— Будешь вести себя тихо — останешься жить, — я пожал плечами, — ну, или если кому-то из моих внутренних демонов не покажется, будто ты можешь быть опасен.

Старик вновь закудахтал.

— У демонов имеются свои, внутренние, демоны? Простите, господин, мою дерзость.

— Ты не выглядишь напуганным, — заметил я, — обычно вы, люди, в таких ситуациях, начинаете молить о пощаде.

— А это помогает?

— Нет.

— Так я и думал, — старик опять рассмеялся, — да и чего мне бояться? Когда-то половина Гордены принадлежала мне, и я мог приказывать даже начальнику тайной канцелярии. А потом, мой племянник Сирон, Гордель сожри его душу, сумел сговориться с моими лейтенантами и меня вышвырнули прочь. Хорошо хоть не убили сразу и даже дали возможность делать свой мелкий рэкет. Но видеть, как рушится империя, которую я строил всю свою жизнь — хуже смерти.

— За душу берёт, — равнодушно сказал я, — долго ещё?

Человек выглянул в окно. Потом прикинул, пересчитывая пальцы.

— Не очень, — ответил он и уставился на моё лицо, — так удивительно, слышать все эти истории о демонах, жрущих человеческие души; о том, как знать хранит одного, для демонстраций на своих балах; о доблестных защитниках, сражающихся со смертоносными тварями и вдруг оказаться в одной карете...

— Можешь попросить автограф, — разрешил я, — продашь его этим вашим, покорившимся, с руками оторвут. Ну и как, похож я на чудовище из ваших страшилок?

— За всю свою жизнь я понял одну простую вещь, — старик откинулся на спинку сиденья и положил трость на колени, — самое страшное чудовище — это человек, спаси его Земма. Я сам творил ужасные вещи, приказывал их творить и видел, как другие совершают такое, что и в голове не укладывается. И вокруг не было ни единого демона, только люди, Гордель их возьми, люди пытающие и убивающие других людей. По правде говоря, вы больше напоминаете одного из ангелов Земмы, как их изображают святоши, такой же красивый и равнодушный.

Повозка замедлила ход и в окне появилась физиономия Морса. Извозчик выглядел несколько сбитым с толку, но стоило ему разглядеть два неподвижных тела, как он тихо присвистнул и прищурился. Следующий свист был намного громче. Внезапно он прервался тихим сипом, когда, извлечённая из трости шпага, пронзила любопытный глаз.

— Ну совершенно не умел держать язык за зубами, спаси его Мотрин, — сокрушённо заметил толстяк, спрятав оружие, — оставить его в живых, значит известить половину Гордены, о том, что старый Парнек сотрудничает с демоном Запрета. Не хотелось бы оставлять о себе такую память. Ну вот, мы приехали, и ты можешь, Гордель тебя возьми, забрать и меня.

Я поднялся на ноги и набросил капюшон. Никто из моих мертвецов не спешил покидать глубины подсознания и это не могло не радовать.

— Прощай, человек, — сказал я, открывая дверь, — не вижу никакого смысла в твоей смерти.

— Постой! — он вцепился в рукав моего плаща, — послушай. Услуга за услугу. Мастер Кардл, он... Как бы это сказать? Ничего определённого, но до меня доходили странные слухи. Вроде бы те, из Покорившихся, кто обращался к нему за информацией или предметами Запрета, исчезали. Все, до единого.

— Посмотрим, — сказал я и вышел наружу, — берегись демонов. Настоящих демонов.

Последний раз я послушал его кудахтанье и быстро зашагал прочь от повозки, превратившейся в катафалк. Люди...Дай им маленький толчок, и они начнут сами истреблять друг друга. "Порча, — прошептал голос в голове, — порча вынуждает всех убивать собратьев". "И львов"? — насмешливо поинтересовался я, не очень то надеясь на ответ. Но он пришёл: "И львов, — печально прошелестел голос, — с них всё и началось".

Верить голосам в своей голове? А там недалеко, останется поверить будто вернувшиеся мертвецы реальны.

Я оказался на набережной небольшой речушки, закованной в каменный панцирь. Множество арочных мостов, высоких ежеподобных кустов и прогуливающихся людей — нигде от них нет никакого спасения. Стараясь держаться поодаль от женских особей, я приблизился к пожилому человеку, медленно фланирующему по бульвару. Выглядел он более или менее прилично, по людским меркам и определённо должен был знать нужное мне место.

— Мастер Кардл, — негромко сказал я, — антиквар.

Человек внимательно осмотрел меня, с ног до головы, остановившись на капюшоне, опущенном на лицо. Физиономия горожанина отразила некоторое сомнение и замешательство. Потом он, всё-таки, решился и взмахнул рукой.

— Лавка исторических древностей мастера Кардла находится через полквартала отсюда, — лицо, напоминающее сморщенный овощ, перекосилось, — но, если у вас есть выбор — я бы не рекомендовал. Как приличный гражданин...

— У меня нет выбора, — проворчал я и пошёл в указанном направлении.

Похоже я направлялся прямиком в западню, которую охотники загодя приготовили для подобных случаев. Другое дело, ловушка оказалась чересчур грубой и любой осторожный лев мог бы её легко обойти. Я не был осторожным и у меня, действительно, не оставалось другого выхода. Вопрос был только в том: получу ли я необходимую информацию или это вновь окажется бессмысленным риском? Скоро узнаю.

Река нырнула в тёмный тоннель, а бульвар превратился в узкую улочку, по обе стороны, которой располагались всевозможные магазинчики, крохотные театры и маленькие кафетерии. Людей здесь было значительно меньше, а деревьев — намного больше и это не могло не радовать.

Я едва не пропустил нужное место, наблюдая, за потасовкой на деревянном крыльце очередного кафе. Два рослых здоровяка лениво тыкали друг друга кулаками и так же, без всякого энтузиазма, переругивались. Несколько зевак, позёвывая, подбадривали сонных драчунов. От всей этой сцены несло фальшью, словно я наблюдал театральное представление.

Пожав плечами, я отвернулся и мой взгляд тотчас наткнулся на небольшой кусок жёлтой деревяшки, небрежно прибитой около входа в грязную лавку. Небрежно нацарапанная надпись гласила: "Лавка исторических древностей Мастера Кардла". Из четырёх окон горели только два. Значит кто-то есть.

Я медленно приблизился к обитой металлическими полосами двери и внимательно посмотрел на звонок вызова владельца. Не понравился он мне.

Металлический человечек, в легко узнаваемой одежде охотника, поражал крохотным треспом лежащего на земле льва. Мой четвероногий собрат явно покорно принимал поражение, склонив гривастую голову перед человеком. Они хотят именно этого? Я ощутил вспышку холодной ярости.

— Никогда, — пробормотал я.

Мелодичный звон доносился откуда-то из неведомых глубин лавки и ждать пришлось довольно долго. Наконец я услышал приближающиеся шаркающие шаги, грохот многочисленных засовов и тяжёлая дверь, со скрипом, отворилась, открыв моему взору, нечто аморфно — антропоморфное. Когда-то это, несомненно, было человеком атлетического телосложения, но после, как это водится у людей, плюнуло на внешность и превратилось в бесформенного голема.

— Какого Горделя? — весело осведомился желеобразный некто и поддёрнул спадающие штаны, — закрыто. Приходи завтра.

— Срочное дело, — тихо сказал я, пресекая его попытку захлопнуть дверь, — двойная оплата.

Привратник ещё раз попытался потянуть дверь на себя и призадумался, рассматривая гостя. Странное выражение промелькнуло в его человечьих глазках, и он потряс сжатым кулаком.

— Постой тут, Гордель тебя возьми, — хрюкнул он, — спрошу хозяина. Если он согласится, то пожалуйста, а если нет — иди к Горделю.

— Дай ему это, — сказал я и протянул тресп Зары: игрушку пригодную лишь для ношения на шее, — скажи, у меня есть ещё.

Человек узнал предложенный ему предмет, это я сразу понял, по его опустившимся бровям, но постарался виду не подавать. Быстро кивнув, он исчез в сумраке коридора. Я оглянулся, ощущая на себе чей-то пристальный взгляд и одновременно размышляя, не становлюсь ли параноиком. А как я хотел, целый букет психических заболеваний — вещь, крайне необходимая загнанному льву в окружении охотников.

Но в этот раз я не ошибся: драчуны у кафе прекратили потасовку и теперь внимательно смотрели на меня. Зрители — тоже. Хм.

Шаркающий топот возвестил о возвращении привратника. На небритой лоснящейся физиономии разливалось загадочное выражение, будто человек задумал хитрую шутку и с огромным трудом, удерживает её в себе. Кроме того, мятая роба, под которой прятались бесформенные телеса, начала заметно оттопыриваться на боку. Э-эх, похоже все были правы и я, как полный идиот, шагал в западню. Ну ладно, люди старались, не стану их расстраивать.

— Эт-та, Гордель, тебя возьми, — прошамкал человек, — мастер ждёт у себя в кабинете. Спрашивал, как тебя звать.

— Не помню, — спокойно сказал я и сделал шаг вперёд, вынудив голема попятится, — веди, давай.

Я находился в длинном узком коридоре, с высоким сводчатым потолком, прячущемся во мраке. Стены, оклеенные плотной бумагой, были увешаны множеством картин. Около каждого полотна висела на специальной подставке тонкая свечка, закрытая прозрачным футляром. Того небольшого освещения, которые давали крохотные огонёчки было вполне достаточно, для использования обычного зрения.

Шагая по коридору, я успевал рассматривать картины, оценив их старину. Всё это были пейзажи, вызывающие у меня стойкое чувство узнавания, хоть я точно знал, что никогда раньше не видел этих мест.

— Дежавю, — недовольно пробормотал я и тряхнул головой, пытаясь избавиться от наваждения.

— Чего? — откликнулся мой проводник и сделал попытку повернуться.

— Иди, иди, тебя это не касается.

Мы подошли к полуприкрытой двери, за которой разливался мягкий синий свет. Его лучики проникали в коридор через узкую щель протягиваясь полоской по дощатому полу. Толстяк безжалостно растоптал голубую линию и толкнул дверь. После этого издал протяжное хрюканье, напоминающее приглашение, и сделал попытку отступить в сторону.

Получилось плохо — мне пришлось едва ли не протискиваться мимо распухшей зловонной туши и вряд ли эту близость можно было назвать желанной.

Так или иначе, но я оказался в кабинете, больше напоминающем небольшую библиотеку: все стены состояли из стеллажей, заполненных всевозможными книгами: от крошечных инкунабул, до огромных фолиантов в деревянных и металлических обложках. Между книжными полками я заметил три секции, где под стеклом лежали странные предметы, назначение большинства которых для меня было загадкой. Единственное, что я мог сказать о всех — древние. Гораздо старше, чем самые старые, из имеющихся здесь книг.

Посреди всей этой антикварной рухляди, занимая едва ли не весь кабинет, располагался огромный массивный стол, попиравший дощатый пол мощными ножками. На его гладкой поверхности сиротливо лежала небольшая рукописная книжица, испуганно жавшаяся к чернильнице с набором перьев.

Кроме того, имелись три глубоких и по виду, весьма комфортных, кресла, рассеянно расползшихся по всему помещению.

Поскольку все предметы в комнате выглядели весьма солидно, тщедушная фигура хозяина абсолютно терялась на фоне, принадлежащих ему, вещей. Больше всего крошечный антиквар напоминал иссушённую годами мумию, которую какой-то неведомый шутник усадил в неудобный стул с высокой спинкой. Это чучело внимательно разглядывало меня, неожиданно живыми, на пергаментном лице, глазами.

— Добро пожаловать, — квакнуло ископаемое, даже не пытаясь подняться, — не желаете ли разоблачиться? Слава Мотрину у меня в кабинете весьма благопристойная атмосфера, способствующая сохранению старых костей, сбереги их Земма.

— Воздержусь, — буркнул я, ощущая за спиной неодобрительное посапывание привратника, — боюсь, болезнь, полученная мной на раскопках, может смутить неподготовленного человека.

— Я, слава Земме, не страдаю обычными предрассудками, — карлик пожал плечами, однако я заметил, как по его сморщенной физиономии скользнула смутная тень, — однако, чем бы вы не руководствовались, желание клиента — закон для меня. Можете располагаться в одном из кресел и излагать цель вашего посещения.

Ну хорошо, я присел в самое дальнее, от стола кресло и заметил, как толстяк привалился к двери, преградив выход наружу. Смешной...

Тем временем, Кардл положил на стол тресп, принесённый мной и внимательно посмотрел на него через линзу в металлической оправе. На его физиономии расцветало отвращение, но с оружием антиквар обращался осторожно, значит видел не в первый раз.

— Порождение Горделя, — бормотал мастер, то приближая, то отдаляя прибор, — сколько же ещё осталось таких штук после Запрета, спаси нас Мотрин!

— Собственно Запрет меня и интересует, — бросил я, — кое какая информация, скрытая от всех остальных. Мне, как ведущему раскопки, позарез нужны эти сведения.

— Почему-то я не удивлён, — пробормотал антиквар и прищурился, глядя на меня, — стало быть королевская библиотека вас не удовлетворила, и кто-то направил вас ко мне.

— Один знакомый защитник, — я с трудом удержался от смешка, — сам он не смог дать ответы на все вопросы.

— Легор, — окликнул громилу старик, — будь любезен, позови Чарду и Череда, благослови Земма их обоих. Скажешь им, у нас особый гость, поэтому нам потребуется вся информация, которую мы можем предоставить по Запрету, возьми его Гордель. Кроме того, сходи, будь любезен в Гнев Танаиса и попроси четыре...Нет, лучше — пять кувшинчиков моего любимого. Да смотри не перепутай, отродье Горделя! Иначе я заставлю тебя самого выпить ту бурду, которую принесёшь.

Голем буркнул в ответ нечто неразборчивое и бросив последний неодобрительный взгляд в мою сторону, протиснулся в проём двери. Мы остались наедине с хозяином лавки, но тот, как будто напрочь утратив интерес к посетителю, погрузился в изучение треспа, время от времени делая какие-то записи в блокноте. Возможно он ждал названных помощников, а может просто нуждался в ободряющей оплеухе.

— Церемониальная пиявка, — бормотал старик, почёсывая кончик носа пером, — действительно, очень редкая штуковина, если присмотреться. Человек не сможет пользоваться пиявкой, если не защитит руку, а здесь, когда-то, вроде бы была защита. Не похоже, будто она хранилась в земле...

Он поднял голову и пристально посмотрел на меня. И кого он хотел увидеть через материю капюшона? А вот я видел подозрение в его выцветающих глазах. Подозрение и...Ненависть?

Дверь скрипнула и в кабинет вошли двое. Оба худощавые в светлых просторных рубахах и коротких тёмных штанах. Похожи друг на друга, как брат и сестра. Да, одной из вошедших была девушка. Стройная, словно гибкая ветка, с блестящими тёмными волосами, заплетёнными в три косы. Смуглое лицо красиво настолько, насколько это возможно у человека, а маленькая грудь и узкие бёдра скорее подошли бы подростку. Парень, шедший рядом повернулся ко мне, и я понял, насколько ошибался: если они и были родственниками, то не кровными — физиономией он напоминал мумию, сидящую за столом.