— Что случилось? — спросил Николай.
— Не знаю, но сдаётся мне, что на дороге, впереди, стоит что то — ответил я ему снимая очки.
— Мужики, встаньте на кабину, посмотрите, командир говорит впереди есть что то — крикнул он бойцам в кузове.
Один из них ловко запрыгнул на крышу машины, чем вызвал неодобрительные возгласы водителя и приложив руку к глазам стал всматриваться в даль.
— Есть! Машины стоят, сколько не разберу.
— Ну вы товарищ лейтенант и глазастый — удивлённо произнёс Круглов.
— А то — обрадованно ответил ему я.
Но тут же моя радость сменилась тревогой.
— Борис — спросил я Тихонова — вчера там было что нибудь?
— Да от куда, говорил же совсем ничего не видели.
— Сержант, подойди — позвал я Василия.
— Как вы их только разглядели, товарищ лейтенант, на таком расстоянии — сказал он став рядом.
— Да хрен его знает, сейчас не это главное. Думаю надо дальше пешком продвигаться, не понятно откуда за сутки машина взялась и кто в ней едет. Что скажешь, разведка?
— Согласен, рисковать смысла нет.
— Тогда скажи Тихонову пусть к кустикам прижимается, за старшего тут останется, а ты со своими хватайте пулемёт и в лесок, поторопимся не спеша.
Не знаю сколько мы прошли по лесу, но в очередной выход к дороге выяснилось что машины стоят примерно в полу километре от нас. Сколько их конкретно не ясно, но то что не две точно.
— Сержант, отправляй кого нибудь, пусть разведает, кто это такой богатый, на транспорт, тут пристроился.
Пока мы отсиживались, боец смотался туда и обратно. Тихонько выйдя из-за деревьев, он улыбаясь произнёс:
— Немцы командир. Сидят у костра, лопочет чего то, тушёнку жрут.
— Что лейтенант, устроим фашистам фейерверк? — заёрзав на месте и сверкая заблестевшими, как у кота увидевшего сметану, глазами, спросил меня сержант.
— Сколько их? — уточнил я у разведчика.
— Одиннадцать насчитал, но не поручусь, что кого то не увидел.
— И как мы всемером им фейерверк устраивать будем — поинтересовался я у старшего из разведчиков.
— Ты посмотри какая у нас машинка припасена, для них, да мы с тобой вдвоём их там всех покромсаем. Решайся лейтенант.
— Ладно, выдвигаемся.
Подошли мы тихо, во всяком случае никто из немцев даже и не взглянул в нашу сторону. Сержант со вторым номером сразу занял позицию по удобнее и кивнул мне, давая понять, что ждёт отмашки. Я пока не торопился её давать, пытаясь разглядеть с кем имеем дело. Обычные водители, офицер правда уж больно какой то лощённый, а остальные видно же, что простые работяги. Может предложить им сдаться, но тогда думаю мой авторитет в глазах подчинённых упадёт и никогда больше не подымется. Вот же жизнь падлюка как устроена.
Я взглянул на сержанта, который весело чему то улыбался и кивнул головой. Затем сам нажал спусковой крючок и увидел, как моя очередь прошила офицерский мундир.
Всё было кончено за считанные секунду. Выждав какое то время мы поднялись и пошли туда, где ещё совсем недавно сидели расстрелянные нами люди. Васька подошёл к офицеру, лежавшему вниз лицом, с неловко вывернутой рукой, в которой так и оставалась надкушенная шоколадка. Ловким движением сержант выдернул её, из ещё не остывших пальцев, отломил кусень и продолжил начатое офицером дело. Затем он достал из кобуры несчастного немца пистолет, повертел его в руке и спросил:
— Командир у тебя такой есть. Себе возьму?
— Забирай — ответил ему я, делая вид, что мне не заподло ходить среди трупов.
— Товарищ лейтенант, у нас тут жулики обнаружились — крикнул мне один из бойцов.
— Это кто такие?
— Да вот троица, прикинулись, что мёртвые, а у самих ни царапины. Добить их что ли?
— Погодь — остановил я слишком кровожадного бойца — за баранку сам сядешь. Нам ещё с их транспортом разбираться, а ты добить.
— Ваша правда, виноват, не подумал.
— Тащи их сюда — приказал я бойцу.
Допрос пленных немцев ничего не дал, говорящих по немецки среди нас не нашлось, а мой английский фашистов не устроил. Так что пока мы их решили связать, а там видно будет, какие им санкции объявить. Пока мужики шманали убитых мы с Николаем вышли на дорогу. В качестве трофеев нам досталось девять грузовых автомобилей, разных моделей и один легковой, явно того офицера, что так и не доел последнюю в своей жизни шоколадку. От увиденного я просто ошалел, даже два раза обошёл их пересчитывая, мне всё казалось, что я ошибся, но всё верно, девять больших и один маленький.
— Давай ка Коля иди за Тихоновым, пускай сюда едет и мотоцикл за одно пригонишь. Сможешь?
— Конечно — обрадованно ответил красноармеец, только пытавшийся научиться ездить.
Я вернулся в лес и позвал сержанта.
— Сутягин!
— Аюшки — ответил он, продолжая снимать сапоги с офицера.
— Брось ты его, не убежит уже. Пойдём лучше посмотришь, чего нам перепало.
Сержант всё таки стянул второй сапог, а только потом пошёл за мной.
— Хорошая вещь. Возьмёшь лейтенант? — спросил он меня, стуча каблуками сапог друг о друга.
— А размер какой?
— Да хрен его знает, возьми да померяй.
Когда мы вышли на дорогу Василий замолчал и забыв про сапоги принялся рассматривать автомобили.
— А чего внутри смотрел? — спросил он меня.
— Да когда?
— Вот сразу видно лейтенант, что ты не разведчик, самое ценное всегда скрыто от посторонних глаз.
Сутягин подошёл к заднему борту машины, что стояла как раз на против нас. Отодвинул борт и сказал присвистнув:
— Вот это я понимаю трофеи. Ну и фартовый ты мужик лейтенант. Мне Тихон все уши прожужжал, пока ехали. Зачем едем, да зачем. А тут вон чего. Ты что нюхом их чуешь что ли.
Сержант вытащил из кузова один из ящиков, который уже был вскрыт, вынул от туда банку с белой этикеткой и чёрной надписью, наверняка на немецком. Достал из карманы складной нож, должно быть трофейный и вскрыл её.
— Понюхай, аромат какой. Вот что ни говори, а могут эти сволочи жрачку готовить, наша тушенка тоже ничего, но эта, пальчики оближешь и пахнет то как, зараза. Одеколон они в неё добавляют, что ли.
Он подцепил ножом аппетитный кусок мяса и отправил его в рот.
— Ложка есть? — спросил он меня.
— Откуда?
— Ну ты пехота и даёшь. Что это за солдат без ложки, я уж про командира не говорю.
— Ты парень мозги то напряги — решил я поставить на место сержанта — забыл что ли откуда я сюда попал и откуда ты.
— Точно запамятовал. Мою тогда возьми.
Он достал алюминиевую ложку, из голенища сапога и протянул её мне.
— Не волнуйся портянки только вчера стирал.
Мы оба заржали, а что ещё остаётся делать, когда у тебя машина тушёнки рядом.
Подъехавший Тихонов выбежал из машины и не веря своим глазам без перерыва причитал:
— Товарищ лейтенант, вы только посмотрите, что за машины, опель, мерседес. А чего так на дороге и стояли? Хозяева то где?
— Тебе что Николай не чего не рассказывал? — спросил я водителя.
— Нет, он только махнул рукой, ну я и понял, что можно ехать.
— Хозяева в лесочке мёрзнут — встрял в разговор Сутягин, доедавший очередную банку тушёнки.
Немцы, что остались в живых очень нам даже пригодились, мы посадили их за руль трёх автомобилей, а в кабину к ним по нашему бойцу, в сопровождение. Ещё за один сел Тихонов, сливший весь бензин со своей полуторки и распределивший его по сухим бакам немецких авто.
— Должно быть друг другу сливали, поэтому все и пустые — высказал он предположение относительно вынужденной остановки немецкой колонны.
— Откуда знаешь? — спросил я его, глядя, как умело он разливает бензин из шланга.
— Так не мог же он одновременно у всех кончиться.
Логично, а что сам не мог догадаться? Наверное расслабился, ну это немудрено, от увиденного в кузовах у кого хочешь крышу снесёт.
Когда мы стали осматривать машины, то никак не могли поверить в такую удачу. Сутягин без перерыва повторял одно и тоже:
— Есть бог на свете, есть. Теперь это научно доказано.
Вместе с шестью опелями и тремя мерсами, нам досталось много чего интересного и полезного. Помимо машины с тушёнкой мы нашли два авто с мукой, одно с солью, ещё одну машину с сахаром. Один грузовой автомобиль, под звучным названием мерседес, загруженный под завязку различными консервами, крупами, бидонами со шнапсом, бочками с подсолнечным маслом, ящиками с каким то иностранным пойлом, в бутылках и коробками с мелочами, типа шоколада, конфет и колбасы с сосисками. Три оставшиеся машины везли оружие в ящиках, боеприпасы к нему и форму для солдат и офицеров.
Первый наш конвой, в составе четырёх машин, ушёл домой. Старшим поехал Сутягин, отправлять такие ценности без присмотра я побоялся. Да и сержанта предупредил, что за всё отвечает головой, без шуток.
Обратно они вернулись на второй нашей полуторке, с бочкой бензина, немцами и нашими бойцами в кузове. За второй заход перегнали ещё пять машин, а в последнюю поездку ушла пустая полуторка и легковой "Хорьх", из него я уже перекинул саквояж бывшего владельца к себе в мотоцикл. Вещи там были просто незаменимые в дальнем походе, но сообщать о том, что я их приватизировал никому не стал.
Заночевать решили тут же, тем более пока закопали убитых немцев совсем стемнело. Ужин плавно перешёл в поздний банкет, люди у костра собрались проверенные, так что можно было не много выпить и плотно закусить, а заодно и обсудить дальнейший маршрут движения.
Не смотря на то, что посиделки затянулись, встали рано. Надо было ехать дальше, да и пить сильно хотелось после вчерашнего, а с водой был напряг, поэтому и выехали быстро, в надежде на то, что найдем по дороге чего нибудь пьющегося.
Ехали в той же последовательности, что и вчера, впереди мы с Кругловым, позади, метрах в пятидесяти, сержант со своей группой. Мужики там подобрались боевые, у каждого за плечами не один выход в тыл противника, всё же они из сорок второго года, успели повоевать.
Дорога ни чем не отличалась от того участка, что прошли вчера, такая же ровная и без ям. По обе стороны лес, такое впечатление, что ему не будет ни конца не края.
Новую грунтовку обнаружил снова Николай, она также была по правую руку от меня, поэтому то он её первый и заметил. Единственное её отличие от той, что вывела нас к ржаному полю, ширина, даже с первого взгляда понятно наш автомобиль здесь пройдёт.
Скорость у меня была небольшая, поэтому когда мой спутник толкнул меня в бок, успел въехать туда куда он показал. Не много притормозив, помахал рукой Тихонову, тем самым подавая ему сигнал следовать за нами.
Далеко ехать по этой дороге не довелось, не далее, как через километр мы выехали на поляну, где стояло два деревянных здания. На взгляд обычного советского гражданина, ничем не примечательных. Оба одноэтажные, с покатой крышей покрытой шифером и выкрашенные в бледно зелёный цвет. Всё отличие их состояло в том, что на одном было написано "сельский клуб", а на другом "магазин". Правда первое было ещё и закрыто на огромный замок, а возле второго, стояла не молодая женщина, в сером переднике.
Можно сказать, что она то и произвела на нас самое большое впечатление.
— Ой родненькие, наконец то. Я то грешным делом думала умом тронулась. Три дня здесь стою и понять не могу, что это твориться кругом. Магазин на месте, клуб рядом, а больше ни чего. Может вы мне, старой дуре растолкуете, куда село наше подевалось и почему покупателей нет, мне же план как то выполнять надо.
Тётка ещё чего то голосила, но я больше не прислушивался к ней, а слез с мотоцикла и стал осматривать здания. Хотя в нашей компании всё же нашлись добрые люди и успокоили старушку.
— Не волнуйся бабуля, выполнишь ты свой план, мы у тебя всё сейчас раскупим. Так что сядь в тенёчке и не кипишуй.
Подойдя к клубу я подёргал замок, действительно заперто, но не беда откроем, только не много позже. Сперва я хочу посетить магазин, давно в таких не бывал, а может даже и никогда.
— Веди бабушка, показывай, чем торгуешь — сказал я продавщице, подойдя к дверям сельского универмага.
— Заходите ребятки, товар то свежий три дня, как завезли.
Я зашёл следом за ней, а уж за мной подтянулись и все остальные. Пока мужики разглядывали витрины, я подошёл к одной из них. С той стороны прилавка, где обычно находится продавец, стояла внушительных размеров бочка и от неё шёл знакомый, наверное всем жителям нашей необъятной родины, запах солёной селедки. Запах конечно был обалденный, но сейчас на солёненькое меня не тянет, пить уж очень хочется, да и не за этим я сюда подошёл. На старенькой клеёнке, что покрывала не большую часть деревянного прилавка, лежали четвертинки старых газет, надо так понимать, что использовали их в качестве упаковочного материала. Я взял всю пачку и листал их до тех пор, пока на одном из обрывков не нашёл то, что мне нужно. Число на газете было восьмое, месяц апрель, но это меня не смутило, мне нужен был год, а он то, как раз, был вполне даже реальный, сорок девятый.
Разговаривать долго с бабкой у меня не было ни желания, ни времени. Поэтому приняв стойку очень важного человека я спросил её:
— Гражданочка, назовите ка мне свою фамилию, имя и отчество.
— Куракина Пелогея Никифоровна — протараторила бабулька.
Чего только не услышишь в русских селениях, Куракина, это же надо.
— Так и есть, Куракина, не обманули. Вот что гражданка Куракина, согласно постановления номер сто шестнадцать, от первого седьмого сорок девятого года, я вас задерживаю, на трое суток, а товар, что находится в магазине, реквизирую.
Бабка так и села, благо что у неё рядом стояла табуретка, а то бы и на пол могла завалиться. Но найдя опору, своему тщедушному тельцу, попыталась чего то мне возразить.
— И без лишних вопросов и возражений, а то вынужден буду силу применить — остановил я её от попыток покачать права.
Мужики не понявшие в чем дело, тоже струхнули, потому что стояли, как будто малость пришибленные.
— Товарищ сержант. Выведите гражданку Куракину, на улицу и приступайте к описи и погрузке — отдал я приказ Сутягину, пытаясь растормошить его.
Не скажу чтобы товар в магазине был первостатейный, это всё таки сельский магазин и год на дворе у него всего лишь сорок девятый. Но нам всё, что мы здесь обнаружили, очень понравилось. Больше всего я обрадовался сельскохозяйственным инструментам, предназначенным для ручного труда. Их то мы, как раз и погрузили на машину, чтобы вывезти первым рейсом.
В кузове полуторки уже лежали косы, серпы, грабли, лопаты, вилы, две здоровенных наковальни и три кувалды к ним, а также молотки, отвёртки, кусачки, зубила, стамески и много всякой металлической всячины. Кроме этого десять ящиков гвоздей, разного размера, пять бидонов керосина, литров по сорок каждый, двадцать рулонов толи и бочка битума. Ну и самое главное из того, что оправляется сейчас на базу, восемь велосипедов, три из которых женской модификации.
Гружёная машина ушла в сопровождении двух бойцов, обратно, наверное к вечеру, жду весь свободный от товара транспорт, грузить нам здесь ещё много и не только из магазина. В клубе оказалось тоже не мало сюрпризов, взять хотя бы мебель, которой у нас нет вовсе, а про сельскую библиотеку я даже и заикаться не стану. Бойцы как её увидели потеряли дар речи, я их понимаю, они же люди того поколения, для которого книга всё равно, что сотовый телефон с интернетом, для нашего. Бабку продавщицу, кстати, отправили этим же рейсом, а то вдруг с испугу помрёт.
