Вопреки Узы (полуфабрикат)

— И... чтобы не "сгореть"... — Марк словно сорвался в пропасть... дна которой почему-то не видно.

— Вы должны быть вместе. Тесно общаться друг с другом. Заботиться друг о друге. Спать друг с другом. Всё, как положено "супругам". Вкладывая во всё это свою любовь. Только так. Законы энергообмена никто не отменял. В своих отношениях вы должны реализовывать эту силу, выплёскивать её излишки во время повседневных споров или случайных ссор, в моменты оргазма... Беречь тем самым друг друга. Причём "сгорание" — это только начало процесса. Как только связь перегорит почти полностью, вы начнёте "угасать", как угли. А это окончательная смерть уже на физическом уровне. Постепенно придёт безразличие. А когда душа и разум уже не хотят цепляться за жизнь, умирает физическое тело. При настолько тесной и прочной связи, как у вас, это неизбежно. — Ярослав воззрился на поникшего бреанца. — И то, что Лок ведёт себя так, как ты видел, говорит о том, что он не просто принял случившееся. Он смирился с неизбежностью. Один раз мы его уже видели таким — когда он впервые серьёзно влюбился, но эта мартышка бросила его через три луны.

— Одна... из трёх?

— Именно. Первая. Он тебе не рассказывал?

— Нет...

— Это было, когда нашему братишке стукнуло четырнадцать, — мрачно начал рассказывать Олег. — Он уже учился на втором курсе, когда к ним по обмену приехала учиться эта мерзавка Мальвина. Она была на три года старше, хорошо училась, была ничего так... Лок влюбился с первого взгляда. Сперва она не воспринимала его всерьёз — какой-то мальчишка пытается ухаживать, оказывает знаки внимания. Потом начала отвечать благосклонностью. Лок уже стал в школе очень популярен, так что ей льстило, что он за ней бегает, как собачонка. Мы, конечно, говорили ему, что не стоит терять голову. Что ничего хорошего из этого не выйдет, но Лок только отмахивался. Он так крепко влюбился, что отрицал очевидное. Отказывался верить, что может быть иначе. Он же мутант, а у них головы немного иначе устроены... Обычные-то люди часто неспособны критично воспринимать своих возлюбленных, а уж что говорить про мутантов? — Марк вздрогнул. Лок как-то упомянул об этом... — Короче, уже через луну она затащила его в койку. Лок как на крыльях порхал — счастливый был, буквально светился!.. А потом вдруг пропал. Вроде бы новогодние выходные, ничего страшного, но мы всё же обеспокоились. Мы сразу Байли позвонили, а он сам по городу метался, как подраненный. Карлос тоже всех своих на уши поставил. Неделю Лок шлялся невесть где, а потом просто пришёл в школу. Таким же, как сегодня. Кое-как мы из него вытрясли подробности... Оказалось, что эта мартышка перестала отвечать на звонки, Лок сорвался её искать и нашёл в каком-то клубе в весьма красноречивой позиции. Короче, можешь себе представить, чего она нашему мутанту наговорила? — Марк оцепенел. — Дескать, и сопляк, и хиляк, и зануда... Полный букет. Братишка наш как-то сразу прозрел. Мы боялись, что он там ещё и сорвался вдогонку, но ничего не случилось. Он просто развернулся и ушёл, а эта компашка смеялась ему в спину. — Марк вспомнил удаляющуюся спину, тяжёлую хромоту... и чувство дикой боли в груди. — Всё это время он жил за городом, в лесу. Переживал. Потом смирился со случившимся и вернулся. Неделю ещё ходил как в воду опущенный, но мы с Байли кое-как его расшевелили. Больше так не нарывался — поумнел.

Марк мысленно взвыл. Боги, что же он наделал??? Понятно, почему Лок ничего не сказал про свой первый по-настоящему неудачный опыт в любви — боялся повторения. И он ему второй такой же удар сам и обеспечил. Только теперь всё гораздо хуже.

— Так что ты собираешься теперь делать? — Ярослав сурово смотрел на коллегу. — Что для тебя важнее — жизнь Лока или твои дурацкие принципы? Я вижу, что ты уже подумывал о самоубийстве, как и требует кодекс, но ты отказался от этого. Своей жизнью ты дорожить не собираешься, так подумай хотя бы о нём! Лок уже "горит"! Он мучается больше, чем ты, поскольку он мутант и обладает слабыми зачатками Дара, а таким всегда больше достаётся!

— И что ты предлагаешь? — глухо поинтересовался Марк.

— Забудь про свои принципы. Иди к нему, пока ещё не поздно. Скажи, что передумал. Что любишь. И... чёрт с ним с распорядком! Можете даже наплевать на работу и сбежать куда-нибудь, чтобы побыть вместе и делать всё, что захочется! Хоть домой, хоть за город, хоть в Травяные Гроты в Центральном парке... Мы прикроем. Пойми ты, дурья голова, Лок уже потерял всякую надежду! Он намерен просто работать, чтобы скоротать оставшееся ему время с пользой для нашего дела. Он уже знает, чем это всё может закончиться. И он смирился с этим. Но мы не хотим смиряться. Он наш брат, и мы любим его. Мы не хотим его терять. Иди к нему.

— Нет.

Марк тяжело поднялся с дивана, подошёл к двери, отодвинул задвижку, потянул на себя... дёрнул.

— Может, ещё подумаешь? — процедил Олег.

— Я уже подумал. Открой дверь.

— Ты идиот. И ты об этом ещё не раз пожалеешь.

На этот раз дверь открылась свободно. Марк торопливо скрылся в туалете, привалился к раковине, включил холодную воду и плеснул на себя, пытаясь успокоиться. То, что рассказали близнецы, было просто чудовищно... но решение принято. Как там Лок сказал в зале ожидания космопорта на Бреане?

"У тебя был выбор. Ты его сделал. У меня тоже был выбор. Я его сделал. Теперь пошли последствия, вот и не жалуйся. Я же не жалуюсь."

Да, он не жаловался. Он принял его решение. Хотя ожидал совсем другого, когда увидел, что Марк ждёт на выходе. Вероятно, надежда ожила после того, как они переспали на борту "Стерегущего". Ведь им было так хорошо вместе... Как Лок ластился к нему, улыбался, целовал, уходя... Своей пьяной страстью Марк невольно дал ему надежду, а потом убил. Просто убил его самого. И себя заодно.

Нет, цепляться за собственную жизнь Марк не собирался. Если бы не обещание, данное ЕМУ, и клятва, данная умирающему Дориану, он бы уже свёл счёты с жизнью ещё в Огненных Ключах. Теперь всё случилось само собой. Только вместо быстрой смерти впереди маячила долгая и мучительная. Избежать этого ещё можно — только руку протянуть, сказать три слова... Но как смотреть при этом в глаза любимому человеку, которому ты причинил ТАКУЮ боль? Которого сам отверг? Стыд останавливал Брэзела. Стыд и воспитание, привитые дедом. И ответственность за фамильную честь, которую он уже запятнал. Переступить через всё это он не мог. Да, то, что они два раза провели ночь вместе, не было просто порывом. Особенно в каюте "Стерегущего". И это было удивительно, восхитительно, завораживающе... Чувствовать не только дрожь, запах, вкус, тепло и ответные ласки, но и то, как сладко сжимается сердце того, кто выгибается от страсти в твоих руках. Как бьётся его сердце, которое чувствуешь как своё собственное. Как твой любимый практически сходит с ума от наслаждения... Если раньше все эти поэтические гиперболы казались Марку смешными и наивными, то, пережив их лично, он уже не смеялся. Ему было больно.

Тем не менее, решение принято. Ими обоими. И осталось только принять ответственность за последствия. Которые не заставят себя долго ждать.

В кабинет Марк возвращался с болью в груди. Лок, как ни в чём не бывало, работал — шелестел бумагами, цокал пальцами по клавиатуре, шевелил и кликал "мышью", сосредоточенно изучал что-то на экране монитора, пришлёпывал на стену новые бумажки с пометками, откидывал чёлку кончиком карандаша, поправлял сползающие очки, прихлёбывал свой неизменный за работой кофе... и Марк понял, что с ним не так. Пропал какой-то огонёк, азарт, с которым он всегда погружался в новое дело, а в глазах застыла обречённая усталость. И от этого становилось ещё хуже.

— Марк, ты отчёт сдал или всё ещё домучиваешь?

— Да сдал уже, отвали. Не веришь — сходи в архив.

Ярослав только губы поджал, но отстал.

Жара пока немного спала, сменившись неверным, то и дело накрапывающим дождиком. В ближайшее время ожидали шторм с моря. Лок то и дело проверял сводки Гидрометеоцентра для каких-то своих расчётов и сообщил коллегам о непогоде раньше, чем об этом официально объявили в СМИ.

— Слав, ты не сходишь к экспертам? — не поднимая головы, попросил аналитик. — Там сейчас изучают улики с места убийства на Радужной. Обещали вне очереди, а мне отходить сейчас нельзя... Не в службу, а дружбу.

— Сейчас схожу. А тебе зачем?

— Да эта история хорошо ложится в одну картинку. Проверить надо.

— Что, очередной маньяк нарисовался?

— Нет, это из другой оперы.

Ярослав ушёл к экспертам на третий этаж. Олег позёвывал, лениво расстреливая очередную монстрятину на мониторе — своё дело он сдал ещё вчера, а нового пока не досталось. Наката сосредоточенно что-то обсуждал с Саами через скайп, Ян уехал на очередной судебный процесс... Обычная рабочая обстановка.

В "красный" кабинет заглянул Эрик.

— Лок, ты обедать идёшь?

— Какой обед? У меня тут полный завал. — Аналитик даже не обернулся.

— Что, и с собой ничего не принёс? Посидели бы в "дежурке"...

— Бутерброды в холодильнике. Вот разгребусь чутка, тогда и пожую.

— Бу-тер-бро-ды? — удивился Эрик.

— Да. Мне готовить некогда. Обхожусь тем, что побыстрее.

— Даже дома работаешь? А чего такое? — Эрик вошёл и встал за его спиной.

— Да мне с главка кое-что подкинули. Разбираюсь. — Лок даже головы не поднял.

— Гла-а-авк, — преувеличенно уважительно подал голос Олег, не отрываясь от игры. — Оно, конечно, прельстительно, но неужели тебе так трудно послать их на хутор бабочек ловить? У них свой аналитический отдел есть. Нехрен нашего аналитика отвлекать!

— Трудно, особенно если это личная просьба Координатора и появилась возможность прижать "Зверей".

— КА-А-АК??? ЧТО ТЫ СКАЗАЛ??? СЕРЬЁЗНО???

Вокруг стола аналитика очень быстро сгрудились все. Накату Марк был вынужден усадить к себе на колено, чтобы инвалида не оттёрли в сторону. Из соседних кабинетов набежали коллеги, поднятые Эриком как по пожарной тревоге.

— Выкладывай! — нетерпеливо выдохнул Олег. — Неужели на них нашлась управа?

— Не на них, а на главаря. — Лок с досадой развернулся вместе с креслом. Судя по тому, что его руки начали подёргиваться по ходу разговора, он снова начал нервничать. — Ведь именно из-за того, что всплыла новая информация о нём, и была отменена та операция по захвату всей группировки. Наш Координатор не хотел отправлять наших лучших людей на верную смерть. Всё это время шла проверка поступивших сведений, анализ новой информации, и теперь готовится новая операция.

— Где???

— У нас, на Астродоре. Уже поступают запросы от соседей с просьбами прислать своих бойцов.

— И с Бреаны тоже? — скривился Ярослав. — Они же нам долго морды строили после того, как ты пристрелил Дориану!

— Морды строили те, кто был замешан в заговоре и уцелел во время чистки. Там и так с кадрами туго, так что убирать столько народу сразу было бессмысленно. Тамошний Координатор с трудом удерживает контроль над ситуацией, и сейчас идут разговоры о возможной смене.

— Это тебе тоже наш Координатор слил? — буркнул Марк, не глядя на бывшего напарника.

— Нет, от Керы письмо пришло на днях. Его стажировка подходит к концу, и он очень внимательно следит за ситуацией.

— Ладно, это их проблемы, — отмахнулся Рипли. — Когда планируют собирать отряды?

— Пока неизвестно, но место для тренировочного лагеря уже выбрано. Как только поступят последние результаты по анализу, можно будет записываться добровольцами. Я скажу сразу, как только узнаю.

— Класс!!! — восторженно сжал кулаки Эрик. — Я обязательно запишусь!

— И я тоже!

— И я!..

"Чекисты" начали расходиться, оживлённо обсуждая новость. Наката вернулся за свой стол и зашептал что-то в микрофон — лицо Саами на экране озадаченно вытянулось. Марк хмуро повернулся к мужу и, скрепя сердце, спросил:

— А ты... в добровольцы запишешься?

— Я уже в деле. — Лок даже не взглянул на него, возвращаясь к работе. — Меня сразу внесли в список как прикреплённого к штабу аналитика. Комбат тоже в списке — будет командовать одним из отрядов. Замом Иван останется.

— Ясно...

С возвращения домой прошло почти две луны. И всё это время они общались исключительно по делу. Лок демонстративно сторонился его, даже намеренно оставленную на столе кружку с кофе не брал, из-за чего кто-то из близнецов потом готовил его по-новой... хотя усталость в глазах росла с каждым днём. Стоило им столкнуться на лестнице или в коридоре, как Лок обходил его всеми мыслимыми и немыслимыми способами, выдерживая дистанцию на расстоянии вытянутой руки. Сам перетаскивал из архива и обратно кипы бумаг и папок, даже пока долечивал ногу и плечо. Избегал смотреть в глаза. Даже "случайно" прикоснуться к нему не удавалось — отстранялся за доли секунды. Марк злился, скрипел зубами, мысленно ругался, но продолжал бороться с собой.

Разумеется, резкое охлаждение между некогда закадычными друзьями не прошло незамеченным не только для их кабинета. Это заметили все. Первую неделю Марк только и делал, что отмахивался, отговаривался работой, отругивался, пока Эрик, пошутивший про развод и алименты, не получил по морде. После этого от бреанца резко отстали и насели на Лока, но проще было разговорить устрицу, чем нырнувшего с головой в работу мутанта. Лок или просто молчал, игнорируя всё, что ему говорили, или мастерски отфильтровывал шлак, если к нему одновременно пытались обращаться сразу двое, либо просто посылал по всем направлениям, включая непечатные, что случалось реже всего. Раз или два Марк видел, как с ним в "дежурке" о чём-то тихо говорили близнецы — Лок сидел на диване поникший и с безучастным видом — но, едва он приближался к двери, тут же замолкали. Ежу понятно, что речь шла именно об их отношениях. Один раз Марка вызвал к себе Комбат и решительно потребовал перестать валять дурака и помириться с парнем. Судя по тону, командир был в курсе их дел и совершенно не возражал, если один из его следователей будет напропалую трахаться с единственным аналитиком в управлении. Это даже удивило, но с принятого решения не сбило. Воин сказал — воин сделал! Тем более, что сам предмет обсуждения тоже не предпринимал никаких шагов для сближения.

Марк уже начал понимать, что имел в виду Ярослав, говоря про опасность "сгореть". Огонь внутри него нарастал. Он то неторопливо расползался по всему телу, то вдруг резко вспыхивал, опаляя каждый нерв и застилая мозг болью. Когда Марк сидел напротив Лока в кабинете, то каждый раз, когда думал о нём, вспоминал всё, что их связывало, внутри вспыхивал настоящий пожар. Голова в эти моменты отказывалась работать напрочь. Только отвлекшись от присутствия мужа удавалось делать хоть что-то. Дома было ещё хуже — не читалось, не спалось, не пялилось в телевизор... Так паршиво парню не было даже тогда, когда вокруг него слонялась Райская Птица! Кое-как помогал секс с куклой, но от осознания, что в его объятиях всего лишь механический манекен, было горько. Выспаться нормально удавалось нечасто — во сне бреанец снова и снова видел своего мутанта, его прощальный взгляд, слёзы, блестевшие в его глазах, и просыпался с тем, что Олег мимоходом назвал зубной болью в сердце. Иногда сны становились другими — Марк искал своего мутанта в безликой серой толпе, казалось, находил, но найденный с таким трудом муж оказывался просто миражом, иллюзией, и таял в его руках. Каждый раз Марк просыпался в холодном поту, с рвущимся из груди сердцем и охваченной огнём головой, метался, приглушённо ругался. До смерти хотелось прекратить это. И ведь для этого нужно было всего лишь отступиться от принятого решения!.. Но он не смел отступаться, видя перед собой каждый день потухший взгляд. От мысли, что Лок страдает ещё сильнее, выносить этот ад становилось труднее. Казалось бы, чего проще — улучить подходящий момент, подойти, обнять, поцеловать, сказать, что был неправ, что любит... а ещё лучше — затащить в укромный уголок или в ту же "дежурку", запереть дверь, чтоб никто не вошёл, повалить на диван и отлюбить как следует и по полной программе! И этот ад закончится. И можно будет просто наслаждаться желанным счастьем и покоем рядом с любимым... Нет. Нельзя. Решение принято и обратной дороги нет. Если бы только Лок хоть знак какой подал, что готов принять его даже после всего этого! Марк бы плюнул на всё и сдался... Но аналитик молча работал, ездил по разным интересным местам один, в одиночестве же мотался из дома на службу и обратно и никогда ни о чём, если это не связано с работой, его не просил. Он ощутимо похудел и побледнел. По этому, по залёгшим вновь вокруг глаз теням и растущей усталости в глазах можно было понять, как тяжело ему приходится. Сколько раз Марк, не выдерживая сжигающей разлуки, слонялся рядом с его домом по вечерам, благоразумно оставляя "Мастодонт" на стоянке в паре кварталов, следил за его окнами, иногда видел своего умника на балконе с лейкой... Дьявол, даже "Мастодонт" ровным рокотом двигателя постоянно напоминал, кто раздобыл так необходимые запчасти!!! Пока Марк чинил своего скакуна, он подолгу зависал над подарком своего мутанта, сжимая в руках каждую деталь, отчего ремонт затянулся. И всё это время огонь сжигал его заживо. Сидя у Ральфа или просто в какой-нибудь забегаловке, он снова и снова вспоминал вкусные обеды, которые Лок для него готовил. Да за один только его блин с мясом Брэзел готов был отдать что угодно! Быть может, всё было таким вкусным потому, что было приготовлено с любовью... После поездки на Бреану о Локе напоминала каждая повседневная мелочь. И это не считая того факта, что их столы в управлении стояли встык друг к другу, и достаточно было только вытянуть ногу, чтобы задеть ногу соседа.