Сириус подождал, пока они оказались внутри, а затем выскочил из сада, пройдя несколько кварталов, прежде чем снова превратился в себя и аппарировал. Дамблдор был прав, с Гарри все было в порядке, но в этом милом ребенке было что-то, что он точно упустил. Ожог встревожил его, но Петуния ополоснула его холодной водой, и краснота уже исчезла. Не говоря уже о том, что казалось, что его крестник был единственным ребенком в этом доме, у которого были обязанности. Он был тощим, и одежда, которую он носил, явно была ему велика, чему он действительно удивлялся, но Джеймс всегда был тонким и тощим ребенком, пока ему не исполнилось тринадцать или около того, так что не о чем было беспокоиться. поэтому можно вообще не о чем беспокоиться.
Но ему определенно не понравилось, как Вернон Дурсль разговаривал с его крестником.
Сириус решил, что вернется на следующий день в своей собачьей форме, прежде чем принимать опрометчивые решения. В конце концов, он даже не знал, вспомнит ли Гарри его, не говоря уже о том, чтобы пойти с ним.
На следующее утро он снова перепрыгнул через ворота и наблюдал, как семья завтракает. Гарри снова съел тост, а когда закончил, снова забрался на табуретку, чтобы помыть посуду после завтрака. Он вытер кухонный стол, а затем снова вышел на улицу, чтобы без происшествий полить цветы в саду и растения в горшках во внутреннем дворике.
Бродяга прокрался сквозь розовые кусты и залаял, и лицо Гарри буквально раскрылось от ликования. Он подбежал к собаке, раскинув руки, и крепко обнял ее, смеясь, когда собака лизнула его лицо.
— Давай, мальчик, я должен закончить, — сказал ему Гарри, заканчивая поливать растения.
Когда он закончил, он схватил палку и снова поиграл. Гарри расхохотался, когда Бродяга подпрыгнул в воздух, чтобы поймать палку, побежал к Гарри на полной скорости и сбил его с ног, чтобы бороться, пока Гарри хихикал. Он забеспокоился, что набросился слишком сильно, когда увидел, как Гарри заметно вздрогнул, когда упал на землю, но когда он лизнул его в лицо, Гарри улыбнулся и медленно сел, казалось, что все в порядке, и продолжил борьбу с собакой хихикая. Затем они оба легли на прохладную утреннюю траву, и Бродяга прижался к своему мальчику, который крепко обнял его.
— Кому ты принадлежишь, мальчик? — спросил Гарри, почесывая живот Бродяги. — Мне приснился сон, что когда-то у меня была такая собака, как ты. Я назвал ее Бродягой.
Бродяга рявкнул на это имя и лизнул Гарри в лицо.
— Бродяга? — повторил Гарри, и Бродяга снова залаял, заставив Гарри улыбнуться. — Тебе нравится это имя?
Он залаял в третий раз и снова лизнул Гарри.
— Я буду звать тебя Бродяга. Я рассказал дяде Вернону о своем сне и о том, как Бродяга превратился в человека. Дядя Вернон сказал мне, что это глупо — но это был всего лишь сон.
Собака заскулила и снова лизнула его.
— Тебя будут звать Бродяга, — сказал Гарри, улыбаясь и снова крепко обнимая собаку. — Ты можешь быть моим другом.
Бродяга ткнулся носом в Гарри, пока тот смеялся, пока Петуния снова не вышла с визгом и не прогнала его.
Сириус провел целую неделю в гостях у Гарри в образе собаки Бродяги. Он играл с ним каждое утро после работы и продолжал внимательно присматривать за домом, пока Гарри не ушел в школу. С Гарри все было в порядке с первого дня, но он не был уверен, что ему понравилось то, что он увидел. Помимо мытья посуды и работы в саду, Сириус наблюдал, как Гарри мыл пол на кухне, помогал готовить завтрак и подметал траву после того, как Вернон Дурсль подстриг газон.
Каждый день, когда Гарри видел Бродягу, его лицо расплывалось в широкой улыбке, и он крепко обнимал собаку, и каждый день Гарри рассказывал ему что-то новое. Он понял, что Дурсли в значительной степени игнорировали его, и Гарри отчаянно нуждался в друге. После целой недели наблюдения за своим крестником Сириус решил, что пора перестать быть домашним животным и пора навестить его как следует.
Покинув Гарри тем прошлым утром, он аппарировал в Хогсмид и направился к воротам Хогвартса. Его приветствовал Хагрид, заставив его улыбнуться.
— Хагрид, ты как раз тот парень, которого я искал!
Хагрид улыбнулся ему.
— Что я могу сделать для тебя, Сириус?
Сириус усмехнулся.
— Мне интересно, знаете ли вы, что случилось с моим мотоциклом?
Два часа спустя Сириус взял неиспользованный мотоцикл "Триумф Бонневиль" 1970 года, который он оставил на попечение Хагрида, и, тот урча под его руками, поехал в сторону Суррея, прибыв в Литтл-Уингинг чуть позже часа дня в субботу. Он снял шлем, знакомый запах его кожаной куртки пробудил воспоминания и заставил его улыбнуться. Он припарковал байк за блестящей новой машиной на подъездной дорожке и направился к номеру четыре, позвонив в звонок.
Он засунул руку в задний карман потертых синих джинсов, палочку — во внутренний карман кожаной куртки. Футболка The Ramones, которую он носил, была свободно заправлена в джинсы. Он возился с крошечной бриллиантовой серьгой в левом ухе и серебряным кольцом на верхушке того же уха, когда услышал шарканье в доме, прежде чем дверь открылась, и улыбающееся лицо Петунии Дурсль быстро потеряло весь свой цвет.
Глава 6: Эпизод, где Сириус похищает Гарри
У меня всегда было впечатление, что Дурсли очень сильно эмоционально оскорбляли Гарри, но я думаю, что были и некоторые физические оскорбления, по крайней мере, когда он был моложе.
текст:
— Что ты здесь делаешь? — спросила она скрипучим голосом, пытаясь говорить потише.
— Привет, Петуния, рад снова видеть тебя после стольких лет, — сказал Сириус, широко улыбаясь ей. — Ты не собираешься пригласить меня войти или хочешь, чтобы я стоял здесь, чтобы все соседи слышали о нашем деле?
Петуния быстро провела его внутрь, захлопнув дверь.
— Как ты смеешь приходить сюда?
Бровь Сириуса вопросительно поднялась.
— Как я смею прийти сюда? Он мой крестник, и я хочу его видеть.
— Я слышал, что ты был в тюрьме. — заявила Петуния, с ужасом глядя на его рваные джинсы, рок-футболку, потертые черные ботинки и черную кожаную куртку.
— Был. Меня выпустили.
Петуния вспыхнула, когда потянулась к пухлому блондину, который проковылял в комнату, и прижала его к себе, словно опасаясь, что Сириус может его схватить.
— Ты должн уйти — немедленно!
— Я сделаю это. После того, как увижу Гарри.
— Я сказала другому из вас много лет назад, что оставлю Гарри здесь только в том случае, если никто из этого мира сюда не придет. У него будет нормальное детство! — настаивала Петуния. — Я не хочу, чтобы его причудливые дела были в моем доме!
Сириус снял солнцезащитные очки и повесил их на рубашку.
— Он уже проявляет признаки магии, не так ли? Молодец, Сохатик. Так где же он?
— Петуния, дорогая, ты не видела мой сине-серебряный галстук? — пробормотал Вернон, спускаясь по лестнице, и его глаза расширились от увиденного перед ним. — Кто этот сброд и почему он в моем доме?
— Сириус Блэк, Дурсль, ты меня точно помнишь?
Вернон только открыл рот от удивления, а затем сердито посмотрел на него.
— Тебе и вашей компашке здесь не рады, Блэк! Я настаиваю, чтобы ты ушел — немедленно!
— Как я уже сказал вашей совершенно очаровательной жене... пока не увижу своего крестника.
— Мальчишка! — взревел Вернон. — Подойди сюда!
Рот Сириуса сузился в линию.
За неделю, которую он провел, наблюдая за Гарри, он ни разу не слышал, чтобы кто-нибудь в доме назвал его настоящее имя. Конечно, он видел его только ранним утром, наблюдая, пока он не ушел в школу, и дважды после школы, но он еще не слышал, чтобы тетя и дядя называли его Гарри. Но затем его сердце подпрыгнуло, когда дверь шкафа под лестницей открылась, и оттуда вышел тощий мини-Джеймс, с черными волосами, еще более растрепанными, чем когда-либо, в круглых очках на кончике носа, и на него смотрели ярко-зеленые глаза Лили.
— Да, дядя Вернон? — робко спросил Гарри, закрывая дверцу шкафа.
— У тебя посетитель, — сказал Вернон, стиснув зубы, как будто ему было очень больно признаться в этом.
Гарри поднял глаза, его голова слегка склонилась в сторону, когда его взгляд остановился на Сириусе. Сириус опустился на колени со своего места у входной двери и улыбнулся Гарри.
— Привет, Гарри, — мягко сказал он, внимательно наблюдая за мальчиком.
На нем была одежда, свисавшая с его худощавого тела. Сириус заметил, что рана на его щеке, которую он поцарапал тем утром на розовом кусте, не была обработана, а шрам в виде молнии выделялся на бледном лбу.
— Здравствуйте, сэр, — осторожно сказал Гарри, стоя перед шкафом.
— Меня зовут Сириус Блэк, — сказал ему Сириус, добродушно улыбаясь. — Не знаю, помнишь ли ты меня, но я нянчился с тобой, когда ты был ребенком. Ты называл меня дядей Сири, — сказал он с ухмылкой. — Я подумал, может быть, поскольку сегодня суббота, ваши тетя и дядя могли бы позволить нам потусить сегодня.
Глаза Гарри метнулись к дяде Вернону, чье лицо покраснело от ярости.
— Нет! Я запрещаю! Вы видели мальчика, теперь уходите из моего дома!
Сириус просто встал.
— Я пришел сюда не только для того, чтобы увидеть его, я пришел сюда, чтобы узнать его, чтобы стать частью его жизни. И сегодня я беру его с собой.
Петуния хотела возразить, но Сириус внезапно потянулся к Гарри, и Гарри отодвинулся, прижавшись к дверце своего шкафа с широко раскрытыми глазами, полными ужаса.
— Ха! Он не хочет идти с тобой! — воскликнул Вернон, выглядя невероятно довольным собой. — Он знает, что ты хулиган! Рваные джинсы, длинные волосы и серьги! Ты позор!
Сириус проигнорировал их и опустился на колени перед Гарри. Он не хотел его пугать и хотел, чтобы тот знал это.
— Я твой дядя Сириус, Гарри. Тебе не нужно бояться. Хочешь пойти со мной в парк? Мы повеселимся, Сохатик.
Он протянул руку, и глаза Гарри какое-то время наблюдали за ним, его глаза загорелись от прозвища, как будто он узнал его, но затем он отошел от него.
— Он не хочет идти с тобой — теперь убирайся" — рыкнул Вернон, сжимая перила так крепко, что костяшки пальцев побелели.
Сириус повернулся и посмотрел на него.
— Почему он так испуган, Дурсль?
— Посмотрите на себя! — воскликнул Вернон, его лицо покраснело. — Ты выглядишь как хулиган, почему кто-то должен тебе доверять?
Сириус просто повернулся и улыбнулся Гарри. Он не рассчитывал, что Гарри испугается его. Он казался таким любящим и ласковым, когда Сириус посетил его в образе собаки. Он глубоко вздохнул и попытался снова, добродушно улыбаясь мальчику перед ним.
— Ты можешь мне доверять, Гарри, — сказал он, соображая.
Не обращая внимания на Дурслей, Сириус отступил от Гарри и, не успев передумать, превратился в большого черного пса и с восторгом наблюдал, как загорелись глаза Гарри. Руки Гарри тут же обвились вокруг него, он уткнулся носом в его шею, лизнул лицо, а затем отступил назад и снова превратился в себя.
— Я твой дядя Сири, Гарри, или дядя Бродяга. Ты называл меня обоими, когда был маленьким.
Гарри смотрел на него с трепетом и изумлением. Его глаза были широко раскрыты, как будто он не мог понять, что произошло, но верил в это всем сердцем.
С другой стороны, лицо Вернона приобрело еще более темный оттенок фиолетового.
— Как ты смеешь использовать это — эту причудливую штуку в моем доме!
— Заткнись, Дурсль! Твой племянник — волшебник, и он заслуживает того, чтобы об этом знать, — он снова протянул руку Гарри. — Хочешь пойти со мной в парк, Гарри?
Гарри кивнул, прежде чем мягко вложить свою руку в руку Сириуса, который улыбался ему.
— Кажется, он хочет уйти. Мы вернемся сегодня вечером.
Он вывел Гарри из дома за руку, не обращая внимания на Вернона и Петунию, которые все еще протестовали, и мягко помог ему сесть в детское кресло, которое он установил утром на заднюю часть своего мотоцикла, пристегнул его ремнями и надел на его голову шлем.
— Ты готов, Гарри?
Гарри кивнул, когда Сириус включил передачу, и с громким ревом они вылетели из подъездной дорожки, Гарри смеялся над скоростью, когда они направились в путь. Сириус отвел его на одну из больших близлежащих игровых площадок, они выбрались из нее и направились к спортивному залу.
— Давай, Сохатик, сказал он с улыбкой, взбираясь на перекладины, высоко подняв ноги и жестом перелетая через перекладины.
Гарри поспешил наверх, улыбаясь, и последовал примеру Сириуса, с легкостью пролетев через прутья решетки, а затем последовал за Сириусом вверх по веревочному мосту и через форт, хихикая, когда он летел вниз по горке. Они играли больше часа, прежде чем Сириус решил прекратить и решил, что пора перекусить. Он схватил сумку, которую упаковал, и вытащил бутерброды с беконом, которые он принес с тыквенным соком и кусочками свежего яблока. Он применил к ним охлаждающее заклинание, а также освежающее заклинание в своем рюкзаке. Он расстелил для них одеяло на земле, а Гарри сел и взял ломтик яблока, который протянул ему Сириус.
— Ты ходишь в школу, Гарри? — спросил Сириус, накрывая мальчику тарелку и наливая ему тыквенного сока. Он хотел знать о нем все, и, наблюдая, как он каждый день уходил в школу на этой неделе, задавался вопросом, как Гарри себя чувствует в маггловской школьной системе.
Гарри кивнул и ел так быстро, что чуть не подавился.
Сириус нежно похлопал его по спине, и Гарри практически отпрыгнул от него.
— Эй, эй, Сохатик, все в порядке. Садись и ешь. Помедленнее. Тебе не нужно есть так быстро. Еда никуда не денется.
Гарри немного замедлился, но продолжал с удивлением смотреть на еду, словно удивляясь, что она все еще перед ним.
— Итак, школа? Тебе нравится? — подсказал Сириус.
— Все в порядке, — сказал Гарри, проглатывая сэндвич.
— У тебя много друзей?
Гарри покачал головой и выпил тыквенный сок.
— Нет.
— Нет? Как так? Ты не хочешь подружиться?
Гарри пожал плечами.
— Никто не хочет быть моим другом.
Сириус нахмурился, пристально глядя на своего крестника. Теперь он ел медленнее, но продолжал смотреть на еду с трепетом, как будто недоумевая, почему Сириус до сих пор не забрал ее у него. Он тоже был грязным, понял Сириус, и не только из-за того, что играл в парке. Слишком большая одежда на его маленьком теле. Присмотревшись к нему сейчас, Сириус понял, что ему совсем не понравилось то, что он увидел.
— Почему никто не хочет быть твоим другом, Гарри? — спросил он его, жуя собственный бутерброд с беконом и внимательно наблюдая за своим крестником.
Гарри вытер рукой заднюю часть рта, а Сириус протянул ему салфетку.
— Используй это, Гарри.
Гарри сделал, как показал ему Сириус, и вытер лицо салфеткой.
— Дадли не позволяет им.
— Дадли твой двоюродный брат?
Гарри кивнул.
— Эван был добр ко мне. Он позволил мне поиграть со своей пожарной машиной, но потом Дадли взял ее — и сломал — и теперь Эван меня больше не любит.
— Хм, — только и смог сказать на это Сириус.
Гарри мало говорил, если его не подталкивали, но Сириус убеждал его рассказать о своих учителях, своих классах и о том, чему он научился в школе. Его любимым занятием, по-видимому, были рассказы, которые заставляли Сириуса улыбаться.
