Пробуждение. Узнавание

Прихватив сразу две бутылки с коньяком тысячелетней выдержки, а то и больше, юноша вернулся к столу, открыл одну из бутылок и сел в кресло.

— И бокалы захвати. Не с горла же пить такие напитки.

— Бля! — всё же ругнулся в голос принц.

— Вот об этом я тебе и говорю: не забывай о насущном. Работа с родовыми артефактами здорово расширяет сознание, много становится заметнее, сами артефакты берут на себя много нагрузок, но и нагружают разум более чистой и качественной информацией, которую ты должен обрабатывать сам. Этот процесс чем-то схож с процессом прозрения. Это рассчёты, модуляции реальности. И стоит только сдвинуться, добавить всего один элемент, пусть даже самый незначительный, как рассчёты усложняются в бесконечность в прогресссии бесконечности. Так что тренируйся, сынок. Тренируйся. Тебе придётся учиться ещё и делать это всё самостоятельно, без всяких артефактов. Только лучше, чем аретфакты. Иначе ты можешь превратиться просто в обычную жопу на троне, которой просто вливаются в мозг или куда там — потоки информации, знаний, но в одну ухо вошло, из другого вышло, и все эти потоки, проходя через тебя, будут проходить мимо, изливаясь из тебя изо всех щелей, как из прохудившегося друшлага. Но пока и так нормально.

Принц шёл, а каждое его движение меняло реальность. Родовые артефакты, регалии, атрибуты, реагировали не только на каждую мысль, но и на движения принца, просто на шевеление мысли и на окружающую обстановку, отражение окружающей обстановки на мысли и мыслей на окружающую обстановку. Бесчисленные вероятности реальностей вспухали бесчисленными отражениями, преломлениями, иными реальностями. Какие-то реальности становились устойчивее, какие-то распадались.

Какие-то вроде устойчивые стабильные реальности вдруг схлопывались, коллапсировали, а на их месте прорастали осколки вроде навсегда утерянных реальностей.

Сознание плющило и рвало энергоинформационными потоками.

Дойдя до серванта, юноша едва вспомнил зачем вообще туда шёл. Он просто шёл к своей цели не смотря ни на что. Будто заведённый механизм, который просто линейно прёт согласно заданной программе. Встреться на его пути какое-то препятствие — либо снесёт, либо запнётся от препятствия и так и будет двигаться вперёд, двигая перед собой препятствие, если препятствие не отвернёт само, не завернёт его в иную сторону. И если его повернуть, перенаправить — так и продолжит двигаться линейно.

Ноги заплетались. Тело чувствовалось будто не своё. К горлу подкатил тошнотворный ком.

Нагрузка на душу, на разум — была коллосальной. И каждое движение пронизывало его откликами дрожи мироздания. Каждое мгновение рождались и умирали мириады и мириады миров. Каждое мгновение внутри зародившихся и умерших миров зарождались и умирали, возрождались, перерождались бесчисленные сонмы душ. Рождались и умирали различные цивилизации, секты, культы. Следы многих терялись, находились вновь...

Находясь в глубинах Силы, всё это будто промелькало во мгновение ока и складывалось в какие-то картины, формы, бесконечно, слой за слоем, нарастающие друг на друга, вростающие, прорастающие в и сквозь друг друга. Из мириадов миров с бесчисленным количеством населения разной степени звериной разумности, изредка, нет нет, да какая-нибудь особь выделялась тем, что становилась гораздо разумнее и, следовательно, гораздо сильнее своих собратьев зверей. Из таких единичек из бесчисленных миров выходили уже единицы юнитов тех, кто становился эволюционно старше тех мириадов, что в своих мирах — штучные экземпляры на мириады миров. И так далее... На множество эволюционных ветвей... И из бесчисленных мириадов подобных "штучных экземпляров", лишь единицы развивались настолько и так, чтобы в глубине этой родовой Силы стать не микробами и бактериями, а хотя бы одноклеточными организмами. Из бескончого сонма таких существ, до старшего Слоя Силы, чтобы быть в нём хотя бы немного разумным обычным населением — развивались считанные единицы. И из бесчисленных сонмов обычного населения, лишь единицы из миллионов и миллиардов существ, развивались в мастерстве обращения с Силой до того, чтобы по праву считаться магами Силы. Путь слабыми, плохонькими, но магами. Нет, остальные тоже владели хоть какой, но магией, однако на уровень реальных магов их способности к магии практически не котируются.

И все они как-то жили, самоорганизовывались, сходились, расходились...

Бесконечно упорядоченный калейдоскоп хаоса — так можно описать строение вселенной и её жизнь. Схождение, расхождение, врастание, проникновение, то вместе, то врозь, во все стороны на все стороны со всех стороны во внешние и внутренние глубины. Всё, каждая точка вселенной находится в бесконечном движении колебательного процесса.

Вначале всё кажется хаотично. А как по-привыкнешь — так всё настолько упорядочено и предсказуемо, что самому себе нынешнему сам себе прошлый кажешься тупым крипом, который идёт строго по заданной программе, не то что не обращая внимания, а не видя просторы и возможности сойти в любой момент в любую сторону, не видя не только что творится вокруг да около а под собственным носом не замечая, при этом не видя дальше собственного носа.

— Один... — юноша всё же, несколько раз упав на пол, но вновь встав, подошёл к серванту и взял бокал.

Руки не слушались. Прислушавшись к ощущениям, попробовал осмотреть себя, повертеть головой — почти не получилось. Шея практически не гнулась. Но даже так стало заметно, что бицепсы рук неимоверно увеличились, да и бычья шея — это наверно как раз про его нынешнее состояние. Шеи почти не было, да и сутулиться начал так, будто стал горбатым. Ктому же и ноги претерпели изменения, став загибаться коленями назад.

— Это нормально, — будто сквозь вату, донёсся громыхающий раскатистый успокаивающий и слегка насмешливый голос отца. — Когда Сила пробуждается, да тем более так ярко — энергия переполняет тело изнутри и увядшие было клетки, получив мощную подпитку энергией, расцветают, набухая, будто почки по весне. Но из-за перекосов в развитии, что-то растёт быстрее, что-то медленнее, некоторые члены тела, некоторые органы, раздувает и выпячивает, меняется центр тяжести, точки равновесия начинают блуждать в поисках новой равновесной балансировки. Но ничего страшного. Немного потренируешься и попривыкнешь. А там уж и остальные члены разовьются. И в конечном итоге обретёшь, примешь новый истинный облик.

"Новый истинный облик — это хорошо. Это новые умения, способности..." — тяжело подумал принц, еле заставляя себя шевелиться...

— Один... — опять вслух произнёс он, беря бокал непослушной рукой.

Бокал, что был до этого в руке — вывалился и упал на пол, разбившись на множество осколков.

— Один... — тупо повторил принц, любуясь отблесками на гранях кусочков разлетевшегося стекла.

Почему-то казалось, будто это очень красиво. А раз красиво — значит важно.

Но было что-то важнее. Что-то, что теребило его разум.

"Точно! Надо пару бокалов!" — мелькнула потерявшаяся мысль.

— Один... — из руки опять вывалился один из бокалов, не удержав второй взятый в ту же руку.

— Ничего, ничего, сынок. Это на счастье. — Прознёс голос стоящего рядом отца. — Пойдём, пойдём, помогу немного. Я же вижу как тебе вдруг хреново стало. Что ж я, изверг какой, подвергать тебя таким мучениям, заставлять считать до пары бокалов? Это ж не то, что до двух сосчитать...

Придерживая сына за локоток, отец помог ему дойти до кресла и усесться в него.

— В этом и опасность пробуждения Силы. Никогда не знаешь какая активация от чего вдруг казалось бы спонтанно произойти, чего когда вдруг может во время этого процесса случиться и к каким последствиям привести. Но... пожалуй, стоит поторопиться. Пока я ещё могу стабилизировать твоё состояние, но вскоре понадобится помощь гораздо более грамотного в этом вопросе специалиста.

Юноша с удивлением увидел на столе початую заиндевевшую бутылку водки.

— Ты ты ковылял, так ковылял, так щемило сердце отцовское, так больно было на это смотреть, что не выдержал. Конечно, хлестать водяру в одно рыло — многие грехом назовут. Всё-таки водка напиток такой, что требует правильного подхода и, желательно, застолья и гостей. Но с горя горькую в одиночку пьют. А ты, сынок, мне столько горя, но и радости тоже, принёс... Так что с полугоря, с полурадости, в одну харю можно за здоровье любимого сыночка выпить. Мда... Но, глядя на тебя... — мужчина достал откуда-то из стола, бутылку пива и, открыв, пробормотал: — Водка без пива — градус на ветер.

В пару глотков он осушил бутылку и налил себе ещё стопочку. Подумав, достал бокал миллилитров на триста, из такого обычно сок пьют. Налил половину водки, остальное долив пивом до краёв из ещё одной бутыки с пивом.

— Глядя на тебя сынок, как ты пыжишься, стараешься на благо рода. К чему твои действия приносят...

Он махом опрокинул в себя бокал. И, утеревшись рукавом, запил пивом.

— Глядя на тебя, сынок, даже не знаю... Тут такой ёршик требуется... Пожалуй, надо бокал побольше. Шоб ещё коньяк с шампусиком и несколько видов ликёрных настоек влезло...

Мужчина утёр скупую слезу, собравшуюся в уголке глаз.

— Ты как, коньяк или водку? А может сразу ерша? Мой тебе совет: для начала бахни стопочку водочки. При раскрытии третьего глаза, водка очень рекомендуется для дезинфекции.

Не выдержав, мужчина всё-таки заржал. Ржал долго, до слёз и сползания на пол.

Несколько раз он останавливал себя, приподнимался, садился в кресло, потом начинал бить себя в грудь ладонью, кулаком, кашлем сдерживая смех. Но вновь не выдерживал и начинал ржать.

Юноша смотрел на отца и не понимал: что не так? С чего он вдруг так развеселился? Тем более, когда ему так плохо.

Впрочем, бурление Силы не то чтобы пошло на спад, просто попривык. Полегчало. Но странный зуд в районе лба не давал покоя.

Почесав зудящее место, почувствовал небольшое вздутие. Под кожей будто что-то росло и вертелось...

— Витой рог наверно будет... Рог — это символ власти у многих считается. Единороженька ты мой... А вот хвост у тебя коротковат. Ну да ничего, может подрастёт ещё потом немного. Эх... Молодо-зелено... — Проговорил отец и вновь упал со смеху.

Принц решил не обращать внимания. Осторожно налил стопку водки и запрокинул в рот.

Губы неприятно защипало. Видимо разбил их вкровь, упав по пути. Мало того, юноша почувствовал, что зубы у него крепко сжаты, стиснуты даже.

Налил ещё. Ещё раз сквозь стиснутые губы зубы, запрокинул стопку в рот.

Заодно заметил, что щёки у него раздуло конкретно. За ними даже носа не видать. Будто пчёлы покусали.

Да и вообще геометрия головы изменилась. Но зубы... Зубы в пасти, судя по ощущениям, были в несколько рядов и очень острыми.

Взяв бутылку, осторожно отпил из горла.

Губы уже не так щипало, да и разжать и губы и зубы, сведённые будто судорогой удалось.

Сделав первый неуверенный глоток, почувствовал, как обжигающая влага прокатилась по пищеводу.

Следующие глотки уже пошли гораздо легче.

Это было странно, но языка юноша совсем не чувствовал.

Вспомнилось, что хвост проглотил язык, когда понял какие ставочки на него подвешены.

Возможно, с обретением своего хвоста, он, сейчас на инстинктах переформировывая, трансформируя тело под иное течение энергий, под более развитую биоэнергетику тела, тоже слегка проглотил язык. И, судя по зубам во рту — вовремя. На краешке горлышка бутылки виднелись следы острых зубов. Проглотить язык всё же лучше, чем лишиться его, откусив.

— Ну... Ещё по одной? — старый король достал две бутылки холодной беленькой. — Знаешь, сынок... Культура пития — вещь такая. Между первой и второй — перерывчик небольшой. Надо бы ещё мочёных яблочек. На закусь. Под правильную водочку — правильная закуска. А какая водка правильная? Правильно, охлаждённая, чтоб тянулась.

Нажав на кнопку связи, произнёс:

— Людочка, принеси закусочки под водочку. И яблочек мочёных и обычных тоже захвати.

Буквально через несколько секунд в кабинет вошла та самая толстушка с пятью подбородками, толкая перед собой трёхэтажный сервировочный столик, на котором стояли различные блюда. В том числе жаркое, печёная и варёная картошка, борщ, несколько разных салатов.

Поставив столик в торец стола, секретарша, ничего не говоря, развернулась и ушла к себе в приёмную. Где её уже заждались пирожные.

— Оперативно, — подметил юноша.

— За это, в том числе, им и платят такие баснословные зарплаты. За то, что они предугадывают мои желания и потребности. Готовясь загодя.

— Всё равно как-то быстро.

— Нормально. Это ведь работа целой команды, состоящей из множества команд. А также, сынок, это напоминание тебе о том, что мы постоянно навиду. За нами постоянно следят. Зная привычки подопечного, предугадать, что ему потребуется закуска, когда он решил водочкой хорошенько заправиться — не сложно. А уж учитывая то, что многие живут в иных временных потоках, состыковать несколько слоёв-петелек реальности труда не составляет. Работа специалистов ценится. А ценных — тем более. И эта команда специалистов собиралась и притиралась на протяжении многих и многих поколений, которые учились чувствовать и понимать друг друга, меня в том числе, которых учился понимать я, угадывая не то что с полуслова, а с полумысли. Они знают, что я ими дорожу. За хорошую добросовестную службу им начисляются бонусы, даются кое какие привилегии, прощаются некоторые вольности им, их семьям, общинам, из которых они вышли.

— Какие же?

— Ну что ж... почему бы и не поболтать, пока есть время. Вижу... ты уже пообвыкся в слегка новой для себя роли?

— Да, трудно только в первый раз.

— Ага, ага.. Больно только в первый раз, потом в те же дырочки не так больно, привычно. Но на самом деле это не так. Всё равно больно. Просто становится эта боль привычной. Как говорится: немножко больно, но всё равно приятно. Власть — это тот наркотик, к которому быстро привыкаешь. Вот только действуешь ты... как бы это тебе сказать...

— Что не так на этот раз? — удивился принц. — Территории удерживаются достаточно прочно. Даже налоги собираются нормально.

— Да? Всё же стоит проверить более досконально твои успехи в учёбе. До этого проверял только по косвенным данным, чтобы не привлечь к тебе ненужного внимания. Хватало и поверхностных отчётов твоих учителей. Но... Видимо результаты ты где-то показал такие, что очень многому из того, чему учили других, тебя не научили.

Юноша хмыкнул. Он показал такие результаты в учёбе, что многие учителя не могли на него нахвалиться и обучили даже кое-каким тайным знаниям, которым не учили других.

— Территории удерживаются прочно? А сколько наших агентов, что на той стороне, оказались зажаты так, что ни дыхнуть ни пёрнуть? Сколько крови пролилось? Всё-таки ты именно что вояка, не воин. И в политику тебе лучше не соваться, сынок. К тому же... Я тебе с каким наказом напялил корону?

Юноша слегка впал в ступор.

— Наказ? Ты меня просто назначил исполняющим обязанности главы рода!