"Так поступают братья"

Тот факт, что я, похоже, еще и разбирался в том, что делаю, тоже говорил не в мою пользу.

За диетической колой и пончиками Лоретта рассказала мне очень много о происходящем в Организации. Больше всего меня интересовали слухи о Уилбере. Он никогда не говорил о себе а я, по правде говоря, все еще боялся расспросить его сам. Последнее время он не выходил из себя, но я был не дурак, чтобы думать, что он изменился. Слишком часто я оказывался мишенью его гнева. У меня был спиральный перелом запястья, а он всего лишь схватил меня. Оно почти зажило, но ужасно ныло по ночам.

Гай слушал, как мы болтаем, и качал головой, но никогда ни о чем не говорил Уилберу, правда, поставил мне маленькое условие — есть поменьше сладкого. Видимо, он боялся, что я начну толстеть. Работал я сидя. Тренироваться по два часа в день перестал. Поэтому, чтобы Гай не рассказывал Уилберу о том, что я слушаю истории о нем, как в начале прошлого века ребенок слушал радио, мне пришлось перейти на совсем крохотные пончики с сахарной пудрой.

Гай открыл дверь и принес стопку последних заявок. Потом потер верхнюю губу.

— Ты выглядишь так, словно порошок нюхал, Petite Bonbon.

Я попытался стряхнуть пудру с носа. Он покачал головой, вытащил из нагрудного кармана платок и жестом попросил меня встать. Меня очень забавляло то, что он все еще называл меня petite. Вытирая мне лицо, ему приходилось запрокидывать голову. И все же он работал на Уилбера, еще когда я был костлявым шестнадцатилетним мальчишкой.

— Ну вот. Сразу похорошел. Ты сегодня вечером чем-нибудь занят?

Сегодня был день рождения Уилбера. Я собирался приготовить ему торт. У него, конечно, имелся отличный повар, но когда-то мне нравилось готовить... когда-то... еще дома, до того, как все полетело в тартарары. Одно время я даже подумывал стать кондитером. Я хотел сам сделать Уилберу торт в качестве части подарка. Хобби, кроме меня, у него не было. А я ненавидел оперу и театр — две его другие страсти. Подари я ему билеты, пришлось бы идти с ним. Одного спектакля "Мадам Баттерфляй" мне вполне хватило. Поэтому я решил подарить ему то, что в списке лучших подарков шло под вторым номером, сразу за собственноручно приготовленным тортом. Я купил ему отличный шелковый галстук и носовой платок — с монограммами, конечно же. Я знал, что ему понравится — поэтому и пытался закончить дела поскорее и уйти с работы пораньше.

В кабинет ворвалась Лоретта. Мы оба уставились на нее, потому что обычно она была очень педантична в вопросах этикета и приличий.

— Брант, на линии мистер Константин.

Щеки ее побледнели. Гай замер. Я знал это имя. Босс Уилбера. В принципе, и мой тоже.

— С какой стати ему мне звонить?

— Не знаю, но лучше не заставлять его ждать.

Я поднял трубку и нажал на кнопку рядом с мигающим огоньком.

— Уильямс.

— Сейчас за вами приедет машина. Мы обедаем в "Золотом Листе". Я так понимаю, вы знаете, что от вас требуется. — Голос был вкрадчивым и очень мужским, почти шелковым, и от него стыла кровь в жилах.

Знаю, что от меня требуется? Что? Что он хотел этим сказать? От шока я не мог выговорить ни слова. Уилбер решил сбыть меня с рук, отдав Константину? Но он говорил, что я его личное дело. Что происходит?

— Вы еще там?

— Да, сэр.

— Телохранитель вам не понадобится. И оружие тоже. Звонить Броудену не надо.

— Брант, ко входу подъехал лимузин. — Прошептала Лоретта.

— Выходите, мистер Уильямс. — В трубке послышались гудки. Я посмотрел на Лоретту.

— Не знаю, что происходит, но лучше не испытывать его терпение. Вставай. Гай, принеси его пиджак. — Лоретта стала порхать вокруг меня — поправила галстук, откинула челку с лица, заткнула за пояс Магнум 38 калибра. Уилбер настоял на том, что мне нужно научиться стрелять — и раз в неделю мы отправлялись на полигон. Мне это не нравилось, но я научился. Теперь я всегда попадал в цель. И этого мне хватало. Бумажная мишень. И ничего больше... Я никогда не смог бы выстрелить в кого-то. Вытащив револьвер, я протянул его обратно секретарше.

— Я его не возьму.

— Не будь идиотом.

— Он сказал "никакого оружия".

Гай помог мне надеть пиджак и протянул солнечные очки.

— Будь осторожен, Bonbon. Куда вы едете?

Я покачал головой. Если Гай позвонит Уилберу — а он позвонит — тот примчится в "Золотой Лист". А мистер Константин не из тех, кому можно безнаказанно перебежать дорогу. Я нацепил очки, как раз когда один из телохранителей Константина открыл дверь кабинета. Лоретта и Гай смотрели мне вслед, словно видят в последний раз. Внутри все сжалось от неприятного предчувствия. Может, так и есть. Может, я сделал что-то не так.

— Садитесь в машину, мистер Уильямс. Все в порядке. — Сказал телохранитель, провожая меня к задней дверце длинного черного лимузина. Я оглянулся на окна своего кабинета и увидел в окне Гая, который судорожно жал на кнопки мобильника. Нацепив свою клиентскую маску и поправив очки, я забрался на заднее сидение.

Августус Константин Второй был первым человеком в Организации. Он взял все дела на себя после того, как убили его отца — тогда ему было двадцать шесть. Он оказался более жестоким, чем все его конкуренты, и завладел властью меньше, чем за две недели. Те, кто пытался сопротивляться... исчезли вместе с семьями и даже домашними любимцами.

Теперь, в тридцать два, он был в самом расцвете сил и на вершине славы, и ему это было прекрасно известно. Личная встреча с мистером Константином пугала, хотя и была привилегией. Обед... неслыханно. По крайней мере, я о таком точно не слышал.

— Исполнительный и послушный. Эти качества в людях всегда меня восхищали, мистер Уильямс. Джеймс, поехали. — Не по телефону этот голос казался еще более подавляющим. Когда он говорил, меня начинало трясти. Я положил ладони на бедра и уставился куда-то перед собой.

— Красота и грация. Это мне тоже нравится в моих спутниках.

Мне показалось, что я почувствовал легкое прикосновение к щеке. В кармане пиджака вдруг зазвонил сотовый. Я машинально достал его. Мне звонил только Уилбер.

— Не надо отвечать, Брант Уильямс. Это наверняка мистер Броуден. А если бы я хотел, чтобы Броуден присутствовал при нашем разговоре, я бы пригласил его.

Было просто физически тяжело сидеть и ждать, пока телефон продолжает звонить. На восьмом звонке он замолчал. Я закусил губу. С тех пор, как Уилбер впервые позволил мне ходить куда-либо без него, правило не изменилось. Если я не отвечал на звонок, моя "свита" увеличивалась. Телефон снова зазвонил.

Константин протянул руку. Я вытащил мобильник и отдал ему. Меня начинало откровенно мутить.

— Мистер Броуден, это Константин. Прошу вас воздержаться от дальнейших звонков мистеру Уильямсу. Мы собираемся поужинать, а потом поговорить. Я не желаю, чтобы вы и дальше нам мешали.

Внутри все сжалось. Мне конец.

— Как я уже сообщил мистеру Уильямсу, если бы мне хотелось, чтобы вы присутствовали при нашей беседе, вы были бы сейчас здесь. А теперь я выключаю телефон мистера Уильямса. И он будет выключен, пока наша встреча не закончится. Доброго вам дня, мистер Броуден. — Константин захлопнул крышку, отключил телефон и сунул его в карман.

Чтобы прервать мучительное молчание, я сказал:

— Сэр, у нас возникли проблемы?

— Да, мистер Уильямс, могу я называть вас Брант? А вы зовите меня Гас.

— Мне кажется, это неуместно, сэр.

— На Константина я тоже откликаюсь.

Я кивнул.

— Как я подтвердил, у нас действительно возникла проблема, Брант. Мистер Броуден поставил вас на место, предназначенное другому члену организации. Этот человек жалуется вот уже три месяца. Я просмотрел записи проделанной вами работы, и нахожу, что вы очень подходите на этот пост. Однако загвоздка в том, что вы не член семьи. Если бы вы оказались бесполезны, я бы легко избавился от вас и направил бы своего человека в этот офис. Но... — Константин сжал мой подбородок и заставил повернуться к нему, — уничтожить такую красоту было бы оскорблением самому Господу.

Так, что, черт возьми, происходит? Я поерзал и попытался отодвинуться, но он крепче — почти до боли — сжал пальцы.

— Успокой меня, Брант.

Должно быть, на моем лице отразилась растерянность. Он снял с меня очки.

— После всего, что ты пережил, ты все еще такой невинный. Просто удивительно. Поцелуй меня.

— Я больше этим не занимаюсь.

— Забыл, кто я, Брант?

— Я выплатил долг. — Он отпустил меня, но засунул мои очки в тот же карман, что и телефон.

— Твоя судьба в моих руках, Брант. Ты наверняка слышал, каким безжалостным я могу быть. Я получаю то, что хочу. Я хотел стать преемником своего отца. И я сделал все, чтобы этого достичь. Есть те, кто следует правилам, а есть те, кто эти правила устанавливает. Под какую категорию подпадаешь ты, Брант?

— Чего вы хотите от меня?

— Сейчас? Поцелуя. И страстного.

Константин был поразительно красив. Его черты были под стать голосу... он до смерти пугал меня. Примерно одного со мной роста, с угольно-черными, точь-в-точь как мои, волосами, но зелеными, как у кота, глазами, которые, как кошачьи, видели меня насквозь. Классическая красота. Мрачная и смертельно опасная. С Уилбером я чувствовал себя в безопасности. Сейчас же об этом не могло быть и речи.

Тускло освещенный салон наполнился смехом.

— Я все равно получу его, просто чуть позже, Брант. Сейчас мы едем в ресторан, чтобы поговорить. Ну а после десерта и кофе перейдем к сути нашей встречи.

Я не мог даже притвориться приятным собеседником.

Когда я работал, все было просто — случайные люди приходили и уходили. Мне не нужно было с ними общаться. Константин сделал заказ за меня. Я перекатывал еду по тарелке и стаканами пил лимонную воду со льдом. Я даже не пытался есть, потому что знал, что меня стошнит прямо на хрустящую красную скатерть. А еще я знал, что забавляю его. Он смотрел, как я пытаюсь взять себя в руки, но мне никак не удавалось снова нацепить на лицо свою маску. Константин совершенно лишал меня присутствия духа.

На десерт был мусс из манго со свежими фруктами. Я извинился и вышел в уборную. По-моему, за этот час я выпил стаканов четырнадцать. Когда я вернулся, мой десерт все еще стоял на столе рядом с еще одним стаканом воды. Константин перешел к кофе. Я чувствовал, что мы начинаем привлекать взгляды. Где еще можно было увидеть такие черные волосы? Его — были коротко подстрижены — на деловой манер. Мои были длинными, уложенными ступеньками, как у... кого? Игрушки на ночь. Я схватил стакан и залпом осушил его.

— Ешь.

— Я не голоден. — В животе заурчало.

— Пытаешься мне соврать?

— Меня стошнит, если я что-нибудь съем.

— Честность. В наши дни это так освежает. — Константин откинулся на спинку стула, засунул руку в нагрудный карман пиджака и вытащил конверт. — Мистер Броуден просил меня заняться одним делом. Видео с твоим участием оказалось выгодным предприятием. Можно сказать, что один только доход с продаж покрыл половину суммы долга. Оставшуюся часть ты отработал за одиннадцать лет, что было несколько дольше обычного. Но мистер Броуден следил за тем, чтобы ты не слишком переутомлялся.

Он замолчал. Что я должен был сказать? Он прав. С фактами не поспоришь.

— DVD, что ты нашел, это пиратские копии. Меня пытались обворовать. Никто никогда не берет то, что принадлежит мне. Мы прикрыли эту лавочку. На магазин устроили налет. Там был обнаружен главный офис и это. — Он подтолкнул конверт к моему краю стола. Я взял его и открыл. Внутри лежал чек.

— Мои консультанты по финансам подсчитали, что это — твоя доля, как минимум.

На чеке стояла пятерка с пятью нулями. $500.000. На мое имя. У меня задрожала рука.

— Что это? Что это значит?

— Это значит, что ты свободен от каких-либо обязательств перед мистером Броуденом. Как я уже сказал, это минимум. Сейчас мои консультанты все тщательно пересматривают. Окончательная сумма может быть в два раза больше.

Наверное, я был в шоке. Я просто сидел, уставившись, на чек. Что все это значит?

— А теперь перейду к сути вопроса. Ты хороший консультант по займам, Брант. Лучше, чем мы ожидали. Поскольку до этого ты был со мной честен, я тоже буду откровенен. С самого первого дня я ждал, что ты потерпишь неудачу. Все знали, что Уилбер держит тебя на коротком поводке, даже когда ты был шлюхой. — Подошедший официант сделал вид, что не слышал последней фразы. — Я даже начал сомневаться во вменяемости Броудена, когда он назначил тебя на это место, но только пока не проверил твое прошлое. Ты закончил колледж. Он натренировал тебя. Превратил в это соблазнительное создание, которым ты стал.

Я заморгал. Наверное, все-таки сказывалось напряжение. На меня вдруг навалилась страшная усталость.

-... поэтому оказалось, что твои достоинства выступают против семьи, а, к несчастью, семья всегда побеждает. — Интересно, что я пропустил?

— Я вынужден тебя уволить, Брант.

— Уволить... меня? — Почему я запинаюсь?

— Но у меня для тебя есть новая работа. Начинаешь сегодня.

— Работа? — Я покачал головой. — Работа? — Да что со мной, я так устал. Мне едва удавалось держать глаза открытыми.

— Я женат, Брант. У меня двое детей, мальчик и девочка. Я не могу приносить работу на дом. В прошлом у меня были любовницы, которые это понимали. Я довольно щедр со своими партнерами. К несчастью, последняя решила шантажировать меня ребенком. Она расстроила мою жену. Поэтому мы с Камиллой пришли к соглашению, что моим следующим любовником будет мужчина. И никаких детей.

Мысли были вялыми и какими-то неповоротливыми. Подождите.

— Вы что-то мне подсыпали.

— Да, Брант. В воду.

Я с трудом встал на ноги и пошатнулся, словно пьяный.

— Уилбер...

— Я получаю то, что хочу, Брант. У меня даже есть благословение жены. Она увидела твою фотографию и решила, что ты очень красивый мальчик.

Нужно найти Уилбера. Я знал, что меня шатает, но все равно пытался идти прямо. Нужно отыскать Уилбера. Уилбер...

Константин схватил меня за руку.

— Не забудь чек. Ты заслужил эти деньги. — Он наклонился вперед и прошептал мне на ухо, — жду не дождусь, когда сам испробую твои навыки и технику, которую ты освоил, лежа на спине. Уверен, ты сможешь научить меня паре фокусов.

Я сделал шаг, еще один... а потом меня обступила тьма. Константин и наркотик победили.

В голове эхом разнесся громкий стон. Он прозвучал гулко, словно церковный колокол. Погодите-ка. Он слетел с моих губ. Я напрягся и попытался побороть действие наркотика, что бы ни подсыпал мне Константин. Горячее тело прижималось к спине и бедрам. Пальцы растирали соски, разжигая огонь в паху.

Я вскрикнул, потому что в тело вдруг ворвался твердый член. Когда меня пронзила боль, я попытался стиснуть зубы. Во рту был резиновый кляп. Константин перекатывал мой левый сосок между пальцев, потом ущипнул. Я вздрогнул, пытаясь отстраниться — уйти от острой боли — но кончилось тем, что его член проник еще глубже.