Для меня важнее, что Луи согласился, а когда прочитал сценарий, даже загорелся, а может мне показалось, при всём богатстве мимики лицо у него словно зафиксировано на каких-то жёстких крайних делениях, а вот многие промежуточные не очень значительные из-за этого словно смазываются и далеко не всегда читаются. Впрочем, для мужчины — актёра это может даже в плюс, это женщина просто обязана играть лицом гораздо больше, чем словами, хотя у нас ведь макияж есть, за которым иногда можно целую гамму чувств скрыть. Помните, старый милый анекдот, про женщину утром с похмелья, которая, глядя в зеркало, говорит: "Я не знаю, кто ты? Но я тебя сейчас накрашу...". Если под краской можно даже тяжёлое похмелье скрыть, ну, или хотя бы попытаться, что уж про какие-то эмоции вспоминать. Фред безропотно отдал мне почти двадцать человек из "Лореллеи" для съёмок фильма. Вендино тоже почти десять человек, в задачу которых входит обеспечить наши съёмки в аэропорту, в салоне самолёта — в учебном центре, там несколько тренажёров с копиями разных планировок салонов разных самолётов и снимать в них внутренние интерьеры гораздо легче, чем в настоящем самолёте. Ещё они должны обеспечить нам реквизит с символикой авиакомпании "LAC" и форменной одеждой для съёмок. Базовым местом для съёмок на натуре переполненного аэровокзала выбран самый большой аэропорт Руасси* под Парижем. Почему здесь, а не в гораздо меньших Бове или Ле Бурже, где намного меньше народа и легче договориться. Но на самом деле, как объяснил Вендино, Руаси — очень известный аэропорт со вполне узнаваемыми интерьерами, что явно будет на пользу фильму, узнаваемости и восприятии его картинки. С другой стороны в других аэропортах придётся для съёмок практически останавливать полностью их работу, что создаст очень большие сложности и, между прочим, будет стоить очень дорого при оплате компенсации. И ещё, массу статистов нужно будет специально везти в аэропорт для съёмок. В то время, как в аэропорту Руасси для съёмок можно арендовать только один терминал, который на несколько дней просто выключат из работы и это хоть и создаст небольшие сложности организационного порядка, но не критические. Тех же статистов можно будет набрать практически бесплатно из числа приехавших в аэропорт провожающих, которых можно будет пригласить принять участие в съёмке с шансом попасть на экран. Разумеется, я не стал возражать. Всё логично и резонно. На роль страшно нервного Сержио — моего бывшего бойфренда я пригласил красавчика де Грельи, я про него уже рассказывал, это местный Ален Делон, красавчик и сердцеед, с которым я пел песню "Слова, слова" на французском. Вообще, я ему позвонил, скорее в шутку, чем всерьёз рассчитывая на его согласие сняться в эпизоде, тем более в довольно негативной роли. А Пьер взял и согласился, единственное, очень попросил провести съёмки максимально быстро и уложиться хотя бы в два дня. Я вообще, рассчитывал за день всё сделать. Из Фреда получился совершенно шикарный доктор в аэропортовском медпункте. В исходном фильме эпизод в медпункте был совершенно безликим и доктор никакой, этакий робот в белом халате. Тут же из Фреда должен получиться такой харизматичный типаж, что совершенно обычные врачебные рекомендации должны приобрести особенное звучание, как я надеюсь. А из Эриха — нашего начальника службы безопасности я решил сделать ночного дежурного администратора в отеле. Вообще, вся наша команда в фильме будет как минимум участвовать в массовке, а в стюардессы уже назначены Симона, Алёнка, Моника и Мотя, которым уже подбираются форменные костюмы "LAC" в размер.
Собственно, к концу нашего большого Европейского турне был готов не только подробный сценарий с полными раскадровками сцен и расписанными сотнями нюансов по каждой из киношных специальностей. Это ещё при съёмках клипа иногда можно себе позволить некоторую вальяжность и разгильдяйство, когда есть общий план съёмки без тщательной детализации и расписания по каждой специальности. В принципе из-за небольшого объёма работы всем вполне хватает общего сценария, где каждый для себя всё домысливает сам. Но если идут съёмки большого полнометражного фильма, тем более с привлечением большой массовки и дорогущей арендой площадей, там всё должно быть продумано и отработано до секунд, при этом каждый специалист знакомится с общим планом съёмок и вносит свои дополнения или даже изменения. К примеру, съёмки сцен, которые происходят в той части фильма, которая приходится на утренний период, на дневной, на ночной. А у меня так и есть, в начале действие завязывается в дневное время, далее вечер и ночь, в конце фильма действие происходит утром. При этом ещё и страховаться нужно, к примеру, утро мне желательно иметь солнечное, потому, что такое настроение требует сюжет фильма. Я это к тому, что при составлении планов съёмок именно световики первыми поднимут вой по поводу освещения и будут разглядывать планы съёмок с точными данными по времени закатов и восходов, а ещё прогнозами в отношении облачности и солнца. А мне пришлось серьёзно думать по поводу имени героини, которую родители-коммунисты назвали Розой в честь Розы Люксембург. Вот здесь такой революционерки не было, а аналогом Люксембург и Цеткин нашего мира здесь стали Надин Залкинд и Виолетта Кауфман, вернее, последняя скорее аналог нашей Инессы Арман, если я правильно помню нашу историю. Но так, как Виолетта — имя вполне цветочное, не только фиолетовый цвет, но и от названия фиалки, то как-то само и попросилось взять его для героини вместо Розы. Правда с сокращённым разговорным вариантом придётся подумать. В фильме героиня в называла себя Рози, тут только Ви в голову лезет, была бы немкой стала бы Леттхен, немцы любят так имена девочкам переделывать Маргарет — Гретхен, Элизабет — Лизхен...
По плану съёмки мы начнём вообще с самого конца, то есть, сначала я лечу в Акапулько. Блин, тоже накладка. По фильму героиня прилетает сразу в Акапулько, вот только через океан ни одного рейса до Акапулько нет, хотя, регистрируется она вроде бы на рейс до Мехико. Но по фильму она топает на выход в маленьком аэропорту, совершенно точно, это не огромный аэроузел одного из международных аэровокзалов в Мехико. И потом едет в такси вдоль бесконечных пляжей, которые в Акапулько действительно имеются и красивые, где температура воды почти круглый год двадцать пять — двадцать семь градусов. Да, это не Чёрное море возле Сочи. Скорее всего, героиня летит через Мехико транзитом, ведь между Мехико и Акапулько почти четыреста километров. Ну, я-то именно так до Акапулько со своей съёмочной группой и долетел, правда в Мехико нас ждал Вендино со своим личным самолётом, на котором мы и долетели до Тихоокеанского побережья. И мне ради съёмок даже пришлось париться в моём плаще, в котором я почти весь фильм хожу. Девочку — стюардессу выраженного смуглого мексиканского типа Вендино моментально нашёл среди своих, тем более, что в Акапулько есть регулярные рейсы "LAC", то есть и представительство компании имеется, где были рады угодить своему директору и девочка с табличкой "Виолетта Кауфман" меня как положено встретила перед входом в здание аэропорта и вручила записку с кодом разблокировки телефона Луи, то есть, его персонажа, разумеется. Полетали на арендованном вертолёте и поснимали выбранную машину местного такси, как она едет по трассе вдоль берега океана, по сторонам от которой посажены высоченные пальмы, с которых изредка падают даже недозрелые кокосы. Кстати, мы в Алёнкой попробовали кокосовое молочко из неспелого кокоса. Смуглый бармен выбрал пару зелёных плодов, потом острым мачете срубил снизу опорную площадку, чтобы кокос на столе стоял и не перевернулся, но это я уже потом понял. А потом тремя ударами словно обтесал верхушку, в которой проткнул дырку, вставил в неё трубочку и в таком виде нам это блюдо подали употреблять. Честно сказать, меня как-то совершенно не впечатлило, а вот Алёнке очень понравилось, хотя, мне кажется, что её больше зацепила совершеннейшая экзотичность напитка и форма его подачи. Вот уж, против чего ни слова не скажешь, такая круглая зелёная халабуда перед тобой на столе стоит и куда-то внутрь трубочка воткнута. Я по аналогии сразу представил себе вариант подачи берёзового сока у нас, когда на стол чурку берёзовую взгромождают и из неё трубочка торчит, я аж этим кокосовым молочком поперхнулся. Пришлось рассказать Алёнке, что мне представилось, а то сижу и хихикаю. Так ей эта кокосина даже не в то горло попала, пришлось её по спине стучать, пока она не откашлялась. А потом, глядя на свой зелёный кокос она изредка хихикала, ну, да, она же художник, ей даже легче такое представить...
Со всеми съёмками управились за два дня, при этом успели снять по четыре-пять дублей каждой сцены. Для съёмок едущей в такси героини из Голливуда пригнали низкую платформу, которую тащил за собой магистральный тягач, а машина обрезанная на уровне конца моторного отсека и с вертикальным специальным небликующим стеклом, сквозь которое можно снимать, так, словно прямо изнутри кабины едущей машины. Снимали спереди, со стороны лобового стекла, снимали сбоку на фоне проносящихся мимо пальм, как я слушаю то, что мне наговорил на телефон Феликс — герой Луи, а потом просто сижу, смотрю в окошко и вроде как думаю с мечтательной миной на мордочке, прежде чем принять решение. И, наконец, на ломаном испанском, я прошу таксиста развернуться и ехать обратно в аэропорт. Вообще, при моём знании испанского и даже большинства латиноамериканских диалектов это выглядело как в старом советском кино, где плохие фашисты говорили: "Малшик! Ми будет тебья немного стреляйт совсем цурюк", ну или вроде того. Впрочем, там и пантомимы вполне хватило, а слово аэропорт уже давно универсально на любом языке. При этом мне только со второго дубля удалось сделать на моське нужное выражение, этакую смесь решительности, мечтательности и романтичного ожидания. Очень у меня подвижная мордашка...
Но благодаря сложности, возникшей со съёмкой этой сцены я придумал, какую музыкальную тему я хочу сделать ведущим саунд-треком фильма. Помните песню Никитиных "Под музыку Вивальди"? Здесь не было такого композитора, но дело даже не в этом, а в том, что там и стихи наши, русские, я говорю не про русский язык, а смысл слов. Ну, откуда у французов может взяться "вьюга за окном", которая к тому же завывает? Но мелодия-то чудесная, её кажется Поль Мориа со своим оркестром потом великолепно адаптировал под оркестровое исполнение. Так, что я скорее вспоминал именно вариант оркестровки Мориа. И мне эта идея очень даже нравится. У исходного фильма особо узнаваемой музыки не получилось, а тут будет такая яркая красивая мелодия. Нет, там звучит довольно приятная ненавязчивая музыка, которая не вылезает и совершенно не мешает, может такую задачу перед композитором и ставили. Вообще, на французском фильм называется "Décalage horaire" (Разница во времени), а "История любви" — это название полученное уже в нашем прокате, и ярлык "мелодрама", который способен оттолкнуть девять человек из десяти возможных зрителей, как от книги, если на обложке написать "Дамский роман". Я бы назвал этот фильм романтической комедией. Ведь раньше в театре пьесы делились только на комедии и драмы, и в чём-то это деление имеет глубокий и правильный смысл. И мы кажется много потеряли, когда стали считать комедией только размазанные по лицу торты или в крайнем случае работы великого Гайдая. А комедия потому, что после фильма в душе остаётся что-то искристое, светлое и тёплое...
Словом, всё сделали быстро и качественно. И мы с Алёнкой даже не удержались и один день провели, купаясь и валяясь на отличном пляже. Только волны там были довольно высокие, и это немного затрудняло вход и выход из взбаламученной воды. Но, удержаться, когда всё кругом просто пропитано духом отдыха и курорта оказалось выше наших сил. А ещё из-за своих новых вкусовых пристрастий я просто влюбился в огненную местную мексиканскую кухню. Причём, получилось так, что Вендино стал свидетелем нашей пикировки с Алей. Аля уже на хорошем уровне освоила немецкий и каталанский, а при посторонних из уважения к ним мы старались не говорить по-русски, а Вендино немецкий знает отлично. Вот, услышав, что Аля меня подкалывает на счёт желания покушать чего-нибудь настоящего и острого повёл нас в какой-то знаменитый своей острой едой местный ресторанчик. А там в меню напротив каждого блюда стояли от одной до пяти звёздочек, это оказалась возможность выбрать степень остроты блюда по пятибалльной системе. Мне стало жутко интересно, и я выбрал четвёрку, хотя Вендино Але посоветовал больше двойки не рисковать, а сам выбрал, как он сказал, очень острую тройку, но и ту, только у одного блюда. Я для пробы заказал только один суп на четвёрку, но едва попробовал, потребовал пятёрку и весь обед заказал с пятёрками. В результате местный шеф-повар лично вышел на меня поглядеть и принёс своё фирменное самое огненное блюдо, которое я с удовольствием слопал на его глазах и при явном одобрении всех бывших в зале. Человек лопающий одни "пятёрки" в этом ресторанчике — это событие и любопытные набежали. Вообще, если бы не мой резко изменившийся во время беременности вкус, я бы это съесть не смог. Как я когда-то читал, острая еда по степени остроты и воздействия на вкус может быть разделена на локации, где острота ощущается. Просто острая еда острит на языке и в носу. Далее жжёт уже в горле и на корне языка и может отдавать в нос и уши. Потом воздействие уже не в горле, а в глотке и гортани и отдаёт не с нос, а изнутри в макушку головы. Дальше печёт уже в груди и даже в верхней части живота. А вот окончательная и запредельная пикантность — это когда обжигает не в горле, не в груди, а где-то в полуметре за затылком и от обжигающей пищи волосы на голове шевелятся и по всей коже бегут цыпки. Большой и толстый мексиканский шеф-повар смотрел на меня почти с родственной нежностью, Алёнка и Вендино с плохо скрытым ужасом, а я трескал обжигающее варево и млел от наслаждения, ощущая, как обжигающие волны пробегают от горла по всему телу, такая вкуснятина, что просто не понятно, как я без такой жил раньше. Какой всё-таки умничка Вендино, что нас сюда привёз. И совершенное враньё, что после такой еды вкусовые рецепторы перестают воспринимать обычную еду. Где-то с полчаса и вкус восстанавливается полностью, так, что кофе с пирожными я тоже скушал с удовольствием. Вообще, с беременностью я стал кушать как не в себя и при этом куда-то всё девалось. Правда, Аля сказала, и стоит к ней прислушаться, что главное не начать так же трескать и после родов, не заметишь, как в дверь пройти не сможешь...
Вообще, я довольно серьёзно думал о том, чтобы переформатировать сценарий и воткнуть его на немецкую почву. Я крутил фильм со всех сторон и так и эдак, но никак не получалось сделать хоть что-нибудь удобоваримое. Ну, с Розой не слишком сложно, в принципе воткнуть её куда-нибудь в Гамбургскую реальность вполне возможно. Пусть для немки она окажется достаточно истероидной, ведь именно так будет на немецкой почве восприниматься её довольно средняя по французским меркам эмоциональность. Даже оставить её визажисткой-косметичкой, ничего страшного, такая вполне может найтись и в Германии. А вот дальше сплошные затыки. Нет, в Германии довольно неплохо относятся к поварам и ценят хороших профессионалов, но на них никак не найдёшь того отблеска культа еды и питья, какой есть у французов. Во Франции хороший повар — это категория совершенно другого плана. Я бы даже сказал, что у немцев в качестве похвалы хорошему повару вполне уважительно может быть сказано что-нибудь вроде "Очень хорошо приготовлено, может даже так же хорошо, как делает моя мама на праздники", и это будет очень высокой и уважительной оценкой. Представляете себе такую похвалу в адрес французского шеф-повара? Мне кажется, что это очень показательно в части отношения к этой профессии в этих странах. И представьте себе немецкого повара, который сумел под своё имя создать и успешно работать в ресторане в Нью-Йорке. Американцы уже навсегда развращённые гамбургерами Мак-Дональдсов и уверенные, что это и есть вершина немецкой кухни, пойдут в немецкий ресторан? Мне кажется, что там кроме редких ностальгирующих по Родине немцев вообще мало кто появится. То есть, уже эта часть истории Феликса летит в трубу. Помните, фразу, гордо сказанную в фильме: "Феликс, возвысил лягушку!", замените лягушку в этой фразе айнтопфом или зауэркраугом. Не получится. Не звучит. Получается, что нужно его сразу запихнуть в технологию замороженных продуктов. Но чем тогда такой технолог может привлечь внимание моей довольно экзальтированной героини? Для французов хороший повар — это творец, маэстро, художник. А Роза уже нахлебалась с детства правильной жизни в семье учителей, и её в Феликсе манит именно его творческая натура и профессия. Так, что скучный технолог замороженных уток может хоть на голове стоять, но внимание такой девушки не привлечёт. А если найти Феликсу другую профессию? Но Роза при всём её стремлении к творчеству, девушка достаточно прагматичная, которая крепко обеими своими французскими ножками стоит на земле. Кто из творческой братии мог бы оказаться на месте повара Феликса? Художник? Музыкант? Скульптор? Продюсер? Рекламщик? Писатель? Вы, правда, думаете, что кто-то из этого списка может влезть в костюм героя Феликса, да ещё так, чтобы из-под него не торчал километровый хвост? И Рози, на кого-нибудь из перечисленных позарится? Ой, сомневаюсь я. Да и по сюжету и диалогам очень много вертится именно вокруг профессии Феликса. Ну, пусть, любовь к кухне у немецкого Феликса станет его обожаемым хобби, тогда и диалоги проскочат. Но ведь придурок получится, а не герой. Гордиться и выпячивать своё хобби перед незнакомым человеком сподручно в подростковом возрасте, а не после тридцати пяти — сорока. Хотя, в какой-то момент я вроде придумал вариант, где Феликс — успешный автомобильный дизайнер, а кулинария у него вроде любимого хобби. Вроде даже стало что-то получаться. Заталкивать его в дизайнерские группы американских автогигантов я не стал, а решил, что он вполне мог сделать себе имя в частном дизайн-ателье, которое занимается индивидуальным тюнингом редких и дорогих автомобилей. В принципе, не такая уж и нелепая получилась завязка сюжета, даже стала вроде-бы прорисовываться картинка, как молодой дизайнер мог сцепиться с отцом приревновавшим к успехам сына, но когда уже вроде пошла работа, на которую я потратил несколько недель, я как-то в один момент понял, что занимаюсь ерундой. Что на немецкой почве и при всех моих натяжках сценария, из фильма исчезнет лёгкость и непонятный французский шарм, эмоциональность и, если хотите, пофигизм. Да и бой-френда Розы — Сержио при той же подаче немцем сделать будет трудно, слишком истеричный дядечка получится. Так, что пришлось плюнуть и возвращаться на французскую почву...
