Сон 10-2

Ну, не самое сложное и совсем не противное. Надеемся на лучшее и готовимся к худшему — старинная, проверенная веками мудрость. С лучшим всё ясно: дальнейшее расширение и углубление уже начавшихся процессов. Вариантов достаточно много, но они просчитываются. А вот худшее — это когда решат дать задний ход и начнут крутить и закручивать в обратную сторону. Тут тоже варианты ясны, и один хуже другого.

Но тут от него ничего не зависит. А значит, опять же опыт древних: делай, что должен, и пусть будет как будет.

Седой на мгновение зажмурился и "на свежий глаз, перечитал свои записи. Да, будем считать этот вариант оптимальным. А о будущем беспокоиться не надо. Оно неизбежно. Когда станет настоящим, тогда и будем думать.

Королевская Долина

"Пещера" Регангайров

Получив неожиданное и внешне небрежное приглашение от отца приехать в родовое гнездо, лейтенант Экономического Ведомств, второй сын наследника рода Регангайров Фиорр Реганг мог тут же оформил себе отпуск на три дня по семейным обстоятельствам. Но совпало очень удачно: как раз получил новое назначение и положенный при переводе отпуск на те самые три дня. Так что никому ничего объяснять не пришлось. Вызов-то был неофициальный, лёгким телефонным разговором с небрежной фразой, что неплохо бы побывать в родном доме. Разумеется, Фиорр знал о событиях в Королевской Долине, но не официально, а из обмолвок, оговорок, каких-то намёков в газетах. Отсутствие имён наводило на мысль о не просто исчезновении, а о несуществовании, а почти открытый текст, что затронуты все роды... Всё это усиливало благодарность отцу, что так прочно отгородил его от... Королевской Долины и её обитателей. Хотя теперь многое могло измениться. Но забрать его в родовой замок без права выхода ни отец, ни даже Старый Дракон уже не смогут: клеймение отменено, а он не сам по себе, а служащий, аттестованный офицер Экономического Ведомства, боец Трудового Фронта, за ним, да, целое и достаточно сильное Ведомство.

За этими размышлениями и переходами от тревоги и мрачных предчувствий к спокойствию и уверенности в благоприятном исходе визита дорога прошла незаметно. И до "Пещеры Драконов" всё было как обычно, как в его давние ежегодные приезды на каникулы: лимузин с шофёром — оба памятны опять же с тех давних лет — на привокзальной стоянке, спокойная в меру быстрая езда, знакомые пейзажи за окном, козырнувший охранник на въезде в Долину, такое же приветствие на воротах под распростёртыми крыльями и оскаленной пастью родового зверя. Знакомые до щербинки ступени парадного крыльца, радостное приветствие старшего над слугами и... почтительное приглашение в кабинет. Даже умыться с дороги не дали.

Малый рабочий кабинет, дед... не за столом, а в диванном уголке, отец рядом в кресле, на столике... не бутылка, а кувшин из родового погреба и... три чаши? Его появление встретили благосклонными кивками и столь же благосклонным, даже ласковым жестом пригласили к столу. Однако...

Фиорр старательно улыбнулся, почти искренне произнёс положенные приветствия и сел на указанное место. Всё это, а особенно отсутствие брата-Наследника, наводило на всякие мысли, коррелируясь с дошедшими до него и, похоже, специально пущенными слухами о погроме Королевской Долины. И, проверяя свои догадки, он поинтересовался здоровьем брата.

Старый Дракон кивнул, а отец ответил:

— Он здоров телесно, но бездетность стала для него слишком сильным потрясением.

Бездетность?! Так не просто опала, изъятие, даже исчезновение, а несуществование?! Видимо, Фиорр не удержал лицо, потому что дед сказал тихо и, нет, не просьбой, конечно, глава никогда ни у кого ничего не просит, но не приказом, это точно.

— Ты остаёшься третьим, но ты — единственная надежда рода. Времена меняются слишком быстро. Выбери себе женщину сам, мы примем любой вариант, — и в ответ на его изумлённый взгляд, — Да. Тем более, что теперь бастарды приравнены к законным. Но не из подвала и вообще не из Долины.

— Это... — Фиорр замялся, подбирая слово, — из-за энергина?

— Именно, — энергично кивнул отец. — Ты молодец. Все запреты только из-за него.

Одобрительно улыбнулся и Старый Дракон.

Несколько мгновений спокойного доброжелательного молчания.

— Теперь на фронт?

— Не совсем, — улыбнулся Фиорр, — сейчас это уже прифронтовая зона. Там вся система дренажей и ирригации разбалансирована, так что работы выше головы.

Сочувственные, притворяющиеся понимающими кивки.

Все всё понимают, и потому игра согласна и не напрягает.

Ещё несколько расхожих дежурных фраз и его отпустили до обеда.

В своей старой ещё детской комнате, Фиорр переоделся к обеду, с радостным удивлением обнаружив, что его гардероб обновили, не только пополнив, но и сменив размеры. И старый камердинер, тоже знакомый с детства, фактически дядька-наставник на месте. Сдержанно-почтительное, как и положено, но искренне-радостное приветствие, замаскированное под смену рубашки объятие. Всё как когда-то, в его редкие приезды на семейные праздники.

Всё как когда-то, как положено.

Закусочный стол в малой столовой.

Отец, дед и брат-Наследник уже здесь, но ещё не приступили, так что он не опоздал. Сдержанно-радостные взаимные приветствия. Брат-Наследник даже изобразил объятие. Фиорр ощутил лёгкий запах энергина и невольно чуть-чуть, но отстранился. Да, конечно, можно понять: потерять сыновей, стать бездетным, а, значит, поставить под угрозу своё место в семейной иерархии, да, это очень... чувствительно. Но есть способы и помимо... этого. Его сдержанность все заметили. Брат не скрыл обиды, а отец и дед одобрили. Ну да, их дружба не нужна. "Когда братья дружат, отцы недолго живут", — старая истина.

Выпили, закусили и перешли к столу. Сервировано "без обслуги". Все три смены и напитки на общих блюдах и в кувшинах, каждый накладывает и наливает себе сам. "По-семейному". Фиорра доброжелательно, но не детально расспрашивали о его службе, и он отвечал так же без подробностей, не хвастая и не жалуясь. О событиях в "Пещере" и вообще в Королевской Долине он не спрашивал, соблюдая опять же старое правило: "Младший отвечает на вопросы старших. Что ему можно и нужно знать, ему скажут. Излишнее любопытство опасно".

После обеда он по привычке спросил разрешения посидеть в библиотеке. Дед и отец благосклонно кивнули, а брат-Наследник презрительно скривился, но промолчал.

В библиотеке, безукоризненно чистой и пустынной, как многие комнаты и залы, его со сдержанной радостью приветствовал раб-библиотекарь, помог подобрать карты и описания той области, куда предстояло ехать, и удалился, пожелав успешной работы.

Работа в Дамхаре, а особенно разговоры с... местными, их обмолвки и оговорки навели Фиорра на мысль, что гидросистемы регионов вполне рукотворны, вернее, природные феномены подправлены в интересах не только и не столько производства, сколько обороны. Достаточно вспомнить тот разговор в обеденный перерыв у общего костра, когда речь зашла о возможном десанте согайнов, и спокойное: "А ни хрена. Заведём и утопим". И согласные кивки: "В первый раз что ли ча?". Говорили... да, шагъяры на своём языке, но он, прислушиваясь и соотнося услышанное с реальностью, уже научился многое понимать. И сейчас он разложил на столе карты разных даже не лет, а веков, и начал сравнивать, обдумывая изменения.

— А это уже непочтительность! — прозвучало над головой.

Фиорр вздрогнул и выпрямился. Брат-Наследник стоял рядом, и они оказались лицом к лицу.

— Ты всё ещё только третий, — совсем тихий, обжигающий щёку шёпот. — Помни об этом.

— Я помню, брат-Наследник, — тихо, но не шёпотом ответил Фиорр.

— Да брось ты этот хлам, — громко и подчёркнуто весело сказал брат-Наследник. — Пойдём прогуляемся.

Разумеется, Фиорр не стал спорить: младший должен быть почтителен, то есть послушен. Он только с искренним сожалением поглядел на разложенные карты и кивнул библиотекарю.

— Не убирай, вечером я ещё... посмотрю, — вовремя удержавшись от неприемлемого термина: "поработаю".

Бок о бок, почти наравне, они прошли к выходу в парк. Шли рядом, но сохраняя дистанцию, показывающую, что они рядом, но не вместе. Шли молча, с рассеянными бездумными и автоматически приклеенными к лицам улыбками.

И только углубившись в парковый лабиринт из клумб, лужаек и дорожек брат-Наследник позволил себе заговорить.

— Сколько у тебя проверочных?

— Ни одного, — честно и без малейшего сожаления ответил Фиорр.

— Плохо, — столь же честно сказал брат-Наследник. — Озаботься. Нам нужен выбор.

И продолжил, привычно не обращая внимания на молчание Фиорра.

— Мы понесли большие потери. Я теперь бездетный. Мне оставили второе место, но запретили детей. Решили продолжать твою ветвь. Потому что других просто нет, или они признаны бесперспективными. В подвале только клеймёные, и твоей, именно твоей крови там даже в ошейнике нет, чтобы размножить. Понимаешь?

Фиорр кивнул.

-Это твой долг перед родом. Проверочные, бастарды, даже от жены. Матерей им ты выберешь сам. Мы согласны даже на это. Ограничение одно. Не из Долины. Даже на "утробушку" согласны. Дорого, конечно, очень дорого, но мы оплатим.

"Мы, — мысленно усмехнулся Фиорр, — А не слишком ли рано ты стал говорить от имени рода, мой брат-Наследник? Или уже поздно?"

Они вышли к одной из беседок и остановились. Брат-Наследник — даже мысленно Фиорр называл его не по имени, а по месту в семейной иерархии — медлил, явно что-то обдумывая. Фиорр терпеливо ждал.

Наконец, брат принял решение и, переведя разговор на планы по реставрации садового павильона и прочие хозяйственные проблемы, повернул к дому.

Фиорр шёл рядом, кивая и поддерживая разговор уместными репликами, отметив про себя, что больше ни слова, ни намёка о подвале и его обитателях не прозвучало, а это сейчас становится самым важным и определяющим, а после войны... станет самым главным... Жаль, что брат-Наследник не понимает этого. И... да, если говорить об этом, то даже не с отцом, а с дедом напрямую. Но... хватит ли у него самого смелости на такой разговор?

* * *

Согайя

Согле

Дворцовый комплекс

Апартаменты Первого Меча

Интвасахлобо

5 инянга

4 исонто

Последние дни весны — время неустойчивое и потому многообещающее, подведение итогов прошедшего сезона и планирование наступающего.

Проигранная битва — это ещё не проигранная война. Слабое утешение, но более сильного нет.

Первый Меч Согайи стоял над картой, в который раз раздумывая, нет, изображая раздумье. Потому что всё было ясно. Наступление — невозможно. Любой вариант — это бессмысленная трата времени и ресурсов. Оборона... возможна, но... вот этот и два этих узла ещё боеспособны, но только потому, что ургоры их не стали штурмовать, а обошли, оставив в уже своём и достаточно глубоком для невозможности деблокады тылу. Как, впрочем, и весь правый фланг.

Ситуация на правом фланге раздражала. Нет, ургоры действовали именно так, как он и предполагал: прошли по немногим проходимым дорогам сквозь болотный пояс на оперативный простор, создали угрозу окружения центральной группировке и теперь по этим проходам гонят подкрепления. Раздражало не пониманиене их действий, а непонимание бездействия своих. Ведь по всем, правда, немногим, но непротиворечивым данным ни одного боестолкновения, несколько рукопашных стычек, почти мордобоя. И всё?! И особенно захват аэродрома "хищниц". Без единого выстрела, все машины, лётный и вспомогательный состав, штаб со всем содержимым... И самое нестерпимо обидное, что так и непонятно, как это было сделано. И Тридцать Седьмой Болотный полк ургоров и персонально полковник Акмор Фомал теперь его личные враги. Распоряжение о персональном отслеживании уже отдано. Как и о расследовании халатности, если не хуже, всего командования аэродрома. Самое вероятное, что после так и не начавшейся операции по... даже мысленно о сути и цели он теперь не скажет, этот мозгляк так перепугался, что кинулся за защитой к ургорам. Через непроходимые болота и враждебные стойбища туземцев? Не исключено. И смерть Со-Инн-Рию, утонувшей вместе с сигнальным пакетом в болоте была только частью контроперации? Также не исключено. И вот это важнее всей этой возни на фронте. Кто именно не досмотрел, не отследил, не понял и не предусмотрел — всё это он уже решил. Осталось найти того, кто придумал и сумел перехватить. Желающих занять его место у трона он знает давно и поимённо, и их способности и возможности — тоже знает. Этот — новый. И потому самый опасный. Этим надо заниматься, не отвлекаясь на мелочи нового этапа позиционной войны.

Первый Меч Согайи прекратил разглядывание карты — отличное прикрытие размышлений о более важном — и отдал необходимые вполне закономерные распоряжения невозмутимому помощнику. Вот уж в чьей преданности можно не сомневаться: в случае... он будет там же.

* * *

Ургайя

Фронт

575 год

Лето

1 декада

Тридцать седьмой "Болотный" полк после упорных то наступательных, то оборонительных боёв был выведен на пополнение, обучение, до— и пере— формирование Но в любом случае — отдых. Хотя ты до него дойди-доживи! Марш хоть туда, хоть оттуда, но под небом, а оно нынче, ох, какое опасное.

— А с прошлым годом не сравнить.

— Ну да, проредили мы их.

— Ага, из канавы взглядом прожгли.

Поредевшая — война она такая — "не просыхающая" вспомогательная рота шла в авангарде, ремонтируя и расчищая дорогу. Правда, в связке с сапёрами — мины-то, что таракашки гадостные, ктыри паскудные натыкали, никуда не делись.

Но всё-таки... ещё не домой, но от фронта совсем не то, что к фронту. Да и к тому же домой — это куда? Это вон Быстрому есть куда, ну и "глазастым", а нам-то? Откуда увезли, туда после войны и привезут? Но эти разговоры обрывались вполне резонным: "Ты сначала доживи до после войны!".

Пеший марш — это то ещё удовольствие, но и оно заканчивается. Местом новой дислокации или пересадкой на транспорт. Но если поймать ритм, то... Аттестованный рядовой вспомогательных войск Ласт Хар мысленно подгонял под ритм шагов слова. Ведь интересно. У ургоров все марши под конный ход, под разные аллюры. И потому приходится менять, приспосабливать старинные песни под парады и... Аггелы в Тарктаре, опять: "Верх!". А тут не кювет, а канава и вода до краёв, ныряй, если жить хочешь.

Лежали недолго и встали, отплёвываясь и отфыркиваясь, мокрые и грязные, но... живые! А раз живые, то марш вперёд. А куда? Дойдём и увидим.

Внезапный порывистый ветер нагнал тучи, посыпался мелкий, но явно затяжной дождь. Что заметно улучшило общее настроение. Да, размокшая грунтовка и налипающая на сапоги земля делают шаг труднее и неустойчивее, но зато наверху чисто, ну, не летают ктыри в дождь.

Снова марш, снова мерный ритм пешего хода, не парадный чеканный шаг по ровным плитам площади торжеств, а по грунтовой, не проложенной, а протоптанной дороге. Какая дорога, такой и ход. Эх, дороги... как зачин? Тогда повтор. То пыль, то... туман? Да. И ещё холод, и тревога, нет, тревоги...