Отец не терял надежды, что партия справится со всеми проблемами. Он говорил, что им нужен только лидер. Не такая размазня, как Горбачев, а человек типа Сталина, и тогда они смогут продолжить дело, начатое великим Лениным.

Но, события последних лет и, особенно сегодняшние ярко показывали, что гегемонии пролетариата приходит конец, и никакое ГКЧП не сможет предотвратить катастрофу. Это лишь подтверждало правильность выбора Лины. Она отказалась от комсомольской карьеры ещё в школе и, поступив в институт, решительно отказалась от всякой комсомольской активности.

Лина привела Кирилла в свой закуток, где устроила себе комнату отдыха. Старый диван, стул, стол, розетка над ним, электрический чайник со свистком, пара стеклянных стаканов, заварочный чайник и раковина с водой. Над раковиной ей прибили небольшой шкафчик для посуды. Там же она хранила небольшие запасы чая и сахара с печеньем. Над столом прямо на электрическом проводе свисает лампочка со старинным абажуром, который Лина выпросила у бабушки.

До неё тут был склад для хранения тряпок, швабр и вёдер. Она пошла к завхозу и её просьбу удовлетворили. Вообще-то она беззастенчиво пользовалась служебным положением отца. Поэтому любые просьбы Лины выполнялись практически мгновенно и безоговорочно.

Случившееся сегодня с Линой, требовало от неё анализа. "Два утырка, решили, что наступило их время, когда наступает власть толпы и они могут творить, что хотят. Скорее всего, это только первая ласточка. Первый тревожный звонок. Будут и другие наезды. Значит, не стоит больше дожидаться, нужно уходить. Один день на принятие решения и завтра или послезавтра подам заявление на расчёт, а пока ...".

Лина перевела свой взгляд на мальчишку и поразилась случившейся с ним переменой. Перед ней сидел не мальчик, но муж. И не важно, сколько ему лет. Уверенный взгляд уверенного в себе человека. Куда подевались трепет век и краснота щёк, смущение и взгляд подростка, прикоснувшегося к тайне женщины?

Она откинулась на диване, куда села первой, а мальчишке указала на стул, напротив.

— Кто ты? — спросила она.

— Когда я сказал, что ты умная, то это был не комплимент, — ответил он.

— А что? — по инерции спросила Лина.

— Констатация факта.

— Ты меня окончательно заинтриговал, — сказала она. — Расскажи о себе немного.

— Попал в больницу сегодня перед обедом, номер палаты не помню, где-то на третьем этаже. Я оттуда почти сразу сбежал.

— Что с тобой случилось?

— Попал под удар молнии, — ответил Кирилл и, заметив смешинки в её глазах, торопливо добавил, — я с друзьями был в нескольких шагах от дерева, в которое ударила молния. Дерево раскололось, двое упали без сознания, остальные просто попадали от страха на землю. Сейчас все мы здесь в этой больнице. Те двое, которые потеряли сознание, сейчас в реанимационном отделении.

— Ты москвич? — спросила Лина.

— Нет, я из Царёва, детдом номер 205. Мы все оттуда.

— Вот оно что, — протянула она. — И как ты себя чувствуешь?

И тут мальчишка смог её удивить. Он рассказывал очень необычные вещи. Она сидела и смотрела ему в глаза, стараясь определить, привирает он или всё им рассказанное является голимой правдой. По ходу его рассказа соображая, как можно проверить его слова, но самое главное, как из того, что она услышала извлечь хоть какую-нибудь пользу для себя, забыв, что уже была спасена этим мальчиком от изнасилования. А возможно, что он спас её и от смерти. Этим двум упырям, ничего не мешало попользовавшись ею, убить и прикопать, так что и не нашёл бы её никто.

С его слов выходило, что удар молнии изменил его, прочистил ему мозги и подарил абсолютную память. А может быть и ещё что-то. Она привычно анализировала то, что слышала. Кирилл между тем продолжал свой рассказ.

— После удара молнии, я обнаружил, что мне стало очень легко думать. Я стал сразу понимать, что мне говорят, а не так как раньше, когда до меня всё доходило с большим запаздыванием. За 7 лет учёбы мне удалось окончить только 4 класса. Ну, 4-й класс отменили у всех, поэтому я окончил 5-й класс. Причём, начиная со второго года обучения, я в каждом классе сидел по два года. Ещё вчера я был тупым двоечником, которого только из жалости не отправляли в детдом для умственно отсталых детей. Сегодня я помню всё, что я только видел и слышал за свою жизнь. Раньше, я часто сидел перед телевизором и практически ничего не понимал. Мне просто нравились цветные картинки, мелькающие на экране. Я разглядывал дикторов, читающих новости, не понимая ни одного слова из их речей. Сегодня я помню каждую такую передачу и могу вызвать в памяти, послушать её и мне всё понятно, о чем там говорилось. Я могу процитировать каждое слово диктора или монолог актёра из фильма или спектакля. Я могу слово в слово повторить любой урок любого своего учителя, на котором присутствовал.

Лина догадывалась, что он не всё ей рассказывает и кое-что утаил. Скорее всего, это касается его способностей.

Затем Кирилл сказал:

— Ты тоже расскажи о себе. Мне тоже интересно, кто ты. У нас есть девчонки в детдоме, которые красивее тебя. Но, таких умных девочек, как ты у нас нет.

— А как ты определил, что я умная.

— Не знаю, — пожал он плечами. — Я просто это понял, сразу, как только увидел твои глаза.

Про себя Лина рассказывала недолго. Она не врала и ничего не скрывала, но говорила тоже не всё. Рассказала о родителях и бабушке, живущей с ними после того, как она похоронила мужа, о старшей сестре, о том, что мечтала иметь брата, такого как Кирилл, которого она бы опекала. Но, брата у неё не было, а с сестрой они не дружны.

Потом Лина поила Кирилла чаем и угощала печеньем, и тут он её опять удивил.

— Лина, — сказал он, странно глядя, как будто рассматривая нечто внутри неё. — У тебя вот здесь очаг воспаления. Очень сильный.

Он протянул руку и указал пальцем на то место, где у человека расположен аппендикс. Лина струхнула. Она почему-то сразу ему поверила. Она встала и сказала:

— Спасибо, тебе Кирилл. Я не знаю, стану ли я твоей девушкой, но друзьями мы останемся в любом случае. Как я хотела бы иметь такого брата, как ты.

— Так это нетрудно устроить, Лина. Для этого достаточно твоим родителям усыновить меня.

Тут неожиданно Кирилл так посмотрел на неё, с такой надеждой, что у Лины защемило сердце.

— Я подумаю об этом, — сказала она, — пойдём я тебя провожу до палаты.

Проводив Кирилла, она пошла к главному врачу. Тот был на месте.

— Николай Павлович (главный очень гордился, что его звали, как одного из императоров Российской империи), — обратилась к своему начальнику Лина. Завтра я работаю последний день.

Тот поднял голову и с недоумением посмотрел на санитарку:

— Что случилось, Линочка?

— Меня сейчас чуть не изнасиловали наши санитары, Кочкин и Хвостов.

Николай Павлович, побледнел и проблеял:

— Линочка, вы понимаете, что вы говорите? Это же уголовное преступление. Я сейчас же распоряжусь, чтобы вы прошли медицинское освидетельствование. И тогда им не избежать тюрьмы. У вас есть свидетели?

— Свидетель есть, но он несовершеннолетний. Это больной, Кирилл Южнов из 363-й палаты, 14 лет, детдомовец. Он-то меня и спас. Он поднял шум, и санитары сбежали. Я отделалась испугом и разорванными трусиками.

Лина вытащила из кармана халата скомканные трусы и, развернув их, продемонстрировала остатки.

— Я ничего не смогу доказать нашему самому гуманному в мире суду, тем более, что я осталась девственницей. Я просто хочу сказать, что это первая ласточка. Мне начнут мстить за моё семейное положение, за моего отца. Я увольняюсь.

— Хорошо, Линочка. Мне кажется, вы преувеличиваете степень опасности.

— Сделайте для меня последнее доброе дело, Николай Павлович. Один из насильников ударил меня по голове. Кажется, даже шишка осталась. Я теряла сознание. Пусть меня посмотрят терапевты. Кроме того, меня беспокоит аппендикс. Боюсь проморгать аппендицит.

— Сейчас, Линочка, я распоряжусь, вас посмотрят наши терапевты и хирурги. Гинеколога мы всё-таки тоже подключим.

Николай Павлович нажал на своём столе кнопку громкой связи со своей секретаршей и сказал:

— Танечка, пригласи ко мне прямо сейчас Клару Юрьевну, немедленно.

Затем он повернул голову к девушке и попросил:

— Подождите, Линочка, в приёмной, хорошо?

Как только он остался один, он позвонил кому-то и сказал:

Санитаров Кочкина и Хвостова немедленно уволить. Причину найдите сами, а лучше просто предложите им написать заявление об уходе. Что случилось? Информация конфиденциальная, прошу вас это учитывать. Хорошо, хорошо. Они сегодня попытались изнасиловать нашу санитарку, Лину Агрову. К счастью их спугнул один из наших больных. Если будут упираться, намекните им, что сообщим об этом факте в милицию, и те начнут расследование. По крайней мере, один свидетель имеется. К несчастью он несовершеннолетний, да к тому же детдомовец. Иначе бы я звонил в милицию, а не вам.

В кабинет вошла полная дама в белом халате, лет около пятидесяти.

— Вызывали, Николай Павлович?

— Клара Юрьевна, Я вам сообщаю исключительно служебную информацию, прошу без крайней нужды никому ее не сообщать. Вы, конечно, заметили в моей приёмной нашу санитарку Лину Агрову. Час назад её пытались изнасиловать. Насильники её били, она теряла сознание. Проведите самое тщательное обследование, зафиксируйте каждую её царапину. И там, всё внимательно осмотрите. Она утверждает, что осталась девственницей, но вы проверьте.

Николай Павлович замолчал, задумчиво постукивая карандашом по столу, и добавил:

— Вы ведь в курсе, кто её отец?

Терапевт кивнула.

— Напоминаю вам, что обращаться к ней нужно только на "вы" и предельно вежливо. Она без сомнения всё расскажет отцу. И чем для нас может закончиться эта история, один бог ведает.

— Не беспокойтесь, Николай Павлович, всё сделаем, как полагается. Не в первые раз такие обследования проводим.

— Да, чуть не забыл. Проверьте её аппендикс, она жалуется на боли в этой области. Когда всё сделаете, доложите лично. Я буду ждать.

Глава 5. В больнице (продолжение)

19 августа 1991 года, понедельник, Москва, 17:30. Президент РСФСР Борис Ельцин подписал указ о создании и эвакуации в Свердловск группы оперативного управления (дублирующий состав Совета министров РСФСР).

* * *

Когда Кирилл вернулся в палату, на него тут же напала медсестра:

— Больной, где вы бродите? Анализы ваши я за вас сдавать буду? Вот держите ваши направления. Это на флюорографию, это на кардиограмму и УЗИ. Вот это направление к наркологу, это к неврологу, это к дерматологу, это к стоматологу. Начинайте обходить их уже сегодня, некоторые кабинеты у нас работают до 7 часов вечера. Завтра с утра до завтрака сдадите на анализы кал, мочу и кровь. Потом со всеми анализами на приём к терапевту. Всё ясно, Южнов?

Кирилл слушал медсестру, кивал головой и смотрел на неё магическим зрением. Он, пользуясь тем, что находится в больнице, решил попрактиковаться в диагностике и лечении.

Когда он обнаружил воспаление аппендикса у Лины, то сначала захотел исцелить её сам. Задал вопрос, как это делать, получил обстоятельный ответ. Внимательно рассмотрел область, которую он должен был обработать энергетическим лучом и потренировался в получении энергии нужных характеристик. Нашёл соответствующую зелёную точку, воздействие на которую позволит ликвидировать все последствия болезни. Потом спросил, нельзя ли заодно провести чистку и оздоровление всего желудочно-кишечного тракта и как это сделать.

В результате он всё подготовил, а потом притормозил себя. Он подумал, а вдруг всё-таки он ошибается. Пусть врачи подтвердят его диагноз. Тогда, если ей назначат операцию, то он предложит ей своё лечение. И там пусть выбирает, ложиться под нож хирурга или воспользоваться его услугами.

Вот и сейчас возникла почти такая же ситуация с этой медсестрой. У неё в левой груди он обнаружил опухоль. Кирилл не знал, что это за опухоль, но спросил у своего подсознания и снова получил подробный ответ, для медсестры абсолютно неутешительный. Опухоль у неё была злокачественной. Он задал вопрос, как определить, что опухоль злокачественная, но его предупредили, что сейчас это будет для него не по силам, слишком большой объем информации. И он отступился. Спросил, может ли он уничтожить эту опухоль без вредных последствий для больной. И получил утвердительный ответ. Ему показали характеристики энергии (амплитуду и частоту волны, мощность импульса) и режим облучения опухоли энергетическим лучом.

Когда он спросил, а откуда берётся энергия в его луче, то получил от своего подсознания неожиданный ответ. Оказалось, что нужную энергию с требуемыми характеристиками его организм вырабатывает сам. Что в его организме есть источник такой энергии. Люди, обладающие таким источником, называются магами. И потом ему закатили целую лекцию на эту тему.

Он узнал, как проводится инициация мага, показали участки памяти, в которых у него хранятся знания по магии. Многие из них были до сих пор недоступны, но и многие участки были уже разблокированы.

Кирилл задал вопрос, а нельзя ли ему учиться магии, как он учится в школе. Последовательно, идя от простого к сложному, а не так, как сейчас, урывками, бросаясь из стороны в сторону — кусок знаний отсюда, кусок оттуда.

В результате этих переговоров со своим подсознанием, Кирилл получил возможность получать знания по определённой программе. Подсознание назвало это обучение магической школой и записало Кирилла в первый класс. Ему стало смешно, и он не сдержал смешка.

Все его переговоры со своим подсознанием промелькнули за несколько секунд реального времени, поэтому медсестра, вручавшая ему направления на анализы, услышав его смех, насторожилась:

— Что смешного я сказала?

— Извините меня, этот смех к вам никакого отношения не имеет. Скажите мне, пожалуйста, вот у вас в этом месте грудь не беспокоит?

Кирилл протянул руку и, не дотрагиваясь до груди, указал на нее пальцем.

— Вот здесь я чувствую у вас нечто инородное, типа опухоли. Вы бы обратились к врачам, пусть они посмотрят.

Реакция медсестры была совершенно непредсказуемая. Она просто заревела и сквозь слезы подтвердила Кириллу его диагноз:

— Надо резать и половину груди вырежут. А у меня муж молодой, он меня бросит, такую уродину.

И она заревела ещё сильнее. Кирилл ни слова не сказал, а просто запустил алгоритм лечения. Для убыстрения процесса, он перешёл на ускоренный режим и потому успел закончить лечение раньше, чем медсестра выбежала из палаты. После облучения опухоли его энергетическим лучом, она должна будет исчезнуть за пару часов.

"Вообще, нужно быть осторожнее, — сказал себе Кирилл, — хорошо, что кроме нас никого в палате не было, а то ко мне могли возникнуть вопросы".

Кирилл тяжело вздохнул и решил до обеда пройтись по кабинетам специалистов. До 6-ти часов он успел пробежаться почти по всем кабинетам. Кто-то из врачей специалистов работал, кого-то уже не было. Кабинет флюорографии работал, была даже небольшая очередь. Не успел Кирилл спросить, кто крайний, как из кабинета вышла врач рентгенолог и спросила: