Поначалу Шэф хотел нанять какого-нибудь судоводителя со стороны, но боцман клятвенно заверил компаньонов, что и сам прекрасно справиться с поставленной задачей: во-первых — много раз ходил этими водами; во-вторых — умеет ориентироваться по звездам, солнцу и луне; в-третьих — умеет читать и понимать лоции, имеющиеся на борту "Арлекина"; в-четвертых — знает всех матросов и умеет с ними обращаться; в-пятых — знает, как организовывать вахты, чтобы люди меньше уставали и лучше работали, а это, в условиях недокомплекта личного состава, вызванного известными обстоятельствами, было очень важно; в-шестых — только низкое происхождение не позволило ему получить патент капитана, а так бы он был одним из лучших судоводителей Высокого Престола!
Выслушав все аргументы боцмана и убедившись, что он не врет, верховный главнокомандующий повысил его в звании. Фигурально выражаясь, он сорвал с него нашивки топорника, а взамен вручил нашивки брандмейстера! И не прогадал — Хатлер со всеми обязанностями капитана справлялся, не давая ни малейшего повода усомниться в правильности принятого решения.
Денис грустно посмотрел на боцмана-капитана. Тяни, не тяни, а час пробил! Короче говоря, оттягивай, не оттягивай, а пришла пора принимать решение. На все про все — полчаса. С боцманом была договоренность, что он даст знать, когда до разворота на запад останется шестая часть склянки. За это время надо будет принять окончательное решение: или вариант номер один, или вариант номер два. Или пересаживаться в ялик, или продолжать путешествие на "Арлекине". Все аргументы "за" и "против" обдуманы миллион раз, взвешены, обгрызены и обмусолены, как куриные косточки оголодавшей за зиму лисой. Все доводы рассмотрены, а окончательного решения нет.
— Давай так, — внезапно даже для самого себя предложил Денис: — Если ветер попутный — уходим на ялике. Если нет — идем дальше на "Арлекине".
— Сам придумал? — удивился командор. Вопрос мог бы показаться дурацким, или издевательским, но ни тем, ни другим он не был. Шэф не шутил и не придуривался и Денис прекрасно понимал, что он имеет в виду.
— Не могу точно сказать... — несколько смущенно признался старший помощник. — Вдруг всплыло в голове. Я и ляпнул.
— Хорошо... — задумчиво протянул главком и неожиданно закончил: — Раз само всплыло — значит так и сделаем. Пошли, пифия, посмотрим чего на белом свете творится и откуда ветер дует.
— Сам пифия, — несколько смущенно буркнул Денис. А смущало его то обстоятельство, что за мгновение до того момента, как он озвучил свое неожиданное предложение, ни о чем таком он не думал и откуда оно появилось у него в голове не знал. А это, как говорит Михал Михалыч Жванецкий — обескураживает.
Ветер был северо-западный, по местному — полночь-закат. Для предстоящего маневра "Арлекина" с уходом на запад, в обход острова Слона, прямо скажем — не айс, а вот для компаньонов с их утлым челном (не путать с членом!) — самое то, практически попутный. Шэф с Денисом минутку постояли, поглазели на море, на небо, на матросиков, на Хатлера, синхронно вздохнули и, не сговариваясь, развернулись обратно в каюту — пришла пора собирать манатки.
Через пятнадцать минут они снова показались на палубе. Компаньоны были одеты, как типичные рыбаки и матросы из этих мест: парусиновые робы, парусиновые штаны и тяжелые башмаки из грубой кожи. Правда, башмаки относились не к повседневной, а к "парадной форме одежды", но сверкать голыми пятками, чтобы соответствовать "рабочему обмундированию" было не с руки.
Если не одеть "парадные" башмаки, то их все равно придется тащить на себе, но уже не на ногах, а в рюкзаках, следовательно они будут зря занимать объем, который можно использовать с большей пользой. Так что к встрече с не очень внимательной и дотошной досмотровой группой, которая не обратит внимания на это маленькое несоответствие, компаньоны были готовы. Ну, а если обратит... — тем хуже для группы.
По большому счету, от местных "тружеников моря" их отличало разве что отсутствие свежей рыбы на борту ялика, но тут уж ничего не попишешь — чего не было, того не было. Настоящее же отличие компаньонов от типовых людей моря заключалось в наличии шкиры под робой и рюкзака за спиной. Но и здесь все было не так однозначно — активированная шкира была не видна, а рюкзаки, при желании, можно было принять за какие-то новомодные ящики для рыбы. Так что, каждый человек, сам кузнец своего несчастья. Не начнет какой-нибудь прапор слишком внимательно приглядываться к "рыбакам" — будет жить долго и счастливо, начнет... счастливо может и будет, но не долго.
В сопровождении Хатлера и пятерки матросов Шэф с Денисом молча проследовали на корму. Молча, потому что говорить было не о чем — обо всем, что нужно было переговорено заранее, каждый из присутствующих знал свой маневр, так чего зря воздух сотрясать? Матросики, вцепившись в канат, споро подтащили ялик поближе, компаньоны поблагодарили их, похлопали Хатлера по плечу и погрузка в ялик началась.
Первым, обвязавшись вокруг пояса страховочным фалом, переправился Шэф. Затем Денис спустил ему рюкзаки и довольно ловко съехал вниз сам. Еще какое-то время заняло развязывание страховочных линей, расконсервирование ялика и укладка рюкзаков под банки, чтобы не мешались под ногами. После этого Шэф обрубил канат, на котором ялик столько времени тащился вслед за "Арлекином" и комфортная часть путешествия для компаньонов закончилась.
В очередной раз стало ясно, что старик Эйнштейн был прав — все в мире относительно. Волнение, неощутимое на палубе "Арлекина", здесь, внизу, проявляло себя вполне отчетливо — ялик раскачивало не по-детски. Однако, морской болезнью никто не страдал и настроения Шэфа с Денисом этот факт не испортил, а соленые брызги, время от времени попадавшие на лицо, даже добавляли какой-то, черт ее побери, романтики! Ведь согласитесь, что без романтики морское путешествие и не путешествие совсем, а не пойми что, какой-то круиз на речном трамвайчике от Аничкова моста по Фонтанке до Невы и обратно.
С этого момента пути компаньонов и "Арлекина" расходились. Как в песне: "Мы разошлись, как в море корабли расходятся в тумане, маяком маня". Все-таки не оскудела земля русская талантами — сочинить такой текст, дорогого стоит! Многое можно отдать, чтобы наяву увидеть картину, как корабли расходятся, при этом один корабль подманивает другой с помощью маяка. А вообще-то, честно говоря, далеко не факт, что эта песенка, с "маяком маня", заняла бы на конкурсе дебильных текстов первое место. У нее хватает достойных соперников, типа: "Николай, Николай, Николай! Не смогу разлюбить твой ла-ли-ла-лай". В призеры "маяки" скорее всего могли попасть, а вот насчет первого места сказать затруднительно. Но, не суть. Касательно нашей ситуации, главное — что разошлись. "Арлекин" резко уходил на запад — в сторону открытого океана, а ялик с грозными Северными Лордами — на восток, к побережью Высокого Престола.
Компаньоны поставили парус, закрепили его под нужным углом, Шэф сел за румпель и ялик бодро заскользил курсом бакштаг в сторону далекого и невидимого пока что берега. Ввиду отсутствия на борту радаров, эхолотов, системы GPS, или ГЛОНАСС, да и самих навигационных спутников в небе, помогал командору ориентироваться, естественно, "тельник". Главком вытаскивать его из-за пазухи не стал и тот руководил процессом акустически, время от времени подавая команды вроде: "Влево десять... Вправо пятнадцать..." и так далее. В какой-то момент супер-гаджет решил порезвиться и скомандовал: "Круче к ветру!", но верховный главнокомандующий это дело тут же пресек, посоветовав "тельнику" не выдрючиваться, после чего тот скомандовал: "Влево пятнадцать". Денис в этом процессе не участвовал и только тихо радовался, что не надо грести.
Таким манером прошло часов шесть, и от однообразия картины и отсутствия необходимости что-то делать Денис даже закемарил, хотя условий для этого в тесном пространстве ялика не было никаких. Конец этому благостному времяпрепровождению положил "тельник".
— Сзади, на семнадцать парусно-гребная галера, дистанция две тысячи пятьсот двадцать семь метров, скорость сближения пятьдесят один метр в минуту, — неожиданно объявил он, выдергивая Дениса из состояния полудремы. Верховный главнокомандующий отнесся к сообщению спокойно, а вот старший помощник грязно выругался. Денис уже настроился, что они спокойно подойдут к берегу и уже там, на месте, решат что делать дальше. Однако, не получилось. Как известно, человек предполагает, а Бог располагает, и кто-то из этой пары, обладающий соответствующими полномочиями, решил подбавить перчика, а то уж больное пресное блюдо получалось. Но, также известно, что надежда умирает последний, что и было тут же продемонстрировано старшим помощником.
— Может не за нами? — с вышеупомянутой надеждой в голосе, которой на самом деле не ощущал, обратился к командору Денис.
— А за кем? — удивился Шэф. — Тут никого больше нет. Только мы. Она за тем островом пряталась, — главком кивнул головой в сторону островка из-за которого выскочила галера. — Наверняка где-нибудь на высотке сидел наблюдатель, они дождались сигнала, снялись с якоря и пошли.
Спорить было бесполезно, но Денис попробовал — с иллюзиями расставаться тяжело и обычно их защищают до последней капли крои, даже если уже не верят в успех.
— А может она со стороны океана шла, а мы ее только сейчас заметили! И идет она по своим дела, а мы ей нафиг не нужны!
— Мы с тобой могли и не заметить, — покладисто согласился Шэф, — а вот "тельник" вряд ли. Да и океанская галера, — командор хмыкнул, — сам понимаешь — нонсенс. Галера — это прибрежная зона. Так что, нас они ждали... или еще кого, — после небольшой паузы решил подсластить пилюлю главком. Впрочем, Денис и сам все это прекрасно понимал и спорил лишь ради проформы. Хотя... в глубине души теплилось у него чувство, что если он сумеет логично аргументировать почему они галеру не интересуют, то та пройдет мимо. Это, как детская вера в то, что если ты крепко-крепко зажмурился, то и тебя не увидят. Все понимал старший помощник, но не оставлял попыток до конца. А что? — а вдруг! И, кстати говоря, правильно делал. Все знают про лягушку в молоке, но немногие этот опыт используют. А зря.
— Нет, — вздохнул командор, — за нами они. По нашу душу. Минут через сорок пять будут здесь.
В жизни бывают ситуации, когда хочется возразить, а нечем. Вот примерно такая ситуация сейчас и сложилась.
— То есть, нам от них не оторваться? — хмуро констатировал старший помощник, в душе надеясь на то, что мудрый руководитель сейчас снисходительно ухмыльнется и опровергнет. И его можно было понять — уж больно грустно было осознавать, что план "А" провален, и план "Б" провален, и все остальные планы, включая план "Я", провалены. Скрытное проникновение на территорию Высокого Престола накрылось медным тазом, а если называть вещи своими именами — пошло псу под хвост. Ждали их. И дождались.
А с другой стороны, чему удивляться? Ведь были они с любимым руководителем уверены, что ждут их в этой деревушке, как ее там... которая с названием, которая рядом с рыбацкой без названия... Хутфельд?.. Фатфельд?.. Нет. Хатфельд. Точно — Хатфельд. Просто засаду устроили не там, а на острове, на подходе. А может и не на одном, иди знай. И, кстати говоря, грамотно сделали — там, на берегу, в темноте, да по кустам, можно было и потерять незваных гостей, а в море куда они денутся? Разве что на дно. Все правильно эти суки некромантские рассчитали.
— Нет, не оторваться, — не стал дарить старшему помощнику несбыточные надежды главком, и уточнил: — Насколько я разбираюсь в химии.
— Папаша! Я печенкой чувствую в вас знатного химика! — криво усмехнулся Денис. — Позвольте полюбопытствовать — ваша фамилия, часом, не Менделеев? А то я вас, Дмитрий Иванович, в гриме не узнал!
— Резерфорд я, — буркнул Шэф. — Эрнест.
— Так он же, вроде, физик? — удивился старший помощник.
— А нобелевку по химии получил! — срезал его верховный главнокомандующий.
— Точно?!
— Точно.
Ну, что тут скажешь... Последние иллюзии у старшего помощника исчезли и ничего удивительного в этом не было — командор вообще был более склонен разрушать иллюзии, а не строить. Шэф всегда говорил правду, как бы горька она ни была... если не врал. Как ни странно, появившаяся определенность успокоила Дениса. Он и до этого не то чтобы боялся — не было этого, но вот какое-то нервическое напряжение, после внезапного появления галеры за кормой, когда он еще до конца не вышел из дремы, давало о себе знать.
Какие-то смутные тени из недосмотренного сна наложились на грозный силуэт преследователя, что и вызвало такой эффект. А теперь напряжение исчезло, все-таки определенность — великая сила. Хотя, с другой стороны, жизнь без иллюзий скучна и пресна и тут уж каждый сам выбирает, как жить.
Или верить, что тебя любят за ум, силу, как физическую, так и духовную и богатый внутренний мир, или знать, что без квартиры, машины и небольшого счета в банке, вышеупомянутые ум, сила и богатый внутренний мир являются качествами необходимыми, но недостаточными. С другой стороны квартира, машина и счет тоже ничего не гарантируют. Так что, пожалуй, по трезвому размышлению следует признать, что вера, впрочем, как и любовь — штука темная и обследованию не подлежит.
Кинув взгляд назад, на заметно увеличившийся силуэт преследователя, Денис уже серьезно поинтересовался:
— Какой у нас план?
— План... — протянул Шэф и задумался. — Есть план! — спустя некоторое время встрепенулся он: — Дождемся их и будем действовать по обстоятельствам.
— Здорово! — восхитился старший помощник. — Я бы до такого точно не додумался! — Он немного помолчал, прежде чем продолжить: — А серьезно?
— А я серьезно, — пожал плечами верховный главнокомандующий. — Уйти от них мы не можем, значит подождем пока они подойдут и начнут действовать. Чего дергаться заранее. Может мимо пройдут...
— Ты в это веришь? — удивился Денис.
— Нет.
— И я — нет, — вздохнул старший помощник. — А жаль.
Конкретика во взаимоотношениях ялика с галерой наступила через сорок пять минут, как и предсказывал верховный главнокомандующий. Шэф, в очередной раз, бросил взгляд назад, что делал регулярно, примерно раз в полминуты, после чего резко переложил румпель и скомандовал Денису: — Спускай парус! — Старший помощник белкой метнулся к мачте и исполнил приказание. Он хотел было поинтересоваться у мудрого руководителя: — За каким?! — но, когда рядом с яликом промчался здоровенный горящий дрын, с шипением вонзившийся в воду, понял все и без объяснений. Станковый галерный стреломет взялся за работу и самое первое, что он мог сделать — поджечь парус. А так как галера их все равно настигала, то было все равно — идти под парусом, или просто дрейфовать по ветру. Рандеву было неизбежно.
— Ну, вот и все, ты замужем теперь! — фальшиво пропел себе под нос любимый руководитель и уже другим, командным голосом добавил: — Дэн, подкачай рюкзаки и вообще — присмотри за багажом, а я быстренько узнаю, чего ребятам от нас надо и вернусь.
