что Филипп.
Но и этот оказался не так прост. Каждый чемодан имеет двойное дно...
Так же молча мы вошли в жилой район. Филипп взял меня за руку, побуждая притормозить на секунду, заглянул в глаза. Старая липа негостеприимно зашелестела листвой, будто хотела прогнать нас и, наконец, уснуть. Поднялся ветер, небо заволокло тучами, которые скрыли звезды и луну.
— Ты не должна голосовать за меня, Поля, — тихо сказал Филипп. — Но я буду рад, если проголосуешь.
Значит, все правда. Он не просто хочет свергнуть вождя, Филипп Макаров планирует взойти на 'трон'. Что ж, амбициозно. Возможно, он и прав, но как я могу судить?
В ту ночь я не могла уснуть, все думала о заговорах и тайнах. Сколько всего я еще не знаю? Какова моя роль в противостоянии Филиппа и таинственного вождя атли? Чем это для меня обернется? Лучше бы все обошлось, потому что где-то внутри еще зудит старая глубокая рана.
Под утро мне приснился Херсир. Вернее, приснился не он, а тот образ, в котором я представляла его: завернутый в шкуру медведя свирепый темноволосый воин. Он прищуривался, натягивая тетиву лука, а затем резко отпускал стрелу. Когда она летела, я внезапно понимала, что стрелял-то он в меня, но уже было поздно уклоняться.
Стрела попала в живот, но боли не было — лишь напряжение, подобное тому, которое я чувствовала в лесу во время ритуала. Оно поднималось и разлеталось в теле на множество электрических разрядов, я раскидывала руки и танцевала под дождем.
Глава 7. Неожиданная встреча
— Нет, не так. Все начинается с ладоней. Вот, смотри. — Филипп выставил руки вперед, ладонями вниз, слегка оттопырив мизинцы. — Видишь?
— Я так и делаю!
Меня начинало это слегка напрягать. Уже час я пыталась поставить защиту на окно. Делала так, как показывал Филипп, повторяла каждое движение, стараясь изо всех сил подвести кен к ладоням и совершить защитный пасс. Тщетно.
— Ты просто не стараешься.
— Может, я и не защитница вовсе! — выдохнула я, отошла от окна и уселась на табурет. Древний — наверное, даже старше меня — холодильник обиженно забурчал и заглох. Чай окончательно остыл, разве что льдом не покрылся. Ненавижу холодный чай! Ненавижу эти занятия!
Уже неделя прошла после посвящения, а во мне не изменилось практически ничего. Долгими весенними ночами, глядя в большой прямоугольник окна на луну, я мечтала, что стану сильной защитницей, как те, о которых читала в файлах Филиппа. И что?
И ничего!
— Способностей к врачеванию я в тебе тоже не вижу, — поморщился Филипп и сел рядом. Откусил печеньку, отпил из кружки. Фу! Как можно пить это? — Мы будем искать, не расстраивайся.
— Не думаю, что я сильна в защите, — уверенно сказала я. — Возможно, я ищейка.
— Или воин, — заметил он, залпом допивая чай.
— Это вряд ли. Я так рванула из той подворотни, когда Кирилла схватил охотник. Боги не наделили бы такую трусиху качествами воина.
Филипп накрыл своей ладонью мою, пристально заглянул в глаза и очень серьезно произнес:
— Ты все правильно сделала. Непосвященному нечего противопоставить охотнику.
— Да уж...
— Черт, и как я не подумал?! — Он хлопнул себя ладонью по лбу. Я иногда поражалась, как комично он может выглядеть в серьезных ситуациях. — Твои родители. Скорее всего, мать, потому как твоя фамилия мне незнакома... Как ее звали? В девичестве?
— Света, — ответила я. — Светлана Рогова.
— Рогова, говоришь... — Он выпустил мою руку, отвернулся.
— Что? Ее тоже не помнишь?
— Скорее всего, это была мать. Да-да, именно мать. Но мне нужно... знаешь, покопаться в записях. После Станислава все перепуталось...
— Хорошо. Как найдешь что-то, скажешь, ладно?
Он улыбнулся. Нервно, подозрительно. Слегка морща брови в своей излюбленной манере.
— Не факт, что тебе передались ее способности. Так что даже если выясним, кем она была, занятия прекращать не будем. Допивай чай и тренируй защиту.
Он встал, потрепал меня по щеке. Ненавижу, когда так делают. Мне уже исполнилось двадцать, я не ребенок!
— Ну, Филипп...
— Вернусь — проверю. — И закрылся в гостиной.
— Что толку тренировать то, чего нет? — пробормотала я.
В кухню вошла Оля. Она появилась так неожиданно, что я даже подпрыгнула на стуле.
— Ну, как успехи? — спросила смущенно. — Извини, не хотела пугать.
— Ничего. — Я улыбнулась, но тут же сникла. — Никак. Вообще.
— У тебя получится!
— Ты хотя бы знаешь, кто ты. Целитель — это очень хорошо. Иногда я думаю, что даже лучше, чем защитница...
Оля присела рядом, поджала губы. Полноватое лицо стало серьезным, даже слишком.
— Папа говорил, неважно, кто ты. Важно то, что ты в семье. Когда соединим племя, сможем приносить пользу. Станем сильнее, даже охотники будут не так страшны. Тебе не потребуется полагаться на себя или Филиппа. Любая, даже самая слабая защитница сможет тебе помочь.
— Ты права, — согласилась я.
— И я смогу, наконец, работать. — Она смешно подпрыгнула на месте, повернулась и радостно сообщила: ѓ— Филипп говорил, что сегодня вечером мы, наконец, увидим наш дом.
— Наш дом?
— Вождь атли строит для нас дом.
— А это... — Я поморщилась, покрутила в руках печеньку, положила обратно. — Мне кажется, Филипп не особо рад. То есть, я хочу сказать... Филипп хочет жить отдельно, самостоятельно.
Интересно, а Оля знает о перевороте? Было бы непростительным со стороны Филиппа не обработать девушку, живущую в его квартире несколько месяцев. В общем-то, доброта и забота не казались мне теперь такими уж бескорыстными. И это право выбора... Психологический трюк.
— Знаю, — ответила Оля. Уличить ее в хитрости я бы не посмела. Казалось, она просто не умела хитрить — у нее даже лицо всегда открытое, с распахнутыми серо-зелеными глазами. Весь образ какой-то добродушно-круглый, плотный, как она сама. — Филипп хочет сам стать вождем. — Она присела рядом и перешла на шепот. — Ты будешь голосовать за него на совете?
Я прищурилась. Самое время выяснить все, постепенно выспрашивая нужные детали.
— А ты?
— Филипп говорит, наш вождь жуткий. — Оля подмигнула и жеманно захихикала. — Но я слышала, он красавчик. Папа говорил... когда был еще жив. Так что хочу взглянуть сама.
— Поверь мне, одно другому не мешает, — сказала я.
Воспоминания всегда наготове — стоят на границе памяти, так и норовя подбросить в нужный момент нужные картинки. Идеальные пропорции лица, светлая прядь на лбу, насмешливость, жесткость... Уникального цвета глаза. Прикосновения, от которых я была сама не своя, мысли, за которые себя ненавидела. Все это живо, как бы глубоко я ни закапывала. Как бы ни делала вид, что все прошло.
— Во всяком случае, я хочу вначале посмотреть сама. Пообщаться с ним, — произнесла Оля очень серьезно. — Филипп мне нравится, но чтобы голосовать на совете, одной симпатии мало.
— Верное решение, — согласилась я.
Во всяком случае, мудрое. Я вот тоже обязательно пообщаюсь с вождем атли. Неприятное чувство зашевелилось на задворках сознания. Я его узнала — раньше оно жило в неразлучной близости со мной, даже можно сказать, составляло львиную долю меня.
Чувство вины. Ненавижу его! Самая противная эмоция...
Впрочем, я Филиппу ничего не обещала. Голос на совете — слишком много, чертовски много, особенно если учитывать, чем это может обернуться для меня. Похоже, я большой ценности племени не принесу — если судить по неудачным попыткам определить собственные способности.
Сегодня вечером... Что ж, я готова. Хотелось бы уже, наконец, покончить с ожиданием и жить так, как привыкла. Найти работу, встать на ноги. Не бояться охотников, прячущихся среди знакомых. Брр! Я так и не позвонила Вике с того самого дня, она, наверняка, с ума сходит. Бедная... Представляю, что она подумала. Посчитала меня фриком. Или что Славик ко мне приставал. Тогда и ему достанется! Он мне, конечно, не нравится, но все же парень не виноват в том, что произошло.
После обеда приехал Глеб. Ввалился в квартиру с грохотом, вещами и гитарой в чехле. Поздоровался громко, похлопал Филиппа по спине и подмигнул нам с Олей.
Разувшись, прямым ходом направился на кухню — к холодильнику. Во мне зашевелилась ревность собственника, так как там осталось мое пирожное. Я берегла его на вечер, но теперь точно не увижу — этот троглодит в прошлый приезд слопал целую кастрюлю котлет. В общем, решила я, мы с Глебом явно не поладим. В лучшем случае, это будет холодная война, в худшем — подеремся за еду.
— Ну, все готовы? — Он обернулся, и я прищурилась. Как и ожидалось, в его руках готовилась к казни моя заварнушка — показалось, даже глазурь немного померкла и пошла трещинами. — Знакомиться едем?
— Едем, — снисходительно улыбнулся Филипп и обнял меня за плечи. — Сегодня вечером...
— Знаю, — перебила я резко. Потом добавила уже мягче: — Оля сказала.
— Домбровская в городе? — откусывая добрую половину и пачкая нос воздушным кремом, спросил Глеб.
— По моим сведениям, давно, — мрачно ответил Филипп. — Они живут вместе.
— Ну, как я и предполагал. Но Кирилл-то с нами?
— Поговоришь с ним сам. Думаю, после сегодняшнего вечера все определятся с мнением.
— Отлично! — просиял Глеб, отправляя в рот остатки пирожного.
Вечером мы отправились знакомиться. В общем-то, не знаю, почему, но я очень нервничала. Я так часто представляла себе воссоединение, и вот все происходило в реальности. Хотя это только репетиция, но все же...
Сегодня я увижу других атли. Интересно, сколько нас? Филипп говорит, что благодаря недальновидности предыдущего вождя, атли осталось совсем мало. Но если другие хоть на толику такие же, как Филипп или Оля, я готова их полюбить. Знаю, что с ними я под защитой, а значит то, что случилось в прошлом, никогда не повторится. Атли не позволят никому обидеть меня. Если бы я знала их тогда...
Ехали мы в машине Филиппа. Оля с интересом рассматривала пейзаж за окном, постоянно подскакивая на месте. Жизнерадостная, еще умеет удивляться, и это в свои двадцать пять. Мне двадцать, а вера в чудеса умерла лет десять назад с пониманием, что дед Мороз — на самом деле наш пьяный в дрыбадан сосед с нижней улицы. И никаких подарков он не принес, а пришел выпить с бабушкой.
Я не заметила, как мы выехали за город на трассу, а через полчаса свернули направо к небольшому поселку — из тех новых, дома в которых в последнее время так популярны у состоятельных людей. Недалеко от города, но достаточно далеко от заводов и фабрик. Чистый воздух, красивая природа и тишина. Глеб пристроился позади на большом сверкающем мотоцикле, и я ловила себя на мысли, что хочу прокатиться с ветерком. Если бы не мое пирожное...
