Свой путь

Преимущество медленно склонялось в сторону обороняющихся — проход, в котором скрылась Панацея был надёжно прикрыт Рыцарем, большая часть врагов безуспешно пыталась пробиться мимо Ричарда, то и дело пополняя компанию валяющихся то тут, то там инвалидов.

Дождавшись, пока трое ближайших противников подойдут вплотную, Ричард усмехнулся и с силой свел ладони в хлопке. Если бы так сделал обычный человек, максимум, чего он смог бы добиться — удивить окружающих, но хлопок с силой, на порядок превосходящей человеческую, произвёл эффект светошумовой гранаты, серьёзно контузив окружающих. Рыцарь тем временем вырубил двух ближайших противников точными ударами перчаток-шокеров и развернулся к оставшимся, которые уже растеряли весь пыл и задор.

— Вы же не будете больше доставлять нам проблемы?

Один из бандитов, посмотрев со страхом на героя, отбросил биту в сторону, словно та была ядовитой змеёй, и медленно опустился на асфальт, вытянув вперёд руки. За ним вскоре последовали и другие. Лишь один из них, долговязый, с лицом, напоминающим вытянутую крысиную морду, пятился от наступающего на него Ричарда, судорожно роясь в карманах замызганной, местами дырявой куртки.

— Господи! Вы с ними справились! Чёрт, Рыцарь, я уже думала, что нам конец!

— Панацея! — безликий шлем развернулся к девушке, укоряюще сверкнув огоньками визоров. — Я же говорил тебе бежать как можно дальше!

В ответ Панацея недовольно нахмурилась:

— А ты не думал, что там меня могла ждать засада? Я отошла чуть дальше, спряталась и наконец дозвонилась до Славы. Она выбивает дурь из Толкача, сказала, что скоро будет.

— И всё равно, ты могла...

БАХ! БАХ! БАХ!

Серия выстрелов заставила героев вздрогнуть от неожиданности, стремительно разворачиваясь к последнему из бандитов. Тот стоял, вытянув руку с зажатым в ней пистолетом, из дула которого сочилась струйка порохового дыма. Напротив него неподвижно застыл их неожиданный союзник, на груди его виднелись отметины от пуль — три, по числу выстрелов.

БАХ! Пистолет снова дёрнулся, а на лбу Ричарда появилось пулевое отверстие. Повернувшись спиной к поверженному противнику, бандит направил пистолет в сторону Рыцаря и Панацеи и выкрикнул сиплым, каркающим голосом:

— А теперь руки на землю, быстро! И без шуточек!

Герой в тёмно-сером костюме глухо выругался, шагнул вперёд, закрывая девушку своим телом, и вдруг замер на месте, словно застыв. Панацея насмешливо улыбнулась.

— Эй, что лыбишься, ты... — кто-то осторожно похлопал бандита по плечу. Медленно повернув голову, он с ужасом посмотрел в лицо своему противнику, который по всем законам логики и здравого смысла должен был уже давно лежать бездыханным на асфальте, истекая кровью. Ричард аккуратно протянул руку, вырывая из безвольной конечности пистолет, а затем, добродушно улыбнувшись, сжал его в ладони. Прочный металл протестующе заскрипел, пошёл трещинами, сминаясь и съёживаясь, с треском плюнул отлетающими металлическими осколками и, наконец, бодро захрустел, рассыпаясь на кучку деталей под действием неумолимой силы. Другой рукой Ричард развернул руку оппонента и ссыпал получившееся крошево тому в ладонь, несильным толчком отправив его в сторону подельников, замерших на асфальте.

Мрачно оглядев поверженных врагов, он сплюнул на асфальт кусочек свинца и громко произнёс:

— Господа, вы имеете право хранить молчание, каждое сказанное вами слово может быть использовано как повод познакомить ваше лицо с моим ботинком. Надеюсь, вы примете это к сведению.

— А не зубоскалить ты совсем не можешь? — мимо него проскользнула Панацея, каждые несколько секунд останавливаясь возле валяющихся тут и там врагов.

— Так... Перелом кисти, не смертельно. Трещина в ребре и перелом голени, дальше... Что тут? Три сломанных ребра, одно из них пробило лёгкое. Чёрт тебя побери, ты что, не мог действовать осторожно?

— Эй! — Ричард оскорблённо сложил руки на груди. — На минуточку, они собирались тебя похитить и использовать как заложника! Причем в лучшем случае как заложника. А чем больше сломанных в организме костей, тем больше у этого самого организма здравого смысла.

— Помяни моё слово, шутник, в один прекрасный день ты проснешься убийцей. Дерьмо! Сломанный кадык! Он чуть не умер!

Эту сентенцию Ричрад решил, закатив глаза, проигнорировать. Не рассказывать же ему, в самом деле, о своей бурной карьере на улицах Манхэттенской Карантинной Зоны.

— Не обращай внимание на Панацею. Она каждый раз так реагирует, — понизив голос, обратился к нему Рыцарь.

— Учитывая её занятие... Не самый худший недостаток, — Ричард безразлично пожал плечами.

— Эй! Я всё слышала! И не думай ко мне подлизываться, шутничок! — крикнула Панацея, врачуя очередного увечного.

— Слушай, да что ты пристала к моему чувству юмора? Каждый борется с БПТ по своему!

— БПТ? — Переспросил Рыцарь.

— Боевая психическая травма. Лёгкая форма — всего лишь кошмары и приступы депрессии. И даже не спрашивайте, где я её заработал.

— Суицидальные мысли? Приступы социопатии? Вспышки немотивированной агрессии? Панические атаки?

— Слава Богу, нет. Ты бы ещё про энурез вспомнила, — открестился Ричард.

— Тогда всё более-менее нормально. Рекомендую посетить психолога. Или попросту выговориться близкому человеку. И всё же, сделай милость, будь осторожнее в следующий раз.

Исцелив последнего пациента, Панацея сопроводила того к подельникам. Почувствовав мнимую слабину, бандит попытался схватить девушку за запястье, к его удивлению, он даже смог это сделать. Спустя считанные мгновения, даже прежде, чем среагировали окружающие, его тело прошила жёсткая судорога, и он мешком свалился на землю, поскуливая от боли.

— А теперь послушайте меня. То, что я исцелила вас, ещё не значит, что вы можете наглеть. Точно так же я могу превратить вас в жалкую кучку импотентов, будете на кресле-каталке сидеть и питаться через трубочку. Или в толпу гомиков. Нравится перспективка, а?

— А вот сейчас она меня пугает, — шепнул Рыцарь Ричарду, отправив перед этим сообщение в ближайшее отделение полиции.

Тот согласно закивал.

Панацея покраснела и отвернулась от них, скрывая смущение.

— Кстати, — продолжил Рыцарь — Ты же Ричард Гордон, да? Продемонстрировал способности в Старшей школе Уинслоу, угрожал ученикам, с боем прорвался через заслон героев и скрылся в городе. За последующий месяц несколько раз пытался заполучить комплект поддельных документов и успешно миновал облаву.

— Вау, — Ричард приподнял бровь. — Достаточно точно, за исключением второго предложения. С чего же такая спокойная реакция?

— Ты нам помог. Можешь считать меня наивным идеалистом, но я не могу поверить в то, что спасший нас человек — социопат, беспричинно угрожающий невинным детям.

— Ключевое слово — “невинным”. Спасибо за столь высокую оценку, — Ричард коротко склонил голову. — На самом деле, всё было не совсем так, как описали эти засранцы, звонившие в СКП.

— Мы все внимание, — Панацея внимательно рассматривала поскуливающих от боли бандитов, задумчиво наморщив веснушчатый нос. Что бы она ни говорила об излишней жестокости, исцеляла она только на самом деле серьёзные травмы, оставляя без внимания неопасные, но снижающие мобильность, вроде переломов костей или вывихов. Убедившись, что большинство жалующихся — наглые симулянты, выдающие несколько синяков за оторванную ногу, она присоединилась к союзникам, надзирающим за поверженным противником. Убедившись, что выбывшие из строя враги их не услышат, Ричард начал свой рассказ:

— Ну... Думаю вам ясно, что Ричард Гордон — всего лишь вымышленное имя, по которому я получил первый комплект поддельных документов. На самом деле, я оказался в Броктон-Бей по чистой случайности, но поскольку переезд в другой город представлял некоторого рода трудности... я остался тут и, верите или нет, поначалу хотел просто закончить обучение в школе и поступить в вуз.

— По мне так всё логично. Геройство — это, конечно, прибыльно и весело, но с высшим образованием в любом случае спокойнее.

— Да. Рад, что ты меня понимаешь. Так вот, потратив некую сумму денег на взятки, я поступил в эту самую Старшую школу Уинслоу. И вот тут-то и начались проблемы... Что вы знаете о школьной травле?

— Травле? — переспросила Панацея. — Лично не сталкивалась, но ничего хорошего. Тебя травили?

— Если бы меня... — вздохнул Ричард. — Нет, жертвой была одна девушка, моя одноклассница... Проклятье, она подвергалась всяким мерзким издевательствам чуть ли не каждый день. Те твари, что ее преследовали, были на редкость изобретательны — каждый день новая забава. Оскорбления, испорченные вещи, постоянные унижения и угрозы, — Ричард ненадолго замолк и затем продолжил, словно бы через силу: — Каждый раз, вспоминая это, я чувствую себя последней сволочью. Я мог вмешаться в любой момент, но трусливо отворачивался в сторону, опасаясь навлечь на себя лишнее внимание — фальшивые документы не панацея, уж простите за каламбур. Это продолжалось до тех пор, пока в один день эти... люди совершили с той девушкой нечто настолько мерзкое, что я не выдержал. Уж извините что без подробностей, но рассказывать об этом я не желаю. Ну а что было дальше — вы, думаю, знаете.

— Что же... По крайней мере, тебе было не всё равно. А это — первый шаг на пути к герою, — Задумчиво сказала Панацея.

— Не хочешь вступить к нам в команду? Я имею в виду Протекторат, — спросил Рыцарь.

— Пожалуй, нет, — отрицательно мотнул головой Ричард. — Не подумай ничего дурного, но я не слишком доверяю правительству. Предупреждая следующий вопрос: не потому, что верю в то, что миром правят жидомасоны-рептилоиды с Венеры. У меня есть свои причины. И свой негативный опыт.

— Собираешься стать героем-одиночкой? — спросила Панацея, поправляя капюшон. Ричард пожал плечами.

— Может, одиночкой, а может и нет. Может и не совсем героем. Кто знает? Впереди множество различных перспектив.

— Тогда советую тебе носить маску, — добавил Рыцарь. — В одиночку слишком опасно светить своим настоящим лицом.

— Настоящим? — Ричард улыбнулся. — Откуда ты знаешь, какое из моих лиц настоящее?

Секунда — и вместо молодого русоволосого парня с карими глазами и небольшим шрамом над бровью стоит солдат в чёрной униформе, лицо его скрывает противогаз, руки, одетые в тактические перчатки, скрещены на груди. Ещё секунда — и серия изменений скрывает солдата, оставляя на его месте лишь непонятный силуэт, из которого стремительно проглянул пожилой, седобородый мужчина в белом, лабораторном халате. Сцепив за спиной руки, он улыбнулся героям и коротко кивнул. Ещё миг — и на его месте стоит подросток в толстовке — тот самый Ричард Гордон, что учился в Старшей школе Уинслоу. Миг — и на его месте стоит женщина. Затем снова солдат, одетый в форму пехотинца США. Затем пилот вертолёта. Морпех. Офисный работник. Дворник в ярко-оранжевом комбинезоне. Дворник сменился нынешним обликом Ричарда.

— Впечатляет, — хмыкнул Рыцарь, внимательно наблюдая за его метаморфозами. — Так кто же ты на самом деле?

— Кто я? Хороший вопрос. Пока могу дать лишь небольшую подсказку. Воспользуетесь?

— Почему бы и нет? — улыбнулась Панацея.

— Тогда бесплатный совет. Рекомендую записать мои слова. Будет затруднительно разобрать всё с первого раза.

Дождавшись, пока Панацея достанет телефон, а Рыцарь при помощи панели управления на запястье активирует встроенную в шлем камеру, Ричард поднял голову и пропел на незнакомом языке:

Я всех высмеивать вокруг

Имею право!

И моя слава

Всегда со мной!

Пускай всё чаще угрожают мне расправой,

Но я и в драке хорош собой!

— Несколько строк песни на неизвестном языке? Ты серьёзно? — недовольно фыркнула Панацея.

— Ну... вы же не думали, что всё будет так легко? — Ричард усмехнулся и коротко склонил голову. — Благодарю за бой и за беседу, но, кажется, мне пора бежать. Быть может, мы ещё свидимся. Если возникнет потребность в моём обществе — свяжитесь через Parahumans.net. Буду рад помочь.

Сказав это, он сорвался с места, сразу же взяв скорость, достойную олимпийского бегуна. Всё сильнее и сильнее ускоряясь, он добежал до ближайшего дома, в несколько нечеловечески длинных прыжков достиг крыши и устремился прочь.

— Достаточно интересный человек, не находишь? — поинтересовался Рыцарь у Панацеи, смотря вслед Ричарду.

— Не спорю. Но всё же — где эта глупая курица, которая по ошибке стала моей сестрой?

— Эй, Панацея, ты говоришь о моей девушке! — возмутился Рыцарь.

— Я говорю о своей сестре, — ответила Панацея чуть тише, отведя в сторону глаза.

Несколько минут протянулось в неловком молчании, которое было прервано шелестом одежды. С негромким стуком Слава опустилась на землю, одарив развернувшегося к ней Рыцаря радостной улыбкой. Затем её взгляд перешёл на недовольную Панацею, скрестившую перед собой руки.

— Слава. Нам необходимо серьёзно с тобой поговорить, — строго произнесла Панацея. На несколько мгновений Славе захотелось притвориться, что она что-то забыла и улететь отсюда как можно дальше.

Охота и Охотники

— Товар качественный?

— Это с чего такие предъявы? Герыч не устраивает? Так иди к азиатам, купи у них, если живым останешься!

— Да ладно, чего ты завёлся... Вот деньги. — Прыщавый, неопрятный подросток лет семнадцати достал из кармана пачку банкнот и протянул их наркоторговцу. Тот пересчитал деньги и, удовлетворённо хмыкнув, сложил их себе в карман.

— Хорошо. Закладка на старом месте. И учти: ещё раз скажешь что-то про некачественный товар — будешь покупать у других дилеров. Мы неуважения не любим. А ты ведь нас уважаешь, не так ли?

— К-конечно, сэр. Как можно вас не уважать? — подобострастно закивал парень. Торговец добродушно осклабился и потрепал его по плечу.

— Молодец. Вижу, что уважаешь. Иди тогда, не отвлекай от дел.

Дождавшись, пока парень скроется в переулке, наркоторговец сунул руки в карманы и поспешил прочь. С самого утра его преследовало чувство, будто за ним наблюдали. И это было странно. За ним не могли следить конкуренты — он находился в самом центре территории Барыг. Да и, сказать по правде, он был для этого слишком мелкой сошкой, связным, чьей целью было получить деньги, указать адрес закладки с наркотой и проследить, чтобы рыбки не сорвались с крючка, продолжая приносить денежки в обмен на белый порошок. Но всё это не отменяло того факта, что с самого начала вечера он спиной ощущал чужой взгляд. Это чувство преследовало его, куда бы он ни пошёл. Будто бы случайно обернувшись, он осмотрел переулок сзади и не увидел ничего необычного. Затем взглянул на часы. Маленькая стрелка подходила к цифре двенадцать, а минутная остановилась на шести. Его рабочий день уже закончился. Он перешёл на неуклюжий бег, постоянно оглядываясь. Чувство чужого взгляда в спину достигло своего апогея, сердце стучало всё быстрее и быстрее, а колени сводило от приступов паники. Что-то приземлилось позади него с резким хлопком, а через секунду его спину пронзила невыносимая боль. Захрипев, он выгнулся словно марионетка, у которой кто-то натянул сразу все ниточки, а затем опустил взгляд вниз. Из его груди, пробив тело насквозь, торчал кулак чьей-то руки, а вокруг него распространялись жутковатого вида чёрно-багровые жгуты, поглощая плоть и преобразуя её по своему подобию, распространяясь всё быстрее и быстрее. Он открыл рот что бы закричать, но нечто, что поглощало его, уже дошло до лёгких, превращая их в однородное месиво. Затем всё обернулось тьмой.