Закон о чистоте крови - 1. Слуги богини

— Немало, — хмыкнул мой собеседник и вернулся к теме. — Так вот... конечно, все это так. Но ты перечислила слишком много всего. Взросление — это, прежде всего, контроль. Над словами, мыслями, телом и магией. Поверь, мы не становимся более противными в плане речи, мы просто не озвучиваем свои мысли.

— Ну, не хочу тебя разочаровывать, но не вы одни такие оригинальные, — хмыкнула я. — Это вообще-то свойство всех разумных, просто с вашими... исходными данными я теперь понимаю, почему самоконтроль у вас возведен практически в культ.

— Какие планы на сегодня?

— Не знаю, — растерялась я и спустила ножки с кровати, кончиком большого пальца тронув холодный пол. Ойс! Пошарила в поисках тапочек, обулась и встала. — По идее, как снаряжение, так и карту должны выдать родители.

— Ну, тогда я внесу ясность в твою туманную программу. Ио Лалидари, внизу вашего пробуждения ожидает дан-иолит Инейран Дальварис.

Я едва о краешек ковра не споткнулась от таких замечательных новостей.

— Что он там делает?!

— Странные вопросы! — хмыкнул Кешка. — Лично я удивлен тем, что он там делает и почему его тут нет! По сути, его интересы как раз в этих плоскостях: ты и постель.

Я кинула на мелкого гада злобный взгляд и ретировалась в ванную, с грохотом захлопнув за собой дверь. Из комнаты послышались какие-то странные каркающие звуки, которые я после некоторых размышлений определила, как смех. Все же насколько противное создание!

Но в чем-то он прав. Точнее, он прав по всем параметрам. Инейран явился с вполне конкретной целью — продолжить прикармливать 'рыбку', потому что она сорвалась с крючка.

Создатель, как же это отвратительно — быть настолько беспомощной! Я не могу ничего! Все, что у меня есть, — это род, некоторые способности и мозги. Ну, если учителя не льстили, разумеется. Да-да, посмотрим правде в глаза: денежному клиенту могут сказать все, что угодно.

Но сейчас... если с Земляной все получится, я все же смогу уехать в Мор-Галин и поступить в Адамантовую академию. В ней есть очень занимательный факультет аромагии, где учатся те, кто сочетает в себе дар парфюмера и мага. Вообще, запахи могут очень много: заманить, очаровать, вызвать привыкание, лишить сознания и даже убить. Некоторые войны были выиграны благодаря аромагам, а уж сколько предотвращено...

Конечно, обучение в столичной академии недешево, да и отбор жесткий, но попытаться можно. Я в любом случае туда поеду! Минуя Закон или нет... Я хочу стать кем-то большим, чем нежный цветочек в стенах оранжереи.

Это до совершеннолетия, до того, как становится ясно, маги мы или нет, юным девушкам запрещен выезд из Змеиной, а вот потом открыты все дороги. Имей смелость пройти.

Так! О жизни стану размышлять потом! А сейчас надо переодеться и привести себя в порядок. Нас ожидает дан-иолит Инейран Дальварис. Знать бы еще, как себя с ним вести.

Я умылась и, сев на стул, начала расчесывать волосы, мысленно подбирая наряд для сегодняшней встречи. Надо что-то... скромное, но элегантное, при этом чтобы мысли о вольностях в мой адрес даже не возникали.

Да, пожалуй, этот подойдет. Я бросила расческу на туалетный столик, накинула халат и вышла из ванной.

Кеши в спальне не обнаружилось. Кеша нашелся в гардеробной и в данный момент изучал ассортимент моей одежды с бормотанием:

— Нет, ну что это такое... прямо нечего надеть!

Не удержав улыбку при виде этой картинки, я сладким голосом спросила:

— И какой же оттенок розового ты предпочитаешь в это время суток, моя птичка?

Птичка встрепенулась и, тронув когтем одну из вешалок, возмутилась:

— Где ты взяла столько этой дряни поросячьего цвета?!

Двигал вешалки он очень занятным образом. Лапами цеплялся за предыдущую и клювом сдвигал ту, что впереди, разворачивая ее, насколько это возможно, к нам 'лицом', чтобы изучить наряд спереди. В исполнении крупного красно-черного попугая это смотрелось в высшей степени забавно.

— Гани считает, что розовый мне чрезвычайно идет.

На деле Гаррини объясняла это несколько иным.

'Детка, ты в этом выглядишь в высшей степени наивно, невинно и... почти без мозгов. Поверь, наряды, преобразующие девушку в 'очаровательную дурочку', должны быть всегда!'

— Ага, — проницательно уставился на меня феникс. — Значит, есть и другие?

— Ну разумеется, — фыркнула я и, пройдя к шкафу, распахнула его, демонстрируя еще одну шеренгу вешалок.

— Во-о-от, судя по расцветке, из этого можно выбрать что-то достойное! — воодушевился Кешка и слетел на пол. — Доставай!

— А почему ты так себя ведешь? — тихо спросила я, пристально глядя на птицу. — Сейчас... Ты же не обязан.

Феникс медленно развернулся, задумчиво меня оглядел и сказал:

— Наверное, объяснение покажется странным.

— И все же.

— Не знаю, — встряхнул головой Кеша. — Просто... я очень долго был один. Я был в сознании, но вокруг — лишь серый туман с отзвуками голосов и видениями то реальной жизни, то прошлого. Сначала злился, бился и пытался строить планы мести. Потом потихоньку начал сходить с ума от одиночества, от того, что конца и края этому нет. А потом... словно и сам уснул. Разбудили твои родители, а потом снова заперли... в себе.

Скорее всего, ему было очень плохо первое время. Опять вернуться в свое заточение.

— И сейчас у меня появился шанс что-то изменить, — грустно посмотрел в окно феникс. — Но я сам... ущербный. Я даже общаться разучился. Я срываюсь, я невоздержан... я асоциален. Но для того чтобы вернуться и отплатить тем, кто сотворил со мной такое, той же монетой, я должен быть силен как никогда. — Он игриво покосился на меня зелеными глазами и уже весело гаркнул: — Так что ты — мой тренировочный полигон!

Я медленно покачала головой, села на корточки рядом с ним и протянула руку:

— А без ерничанья?

— А как тебе еще сказать? — уже более мирно откликнулся он и перепрыгнул на тыльную сторону ладони.

— Как тебя зовут? — не удержалась от вопроса я. Раз у него сейчас минута откровенности, то почему бы и не воспользоваться?

— Нурикеш, — фыркнул попугай и быстро перебрался на плечо. — И да, ты права: именно из-за этого меня и обратили именно в попугая. Кеша — Нурикеш.

— Я же еще ничего не сказала!

— Ты очень выразительно думала, — легонько ущипнул меня за ухо птиц и напомнил: — А сейчас одежда. У тебя беседа со змеем.

— Планировала какой-то около деловой стиль, — потерла висок я.

— Ага... — иронично начал Кеша. — А как одевалась раньше? Как понимаю 'свободно-романтичный'?

— Откуда ты так в одежде разбираешься?

— Подрабатывал фрейлиной королевы, — серьезно глядя на меня, выдал этот паяц.

Я не стала по десятому разу повторять вслух свое мнение о нем...

— Почему считаешь, что нельзя?

— Потому что это будет выглядеть или как попытка маленькой девочки возвысится, или как... приглашение на игру 'Растопи меня', — глядя, как у меня отвисла челюсть, Нурикеш только страдальчески вздохнул, перелетел на тумбочку и закончил: — Бери то, что обычно надевала, а потом поработаем над мелкими деталями, которые и создадут нужное впечатление.

Я взяла и выжидающе уставилась на него.

— И? — спустя полминуты, нетерпеливо начал попугай.

— И! — передразнила я его и, немного замявшись, покраснела и спросила: — А ты... мужчина?

Судя по виду, в осадок выпал уже Нурикеш.

— С утра был самец.

— Да я не про это! — нетерпеливо взмахнула я рукой. — Меня ты как воспринимаешь?

— Как дур-р-рочку! — рявкнул Кешка, злобно сверкнув глазами. — Я сейчас попугай, бестолочь, как я могу тебя воспринимать?! Меня самка попугая сейчас заинтересует в этом плане больше, чем ты!

— А кто тебя знает! — уже совсем залилась краской я и, чтобы хоть как-то преодолеть смущение, скинула халат. Оставшись в одном белье, начала натягивать широкие штаны с завязками на лодыжках. — Ты — феникс, а вы вообще извращенцы редкостные! А по поводу самки... приглашение сводить тебя в зоопарк остается в силе.

— Да я с дурами даже при дворе не спал! — оскорблено взвыл Нурикеш.

Я подняла голову и озадачено вопросила:

— И где связь?

— Тупые они, — вздохнул феникс. — Совсем тупые... как и самки попугаев. И что ты копаешься?! Давай скорее! У нас еще знаешь сколько всего?!

Я в темпе вальса натянула тунику, верхний расшитый кафтан и выпрямилась:

— Готова.

— Ага, — удовлетворенно кивнул он. — А теперь пошли.

Мы вернулись в спальню, мне велели сесть перед зеркалом и выложить все свои женские богатства.

— И это не грудь, уточняю для дур-р-рочек!

— Уточняю для пернатых хамов: прекрати меня так называть!

Мы несколько секунд буравили друг друга взглядами. Первым сдался феникс. Он отчетливо скрипнул клювом, но неохотно сказал:

— Я был слишком резок, ио Лалидари.

— Я не менее, — мягко улыбнулась в ответ я и достала из ящиков несколько шкатулок с украшениями.

— Золото отметаем сразу, — отодвинул одну Кешка. — да и маловато его у тебя, кстати...

— Ну, я не гонюсь, — пожала плечами я и открыла вторую шкатулочку. — Тут мое любимое. Серебро и полудрагоценные камни.

— Отлично! — кивнул феникс и оценивающе глянул на меня. — Хватаем больную бирюзу, ту, что с зеленоватым отливом, видишь? Вещи-то у тебя цвета морской волны. Ага... О, какой браслетик! — Он повертел в когтях на мой взгляд немного массивный браслет с классической голубой бирюзой и сказал: — Надевай. И серьги вот эти... в самый раз. На грудь... — на грудь тоже так оценивающе посмотрели, что мне захотелось прикрыться. — Что-то массивное, но одиночное.

— И все же, откуда такие навыки? — спросила я, послушно надевая указанное.

— Женщин много раздевал, — хмыкнул этот специалист.

— Не за это ли тебя в попугая?

— Если бы за это, то было бы вообще очень обидно, — честно ответил Кешка. — Вообще-то, у меня просто сестра есть. Младшая. И я ей почти ни в чем не мог отказать, а желала она, в основном, моей компании. Вот и нахватался поневоле... а потом навык закрепился. Да и вообще, мужчины лучше видят, что подойдет женщине.

— И что дальше?

— Волосы заколи сзади, чтобы открыть лицо, и потом заплети в свободную косу, — продолжал инструктировать попугай. — Завязочки на одежде... тут подтяни, тут расслабь, а тут совсем ее выдерни. Обожаю восточную одежду! Снимать легко, да и вообще драпировать по фигуре или ее отсутствию... Все, можешь любоваться!

Я посмотрелась в зеркало и одобрительно кивнула, стараясь не выдать приятного удивления. И да... все как обычно, но... более холодно. Бирюзового цвета одежда, массивные украшения на шее и запястье, длинные серьги, в волосах заколки.

— Что у тебя с духами?

Я лишь скривилась:

— Много, и они отличные... Но все — работы Инейрана.

— Он парфюмер? Интересно...

— Он аромаг, — вздохнула я.

— Поня-а-атно, — каким-то нехорошим тоном протянул феникс, но почти сразу смягчился: — Значит, отпадают... А почему других нет?

— А зачем, если мне нравятся эти запахи?! Я раньше и не заказывала...

— М-да, задачка... — Попугай огляделся и вылетел в окно со словами: — Две минуты.

Я пожала плечами и села.

Обернулся он даже быстрее, неся в клюве какую-то веточку.

— Мята... — понюхав, поняла я.

— Отрывай листик и растирай по коже, — посоветовал феникс. — Будешь как мятная роза у нас сегодня.

Я так и сделала. Выходя из комнаты, попросила Нурикеша остаться. Я должна, я хочу встретиться с Инеем сама.

Спустилась в гостиную и, решительно распахнув двери, почти сразу замерла... потому что фигура у окна была человеческой.

— Инейран?

— Добрый день, Лали, — повернулся мужчина и одарил меня улыбкой.

— Здравствуйте, — настороженно посмотрела я на него и оглянулась, в надежде заметить тут хоть кого-то из семейства. Все же, высокий гость и так далее...

Пространство меня не порадовало: здесь не было никого, кроме возмутительно человекоподобного мужчины!

Я никогда его не видела в этой ипостаси. Он и правда был не очень высокий, всего метр восемьдесят, наверное, но я все равно изрядно ниже. Просто папа даже в человеческом виде — за два метра, и Инейран по сравнению с ним мелковат.

На рыжем был классический костюм, отсутствовал только камзол, который Иней перекинул через руку, оставшись в рубашке и жилете.

Солнечный свет искрился на медных волосах, как обычно, заплетенных в сложную косу, отражался в глазах цвета темного, предгрозового неба, и я с ужасом поймала себя на мысли, что он мне такой... нравится. Очень-очень нравится.

Я встряхнула головой, чтобы выбросить из нее подлые мыслишки, нацепила любезную улыбку и прошла в комнату, закрыв за собой дверь. Хотя очень хотелось ее распахнуть и подпереть чем-то, чтобы не закрылась. Но это бы было некрасиво, а я — девушка воспитанная. К сожалению.

— Добрый день, дан-иолит Инейран Дальварис, — вежливо поздоровалась я, буквально заставляя себя подойти к нему ближе. Так... два метра. Да, хватит!

— И вам здравствуйте, ио Лалидари, — с веселой иронией отозвался Иней, лукаво посматривая на меня. Потом взглянул в окно, где сверкало на листве солнце, шевелил ветви ветерок и пели птички, а после невинно заметил: — Сегодня замечательная погода, не так ли?

— Чудесная, — поддакнула я, угрюмо глядя на мужчину, не в силах вообразить, что он опять придумал. Это после вчерашних-то откровений и лапаний мы снова галантный джентльмен в лучших традициях начала нашего с ним знакомства?!

— Но все же несколько прохладно для этого времени года, — продолжил занимательную беседу о природе и погоде Инейран.

— Дело к осени, — философски отметила я, поддерживая разговор ни о чем.

Стоим. Смотрим в окно. Лично я нервно сжимаю пальцы и с трудом удерживаюсь от того, чтобы не развернуться и не сбежать совершенно хамским образом.

— Может, вы желаете присесть? — все же нарушила я молчание. Ну что же, раз он призвал на помощь официоз, то почему бы и мне этим не воспользоваться? Хотя что-то подсказывает, что именно мне наг и дал возможность хоть отчасти спрятаться за любезностями.

— Разумеется. — Тонкие губы скривила едва заметная усмешка, и Иней плавно, с поистине змеиной грацией опустился в одно из кресел.

Я гораздо более нервно села в то, которое напротив.

— Может, вы чего-то желаете? — предположила я, вспоминая все, что мне преподавали по чайным церемониям. Надо дать гостю максимальную свободу. Правда потом я взглянула в странно потемневшие глаза Инейрана и поспешно озвучила ассортимент, вопреки всем традициям: — Чай любого сорта и вида, также могу предложить какао или кофе.

— Ты прекрасно знаешь: все, чего я хочу, сейчас в этой комнате, — низким голос проговорил Иней, как-то очень... тяжело глядя на меня. Да, его взгляд был тяжелым, давящим, лишающим дыхания... и мне почему-то становилось жарко.

Я поспешно оглянулась, пытаясь понять, что он себе тут приглядел, и, заметив графин, радостно предположила:

— Водички?

Инейран очень уныло меня оглядел, а потом сказал: