Скитания некроманта

— О, Митра! — ошеломленно зашептал Килиан. — Митра! Не удержал, все таки.

Мертвецы, ранее догрызавшие немца, начали неторопливо обступать молодого некроманта.

— Тупые твари, решили мною закусить?! — заорал взбешенный Килиан, начиная вскидывать руки. — А, огоньку не желаете?!

Воздух вокруг него бешено завертелся, превращаясь в бурлящую стену. Из самой середины начали бить длинные молнии, испепеляющие траву. Через мгновение на этом месте расцвел огромный багровый шар, поглотивший все, до чего мог дотянуться ...

От волнения маг произвел активацию не совсем того боевого заклятия, которое планировал. Для уничтожения вышедших из под контроля мертвецов было более чем достаточно обычной огненной стены, что без особого труда мог исполнить практически любой более или менее способный ученик начальной ступени. Килиан же использовал формулу призвания огненного взрыва, мощность которого достаточна для успешной борьбы даже с красными драконами, живущими в пламени действующих вулканов.

К вечеру на место побоища прибыл комендантский взвод во главе с разозленным лейтенантом, который так и не дождался своей похоронной команды.

— Стой! — не своим голосов вскричал лейтенант, едва бросив взгляд на огромную воронку. — Партизаны! Из машины! Занять оборону!

Не прошло и минуты, как солдаты, словно разбросанные взрывом, вылетели из грузовика и застыли у земли. Машина, лишившись водителя, проехала несколько метров и остановилась у самой обочины... Лейтенант, осторожно приподнял голову и осмотрелся. Все выглядело очень мирно, словно и не было ни какой войны... Шумели, что-то шепча, березы, а ели в ответ кивали им своими верхушками, пытаясь поддержать разговор. Над ними в самой вышине ветер продолжал гнать по небу белые облака.

— Господин лейтенант! — негромко произнес замерший рядом пулеметчик, настороженно водящий стволом. — Птиц не слышно. Ни одной. Будто вымерли все, а время то для них, в самый раз!

— Да, Фриц, — с тревогой отозвался командир, вслушиваясь в тишину. — Тихо. Очень тихо, словно кто-то ждет нас. Дай-ка, очередь по лесу. Вдруг, кто и отзовется.

Фриц поправил ленту и веером накрыл лес.

— Ладно, капрал приготовиться к атаке из леса! — крикнул лейтенант так и не дождавшись реакции возможных партизан. — Второе отделение, собрать и осмотреть тела!

Солдаты разбрелись по небольшому полю, пытаясь стащить обнаруженные трупы в одну кучу. То с одной стороны, то с другой, слышались негромкие ругательства тех немцев, которым повезло вместо более или менее целых тел наткнуться на отдельные ошметки.

— Черт меня побери, если я понимаю, что здесь произошло, — задумчиво проговорил пожилой солдат, осторожно пиная какое-то паленое тряпье. — Одно мясо.

— Фриц, тебе это ничто не напоминает? — окликнул пулеметчика лейтенант, кивком показывая на огромную воронку. — Солидный калибр. Да?!

— Да, господин лейтенант! — подтвердил, присевший на корточки у воронки, Фриц. — 210, а может даже и 240 мм. Но откуда они здесь взялись?

— Вот и я о том же, — пробормотал командир, высматривая что-то на земле. — Ни тебе осколков, ни тебе следов взрывчатки.

Вдруг, в стороне от них, раздался полный злорадства голос:

— Есть один! Живой! Шевелиться еще. Сейчас мы это исправим!

— Отставить! — встрепенулся лейтенант, рысью ринувшись к солдатам. — Где этот?

Когда он подбежал, то найденыша уже практически откопали; в земле оставались лишь ноги.

— Это еще что такое? — презрительно спросил лейтенант, выразительно показывая на одежды откопанного. — Кого вы там отрыли? Ты кто? Партизан?!

Висевший на руках солдат, человек выглядел более чем странно и совсем не походил на партизана. Его лицо с тонкими губами, классическим греческим носом, волевым подбородком выглядело не просто утонченным, а породистым. Создавалось впечатление, что пленный мог легко перечислить всех своих предков вплоть до десятого колена. Он был одет в мешковатый, замызганный балахон с непонятными серебристыми символами, за плечами спадал черный, испачканный в земле, плащ.

— Может это священник?! — вновь попытался достучаться до него лейтенант. — Святой отец? Э! Падре?!

— Поп, господин лейтенант, — негромко подсказал, запыхавшийся Фриц. — Вы наверное хотели сказать поп.

В этот момент найденыш открыл глаза и изумленно стал осматриваться.

— Я, что умер и попал в ад? — достаточно громко спросил Килиан, разглядев настороженные фигуры солдат.

Грянувший в ответ здоровый хохот был скорее отрицательным, чем положительным ответом.

— Киль, у тебя рожа по уродливее. Грузи его в грузовик и поспрашивай там! — сквозь смех, приказал лейтенант, кивнув здоровенному капралу с неряшливым шрамом на лице. — Может примет тебя за черта и сразу все расскажет. Давай, только быстрее, а то уже почти стемнело...

Позвякивая оружием солдаты быстро забрались в кузов. Капрал, предварительно связав, бросил пленника им под ноги. Всю дорогу он задавал ему лишь один вопрос «ну и как тебе в аду» и под хохот солдат отвешивал очередной пинок. Вскоре он увлекся настолько, что Килиан отключился и пропустил все самое интересное: и как его, избитого в кровь, снимали с грузовика, и как за излишнее усердие лейтенант снимал «стружку» с капрала, и как уже какой-то штабной офицер «строил» самого лейтенанта...

— Воды! — гулко пронеслось под сводами просторного подвала. — Даст кто-нибудь воды или нет?! Так. Да, не мне! Ему в рожу плесни! Вот!

Очнувшийся Килиан почувствовал, как его окатил поток холодной воды. Он попытался повернуть лицо на свет, но затылок сразу же отозвался чудовищной болью.

— Говоришь, Курт, акцента ни какого не заметил? — прозвучал тот же голос. — Странно это. Фольксдойче что ли или агент? Давай-ка, сфотографирую эту ветошь...

По одежде Килиана проворно забегали руки, проверяя все закоулки одежды.

— Господин лейтенант, может быть взять чуть крупнее? — нерешительно спросил другой. — Вот эти символы на плаще кажутся достаточно любопытными...

— Курт, кто из нас бывший криминалист из Гамбурга? Я или ты? — недовольно пробурчал лейтенант. — Фиксируй все, что вызывает твой интерес! Здесь может быть важна любая мелочь.

— О, наша птичка проснулась! — усмехаясь, говоривший смотрел на Килиана. — И прямо сейчас начнет нам все рассказывать. Правда, ведь?! Курт, покажи-ка ему, что мы приготовили в качестве подарка!

В поле зрения лежащего мага появился второй — высокий с брезгливым выражением лица офицер, и показал небольшую сумочку с аккуратно разложенными хромированными инструментами — ножичками всевозможных размеров и форм, пилочками, пружинками, буравчиками.

Кто сказал, что любой из нас настолько отважен, чтобы смело посмотреть в лицо смерти? На самом деле таких очень мало!

— Ну, вот и славно, — ласково пробормотал лейтенант, увидев кивок Килиана. — Меня зовут Вильгельм Маер, лейтенант Вильгель Маер! Обращаться ко мне следует так — господин лейтенант! … А как твое имя?

— Килиан, — назвал свое имя маг, вздрогнув при звук собственного имени. — Килиан Барторий.

— Вот видишь, Курт, — довольно потирал Маер, повернувшись к своему соседу. — Вежливость — это ключик, который открывает любые двери! Килиан. Килиан Барторий. Какое-то странное имя. Грек? Или итальянец?

Маг, не зная что ответить, недоуменно молчал.

— Может фолксдойче? — терпеливо продолжал лейтенант. — Нет?! Кто же ты? Белорус?!

— Я. Я, — забормотал Килиан. — Я не знаю, господин лейтенант...

Услышав ответ, Маер скрестил руки на груди и недовольно пробурчал:

— Курт, продемонстрируй-ка нам твой фирменный! Может господин Килиан соизволит вспомнить, кто он такой и откуда...

Раньше Курт не только работал криминалистом, но и довольно успешно выступал на ринге в полу-среднем весе, поэтому удар у него был очень хорошо поставлен.

Через несколько минут Килиан, выплюнув остатки зубов, прошептал:

— Не бейте. Не бейте меня! Я все расскажу! Все, что вам надо, все расскажу...

— Отлично! — похлопал лейтенант Курта по плечу. — Я всегда знал, что на тебя можно рассчитывать! Бумагу и карандаш, Курт!

Прерывисто дыша, Килиан с горечью в голосе начал рассказ:

— Меня, действительно, зовут Килиан Барторий. Родился в семье потомственного кузнеца на самой границе. Очень рано у меня обнаружили благословенную искру и...

— Так, Килиан. В семье кузнеца, — проговаривал вслух Курт, прилежно фиксирую сказанное. — На границе. Стоп! На какой это границе?

— С варварами, — пояснил Килиан, решивший рассказать все. — Только не с северными, а южными.

— Какие, к черту, варвары? — недоуменно спросил Курт. — Монголы? Да, вы все здесь варвары!

— Хватит! — со всей силы ударил по столу Маер. — Курт! Что это за бред? К дьяволу границу и варваров! Говори, что случилось с Куртом Шильмаером и Гельмутом? Как там его?

— Гельмутом Шварцем! — подсказал Курт.

— Так, что же случилось с Куртом Шильмаером и Гельмутом Шварцем? — лейтенант схватил Килиана за воротник и стал трясти. — Что случилось с солдатами немецкой армии, которые были на том поле? Отвечай!

Килиан молчал. Он прекрасно понимал, что любой его ответ на этот вопрос — это долгая и мучительная смерть.

— Молчим?! — свирепел Маер. — Курт, опять твой выход!

Довольный, что начальство оценило его способности, Курт от души провел двоечку в грудь пленнику, который после этого сполз с лежанки на пол.

— Подними эту дрянь! — приказал Маер, махнув рукой. — Вон, ставь его к стене! Дурак! Здесь же наши лежат! К другой стенке!

Обессиленный Килиан у стенки держался с большим трудом. Голова жутко кружилась, и он с облегчение облокотился на стол, на котором что-то лежало.

— Ну-ка встал прямо! — заорал Маер, взбешенный странным поведением пленника. — И убери свои грязные руки от тела немецкого солдата!

Килиан, не веря своему счастью, отошел от стола; до него, наконец-то, дошло, в каком помещении он находился. Подвал с низким потолком и мощными стенами, где рядами располагались столы с телами, представлял собой обыкновенный дивизионный морг, устроенный в бывшем совхозном овощехранилище.

— Значит, все-таки коллега! — Маер произнес непонятную для Килиана фразу. — Полковая разведка?! Или может быть осназ?!

Килиан улыбался. Его губы шептали формулу призвания. По разбитым в кровь рукам медленно пробегал разряд. Управляющие нити тянулись во все стороны помещения, цепляясь за мертвую плоть...

— Сейчас, большевистский ублюдок, — бормотал Маер, побелевшими от напряжения пальцами доставая вальтер. — Сейчас, скормлю тебе немного свинца...

Вальтер до половины вышел из кобуры и все… Руку что-то держало.

— Курт! — кипя от злости, что ему кто-то посмел помешать, заорал Маер. — Руку! Отпусти!

— Господин лейтенант! Господин лейтенант! — раздался из-за спины изумленный голос Курта. — Это. Тут.

Маер изо всех сил дернул руку и с освобожденным пистолетом повернулся назад.

— Дьявол! — прошептал мгновенно посеревший лейтенант. — Дьявол!

Со стола, рядом с которым он стоял, слезал разбухший как бочка солдат. Серая форма на нем расползлась, из прорех вылезло багрово-синее мясо, но все это совершенно не мешало ему тянуть свои руки к лейтенанту.

— Дьявол, это же мертвец! — потеряно повторял он, отступая шаг за шагом к выходу. — Мертвец! Это же чертов мертвец! Курт, это же мертвец! Курт!

То тут то здесь откидывались простыни и поднимались обезображенные тела — бывшие солдаты двадцать первой дивизии. Бледные без единой кровинки лица солдат были совершенно бесстрастны, казалось со смертью они обрели полный покой и ни на что не претендовали.

Пистолет у Маера в руках ходил ходуном.

— Курт, Курт, — дрожал его голос. — Давай к выходу!

Однако, тот уже ни чего не слышал. Бывший гамбургский криминалист руками и ногами отбивался от наседавших мертвецов. Смачные удары, раздаваемые Куртом, сдирали мертвую плоть и брызги кровавым дождем разлетались по комнате, но падающие как неваляшки тела вставали и вновь бросались вперед...

— А-а-а-а-а! — тонко закричал лейтенант, увидев, что Курт окончательно упал. — Твари! На. На!

Один за другим раздались гулкие выстрелы. Пули рвали тела, добавляя к старым боевым ранам новые...

Маер окутался легкой пороховой дымкой, сквозь которой были видны шевелящиеся трупы. Трясущими руками он начал снаряжать обойму; золотистые патроны, вынимаемые из подсумка, через один падали на землю.

— Дьявол! Чертова война! — сквозь зубы бормотал он. — Чертовы мертвецы. Чертова страна. Валить надо отсюда...

Осторожно нащупывая ступеньки, Маер медленно поднимался наверх.

— Эй! Есть там кто-нибудь? — уже возле самой двери проорал он, хватаясь за ручку. — Солдаты!

Входная дверь резко открылась... Облегченно вздохнувший, Маер увидел перекошенный черно-зеленый оскал и блестящее лезвие мягко вошло в грудь офицера. Придержав падающее тело, разведчик спрятал клинок и неуловимым движением бросил вниз «лимонку».

Глава одиннадцатая

Доклад начальника особого отдела пятнадцатой стрелковой дивизии: … в ходе профессионально подготовленной и успешно осуществленной операции был уничтожен склад авиационного топлива юго-западной армейской группировки... Бойцами особого диверсионного отряда были взяты в плен два офицера штаба, захвачены схемы минных полей...

Выписка из протокола допроса задержанного №172: … задержанный был одет в странного покроя одежду. Ее отличительные черты: мешковатая форма, темный цвет, не идентифицируемые светлые символы, расположенные по всей поверхности плаща...

— Что же нам с тобой делать? — задумчиво проговорил молодой капитан, протирая треснутое пенсне. — А, товарищ Кирьян? Или правильнее господин...

Килиан, только что назвавшийся Кирьяном, беспомощно отводил взгляд.

— Ну, не помню я ничего! Не помню, — с рыданием твердил он, надеясь, что ему поверят. — Я вообще ничего не помню! Помню, что зовут меня Кирьян, и все!

— Запамятовал, говоришь? — усмехнулся капитан, демонстративно расстегивая кобуру. — А мы сейчас посмотрим. Вдруг случиться чудо, и ты сразу же все вспомнишь...

Из угла, где в полумраке не было ни чего видно, вышел пожилой комбат.

— Постой, Юрий. Не гони лошадей, — устало проговорил он, присаживаясь за стол. — И этого, тоже что-ли в расход? Ты, капитан, пойми. У меня в ротах по тридцать — сорок штыков осталось!

Комбат медленно раскурил самокрутку и глубоко затянулся. Сизый дым густыми хлопьями потянулся куда-то к верху.

— После этого буденовского рейда именно через мой батальон попрет Гудериан со своими танками! Вы каким местом там думаете?! Кого я теперь поставлю?

— Да, понял я, — прервал его капитан, засовывая пистолет обратно. — Понял! Забирай этого дезертира себе. Может и станет еще человеком. Иди!

Килиан облегченно выдохнул и, поднявшись, вышел вслед за комбатом.

— Считай, ты, парень, с того света вернулся, — сказал ему комбат около полевой кухни. — Ты на капитана зла не держи... Письмо с месяц как пришло ему; пишут семья в Ленинграде осталась. Вот и лютует он.