Пара не пара -- парень не парень

А почему?

Надул губы. Посмотрел на себя ещё раз — сходство не увеличилось, зато возникло острое нездоровое желание плюнуть или въехать себе самому в глаз. Замотанный в простыню полуголый парень корчит рожи перед зеркалом, тьфу!

Кстати, после двухдневного сидения в той не самой чистой подворотне стоило бы помыться.

И выспаться.

И поесть.

А потом уж на ясную голову соображать, что делать дальше.

Проснулся с рассветом — обстоятельства к ленивой неге не располагали. Сел на краю постели и задумался, уставившись на пальцы босых ног: ну как, пытаться претворить в жизнь возникший в голове безумный план или измыслить что-нибудь другое? "Другое", конечно, было бы лучше... вот только в голове не было ни единой идеи. А если слишком затянуть, то присвоивший моё поместье герцог может успеть продать его третьему лицу, и тогда предпринимать что-либо будет поздно.

Значит, пока делаю что могу. Возникнет лучший вариант — попробую осуществить его.

Поднявшись, не стал одеваться, а как был, в батистовой широкой ночной рубахе и без штанов отправился наискосок через коридор в комнату матери, стоявшую закрытой с тех пор, как матушка пятнадцать лет назад покинула нас. Конечно, духи на комоде уже выдохлись, но пудра и платья в шкафу должны же остаться?

Усевшись на плюшевый пуфик перед трюмо, начал озадаченно рассматривать баночки и вертеть скляночки. Как-то их подозрительно много. Вот это, наверное, румяна. Или помада? А что вон то, сиреневое с блёстками? Попытался припомнить, не видел ли таких чудес на знакомых девушках, — нет, ничего на ум не приходит.

Ладно, попробую пока примерить какое-нибудь платье. Гм-м, вот это вишнёвое бархатное выглядит очень даже неплохо.

Лучше бы не пробовал. Сразу по двум причинам. Во-первых, после того, как я разобрался, в каком порядке следует заползать в эту конструкцию, нашарил рукава и просунул голову в ворот, не стоило смотреться в зеркало. Вид был нелепым, несуразным, странным... каким угодно, но не привлекательным или соблазнительным. А во-вторых, именно в этот интересный момент дверь распахнулась, и на пороге появилась моя бывшая кормилица — тётушка Фиорда.

Была тётушка женщиной доброй, сострадательной, предельно порядочной — но слишком заботившейся о правилах и приличиях. В детстве я сердился, что мне не позволяют лазить по деревьям, потому что "молодому лорду не по чину вниз головой на ветке болтаться". Когда подрос — Фиорда вычитывала насчёт того, что "скакать на неосёдланной лошади — опасно и неприлично, что соседи подумают о наследнике?" и "как же вы, воспитанный и приличный молодой человек, могли подраться и наследнику господина Пивода нос расквасить?" Отлично помню эту историю, за дело тогда гаду нос разбил — нечего девчонок до слёз доводить, лорд ты или кто.

И вот тётушка Фиорда возникла в дверях.

Спасибо, не завизжала. Но руками всплеснула и начала:

— Ой, батюшки святы, молодой лорд, вы от горя совсем ума решились, что такое непотребство учиняете? Как же можно женское-то платье на себя мерить?

— Фиорда, успокойся. Мне надо попасть в одно место, куда меня-лорда не пустят, а девушка пройдёт спокойно. А нужно это затем, чтобы спасти наследство. Ситуацию я же тебе объяснил.

День назад я уже предупредил слуг, что хозяин может смениться. Показалось, что так будет честнее.

— Всё равно, наследство или что, а рядиться так негоже! Если узнают, что о вас подумают? А коли б вас покойный батюшка увидел?

Батюшка, думаю, одобрил бы любые меры, способствующие возвращению семейного достояния, заберись я хоть в лошадиную шкуру и заржи. Но Фиорде это объяснять бесполезно — будет стоять на своём, ибо непостижимым образом верит, что если вести себя хорошо, то бишь согласно всем правилам, к которым тётушка причисляла законы, этикет, традиции и все известные ей суеверия, с небес на тебя снизойдёт мировая справедливость и проблемы рассосутся и уладятся сами собой.

— Давайте помогу снять платье, пока никто не увидел! А потом приходите завтракать, я вам вкусную кашку сварила! — растопырив пальцы, подступила ближе кормилица.

И фиг откажешься... И от непрошенной помощи, и от "вкусной кашки".

Но столкновение с Фиордой навело на дельную, как показалось, мысль. Самому мне не справиться с преображением. Превращение в девушку оказалось намного, намного сложнее, чем представлялось с первого взгляда. Нужна помощь. И, кажется, я знаю, к кому можно обратиться.

Примерно год назад я ввязался в одну из историй, о которых не расскажешь Фиорде. Случайно увидел в городе, как трое парней — не лордов, так, подмастерьев каких-то — прижали в переулке девчонку. Ну, я и помог. Парней разогнал, а девчонка, хоть тоже не леди оказалась, мне понравилась: живая, смешливая, на язык острая. От предложенной "благодарности" я отказался, ну совсем неудобно такое с той, кого в первый раз в жизни пять минут назад увидел. Но после этого неоднократно Вириль — так её звали — в Керемене встречал. И знал, что устроилась она неплохо — один из городских заправил, заседавших в ратуше, предложил ей покровительство. И выглядела Вириль теперь совсем как леди.

Икая после каши, пошёл седлать коня. Возьму с собой несколько платьев, которые кажутся подходящими, и съезжу к Вириль. Если и та скажет, что из меня леди как из кошки собака, тогда отступлюсь и начну искать другой путь.

Я злился.

Не на шутку.

Потому что, вытянув из меня всю историю, эта зараза начала хохотать. Не соболезновать или, хотя бы для приличия, строить серьёзную мину — а плюхнулась на розовую полосатую оттоманку, залилась смехом и даже ногами задрыгала так, что шёлковые чулки сеточкой стало видно!

Проследила за моим возмущённым взглядом:

— Гляди, гляди, сейчас и на тебя такие натянем!

Отсмеявшись, легко спрыгнула на деласский ковёр. Кстати, богато ей лорд дом обставил...

Обошла вокруг меня. Вздохнула:

— Каблуки при твоём росте заказаны. А жаль.

— Красивее было бы?

— Нет, смешнее! — отозвалась Вириль без нотки сочувствия в голосе. — Раздевайся!

— Совсем?

— Конечно, совсем, а ты как думал?

Да я уж и думать боюсь... Сейчас как начнёт издеваться!

Угадал. После того, как я стянул сапоги, камзол со штанами, а потом и исподнее — Вириль всё это время сидела на полосатой оттоманке, кокетливо обмахиваясь веером и без малейшего смущения меня рассматривая, — оказалось, что нижние портки можно было не снимать. Я аж покраснел от гнева.

— А что? Мне давно интересно было, какая у тебя задница. Ничего так! — и подмигнула.

Ну как можно с такой спорить, а?

— Кстати, пока мой господин и повелитель заседает в ратуше, не хочешь посмотреть, что и как на мне надето? Неинтересно? Ой, как ты мило краснеешь!

Вот же зараза!

— Прости, ты мне очень нравишься, но...

— Не продолжай, поняла... Но, если помогу, будешь в долгу, и потом я припомню, — лукаво улыбнулась, блеснув жемчужными зубками, поправила завитой локон. — Готовься! Сейчас что-то будет.

Что-то — это был корсет.

Я подозревал, что леди часто дышат и при малейшем волнении хлопаются в обморок неспроста — и не зря. Известно, что дышать можно животом — то есть наполнять воздухом нижние отделы лёгких — или неглубоко, поверхностно, при этом движется лишь верхняя часть груди. В корсете возможен, и то в урезанном варианте, лишь второй способ.

Вириль, затянувшая шнуровку на этом орудии пытки, наматывала вокруг меня круги, довольно разглядывая и напевая под нос. Я чувствовал себя куклой, попавший в жадные лапки ребёнка-вивисектора. Рыпнулся было к зеркалу — но был остановлен:

— Подожди, рано! Можешь вообще закрыть глаза.

Спасибо, я лучше всё-таки посмотрю.

— Придётся носить бюстгальтер, иначе накладная грудь не будет держать форму, а то и вовсе сползёт. Платья рекомендую с воротником под подбородок — кадык надо спрятать, но от ямочки у ключиц и почти до ложбинки груди стоит показать тело — кожа у тебя гладкая и белая, будет соблазнительно, но достаточно скромно. Вырез сделай овальным, ромбовидным или в форме листа, банальное сердечко — это пошло. Можешь затянуть прозрачным кружевом. Нагнись! И запоминай, как и что я делаю... вообще-то бюстгальтер одевают до корсета, но мы забыли, поэтому сделаем наоборот. Почему задом наперёд? Тебе так будет проще застёгивать. Кстати, ты мне должен ползолотого за эту тряпочку. Или ладно, пусть будет подарок, ты же меня тогда за так спас, и я тебя обирать не стану... — хихикнула: — Тебя уже обобрали!

Неужели все женщины так много говорят? Вот так, непрерывно, без передышки, щебечут и щебечут? Вроде и по делу — но голова уже кругом...

— Говоришь, привёз несколько платьев? Ну, давай посмотрим... Нет, это не пойдёт, такие рукава давно не носят! И это тоже... только что можно юбку взять, но верх перешивать надо. Вот это, синее... ты ж не в монастырь собрался? Короче, всё надо переделывать или заказывать новое! Ладно, одолжу тебе своё персиковое, будет коротковато, но сойдёт для примерки. Сейчас принесу!

После нахлобучивания платья — добродетельная Фиорда точно бы бухнулась от такого зрелища в обморок — меня усадили в кресло на предмет нанесения макияжа и завивки волос.

Волосы эти ведьмы завивают, как оказалось, горячими щипцами. Макияж... тут без зеркала сказать было нечего. Разве только удивило, что внимания удостоились даже мочки ушей. Вириль ещё и посетовала, что те у меня не проколоты. Нет, уши попрошу не трогать!

За уши Вириль отыгралась на бровях. Переспросила, точно ли я решил обрядиться девицей, услышала в ответ неуверенное "да" и начала меня истязать, выдёргивая по одному волоски и приговаривая, что лорды нынче обросли как медведи.

Возились мы почти два часа. Наконец Вириль оглядела меня в последний раз и скомандовала:

— Подойди к зеркалу и посмотри!

Отец Небесный — это кто? Девица — талия тонюсенькая, юбка пышная, грудь — я бы на такое обратил внимание, хоть и невелика, — лицо... Уставился в голубые глазищи с длиннющими тёмными ресницами — лицо красивое.

— Глаза я оттенила тенями, потому и цвет кажется ярче, — сообщила Вириль, искренне наслаждавшаяся моей реакцией. — Теперь надо позаботиться об обуви. В сапогах же ты ходить не будешь?

Ну да. И босиком в шёлковых чулках с подвязками, как сейчас, тоже.

Наверное, я б долго ещё пялился на себя, такого женственного и элегантного, если б от входа в комнату не раздалось "кхе-кхе!".

Обернулся — и застыл. Вернулся хозяин. И я его знал! Мы были знакомы! Что сейчас будет!

— Пришёл пораньше, милый, — заворковала Вириль, — сейчас принесу тебе подогретого вина с корицей и почищу фрукты — перекусить. А ко мне подруга заглянула совета спросить. Говорим вот о платьях, о модах, в общем, о девичьем.

Лорд прищурился, обвёл меня внимательным, даже каким-то плотоядным взглядом, чуть наклонился вперёд, причмокнул... Это что ж такое? Этот безнравственный тип не только в молодой леди старого знакомого не узнал, но выказывает явный мужской интерес!

— Нет-нет, милый, и не думай! Лоретта уже занята! А будешь на неё дальше смотреть, как орёл на куропатку, обижусь!

Тоже мне орёл тут нашелся! Петух облезлый! А я теперь, оказывается, Лоретта!

Вириль, стоя в двух шагах от своего покровителя, поигрывала веером.

Лорд минуту хмурился, потом рассмеялся:

— Хорошо, сейчас уйду, но вернусь через два часа. Будь готова!

Вириль прикрыла веером подбородок и часть щеки, склонила головку с прихотливо накрученными локонами, лукаво улыбнулась.

Лорд рассмеялся и вышел вон.

— И что это было? — заморгал я вслед.

— Смотри как удачно — он тебя принял за девицу! Причём привлекательную. Значит, и остальные не распознают обман! Или ты спрашиваешь о языке веера? Ты что, его не знаешь?! И хочешь изобразить леди?

Язык этой складной финтифлюшки? Как-то данная наука прошла мимо меня.

Оказалось, что последний жест, с прикрытым подбородком и склонённой головой, означал кокетство. Но выразить можно было многое — от того, что за собеседниками наблюдают чужие глаза, до признания в любви. И цвет самой безделушки тоже имел значение.

Может, отступиться от больной идеи выдать себя за леди, пока не влип во что-нибудь, неправильно махая веером?

Итак, мне нужны подобающие гардероб и обувь. Подбором и покупкой предметов первой необходимости обещала заняться Вириль, хотя я испуганно охнул, услышав, во сколько это обойдётся.

Ещё я должен научиться за три дня сам себя красить, завивать и одевать, что на первый и даже второй взгляд казалось задачей, непостижной уму. Особенно после близкого знакомства со шпильками и булавками.

Зато достойный экипаж с конями, спасибо родителям, у меня имелся. Волосы Вириль мне посоветовала вымыть хной или, если хочу не рыжий, а более тёмный, каштановый оттенок, хной с мизерным добавлением басмы. Первый раз Вириль мне поможет. А то сделаю себя по неопытности каким-нибудь малиновым или вовсе псивым...

Ясно: на глаза добродетельной Фиорде мне — с выщипанными бровями и крашеному — лучше не попадаться. Не поймут.

А ещё Вириль обещала узнать, куда герцогский кортеж собирается ехать дальше.

— Это легко! Улыбнусь кому-нибудь из сабельников и через три минуты буду всё знать!

Эх, если б не эти сабельники, надел бы я чёрную маску и ограбил вельможного гада по дороге! И все дела — никаких шпилек и юбок! Жаль, не выйдет.

Но одеваться — это кошмар! Хуже только причёсываться. И что, спрашивается, я должен отвечать на вопрос, почему у меня все бантики получаются кривыми? Судьба у них такая, у моих бантиков.

И у меня судьба... Прощай, Керемен, я пошёл в дамки.

Причём нестандартным путём, не так, как обычно лорды ходят.

Глава 6

Если дела идут плохо —

не ходи с ними.

Э. Пресли

Эльма Тьери Эл'Сиран

После пришествия Марлины герцог пребывал в тихом бешенстве три дня. И, главное, виноватых не найти: посыльный передал то имя, которое услышал, пейзанка явилась по первому зову — никакого неповиновения или неуважения... а что оказалась не той, кого хотел, так сам ошибся, понятнее и подробнее объяснять надо было.

О своей роли я скромно молчала. Тем более, что проблем и без того хватало. Например, я несколько запоздало сообразила, что мне, как слуге их светлости, полагалось какое-то жалование. Не стану ж я полгода чистить коней и трястись на козлах или запятках за так? Конечно, теоретически такое было возможно, зашитые в широкий нательный пояс монеты позволили бы безбедно прожить и дольше... но разве подобное аномальное бескорыстие не вызовет подозрений? Значит, надо с кем-то обсудить оплату своих услуг. А с кем? Сунешься к герцогу — а тот возьмёт, да и выгонит. Фарш-то давно не чудил, подзабылись его кренделя... Может, подъехать к секретарю?

И тут же лезла вторая проблема. Я не хочу вечно оставаться на конюшне. Конюшенный мальчик — не та фигура, которая может попросить рекомендательное письмо при уходе. И не та, которая может невозбранно шастать по дому в поисках нужных бумаг или компромата на хозяина. Значит, нужно изыскать способ втереться в доверие, приблизиться, стать личным помощником секретаря или даже самого Кабана.