В глазах костёр

Саске малодушно спрятался за маму, а сама Микото лишь подмигнула двоим девчонкам, что стояли неподалёку. У одной были удивительной красоты зелёные глазищи, но всё портили ярко-розовые, жвачного цвета волосы. Вторая, голубоглазая блондинка, была химе клана Яманака. Микото оценивающе на неё посмотрела. Принуждать сына ни к чему, конечно, она не будет — клана нет, так что и интересов клана тоже, — но вот девочка сама по себе милая. Только вот то, как она смотрела на Саске, Учихе не понравилось. Так смотрят на предмет спора, добычу, но не на того, кого безумно любят.

"Да и какая, собственно, любовь в семь лет? — философски вопросила она. — Восхищение, красивая внешность объекта внимания, немного фанатизма — и этот коктейль кто-то умудряется называть влюблённостью или даже любовью". Женщина посмотрела чуть в сторону и замерла. Грустный мальчик-одногодка Саске со светлыми волосами и огромными голубыми глазами. Очень необычная внешность, и она помнила только одного человека, который выглядел почти так же. Овал лица, сами глаза другие, но вот окраска... Сын Минато и Кушины, однозначно.

Микото уже видела его — давно, когда выкармливала Саске и, одновременно, Наруто. А потом на старейшин клана надавили Сарутоби, Данзо и ко, и мальчика забрали. Учиха огорчённо поджала губы. Родители демонстративно отводили детей в сторону, и она уже понимала, что Наруто — изгой. Дети ведь во многом копируют родителей. Вздохнув, она отвернулась. Саске уже удивлённо на неё посматривал, не понимая причины зависания. Куноичи прикрыла глаза, чувствуя на душе осадок. Хотелось помочь, но как это сделать, если самой подходить — слишком опасно?

— Саске, а можешь немного помочь Наруто? — тихонько спросила Микото у него, уже выйдя за приделы двора. Саске в полном шоке посмотрел на мать, а потом нахмурился. — Нет, я не имею в виду что-то такое значительное... — Женщина помотала головой и задумалась. Неясный план всё ещё оставался неясным. — Ты же в своём классе авторитет? По крайней мере, среди девочек? Попытайся... просто смягчить к нему отношение. Сам относись к нему немножечко мягче, и другие тоже станут. Пожалуйста, — она неуверенно улыбнулась. Саске, чуть помедлив, осторожно кивнул.

— А теперь у меня есть ещё один вопрос, — задумчиво заметил он, разглядывая землю у себя под ногами. Микото вздохнула. Намёк был понят. "Похоже, придётся рассказывать Саске про Минато и Кушину... только вот как решить, сколько ему рассказать?" — она покачала головой.

Саске вдруг пристально на неё посмотрел, словно догадываясь о мыслях, и джонин беспомощно подняла руки, как бы сдаваясь. Да, придётся рассказать ему всё... Хотя именно всё рассказывать не хочется. Учиха горько поджала губы и опустила взгляд. Кушина была хорошей подругой. "Она ещё так забавно боялась рожать", — слегка усмехнулась Микото, вспоминая день нападения Кьюби.

Тем же вечером она приняла решение серьёзно поговорить с Саске. Вспоминая письмо, женщина припоминала, что Итачи говорил что-то о том, что Саске должен знать о Цукиёми и о том, где искать эту информацию. Объяснять сыну, куда это они собрались чуть ли не на ночь глядя, не пришлось: он просто понятливо кивнул и выскользнул из дома вслед за матерью. Микото только порадовалась такому понимающему Саске и повела его к нужному месту.

Подать чакру в неприметный с виду камень у края далеко не центральной улицы клана — и в земле тут же откроется люк. Саске восхищённо округлил глаза, а женщина шикнула и поскорее подтолкнула его, оглядываясь шаринганом. Это не бьякуган, конечно, но внимательность здорово увеличивает. Так что заметить какого-нибудь "случайно" пробегающего мимо АНБУшника становилось намного легче. Дождавшись, когда макушка Саске скроется из виду, она ещё раз подпитала камень чакрой, так как всё постепенно становилось на свои места, и полезла следом.

Спустившись под землю, они пошли по полутёмному коридору, который тускло освещался факелом. Зажечь его было делом пары секунд — несколько печатей, маленький огненный шарик, и вот уже весёлое красно-оранжевое пламя освещает путь. Микото подхватила со стены ещё один факел, зажгла его от своего и дала Саске. Тот явно подивился тяжести, но упрямо нахмурился и только крепче обхватил деревянное основание. Учиха покачала головой и сделала себе заметку: надо будет забрать у него факел, как только они придут. Сейчас не отдаст — упрямство, но вот чуть позже...

Небольшая библиотека. Пыльные полки, заставленные такими же пыльными свитками едва ли наполовину. Микото подожгла все факелы, что были в этой подземной комнате, и стало почти светло — лишь в углах, за полками приходилось долго вглядываться, чтобы что-то разобрать. Саске напряжённо оглядывался, явно стараясь игнорировать пляшущие по стенам и стеллажам тени от огня, а женщина огляделась. Свитки, конечно же, подписаны не были, но вот расставлены по направлениям — наверняка.

— Цукиёми, Цукиёми... иллюзия, ммм, где же тут иллюзии, интересно? А ещё фуиндзюцу нужно... — пробормотала она, беря первый попавшийся свиток и тут же ставя его на место. Ирьёниндзюцу. На пальцах осталось преотвратное ощущение пыли, и она сердито отряхнула ладони. Грязь Микото не выносила ни в каком виде, но ей тут не жить, так что уборка отменяется. Да и подозрительно будет пропадать слишком уж надолго.

Когда Саске робко дёрнул Микото за подол кофты, её удивлению не было границ. Саске и робкость сочетались слабо, тут дело даже не в стереотипах, а в характере. Недоверчиво, слегка осторожно, ещё как-то, но вот сделать что-то робко... Она повернулась и посмотрела на мальчишку; на лице того явно было написано сомнение, хотя неровный свет подтирал эмоции, делая их менее различимыми. "И чего это он? — удивилась куноичи, чуть напрягаясь. — И с чего бы это ему сомневаться?".

— Я знаю, что такое Цукиёми, — глухо сказал Саске, отворачиваясь и резко отдёргивая руку. — Тогда... Итачи... он мне рассказал, где вход в один из тайников. Не в этот, тот был намного меньше и там была какая-то плита. Я залез, когда ты была на миссии, и прочитал. Там были техники шарингана... Мангёке шарингана, — уточнил он. Микото не двигалась. — И то, как его нужно пробуждать. Хотя это Итачи мне и так сказал. Для этого нужно три томоэ и убить... убить лучшего друга, — он сглотнул, а женщина присела на корточки и погладила сына по голове, понимающе заглядывая в глаза. Саске приободрился, хотя явно нервничал из-за молчания матери. — Цукиёми — это иллюзия. Очень сильная. Семьдесят два часа в гендзюцу за секунду реального времени... Невозможно уклониться, очень-очень сложно снять. Вот.

Саске вздохнул, закончив, и даже приободрился. Похоже, скрывать от мамы что-то было тяжело для него. Куноичи вздохнула и не смогла подобрать внятных слов. Собственно, одна треть того, что ей было нужно, уже сделана. Вот она — ходячая энциклопедия по дебрям Мангёке шарингана, её сын. Оба твоих сына, если точнее. Джонин поднялась в полный рост и, наконец, смогла выдавить из себя хоть что-то приличное:

— Ясно. Ну, сходим как-нибудь поглазеть на плиту? — неуверенно ухмыльнулась Микото, и Саске облегчённо просиял.

Учиха подхватила свиток с другого стеллажа и раздражённо отставила и его. На этот раз — сенсорные техники. Насколько она знала, их было совсем немного, но рядом с сенсорными техниками всегда стоят техники сокрытия, так что ей явно не туда. Спустя минут пять нужная полка была найдена, и она придирчиво обыскивала каждый свиток. "О, — Микото развернула пошире четырнадцатый или шестнадцатый. — Какая удача".

— Мам, а что ты ищешь? — осторожно спросил Саске. Учиха серьёзно на него посмотрела, пробежалась глазами по иероглифам, запомнила печати и положила свиток обратно. Техника была очень простой, но чакрозатратной. У Микото, впрочем, резерва должно было хватить... по крайней мере, она на это очень надеялась. Но сначала надо было поговорить с Саске.

— Итак, сын мой, — она сама же закатила глаза от пафосного начала. — Ты никогда не задумывался, почему, при всей ценности наших глаз и большой смертности среди шиноби, ниндзя других деревень не щеголяют с шаринганами? — Саске отрицательно помотал головой, мол, нет, не задумывался. — Ну тогда я тебя посвящу, почему же такое происходит. Глаза запечатывают специальной печатью, так, чтобы их можно было активировать-деактивировать, но невозможно было вырвать, если сам Учиха этого не хочет. Ну, разные ситуации бывают... — она вспомнила историю Какаши и Обито, вспомнила страшную легенду об Изуне и Мадаре и поёжилась. Последняя почему-то очень легко наложилась на Итачи и Саске. — И поэтому я хочу сейчас поставить тебе эту печать.

— Она будет как у клана Хьюга? — недоверчиво спросил Саске. Микото махнула рукой, фыркая.

— Клан Хьюга? Нет, разве ты видишь у меня такую печать? Вот то-то и оно. Её просто не видно, но она есть, и при желании её можно снять, — женщина помолчала. — Потом, правда, обратно уже не поставишь, так что делают это только в крайних случаях, понял? И вообще, советую тебе никогда этого не делать. Как снимать — поймёшь сам, в твою систему циркуляции чакры вплетётся это фуиндзюцу, а СЦЧ каждый воспринимает по-разному, так что тут я тебе не советчик, — она развела руками. — И, да, Саске. Мы же не только за печатью сюда пришли. Её я тебе поставлю в последнюю очередь, потому что, боюсь, потом меня хватит только дойти до дома и вырубиться...

— Это не больно? — внезапно перебил Саске. Куноичи стерпела и это, только укоризненно посмотрела на сына. Мальчик не смутился, так же прямо смотря на неё, так что пришлось отложить процесс воспитания-обучения и ответить.

— Нет, не больно. Скорее... — она пошевелила пальцами, вспоминая свои ощущения. — Неприятно и гудит в затылке. И на веки будто льдинки положили. И всё... Так! Я должна тебе сказать. Только никому не слова, хорошо, Саске? Иначе со мной могут сделать то же самое, что и со всеми остальными нашими родственниками, — Микото слабо ухмыльнулась, а Саске тут же закивал. — Итачи — не виновник всех бед, и клан наш он вырезал не просто так. Почему он это сделал, я у него узнаю. Через... получается, почти через три месяца я возьму миссию где-то недели на две-три в страну Чая и встречусь с ним. Знай это. В общем-то, это всё, что я хотела тебе сказать, — протянула она. — Есть вопросы? Задавай.

Саске только с любопытством спросил про Наруто, и Учиха честно ответила, а потом напомнила себе печати. Вроде бы, всё хорошо и ясно всплывает в памяти. Микото попросила Саске присесть перед ней на колени и закрыть глаза, а сама сосредоточила почти всю чакру в руках и быстро сложила печати, тут же касаясь большими пальцами глаз мальчика, а мизинцами — висков. Каналы чакры в руках жутко болели, а сама чакра заканчивалась слишком быстро, но она упрямо стояла. Саске хмурился, но ничем не показывал, что ему больно — и женщина успокоилась.

По завершению техники чакры осталось на самом донышке, и джонин покачнулась, отнимая руки от лица Саске. В голове шумело — потратить столько чакры за один раз было для неё в новинку, и она только восхитилась: сколько же было чакры у тех людей, что ставили печати ей и её одногодкам? Хотя, они же постоянно менялись... Но это всё равно не умаляет их заслуг.

— Мам, с тобой всё хорошо? — забеспокоился Саске. Микото слабо улыбнулась.

— Да-да, хорошо. Только, Саске, ты же сможешь поделить чакрой с камнем? Он и с этой стороны есть. Нам же выйти надо. А у меня ничего не осталось... — она беспомощно развела руками, на что мальчишка серьёзно кивнул, сводя брови к переносице.

Время пролетело слишком незаметно, и вот Микото уже поняла, что совсем скоро состоится её встреча со старшим сыном. Она иногда задумчиво смотрела в окно, где всё чаще можно было увидеть знакомого ворона. Подозрения, что он наблюдает за вами и обо всём докладывает Итачи, только усиливались. "Значит, эти вопросы в письме — лишь формальность? Стервец, — ласково думала она. — Хотя, этот ворон может и просто за нами присматривать, чтобы предупредить Итачи в случае опасности".

Саске тоже, оказывается, считал. За три дня до числа "икс" он попросил мать кое-что передать Итачи, и она восхитилась тому, как он это сделал. Мол, ты меня попросила за Наруто словечко замолвить, а я тебя попросил... Учихе хватило сдержанности не поинтересоваться, что же будет, если она откажется. Подозрения, что креативный Саске придумал какой-нибудь шантаж, были смутны, но на удивление возможны. Сыновья у неё гении, как их ни крути.

С опозданием на один день в квартал Учиха прискакал АНБУ в маске пса. Саске был дома и всем своим мученическим видом показывал, насколько ему не нравилось даже минимальное общение с классом. Как только в окно постучались, он мигом сделался серьёзным, даже безразличным, и Микото мысленно похвалила его за реакцию. Вот это — правильно. Нечего быть парнем с душой нараспашку. От чужих, а особенно от безликих, нужно закрываться.

— Да? — Она открыла окно пошире. В мозгу заскреблась какая-то мысль, но женщина тут же её отмела. Сейчас важнее миссия. Пусть и она о ней, как бы, не знает... Зачем ещё сюда может прийти один из специального отряда Хокаге? Только если с чем-то срочным.

— Вас вызывает Хокаге-сама, — ровным голосом оповестил АНБУ. Судя по телосложению, голосу, — парень или молодой мужчина. Микото кивнула, смахнула с глаз чёлку и улыбнулась Саске. Настроения прыгать по крышам в жару, а на улице стояла именно жара, не было совершенно, так что она, переглянувшись с шиноби, применила Шуншин. Парень вывалился из идентичной техники чуть ближе к резиденции Каге, чем Микото, и даже подождал, словно джентльмен. "Ну-ну, — подумала она. — Джентльмен, как же... тут и слова-то такого нет".

Дежурное приветствие — детали миссии — ледяная маска, которой в совершенстве владеет каждый из клана Учиха. Сарутоби всматривался в её лицо, многозначительно пыхтел своей трубкой, подозрительно щурил глаза, но она сохраняла равнодушное выражение лица и отвечала на идиотские вопросы. Только дурак бы не понял, что её заставляют сорваться, что у неё пытаются что-то выведать. Только спустя десяток вопросов до Микото дошло, что к миссии это не относится, — и она расслабилась. Похоже, раньше тоже периодично требовали кого-то из клана Учиха. Значит, насчёт этого волноваться ей не стоило.

Волноваться стоило по поводу Наруто. Хирузен очень тонко интересовался Саске, его друзьями, приятелями, знакомыми, дружит ли он с кем-нибудь... Учиха терпела. Отвечала предельно односложно и именно то, о чём её спрашивали, вспомнив старую шутку о прямом понимании приказов. Третий только через добрых полчаса понял, что от куноичи ничего не добьёшься, и, наконец, отпустил. Зато из его кабинета она вывалилась настолько счастливая, что Пёс-кун, сидящий на потолке на страже, даже поражённо кашлянул.

Обратно тащиться тоже было лень, так что джонин опять применила Шуншин. На этот раз — к порогу дома. Зевнув и прикрыв свой зевок ладонью, Микото толкнула дверь, сняла обувь и чуть ли не вплыла в гостиную. Саске лежал на диване и дремал, а женщина, стараясь его не разбудить, ушла в свою комнату. Собираться. С тем, чтобы отправиться в назначенное место, можно было бы и подождать, но не хотелось. Она вздохнула, набросала в рюкзак вещей, ещё раз всё перепроверила и надела форму шиноби. Уйти незаметно ей не позволяли ни совесть, ни просто материнский инстинкт, так что в гостиной она потрясла за плечо Саске, вырывая того из сна.