Темный целитель. Книга 1

Больше терпеть я не могла. Встала. Махнула насторожившемуся Курцу и вышла в центр зала. Кажется, мне надо туда. В этом мире я верила своему чутью, даже не настаивая в последнее время на головной боли в качестве подтверждения. Меня вело к дальней двери. По коридору. Куда-то в пристройку. Очнулась я только перед приоткрытой дверью. Болело именно там.

В небольшой комнате на кровати лежал ребенок, над ним склонилась плачущая мать, рядом стоял мужчина, видимо отец. Я моргнула и вошла. Мыслей в голове практически не было. Зачем, почему — мне было не важно. Я подошла к кровати и отодвинула женщину.

Вспоминая позже о том, что произошло в комнате, я не могла понять, как меня не остановили? Тем не менее, мне не мешали.

Я наклонилась к мальчику. Откинула одеяло. Провела рукой по лбу. Малыш горел. Нет, он сгорал. На ноге была повязка. Я ее сняла. Укус. Выглядит плохо. Видимо пошло заражение, или у твари, что его так грызанула, были ядовитые зубы. Уже и не важно. Как жаль, что сил вылечить что-то серьезное, у меня больше нет. Но, может, ему хватит и того малого, что я могу предложить. От многих ядов, как и от заражения, есть лекарства. Но иногда организм человека и сам может справиться, главное, чтобы сил хватило. Я положила руки ребенку на грудь и макушку. У детей ведь очень сильный иммунитет, да? Я старалась отдать все крохи, что у меня остались. Как же мало этого было. Я напряглась, пытаясь вытрясти из себя то, чему и названия не имела. Все. Я укрыла мальчика. Печально улыбнулась. Наклонилась к самому его уху: "Теперь у тебя есть шанс, малыш, ты, главное, не сдавайся. Тебя здесь ждут".

Чувствуя сосущую пустоту внутри, вышла их комнаты, даже не взглянув на остальных присутствующих в ней. Курц стоял за дверью, помог мне доковылять до ближайшей скамьи у стены в зале таверны. Как же мне нехорошо. Пустота засасывала. Шанс — это ведь уже не так уж и плохо, да? Откинувшись на стену, я закрыла глаза.

Курц

Благодаря Солнечному пламени в историю полукровки стражники поверили. Помня о зораитских страхах перед демонами, я ожидал худшего. Проходя по улице, услышал разговор двух кумушек о трагедии в семье хозяина единственной местной таверны: от укуса неизвестно откуда взявшейся нежити умирал единственный его сын. Жаль пацана, но такова жизнь. А вот на добротный ужин можно не рассчитывать. Если чем холодным накормят и то дело.

В зале таверны ощущалась беда. Практически сразу Конни задергалась. Куда она? Я мельком заметил изменение ее глаз. Нет, сейчас Ее глаз. Пошел следом. Склонившись над ребенком, Она что-то прошептала. Моя демонесса говорила, что сил лечить у нее практически не осталось, не больше чем на ссадину. Может ли этого хватить? Она вышла из комнаты. Ее глаза потухли. Не стали обычными, а именно погасли.

Усадив Конни на лавку, повернулся к хозяину, что пошел за нами. Надо срочно уложить ее в постель. Тот быстро указал свободную комнату, пообещав через минуту подать холодный ужин. Конни так и не проснулась, пока я раздевал и устраивал ее в кровати. Интересные у нее на теле полоски ткани. Я таких раньше не видел.

Конни

Я проснулась в кровати. Нормальной кровати. Это было бы замечательно, если бы мне не было так плохо. Вчерашняя пустота никуда не делась, но и не засасывала. Ну и пусть, оно того стоило.

Мда, сил встать практически нет, а кушать хочется. Придется через "не могу". Скрипя артритной старушкой, выбралась из постели. Интересно, кто меня вчера раздевал, Курц? Поморщившись, натянула грязную одежду. Двадцать первый принц нашелся в соседней комнате. После разрешения войти заглянула, с любопытством рассматривая разложенное оружие, которое следопыт увлеченно чистил.

— Курц, а нас кормить будут? — тот радостно на меня оскалился и подсунул хлеб с куском мяса. Мигом схомячив предложенное, уточнила:

— И всё?

— Пошли вниз, нас накормят горячим. Ты как? — Курц быстро собрал свои железяки и открыл дверь.

— А по мне видно?

— Видно, — серьезно кивнул. — Но, может, тебе еще хуже?

— И чего ты такой радостный? — проворчала я. Тот только пожал плечами. Ну и ладно, развел на пустом месте секреты.

Хозяин таверны нашелся сразу. В принципе, его и не пришлось искать. Увидев меня, со стоном опускающуюся на лавку за ближайшим столом, он что-то крикнул в дальнюю дверь и подошел к нам. Глядя на его отнюдь не печальное лицо, я тоже порадовалась: малыш выживет. Молодец, выкарабкался.

— Чем я могу отблагодарить вас? — от его взгляда мне почему-то было неудобно. В самом деле, моей заслуги немного, мальчик справился практически сам.

— Вкусно накормите, и хватит, я почти ничем не помогла, — промямлила я.

Мужик запротестовал, мне стало еще неуютнее. Выручил Курц:

— Нок, а ты устрой ей не только вкусную еду, но и баню, и мы здесь еще на день задержимся.

Тут какая-то женщина принесла пышущий жаром котелок с кашей, тарелки и ложки. И я на несколько минут выпала из действительности. Мне показалось, что от разлившегося от живота тепла даже пустота внутри стала меньше.

Мммм, подняв глаза, я чуть не грохнулась с лавки: на меня уставились три пары удивленных глаз. Эээ?

— Конни, а ты не обожглась? — ласково поинтересовался Курц. — Кашка-то прямо из печки.

Удивленно хлопая глазками, зачерпнула очередную ложку прямо из котелка (ой, я не дала хозяйке даже переложить кашу в тарелку) и поднесла ко рту. Осторожно попробовала и сунула остаток в рот. Увлеченно чавкая дальше, объяснила, что все нормально.

Ну и ладно, хотите смотреть — смотрите, но не надейтесь, что я подавлюсь. И можете улыбаться сколько хотите. Такой вкусной гречкой с мясом и овощами я просто не в состоянии подавиться. Вообще, я всегда любила гречневую кашу: и с молоком, и с подливкой, и с овощами, и просто с маслом и даже без всего. А тут после такого непривычного для меня поста я просто не могла остановиться.

Выскребая котелок, спросила в стиле Винни-Пуха:

— А что, больше ничего нет? И кстати, Курца что, кормить не будут?

Женщина, посмеиваясь, ушла, пообещав принести еще. А хозяин присел к нам за стол. Пока я невозмутимо пыталась очистить посудинку от всех прилипших зернышек, они с Курцом увлеченно обсуждали последние местные новости: расплодившуюся нежить, приближающуюся войну в соседних странах, виды на урожай, приближающуюся свадьбу вашраитского короля и много еще чего.

Потом нам принесли еще покушать. И куда в меня столько влезло?

А потом был сущий настоящий кайф: БАНЯ! Я не вылазила, наверное, часа два.

А потом я вся такая чистая и сытая уснула на настоящей кровати.

Глава 4.

Курц

Видимо обеспечением дальнейшего путешествия придется озадачиться самому. Конни вряд ли вообще знает, что для этого требуется. Да и пусть поспит.

Новости, рассказанные Ноком, не вдохновляли: война между Сарготом и Остой. Еще не началась, но это вопрос нескольких дней. Войска Осты уже сформированы и двинуты к границе. Значит, цель нашей отправки в Проклятый лес — ослабить Саргот. Нет, он еще достаточно силен, но потерял военное преимущество. Ума не приложу — зачем это нужно было Вальдеру? Он всегда был патриотом, если дело не касалось дел Конвенанта. Могло ли стать так, что Конвенант, всегда державший нейтралитет, решил вмешаться в политику на одной из сторон? Но такое ему не простят, стоит только узнать кому-то о произошедшем — против магов ополчатся все страны. Тогда что или кто был целью: Саргот, Конвенант, сам Вальдер, маги вообще или что-то еще?

Теперь путь только один. Добраться максимально быстро и безопасно до Кравера можно только порталом. Так мы сократим путь как минимум на четыре недели и обойдем Вашраит и Осту. По словам трактирщика вблизи магов — телепортационистов нет. Только в четырех днях пути вглубь Зораита живет Карера, владеющая пространственной магией. Остается только надеяться успеть вовремя во всем разобраться.

Конни

Ну вот, "романтику" путешествия через лес дикарем я уже ощутила. Теперь меня ждет "романтика" дороги. Впереди четыре дня пешком.

Денег у Курца на лошадок не хватило, он их хотел позаимствовать у Нока (трактирщика), но я не позволила. Во-первых, мы и так ему ничего не заплатили. Во-вторых, я на лошадках ездить не умею (судя по отзывам, с непривычки мне будет туго, а пешком, как мы уже выяснили, я перемещаюсь довольно таки быстро). В-третьих, их еще и кормить надо. И наконец, я сама слышала, как сам же следопыт и бормотал, что этим лошадкам только телеги неспешно таскать.

Я говорила, что Курц умница? Он мне плащ подарил, с большим капюшоном. Красивая и очень функциональная вещь. Мой оригинальный гребень маскирует отлично. Теперь надо только привыкнуть капюшон не скидывать. А еще смену одежды и дорожную сумку. От кинжала я отказалась — мои ноготочки могут легко поспорить с заточенной сталью, да и не умею я им пользоваться, если уж на то пошло.

Отдохнувшие, откормленные, отстиранные и отмытые мы утречком и выдвинулись. Хорошо, что от села (я решила названия не запоминать, все равно скоро опять забуду) к нашей цели идет дорога. По ней знамо легче идти, чем по лесу, особенно если Курц задал такой нехилый темп, демонстрируя следопытскую выучку. Только вот бы пыли было поменьше. К обеду мы уже отмахали порядочное расстояние.

— Курц, а на лошадках мы бы быстрее передвигались?

— Да примерно так же, только устали бы меньше.

— Ты это про себя говори. А мне боязно с этими четвероногими связываться.

А в ответ только тяжкий вздох. Кстати, Курц при мне ни разу еще не ругался, так, знаете ли, от души и многоэтажно. Воспитанный, однако.

Короткая остановка на обед. И снова дорога. Мы миновали село. Остановка на полдник. К вечеру добрались до следующего.

Ужиная в местной таверне, мой принц обрадовано сообщил, что таким темпом мы можем успеть не за четыре дня, а за три. Согласна, темп хороший, прямо таки марафонский. Вот только я не уверена, выдержу ли. После того как я дожевала третью добавку (во-первых, кушать хочется сильно, что не удивительно после такой прогулки, а во-вторых, когда ем, пустота внутри становится терпимее), Курц отправил меня в местный летний душ (все лучше, чем ничего). Занять пришлось одну комнату, т.к. больше не было. Ничего, кровать оказалась достаточно большой, он мне не мешал. Ха, а вот может ли следопыт похвастаться спокойной ночью — это вопрос. Я по ночам верчусь, брыкаюсь и вообще. Однажды мой парень проснулся с нехилым фонарем под глазом. После этого у меня парня не стало. Потому я зареклась с кем-то спать. В смысле, вот это самое да, а конкретно спать — по отдельности.

Но вроде обошлось, по крайней мере, утром мне претензий не предъявили. И опять дорога. На такой скорости много не поговоришь. В общем, скучно. И муторно. И ощущение, что мы не успеваем. А быстрее уже никак. Курц так вообще испереживался весь. Второй день дороги остался позади. Короткая передышка на ночь и затемно мы снова в пути.

Вот сегодня мне что-то не по себе, но ничего конкретного сказать я не могла. Поделилась тревогой с Курцем. Тот пожал плечами и попросил, как только почувствую что-то определенное, тут же его предупредить.

Это случилось ближе к полудню. На меня накатило как тогда, в Проклятом лесу. Только вот предупредить я толком не успела.

Курц

Крик Конни: "Курц, началось!" — слился с собственным ощущением опасности. Засада. Слышу стрелы и еле успеваю оттолкнуть ее с дороги. Разбойников многовато, да и неплохое вооружение их настораживает.

Конни

Со своим предупреждением я опоздала. Сразу же на нас кинулись, но я толком ничего не рассмотрела. Курц меня откинул с такой силой, что я влетела в придорожные кусты и так головой припечаталсь к дереву, что у меня перед глазами потемнело и все поплыло.

От дороги летели приглушенные шумом в ушах крики, стуки, звон. Внутренний голос надрывался: "Чего ты тут разлеглась?! Там Курца убивают! А ну давай вставай!"

С горем пополам поднялась, потрясла головой, пытаясь сориентироваться. А, похоже, Курц и сам справился. На дороге семь тел, еще дергающихся, но уже неживых. В восьмого следопыт только что всадил кинжал. Так что у девятого, последнего на дороге, шансов нет.

Но почему же тревога не отпускает. Что? Где? Оборачиваюсь. И события пошли покадрово. Недалеко от меня за кустами стоял десятый. Миг. Я рассмотрела оружие, кажется арбалет, три стрелы и палец на спуске. Миг. Курц всаживает меч в девятого. Миг. Спуск нажат. Миг. Стрелы одна за другой срываются со своего места. Миг. Курц оборачивается. Миг. Ловит стрелы: две руками, одну грудью. Миг. Десятый опуская арбалет с ласковой улыбкой оборачивается ко мне. В моей душе атомной бомбой взрывается ненависть. Миг. Я шагаю к нему, поднимая правую руку. Когти становятся длиннее. Миг. Его горло расцветает красным. Кровь обжигает мои пальцы. Миг. Десятый и Курц почти одновременно опускаются на землю. Миг. Я прыгаю к следопыту. И время вернулось в норму.

Мой принц умирал. Своим непонятным чувством я ощущала это очень четко, словно что-то осязаемое стремительно покидало его тело. Такое же улетучивающее я слышала от десятого, чтоб ему на том свете вечно гореть. Ну почему я утратила способность лечить? А утратила ли? Я почувствовала, как пустота исчезает, заполняемая чем-то исходящим от десятого, чем-то, что я словно пылесос поглощала. И да, теперь я могу, я сумею, главное не терять времени.

Стрела глубоко ушла. Ухватиться почти не за что. Когда-то я читала, что стрелы нельзя резко вытаскивать, наконечник может остаться в теле. Какой она длины? Хватит ли ее? Просовываю руку Курцу под спину: когти легко разрывают куртку, кольчугу, рубашку. Ударом вгоняю стрелу в грудь до конца, кажется, я сломала ему позвоночник. Есть. Наконечник вышел. Одним движением поднимаю почти невесомое тело и вытаскиваю со спины стрелу. Курц, ты потерпи еще чуть-чуть, дай мне еще немножко времени, только не умирай, мертвого мне не вылечить, не вернуть. Руки тут же легли на страшную рану. Знакомое мягкое свечение. Я успела.

О, Единый Творец, в каких бы мирах как бы Тебя не называли, что же я за монстр такой!

Курц

Я жив. Странно. Лежу на спине. Запах крови. Солнце бьет по закрытым глазам. Кто-то горько плачет у меня на груди. Рывком вспоминаю дорогу, засаду, болт. Что с Конни? Там же еще один в кустах. И почему я еще не умер?

Открываю глаза. Щурясь от яркого света, огляделся. О, Конни, значит, ты меня опять спасла? Но почему же ты так горько плачешь?

— Не плачь, все хорошо, — вытираю ей слезы. — Слышишь, все хорошо, только не плачь.

Мотает головой, утыкается еще сильнее мне в грудь и рыдает еще горче.

Сажусь, обнимаю ее, шепчу что-то сумбурное, тут главное не слова, а интонация. Ну же, только не плачь. Лучше стрела, чем твои слезы.

На нас никто больше не кидается. Значит, их было только десять. Все здесь. Десятый за кустом. Получается, его Конни достала? Как? И потом, она говорила, что больше не в состоянии вылечить никого и ничего, даже малюсенькой царапины. Тогда как она меня спасла? Или она солгала?

Конни

Успокоиться я никак не могла. Курц уже незнамо сколько пытается меня утешить. Зря, слезы и всхлипывания затихнут, но ведь не в них дело. Дело во мне. Я монстр! Демон! И правильно мне это тело досталось, каково содержание такова и внешность. И сейчас я оплакивала именно себя и только себя. Но думать я буду потом. Не здесь. Не сейчас.