Селия послушно делает шаг в мою сторону, но я даже не пытаюсь узнать, как она всё-таки выглядит без одежды и охваченная желанием, причина которого, естественно, не я. Я упрямо смотрю на Чери, даже когда Селия наклоняется ко мне вплотную, и её горячие, влажные губы встречаются с моими.

Happy birthday to you! Happy birthday ...

Я вижу, как Чери прищуривается, наблюдая. Знать бы, о чём он думает, смотря так.

Ублюдок.

Когда Селия оборачивается в надежде на очередную похвалу, я превосхожу сам себя. Не потому, что нахожу в себе силы уйти из комнаты, а потому что делаю это неспешно. Я не бегу. Я обхожу Чери и, не говоря ни слова, скрываюсь в коридоре. Тут я, конечно, меняю темп, оказываясь у лифта за пару секунд, мучая несчастную кнопку вызова.

На губах ещё теплеет свежий след женского прикосновения, в котором нет ни малейшей моей заслуги. Всё внутри дрожит.

— Алекс! — раздается за моей спиной голос Чери, но я не оборачиваюсь. — Алекс, сбегать в такой момент — не лучшая идея.

Думает, всё дело в трусости.

— Идём, тебе понравится, гарантирую. Это совсем не страшно...

Его рука опускается на моё плечо, и я словно взрываюсь изнутри. Я сжимаю правую ладонь в кулак и, развернувшись, бью изо всех сил. Я едва достал до его смазливого лица, но тут же об этом пожалел: от нелепого удара, пришедшего ему по подбородку, больше пострадал я.

Этот придурок что, из железа сделан?

— Твою мать, — бормочу я, встряхивая рукой, обожжённой болью. Как раз в этот момент передо мной расступаются двери лифта, и я захожу внутрь, бросая ненавидящий взгляд на брата Стокрылого.

Он смотрит на меня точно на умалишенного и приходит в себя, когда я уже нажал кнопку закрытия дверей.

— Выметайся отсюда, — говорю я, стараясь не повышать голоса, но меня игнорируют.

— Боги, какой ты ранимый, — усмехается он, потирая подбородок. — Я не собирался с ней спать. Она — вся твоя...

Горбатого могила исправит: я пытаюсь ударить его снова, но на этот раз Чери спасает меня от очередной травмы. Двери закрываются, не давая этому глупому скандалу стать достоянием общественности.

— Да что ты творишь? — Чери держит меня за руку, словно какого-то мелкого хулигана-недоноска, не давая вырваться.

Кабина приходит в движение с тихим гулом.

— Это ты у себя спроси! — рычу я. — Или дарить друг другу женщин на дни рождения — традиция в семье Тион? В таком случае ты не по адресу! Ты же... ты же знал, сволочь, что она... что я чувствую к ней. Как ты мог со мной так поступить?

— Ты вообще себя слышишь? — усмехается он мрачно, нажимая кнопку на панели. Лифт останавливается. — Я же тебя знаю, Алекс. Ты бы никогда не решился к ней подойти. У вас бы дело даже до поцелуев не дошло, что говорить о большем. Я даю тебе то, о чём ты мечтал. И это правильно... тебе уже шестнадцать, и она нравится тебе. Чего ты так раскапризничался? Или ты меня стесняешься? Никого ближе меня у тебя нет и не будет, понимаешь?

— Речь не о стеснении!

— А о чём тогда? Ты её ревнуешь? Ко мне?

Я поспешно отворачиваюсь, выдавая себя.

— Отпусти мою руку, урод чертов.

— На этот счёт можешь даже не переживать. — Он всё-таки подчиняется, и я отхожу в угол, точно побитая собака. — Она мне не нужна.

— Я тебя, блин, ненавижу.

Я поражен, но Чери в самом деле не понимает, чем это заслужил.

Она ему не нужна, это чистая правда. Но он всё равно позвал её с собой, говорил всю эту нежную чушь и целовал, не испытывая при этом и малой толики тех чувств, которые к Селии испытывал я. И тем не менее она с готовностью предлагала себя именно ему.

Это казалось мне до того вопиющим и несправедливым, что я готов был в тот момент на убийство.

— Эй, посмотри на меня, — Чери вновь подходит, намеренно разговаривая со мной, как с ребёнком. — Мне нет никакого дела до твоей Селии

Мои губы искривила дрожащая ухмылка.

— А "моей Селии" нет никакого дела до меня.

Чери долго смотрит в мои глаза, нахмуренно и молча, после чего выдаёт:

— Ну и к чёрту её.

— Ха?

— По-твоему, она единственная женщина на свете? Ты что, ещё не осознал всю прелесть своего положения? Ты можешь получить кого захочешь, Алекс. Если захочешь. У тебя этих "любовей" будет столько, что ты будешь путаться в их именах. И расстраиваться из-за одной бессмысленно. Тем более, когда ты только начал считаться взрослым.

Во мне всё кипит от возмущения и несогласия, я хочу сказать так много, но выдаю лишь:

— Да ты просто тупой идиот.

— По крайней мере не настолько тупой, чтобы горевать из-за одной шлюхи.

— На себя посмотри. С момента твоего возвращения ещё и месяца не прошло, а ты уже перезнакомил со своим "дружком" половину Безана. Отлично отпраздновал возвращение, ничего не скажешь.

— А что насчет тебя? Ты здесь уже сколько? Три месяца? Четыре? И лишь сегодня сподобился увидеть голую женщину и то сбежал.

— Да! Потому что мне жизненно необходимо верить, что за процессом, который перестал вызывать в тебе и малейшее движение души, должна стоять любовь. А знаешь почему? Потому что я — выродок, и именно из-за таких, как ты, появляются такие, как я. И останься в тебе хотя бы капля от Эльзы, ты бы нашел время над этим поразмыслить.

Чери утомлённо вздыхает.

— Какой ты ещё мальчик.

— И слава богу, что не девочка, — бормочу я, нажимая на кнопку, которая вновь приводит лифт в движение. — А то ты бы и до меня добрался.

По шахте разносится пугающий грохот: в металл рядом с моей головой впечатался массивный кулак. Всё вокруг задрожало... или это я так трясусь?

— Не шути так, — едва слышно произносит Чери, наклоняясь надо мной, оскалившимся и сжавшимся, точно мангуст. — Да, я не Эльза, и тебе пора бы уже к этому привыкнуть. Эльза была маленькой, бесполезной плаксой, не способной ничего тебе дать.

— Но именно Эльза была моим другом, — возвращаю я. — И моё обещание распространялось исключительно на неё...

— Отлично, я знал, что когда-нибудь услышу это от тебя. Ну раз так, почему бы тебе уже не сказать, чтобы я убирался. Ты же этого хочешь, а? Скажи, чтобы я проваливал. Что ты меня знать не хочешь. Что мне не стоило верить тебе и тащится сюда, наплевав на собственную честь, семью, брата...

— Я тебя об этом не просил...

— Да, но я чёрт возьми всё-таки сделал это! — взревел он как раз в тот момент, когда лифт достиг последнего этажа, распахнув двери. — Потому что не знал, как ещё показать серьёзность своих намерений. А ты теперь швыряешь мне это в лицо.

Шум привлёк работников лаборатории, которые теперь с любопытством поглядывали в нашу сторону.

— Не сравнивай меня с собой. Эгоистично вытирать ноги о чувства других людей — целиком и полностью твоя прерогатива, — отвечаю я, обходя его и выбираясь наконец на свободу.

— Ну раз так, то я прямо сейчас ступлю на путь исправления, и Селия будет моей первой "работой над ошибками", — заявляет Чери, зная, что этот верный способ задеть меня за живое.

И всё равно я упрямо, но неубедительно корчу из себя саму беспечность.

— Поступай, как знаешь.

8 глава.

Мне удаётся найти Кея лишь через десять минут блуждания по его обширному стерильному царству, но я даже рад возможности немного остыть. Док занят тестированием новой модели излучателя, и выглядит чертовски довольным, разнося мишени в пух и прах. Он как всегда преисполнен харизмы и движения. Perpetuum mobile. Я никогда не видел его спящим.

Заметив меня, он тут же предлагает присоединиться, но, когда я с готовностью подхожу ближе, док недовольно интересуется, почему моё лицо того же цвета, что и его халат.

Причин предостаточно, но я останавливаюсь на головной боли, в душе радуясь тому, что это помещение — звукоизоляционное, и Кей не ведает ни сном, ни духом о разыгравшийся драме. Здесь кроме нас находится ещё и Хьюго — на вид типичная лабораторная мышь, но мало кто знает, что этот парень, обладающий совершенно заурядной, незапоминающейся внешностью, спас мне жизнь. Он меткий, как Робин Губ, и скромный, как святой Антоний. Когда на нас с Эльзой напали, он пришел на подмогу первым и продырявил бошки двум тионовцам, как если бы те были банками в тире. Но в роли тёртого гангстера его можно увидеть крайне редко, бóльшую часть времени Хьюго — ассистент Кея, его мальчик на побегушках. В этот раз он тоже с неизменной готовностью вызвался принести доку лекарство для меня, поэтому через пару минут о головной боли я уже не вспоминал.

Отчего потребность что-нибудь разрушить стала нестерпимой.

Пора с этим кончать.

С этой мыслью я принял из рук Кея увесистое оружие, примеряясь, прицеливаясь.

"Влюбиться, как мальчишка" — означает "беспричинно", "по-идиотски", как я. Мне кажется, что в случае с Селией я похож на свихнувшегося пингвина, желающего до смерти научиться летать и для этой цели регулярно прыгающего головой вниз с какой-нибудь верхотуры. Причину своих неудач он видит в недостаточной высоте, потому с каждым новым разом забирается всё выше.

Когда же до тебя дойдёт, мать твою?

Я выгнал из "Децемы" Дрейка, не зная, что на его место придёт кое-кто куда более впечатляющий. С Чери мне не тягаться.

Так что, да, пора с этим кончать.

Уничтожив все мишени, я удовлетворенно щурюсь. Это превосходное оружие.

— Кажется, эта модель заряд держит дольше, — комментирую я, передавая пушку Хьюго. — Тем не менее, масса осталась прежней, как и размер. И тут значительно меньше режимов...

— Ты прав, шеф, с этой штукой справится даже ребёнок, — отвечает он, и я вздрагиваю. — Не... ничего такого, босс.

Однако, слово не воробей и бла-бла-бла. Я смотрю на Хьюго, на оружие в его руках, и прихожу к выводу, что выгляжу вместе с этой штуковиной ещё смешнее, чем он. Тощий, болезненный, да ещё и подросток. Почему этот случайно оброненный намёк задел меня сильнее, чем регулярные указания на этот нелепый факт, озвученные Гаем?

Ты никогда не думал, что боги таким образом пытаются подать тебе знак?

Хьюго и Кей украдкой переглядываются.

— Я знаю. Не бери в голову, — бормочу я, направляясь к выходу.

Этот паршивый день когда-нибудь закончится?

Я ума не приложу, что мне делать всё оставшееся до рассвета время. Я не могу вернуться в свою комнату, по крайне мере, не сегодня. Говоря откровенно, то и особняк стал пугающе маленьким, моей театральной скорби в нём тесно. Если бы у меня была возможность и причина убраться отсюда подальше хотя бы до завтрашнего утра...

На мои молитвы отвечает своим появлением Дис: мы сталкиваемся с ним на пороге, после чего еще с минуту недоуменно друг друга разглядываем.

Меня здесь быть не должно, ведь я еще час назад сказал, что отправляюсь спать.

Что касается Диса, он мог появляться где угодно и когда угодно, но судя по его внешнему виду, надолго он здесь не задержится. Десница намеревался покинуть особняк, может даже уехать из Безана.

— Сейчас... заберу только кое-какое барахло, — едва ли не заискивающе выдаёт Хьюго, после чего протискивается мимо нас.

Мне до жути интересно узнать, куда навострил лыжи этот весьма специфический дуэт, но я стойко давлю в себе любопытство. Меня это не касается при любых обстоятельствах.

Я засовываю руки в карманы, как делаю всегда, когда ощущаю себя оказавшимся не к месту и не ко времени остолопом. И тут же нащупываю зажигалку. Она холодная. Я обвожу большим пальцем почти стертый рельеф замысловатого узора, отстраненно слушая короткий диалог дока и "Правой руки". Дис опять навещал её (не могу сказать точно, с каких пор отожествлять себя и лежащее буквально в нескольких метрах от нас тело стало не просто трудно — невыносимо). Он наведывается в ту палату каждый вечер и просиживает там не меньше часа. Думаю, этот ритуал он исполнял и до моего появления здесь, что лишний раз указывает на правоту Чери. Но мне совсем не хочется об этом думать: ни о ритуале, ни о Чери.

— Вот. Давно хотел тебе отдать, — вклиниваюсь я в их натянутый разговор. Очевидно, моё присутствие мешает им вести себя естественно. — Ты обронил её ещё там, в Фомальгауте. Не похоже, что это дешевка, да?

Конечно, речь не о стоимости, а о ценности. Насколько этот памятный сувенир важен для Десницы? Судя по взгляду, которым Дис на неё уставился, он испытывал в отношении самой вещи (или её бывшего хозяина) весьма смешенные чувства. Он таскал эту зажигалку повсюду, мог украдкой разглядывать её, но не похоже, что её пропажа сильно его ранит, или что её обретение вызовет в нём бурю восторга.

— Оставь себе, — произносит он через минуту, а я безуспешно гадаю над тем, какие эмоции им в этот момент движут.

— Я не курю.

— Я тоже.

Да, но для меня эта зажигалка была такой же, как и сотня других, а для Десницы — единственная из сотни. Это символ, память, может быть даже клятва.

— Не похоже, что такие дарят женщинам, — упрямо гну я свою линию. Дело пахнет жареным, что вынуждает дока ускользнуть, сославшись на неотложные дела.

Это, безусловно, мужской аксессуар. Если госпожа Эла и имеет к нему какое отношение, то лишь косвенное. Тут дело не в любви. А раз не любовь заставляла Десницу уделять так много своего драгоценного внимания обычной вещи, значит это ненависть.

Всем известно, что Дис по-настоящему, люто, смертельно и самозабвенно ненавидел лишь одного человека.

— Ты его в самом деле убил? — Это опасный вопрос, но я всё же на него решаюсь.

— В это так трудно поверить? — возвращает Десница, не медля ни секунды.

— Это не ответ.

С другой стороны, это самый натуральный ответ, ведь что-то помешало ему в этот раз ограничится скупым "да". И, что более важно, именно на такой ответ я и рассчитывал.

— Тогда как насчет того, чтобы немного прогуляться? — предлагает он внезапно, заставляя меня скептически прищуриться.

Возможно ли?..

Похоже, утренний Совет и проницательность Чери поселили в душе Диса беспокойство, и теперь он собирается внепланово заглянуть в (тот самый) "тайник". И приглашает составить ему компанию. Удовлетворить своё любопытство. Получить тот ответ, на который я напрашиваюсь. Выбраться из особняка хотя бы на пару часов.

Да, я до смерти хочу "прогуляться".

* * *

Я так рвался наружу, за стены, которые объединяли меня с Селией, Чери и всей той ерундой, что с нами приключилась по вине последнего, но оказавшись в одном салоне с Десницей, я понял, что просто поменял шило на мыло.

Стоило только выбраться за черту города, и тишина накинулась на нас, точно выскочивший из-за угла маньяк. Казалось, к моему горлу приставлен нож, но моим спутникам не было до этого никакого дела. Дис сидел рядом со мной, сосредоточившись на дороге, а Хьюго вольготно расположился на заднем сидении. В его наушниках пульсировала басами музыка, и до моей тишины ему не было никакого дела.

Как-то Чери спрашивал меня о том, разговаривал ли я хоть раз "по душам" со своим заместителем. Нет, не нашлось подходящего случая. Теперь случай был самый подходящий, но я не собирался им пользоваться.