Будущее без прошлого ( параллели Iii )

— Не надо бояться. Мы ни при каких условиях не бросим вас и никому не позволим обижать. Только не говорите мне больше такие глупости. Договорились?

— Договорились. Спасибо, — девушка попыталась улыбнуться, но это получилось у нее очень жалобно.

Серес тяжело вздохнул. За время работы ему приходилось видеть много "оболочек". Ко многим из них у мутанта возникало искреннее сочувствие, но такую глубокую душевную боль, какую он испытывал при взгляде на Катю, прежде Сересу переживать не приходилось.

Лодка мягко уткнулась в берег. Мутант выпрыгнул из нее на скользкую землю и помог выбраться спутникам.

— Как же теперь остальные из домика без лодки выберутся? — поинтересовался Свиндич, пока Серес привязывал лодку к стволу растущей у самой кромки воды осинки.

— Ничего. Им будет полезно побыть немного в одиночестве и поразмышлять о своей жизни, а вот нам лучше быстрей убраться от них подальше.

— 19 —

Табличка на въезде в населенный пункт утверждала "Село Богословово", хотя для села, он выглядел слишком цивилизованным. В классической исторической форме поселения такого типа, сложившегося в голове Сереса, в селе не могло быть малоэтажных домов из бетонных панелей, а здесь они стройными рядами выстроились вдоль главной улицы.

К Богослововобеглецы вышли из леса совершенно случайно, что оказалось хорошим шансом определить свое местоположение, а также укрыться от курсирующего над лесом вертолета, то исчезавшим, то появлявшимся вновь. Каждый раз при его приближении путникам приходилось либо падать в грязь, сливаясь с землей, либо залезать под раскидистые лапы елей, с которых обильно капала вода. Селение выглядело совершенно безлюдным. Путники шли вдоль его центральной и единственной улицы, а на них равнодушно взирали пустыми глазницами окон покинутые жителями дома. Над ними, где-то в центре села возвышался церковный крест. Чуть ниже его виднелась маленькая колоннада колокольни, а под ней жестяной купол. Вскоре перед глазами путников предстало и само здание храма, выложенное из красного кирпича. Когда Серес приблизился к церкви, откуда не возьмись ему под ноги с лаем кинулся крупный лохматый пес.

— Тихо, Колобок, к ноге, — раздался странно звучащий среди тишины покинутого селения человеческий голос. Из-за разрушенной до основания каменной изгороди храма появился дедок с широкой бородой одетый в хламиду черного цвета. — Кто будете, люди добрые? Вдалеке вновь послышался рокот приближающегося вертолета. — Скитальцы, ищущие прибежища, — ответил Свиндич. — В приюте никому не отказываю. Милости прошу.

Человек повел беглецов к небольшой деревянной пристройке у правого бока церкви. Первой, кто вошел в приветливо распахнутую хозяином дверь, оказалась Катя, и лишь только девушка оказалась за порогом, из пристройки раздался ее истошный вопль. Серес стремглав бросился в дом. Внутри он увидел бледную, вжавшуюся в стену Катю и гордо расхаживающую перед ней живую курицу. При виде мутанта, девушка ловко спряталась за его спину и спросила, указывая на птицу трясущейся рукой: — Кто это?

— Кыш, — топнул на птицу, появившийся вслед за Сересом бородач — Конечно, "всякий петух на своем пепелище хозяин", но бояться его не стоит. Тем более что он даже и не петух, а курица.

— Это птица, Катя. Всего лишь домашняя птица. Люди выращивали их, чтобы использовать в качестве пищи. Успокойся, — пояснил подоспевший Александр, а Серес тем временем обратился к хозяину, — Откуда такое сокровище? Ведь вся домашняя живность давно разбежалась и вымерла без присмотра.

— Не знаю. Пришлая, приютил, как и вас. Я многого не знаю, а что знаю рассказать могу, если интересно. Но после того как вы приведете себя в порядок. В углу пристройки на четырех коротеньких гнутых ножках стояла небольшая, но пышущая жаром дровяная чугунная печь. На нее хозяин поставил бак со снегом, и через некоторое время путники получили возможность смыть с себя грязь.

— Конечно, "грязная одежда лучше, чем совсем никакой", как говорится "наряди пень и пень будет хорош". Для мужчин у меня одежда переодеться найдется, не должен человек подобно свинье ходить перепачканным с ног до головы грязью, особенно в наряде сотрудника безопасности, а вот барышне

вашей мне предложить нечего.

— У меня есть кое-что, — Серес достал из рюкзака террориста комбинезоны убитых им мутантов и передал девушке, — Смойте грязь и переодевайтесь, мы не будем вам мешать. — Много чего не знаешь, а форму сотрудников безопасности знаешь? — спросил мутант у хозяина, когда они вышли на улицу.

— Ты вот спрашивал, откуда птица, а я не знаю даже кто я и как сюда попал. Сотрудники безопасности говоришь... Учусь понемногу. Люди приходят к Богу, но и со мной разговаривают, рассказывают новости. И "безопасники" тоже приходили. Совсем недавно. Представились и спросили, не видел ли ямужчин с женщиной. Я сказал им правду, тогда я вас еще не встречал. Идем, я покажу вам кое-что.

Бородач направился к входу в церковь, и мужчины последовали за ним. Мутанту были знакомы многие труды, посвященные истории религии, но в храме ему еще бывать не приходилось. Руководство Института Памяти запрещало сотрудникам посещать церкви, обосновывая это тем, что появление во время службы человека в костюме мутанта вызовет отрицательные эмоции у прихожан. Внутри церкви оказалось прохладно, и царил полумрак. У образов слабым светом теплились лампады, заполненные вазелиновым маслом.

— Вот на этом месте очнулся я, ничего не ведая о себе, — продолжил свой рассказ бородач, — Мой взгляд в тот миг упал на лежащую перед алтарем Великую Книгу, и я открыл ее. Перед взором предстали знаки, назначения которых я не помнил, но вдруг в голове возникли слова. Слова из Великой Книги вспомнились сами собой, и я понял, что означают непонятные символы. Буквы, которые складываются во фразы, а те в свою очередь складываются в знания. Книгдо сих пор здесь и я часто читаю ее. Иногда один, а иногда ко мне приходят люди, чтобы послушать ее. И еще одну интересную бумагу обнаружил я среди страниц. Хозяин протянул Сересу пожелтевший и истлевший по краям лист бумаги.

"Постановление Гребневского Совета депутатов трудящихся..." — прочел мутант напечатанную крупными буквами первую строчку. В постановлении говорилось, что в соответствии с принятым решением о ликвидации в селе Богословово церкви, ограду следует снести, деревянный иконостас разобрать и отправить на утилизацию для смывки позолоты, а здание передать для нужд народного хозяйства.

Прочел я бумагу и подсказала она мне, не впервые люди гневят Бога, новелика любовь его к своим чадам и сейчас Господь, как и прежде, дает нам шанс вернуться к свету. Все происходящее лишь часть промысла Божьего. Мановением руки своей очистил он разум людей, лишив их памяти о собственных злодеяниях и хочет снова научить добру. Души людей, обретших вечный покой рядом с Господом на небесах вернулись на грешную землю и на их плечи возложена эта непосильная ноша. Справятся ли они с ней? Нам остается только надеяться, что милосердие Господа безгранично...

Хозяин еще продолжал говорить, но мутант памяти уже не слушал его. Он всмотрелся в требовательный, но одновременно сочувствующий взгляд Спасителя, который всегда смотрел с иконы прямо в глаза зрителя. Пряди длинных волос опускались за пределы окружности нимба, а глаза обладали притягательностью реального взгляда.

"Кто же я? — думал Серес, глядя на изображение, — Ошибка природы или часть великого плана? Исчадие ада или служитель света? Для чего я пришел в мир? Творю ли я добро, помогая людям, или потворствую их злым начинаниям? Люди жестоки и властолюбивыми, но могут быть и такими как Катя. Беспомощными, наивными и одновременно добрыми и храбрыми. В человекестолько противоречий, но ведь я и сам ими полон. Могу быть безжалостным, а могу чувствовать подобно им, плакать, смеяться, испытывать душевную боль и даже влюбляться. Столько вопросов накопилось за последние дни и ни одного ответа. Помоги мне, укажи предназначение". — Потрясающее изображение. Притягивает взгляд и несет успокоение,

— Свиндич дотронулся до плеча мутанта, — В своем мире я как-то в иконы не вглядывался.

— "Больному помогает врач, а голодному — калач". Пора подкрепиться. Барышня себя наверно в порядок уже привела, займитесь теперь собой, а потом за стол, — поторопил гостей хозяин.

Смыв грязь мужчины переоделись в такую же, как у хозяина хламиду, которая оказалась хоть и из грубой, но натуральной ткани. Подобная редкость, да еще в совокупности с наличием курицы, пробудила у них предвкушение необычного и восхитительного обеда, но меню оказалась все та же синтетическая пища, да еще и без ароматизаторов.

— Откуда же вы такую еду берете? — разочарованно спросил Свиндич.

— "Голодная ворона камень клюет". Птица моя яйца несет, но в таком количестве, что сыт с них не будешь, зато деликатесы многих прельщают. Здесь за речкой в нескольких километрах дорога есть, по ней еду с фабрики в город перевозят, вот у возчиков за одно яйцо пару ведер такой каши выменять можно. Сам сыт, собака сыта и курица поклюет. Да и масло для лампадок тоже они мне привозят.

Информация о перевозках Сереса заинтересовала. "Транспорт бы нам пригодился" — подумал он.

— Но ведь при перевозке стратегических грузов запрещено останавливаться?

— Они останавливаются только когда меня видят, а так все по правилам.

Приближалась ночь. На улице стремительно темнело.

— Спасибо за все, нам пора двигаться дальше.

— Дело ваше. Я за порог не гоню, но и оставаться не уговариваю, только "без отдыха и конь не скачет". Недавно столовались. Пусть пища уляжется, а уж потом в путь. У меня и для девушки твоей на время отдыха кое-что интересное найдется.

Жестом фокусника хозяин извлек из сваленного у стены хлама две потрепанные книги. На простеньком переплете первой значилось "Русские народные сказки и пословицы". Серес улыбнулся. Теперь он понял, откуда взялись присказки, которыми бородач постоянно приправлял свою речь. С помощью книги он вновь познавал мир после потери памяти.

Переплет второй смотрелся роскошней. Сверху золотыми тиснеными буквами было написано "700 лет Троице-Сергиевой Лавре", а ниже находилось изображение самой Лавры, схожее с тем, что имелось в информационной базе Института Памяти: скрытые зеленью белые стены, а над ними возвышалась колокольня и синие купола соборов. При виде книги Катя радостно воскликнула:

— Я помню это место! Помню! Я его уже видела. Там так красиво, дух захватывает. Может быть, поэтому я и помню, но все равно, представляете, помню! — девушка вся светилась от счастья.

— Катя, а где и когда ты ее видела?

— Когда шла к тем людям, вы понимаете, кого я имею в виду. Вы мне верите?

— Если девушка по дороге к Москве проходила Сергиев Посад, значит, нам следует двигаться в восточную часть Тверской области, — заявил Свиндич.

"Хоть какая-то, пусть и маленькая определенность появилась" — обрадовался Серес и решил приободрить девушку:

— Конечно, верим. Катенька, милая, ты такая умница, я тебя так люблю.

Брови девушки сначала взметнулись вверх, потом она потупила взгляд, и выражение счастья на лице сменилось на настороженное то ли удивление, то ли ожидание чего-то.

"Похоже, зря я это сказал. Она меня поняла не совсем верно, — подумал Серес, — Но вот откуда взялось? Она же почти ничего не помнит. Неужели понятие "любовь" лежит у девушек глубоко в подсознание и никакая болезнь памяти его стереть не может".

Чуть позже, когда беглецы покидали гостеприимный дом, Серес остановился на пороге и спросил хозяина:

— Если к тебе снова придут сотрудники службы безопасности и спросят про нас, что ты ответишь?

— Правду, точно так же, как говорил ее вам. Поэтому, если скрываетесь, мне лучше меньше про вас знать.

— 20 —

Ночь стояла тихая, безветренная и теплая для зимы. Полная луна, висевшая в безоблачном небе, старательно освещала беглецам путь и очень скоро они добрались до одной из скоростных магистралей, оснащенных солнечными панелями. Вся разметка подобных трасс, включая границы самой магистрали, а также указатели и знаки дорожного движения оснащались светодиодами, работающими от солнечной энергии. В перспективе планировалось включать на трассе справочные панели, способные в интерактивном режиме отвечать водителю на интересующие его вопросы, но возникшие из-за массовой потери памяти проблемы поставили на планах крест и теперь даже то, что было сделано, частично разрушалось.

В ожидании проходящей машины беглецы устроились на сломанном дереве около участка магистрали с неработающей подсветкой. Секунды ползли из минуты в минуту медленно, будто улитки. Сидеть в тишине стало скучно и Свиндич поинтересовался, чтобы стряхнуть накатывавший сон:

— Серес, почему вертолеты не контролируют территорию по ночам? Потому что в темноте плохая видимость?

— Вряд ли. Есть тепловизоры, определяющие местоположение человека по диапазону его теплового излучения и приборы ночного виденья, поэтому дело не в темноте, дело в энергии.

— Причем здесь энергия.

Сересу хотелось выговориться, поделиться с кем-нибудь своими мыслями и он раскрыл их перед пришельцем.

— В нашем времени существует две ценности: память и энергия. Без них невозможно что-либо создать или построить. Без них невозможно жить. Память находится в руках Советника по вопросам безопасности, а энергия Советника по вопросам энергетики. Управление Энергетики планирует распределение энергии. Решает, кому и сколько следует дать, а также ведет учет затраченной энергии. Никто не может ею неограниченно пользоваться. Я думаю, Советник по вопросам безопасности ведет собственную игру и остальные Советники не в курсе его дел. Поэтому он боится привлечь к себе внимание перерасходом энергии, а энергии, судя по его прямо наполеоновским планам, ему необходимо очень много. Вот он и дал нам небольшую передышку. Незапланированная и не согласованная зарядка аккумуляторов вертолетов, бронемашин и аппаратуры может ему дорого обойтись. Когда сумеет погасить дефицит энергии, примется за нас с новой силой и тогда, боюсь, нам придется совсем несладко.

С трассы донесся шум двигателя электромобиля.

— Сидите тихо и не высовывайтесь, — предупредил Серес своих попутчиков, подошел к обочине магистрали и встал так, чтобы его силуэт был виден хорошо, а лицо оставалось в тени. Над головой он поднял белый камушек, похожий по размеру и форме на куриное яйцо. Не сбавляя хода, машина промчалась мимо, и мутант только успел прочесть надпись на цистерне "Московский комбинат синтетической пищи".

Из-за энергетических трудностей экономическая политика Советников сводилась к строгому распределению функций между действующими промышленными областями, сосредоточенными рядом с источниками энергии, в основном гидроэлектростанциями. Например, если в какой-то области производили боевые лазеры, то производить что-то еще в ней просто не могли из-за нехватки энергетических ресурсов. Координационное управление промышленными областями осуществлялось из столицы, а транспортная связь обеспечивалась железнодорожными перевозками с помощью работающих на угле тепловозов. Воздушная связь оказалась невозможна, так как аккумуляторы могли поднять в воздух только легкие машины, типа патрульных вертолетов, а тяжелые транспортные самолеты были им не под силу. В подземных резервуарах имелись стратегические запасы жидкого топлива, но они предназначались только для полетов боевых машин в случае военной угрозы. Подобная система подразумевала в каждой промышленной зоне помимо основного предприятия наличие малозатратного с энергетической точки зрения комбината, производящего синтетическую пищу. В столичном округе подобный комбинат находился в подмосковном городе Ногинск на базе нескольких старых пищевых и химических производств. Все это Серес прекрасно знал и поэтому не расстроился, когда электромобиль прошел мимо. Если трасса выбрана комбинатом для доставки продукции, значит, будут и еще машины. Везти синтетическую пищу в Москву и ее окрестности было просто больше неоткуда.