Дорога в один конец

Но — не указал.

Значит, в порядке всё, можно на эту тему не комплексовать.

Вот и промелькнула каска среди кустиков. А рядышком чьё-то плечико нарисовалось. Да не просто так плечо — а в форменном обмундировании.

Далее — всё просто. Залег я на пригорочке и в оптику кустики прошерстил.

Троих солдат заметил, но, не факт, что их там именно столько и сидит. Прочие просто более осторожными могли оказаться, и на глаза мне не попались.

Так...

Что-то я в этой жизни не просёк...

Патруль — он на месте сидеть не должен. Он ходит.

Туда-сюда, короче, территорию он осматривает. На предмет выявления на ней всякой нехорошей активности.

А когда патруль на месте сидит, это уже совсем иначе называется.

Боевое охранение, дозор — что хотите.

И функции имеет несколько отличные от патруля, хотя и близкие по смыслу. Но одно — и существенное, различие присутствует.

Нет нужды боевому охранению никуда ходить — определен ему сектор наблюдения. Известно (или предполагается, что известно) командиру направление вероятного продвижения противника — его и контролируют солдаты.

И картинка, уже сложившаяся в моей голове стала понемногу изменяться.

Основная масса фрицев тихо сидит на своём месте. А вот этих (только ли этих?) солдат выслали в дозор, дабы вовремя заметить возвращение тех самых русских, что недавно прошли здесь. Заметить — и предупредить остальных.

Вывод?

Не просто так сидят на попе ровно эти немцы. И совсем не случайно они вышли в лес именно здесь. Они конкретно искали следы наших ребят — и уверены были, что найдут. Нашли. После чего тихонечко уселись в лесу, ожидая их возвращения, стало быть, знают, что таковое последует.

Это называется — засада.

Это называется — немцы знают про операцию. Не совсем, может быть, точно и не в деталях — но, в целом, осведомлены неплохо.

И вот это меня не радует абсолютно никак. Потому, что в этом случае у ребят шансов нет — на складе их тоже ждут. Ждут и появления наших бомбардировщиков (во всяком случае, могут это предположить). Наверняка, и на втором пути отхода тоже такие же 'случайные' (и весьма опытные) солдаты окопались.

Капкан...

Есть, правда, и одна положительная деталь — лично для меня.

В плен попадать мне теперь без надобности, толку-то с этого? Не прокатит никакая легенда о пополнении для партизан. Только по морде лишний раз насуют с досады.

Так ли?

Не слишком ли я тут аналитикой увлекся?

А это легко проверить.

Ежели фрицы в кустах попросту сачкуют, вместо того, чтобы добросовестно патрулём ходить, то рано или поздно они назад потопают, в расположение. И тогда оттуда выйдет новый патруль.

А ежели, немцы тут и вправду в боевом охранении сидят, то сменят их вскорости. На этом самом месте, что фрицевский командир определил. И никуда отсюда не пойдут — здесь их позиция.

Вот и посмотрим.

И по результатам наблюдений сделаем окончательный вывод.

Смена пришла через полтора часа.

— Товарищ лейтенант! — тронул за плечо задремавшего комвзвода-один вынырнувший из кустов боец. — Самолёт!

Малашенко тряхнул головой, прогоняя подкравшийся сон.

— А?

— Наш самолет! Разведчик!

Ну, положим, на такой высоте было достаточно трудно определить, чем именно самолет сейчас неспешно проплывает в облаках. Снизу попросту невозможно было рассмотреть — какие эмблемы нарисованы у него на крыльях. Во всяком случае, разведчики этого разглядеть не смогли, но резонно предположили, что, если по самолету ведут огонь зенитчики, прикрывающие объект, то быть немецким он попросту уже не может. Правда, нельзя сказать, что оная стрельба как-то повлияла на самолет — всё же он шел достаточно высоко и немцы мазали.

— Антонюк! — окликнул бойца лейтенант. — Сигнальные полотнища разложили?

— Затемно ещё, товарищ лейтенант!

Так, отлично, теперь ждём подтверждения...

Радиопереговоры

— 'Дрозд' ответь 'сто сорок второму'! Как слышите? Прием.

— На связи 'Дрозд'. Слышу вас хорошо. Прием.

— Вышел в заданный квадрат. Прием

— Принято 'сто сорок второй'. Понял вас хорошо. Продолжайте выполнение задания. Прием.

— Противник ведет огонь, отмечены близкие разрывы. Прием.

— Принято. Прием.

Минуту спустя.

— 'Дрозд' — 'сто сорок второму'!

— В канале 'Дрозд'. Слушаю вас. Прием.

— Вариант 'раз'! Как поняли? Вариант 'раз'! Прием.

— 'Сто сорок второй' понял вас — вариант 'раз'. Продолжайте полет по курсу. Произвести фотосъемку. Прием.

— 'Дрозд' прошу разрешения осуществить предписанный маневр! Прием.

— 'Сто сорок второй' выполнение маневра запрещаю! Как поняли? Повторите! Прием.

— 'Дрозд', 'сто сорок второй' понял, отставить маневр. Продолжаю полет по заданному курсу...

Не сделал самолет круг...

Не разглядел сигналов?

Как же так?!

Лейтенант прикусил губу и оглянулся на своих офицеров. Сапер меланхолично жевал травинку, а коренастый командир минометчиков что-то писал в блокноте.

— Такие дела, славяне... Не увидели летчики наш сигнал.

— Бывает... — пожал плечами минометчик. Здоровенный и неразговорчивый лейтенант Григорьев эмоций почти никаких не высказывал.

— Как я понимаю, командир, — подал голос сапер, — авиация нас не поддержит?

— Похоже, да...

— Ну, нам и так и эдак на брюхе ползать... так что не сильно ты меня и расстроил.

— Как сказать... летуны могли фрицам основательно навешать!

— Что ж, тогда, они раньше этого не сделали? — снова пожал плечами минометчик. — Не надо было бы и нам сюда прыгать...

Десантники...

Малашенко про себя тихонько их уважал. Парни появились совершенно незаметно, просочившись сквозь порядки немецких войск. Шли они и вовсе со стороны глубокого тыла. Да не просто шли — ещё и три миномета притащили на горбу! И всё, к ним положенное. Как пояснил Григорьев, на этом их похождения не заканчивались, десант ждало ещё какое-то своё задание. Настолько важное, что после боя им предписано было оставить минометы и налегке, форсированным маршем, уходить куда-то в немецкий тыл. Минометы предполагалось выносить саперам, а в случае невозможности это сделать, разрешалось их подорвать на месте.

Только сейчас лейтенант понял, насколько же сложной и многоступенчатой была вся операция. Увязать в один кулак саперов, разведчиков и десантников, да ещё и скоординировать эти действия с атакой авиации... Задача, что ни говори, сложная. Немудрено, что где-то может и сбойнуть.

Ну, вот не рассмотрели летчики сигналов, и что теперь?

Для этого есть запасной вариант!

Как в воду глядел майор Федоткин, всё предусмотрел!

Что ж, раз такое дело — будем атаковать своими силами.

— Значит, так, товарищи вы мои дорогие! Поступаем следующим образом...

Как будут действовать ребята на месте?

План, в принципе, я знаю и предположить это, с достаточной долей вероятности, смогу.

Вариантов два: с поддержкой авиации — и без неё. Исходя из того, что немцы уже наготове, можно сделать вывод о том, что у авиации, когда наши стальные соколы выйдут на штурмовку, будут и иные, нашими планами не предусмотренные, задачи. И дай Бог, чтобы они оказались для них, хотя бы теоретически, решаемыми!

Во всяком разе, на ощутимую поддержку с воздуха я не забивался бы.

Минометы — это, пожалуй, та тема, куда мне лезть совершенно ни к чему, и поумнее меня там люди есть.

А к саперам я и сам, ни за какие коврижки, не полезу. Работа у них нервная, опасная и незнающему человеку в их кухню лучше даже и не заглядывать. И пусть я не совсем березовый лох в подрывных делах, но устраивать с ними соревнования по уровню профессионализма воздержусь. Дольше проживу.

Мой взвод уже своего командира получил, и менять его в бою или непосредственно перед началом такового — вещь не самая разумная.

Допустим (ну, пусть и на секундочку), что я благополучно добрался бы до своих, предстал пред ясны очи комвзвода-один и...

И что?

Получил бы назад свой взвод?

Щас...

См. выше — фигу, а не взвод!

В наилучшем случае меня пошлют куда-нибудь в дозор или в помощь кому-нибудь из взводных.

Что я и сейчас прекрасно могу исполнить, даже и без 'ОВЦУ' (особо важных ценных указаний') со стороны Малашенко. Не подумайте плохо, я его вполне себе уважаю. Только... нет в нем какой-то искорки и доли здорового авантюризма. Он мужик правильный и грамотный, но... Словом, я и без его указаний проживу. Есть, правда, существенная заноза в моих построениях — как предупредить наших, что немцы нас уже ждут?

И опять же — ждут ли нас именно там?

Здесь-то ясно, ждут. Аж копытами топочут от нетерпения.

Ещё, кстати, момент.

Полевой кухни у фрицев-засадников нет. И костра они не жгут — дым выдаст их расположение.

Какой из всего этого будет вывод?

Сухпай.

А, зная порядки, что царят в немецкой армии на этот счёт, можно твердо быть уверенным в том, что долее трех дней эта засада торчать здесь не собирается.

В противном случае, какой-то вариант приготовления горячей пищи (либо её доставки) дотошные фрицы уже организовали бы.

Сильно сомневаюсь и в том, что наше командование стало бы планировать проведение в это самое время ещё какой-нибудь операции в здешних краях.

Вывод?

Немцы ждут именно нашу группу. И долго рассиживаться здесь не собираются, уверены они в том, что русские пойдут именно здесь — и скоро. Аккурат в соответствии с ранее разработанным планом. Каковой (и в этом я теперь ничуть не сомневаюсь) какая-то скотина им и слила...

Ладно, патруль (боевое охранение) я обошел. И по логике вещей, между мной и ребятами теперь никого быть не должно.

Но — это по моей логике. У немцев она может быть совсем иной.

В любом случае идти надо тихо и осторожно.

И гарантированно опоздать к началу операции — ибо самолет-разведчик прилетит уже сегодня. А значит — увидит сигнальные полотнища. Сделает круг, подтверждая получение информации — и завтра поутру наши поднимутся на штурм.

А если не прилетит? Мало ли там чего у них, соколов наших сталинских, приключиться может? Или полотнища не разглядит?

Тогда штурм будет без авиации.

И сразу же — отход.

Под пулеметы засадного взвода.

А сзади ударит охрана 'сарайчиков'. И хорошо, если они одни!

Ладно, рвану я сейчас бегом — как лось во время гона. Как-то (не знаю, как но, допустим) проскочу мимо немецких постов. Добегу до комвзвода-один, вывалю ему всё, что увидел... и что?

Он отменит атаку?

Ну, да... ищите дураков в зеркале... Не отменит, и будет, в принципе, прав. Мало у меня убедительных данных!

Ну, сидят в лесу немцы, дозоры в разные стороны выдвинули. И что? Это, если кто позабыл — и х тыл. Где хотят — там и сидят, хоть в болото по уши влезут.

Нас они пасут!

Сами сказали?

Нет...

'Паникер ты, Красовский!' — покачает головою Малашенко.

Нечем крыть...

И языка не добыть — не успею уже, слишком много времени я около этих немцев потерял.

Что же делать?

Вспоминаю карту, ту, что штабной майор показывал. Есть ли хоть какой-нибудь выход?

Есть такой!

' — Вот это, — карандаш майора поставил на карте точку, — позиции зенитной артиллерии. Видите, весь объект вытянут вдоль железнодорожного полотна и частично прикрыт высокой насыпью с нашей стороны. Пушки расставлены так, что образуют своеобразный четырехугольник. Эти батареи — обычные зенитки. Они расположены на пути вероятного следования наших бомбардировщиков, чем, разумеется, и пользуются. Вот это — позиции скорострельной мелкокалиберной артиллерии. Они стоят уже ближе к складам и имеют задачу ещё и наземного прикрытия объекта. От атак пехоты, например... С обеих сторон насыпи имеются обширные открытые пространства — и только со стороны противника лес подходит к забору складов относительно близко.

— То есть, — ротный наклоняется к карте, — атака возможна только с этой стороны?

— Да. Вашим бойцам предстоит сделать изрядный крюк, обходя открытое место'.

А если не делать этот крюк?

Прилично времени смогу выиграть!

В том, разумеется плане, что подойду к складам вместе со всеми ребятами.

К складам — не к ребятам подойду. И предупредить не успею всё равно.

И что сможет сделать один человек?

Один и с винтовкой — не так уж и до фига. Хотя и совсем списывать меня со счетов я никому бы не советовал, слишком уж это опрометчивое решение. Я знаете ли, весьма зубастый и