Труффальдино Её Высочества

Когда им развязали ноги и позволили подняться, Эвелин решилась задать вопрос, который мучал её уже некоторое время.

— Храм... как вообще... — сбивчиво начала она, осторожно разминая запястья. — Он же вырезан в скале и такой огромный... не просто огромный, строители укрепляли его магией, а потому усиливали чары многие века... возможно даже кровью. Я чувствовала незыблемость этого монумента, когда была там. Что за взрыв вообще мог его уничтожить?

Окинув её острым взглядом, Кассандра только покачала головой и ответила:

— Проще показать, — и, жестом приказав следовать за ней, направилась к распахнутым воротам.

Поспешив следом, чтобы не раздражать, ни Руку, ни стражников, следующих по пятам, Эвелин поспешила выйти в следующее помещение.

— Что вы имеете в виду под "показать"? — не удержалась она от вопроса, хотя и чувствовала, что ходит по тонкому льду.

Но Пентагаст не удостоила её ответом, а просто подошла к закрытым ставням, сбросила засов и распахнула их во всю ширь. Дневной свет залил комнату, на несколько мгновений ослепив Тревельян, но когда её зрение восстановилось...

"Зелёное", — было первой и единственной мыслью Тревельян. Если бы её попросили описать увиденное, единственное сравнение со знакомыми людям образами было бы треснувшее стекло. Только вместо стекла треснуло само небо, и теперь облака вращались вокруг этого разлома, словно воронка водоворота. Из центра же этого явления, сияющего ядовитой зеленью, вниз к горам тянулся неровный столп менее яркой, но столь же зелёной дымки, вокруг которого, плюя на все законы мироздания, плавали огромные камни.

— Мы называем это Брешью, — сообщила Правая Рука. — Разрыв в Завесе, каких ещё не знала история. И он не единственный, просто самый большой. Кроме него появляются меньшие разрывы. Здесь и на огромных расстояниях отсюда. Наши люди прислали известия, что малые разрывы видели по обоим сторонам подножия Морозных Гор. И всё это произошло после взрыва.

— Как... как вообще взрыв мог привести к чему-то подобному? — прошептала Эвелин, зачарованно глядя вверх.

— Кто знает, — Кассандра пожала плечами. — Важно, что это произошло и продолжает происходить. Брешь растёт, а вместе с ней увеличивается число малых прорех, из которых в мир проникает всё больше демонов. Мы считаем, что если так будет продолжаться, то вся Завеса разорвётся на лоскуты, и Тень поглотит Тедас.

И будто в аккомпанемент к её словам, Брешь гулко громыхнула чем-то средним между раскатом грома и трубным воем, освещая всё вокруг волнами света.

Эвелин закричала и, не удержавшись на ногах, повалилась на колени, хватая ртом воздух. Пытаясь прийти в себя, она краем глаза заметила, что её спутника постигла та же участь, но его на месте удержали солдаты конвоя. Видимо, как неизвестному элементу, ему уделяли больше внимания.

— Каждый раз, когда Брешь увеличивается, ваши метки делают то же самое, мало-помалу убивая вас двоих, — сказала Пентагаст, подходя к ней и опускаясь на одно колено. — Связь очевидна, не находишь?

— Да... ха, возможно... возможно существует симпатическая связь между малым элементом и большим. Как между кровью филактерии и магом, — пробормотала Тревельян.

— Верно, другие тоже уловили это сходство, — кивнула Кассандра. — Есть те кто считает, что через твою метку можно повлиять на Брешь и остановить происходящее.

— О да, в этом есть смысл... Закономерности симпатической магии... Единое остаётся единым, даже если разделено... Как вверху так и внизу и наоборот... это может сработать, — забормотала Эвелин, лихорадочно перебирая всё что знает о предмете. Симпатика была фундаментальной дисциплиной для школы Энтропии и Созидания, ни в одной из которых она не была слишком сильна, но основы знала крепко. Кроме того удалённая передача стихийных эффектов тоже зиждилась на этих принципах, а уж в этом она разбиралась.

— Итак, я могу тащить тебя к Бреши силком, но сотрудничество предпочтительнее для всех, — произнесла Пентагаст, поднимаясь и протягивая ей руку. — Твоё слово?

— Сделаю всё возможное. Разрушения мира не хочет никто, в ком осталась хоть капля здравого рассудка, — искренне ответила она, хватая ладонь.

Но, говоря это, Эвелин невольно подумала, что Кассандра, несмотря на свою репутацию знаменитой, но бескультурной громилы, всё ещё настоящая дочь дома Пентагаст. Всё, начиная с угрозы казни и до этого момента, было сыграно как по нотам. Возможно, она даже была полностью честна в своих словах и чувствах, от начала до конца, Тревельян даже считала, что так оно и есть, но... Что ж, разве "быть, а не казаться" — это не признак истинного мастерства?

Может, она судит по себе, но уроки благородного воспитания Оствика, несмотря на то, что рано оборвались, служили ей добрую службу все годы в Казематах и потом тоже. В конце концов, немногие маги могут сказать, что невредимыми выбрались из-под железной пяты рыцаря-командора Станнард.

Глава 4: Шаг за шагом

— Дыра в небе. Почему это должна быть проклятая всеми Архонтами дыра в небе? Хуже только дыры в земле! — тихо бормотал Ярослав, впрочем, не особо заботясь о том, кто его слышит. Всё же в том, что тебя никто не может понять, есть некоторые преимущества. Хотя это не слишком утешало, учитывая, что ятрышовины, схожие с зелёной плешью у них над головами, НИКОГДА не приносят ничего хорошего. В своё время он читал отчёты о нескольких похожих явлениях разной природы и смертоносности, парочку даже видел издали. Среди всего перечня самым безвредным был вечный шторм над инадзумскими островами Сейрей... если можно назвать "безвредным" нечто, что делает полностью непригодной для жизни половину доступной земли, а опасной — ещё треть. Что говорить, если "дыры в земле" он ставил выше в градации проблем только из-за личного знакомства с вопросом?

В общем, открытие, что он находится в непосредственной близости от чего-то подобного, оказалось во всех смыслах неприятным. Причём не только из-за экзотической угрозы, но и вполне мирской.

Их с Эвелин вывели на мост, полный битых жизнью людей с затравленными и злыми взглядами, которые в завидном единодушии скрестились на них двоих, стоило им показаться. Народ в осаде, готовый набросится на тех, кого считает виновным в своих бедах. А учитывая очевидное сходство того, что прилипло к их рукам, и раны на небосводе, найти таковых оказалось несложно.

Действительно чудо, что их обоих не четвертовали сразу или чего похуже. Впрочем, у руководства местных, возможно, были какие-то рациональные идеи на их счёт. Эвелин явно о чём-то договорилась с той боевитой дамой, жаль только, он не мог понять, о чём именно. Пока они были в камере, он попытался поучиться языку, но до прихода гостей с помощью выразительных тычков пальцем и пантомим успел разобраться только с полом, потолком, соломой да дверью, чего совершенно недостаточно.

Ярослав тихо вздохнул, продолжая делать единственное, что мог, — осматриваться и вникать, а посмотреть было на что. Люди вокруг делились на несколько разных групп, хотя оружие было у всех, среди них отчётливо выделялись профессиональные солдаты как минимум двух подразделений, которые не полностью уживались с друг другом. Более многочисленные — со знаком глазастого солнца и те, кто носил на груди символ пылающего меча. Они явно работали вместе, и вторые подчинялись первым, но даже на не слишком пристальный взгляд между ними чувствовалось некое напряжение.

Помимо них присутствовали явно гражданские в белых одеждах с красными вставками и глуповато выглядящими шапками, которые, судя по тому, как они разговаривали с некоторыми толпящимися перед ними людьми, обладали заметным авторитетом и, похоже, отвечали за некие ритуалы, учитывая их действия над трупами.

Ах да. Трупы. Много трупов. Тела, завёрнутые в мешковину, лежали штабелями в грубо сбитых повозках. Несколько пар носильщиков выкладывали их на камень моста в ряд, после чего бело-красные проводили свои воспевания, а затем перекладывали в кучу рядом с барбаканом на другой стороне моста и постепенно выносили за укрепление, из-за которого в небо поднимался столб дыма.

Когда они вышли за ворота, Ярослав увидел большой костёр, в который одно за другим отправлялись тела. Помимо простого топлива пламя поддерживали два человека с посохами, похожими на тот, что носила Эвелин при первой встрече. Хотя важнее было то, что вокруг костра стояли переносные баррикады, за которыми скрывались люди, с равной опаской поглядывающие и на огонь, и на ещё не сожжённые трупы.

"Хм, огненное погребение — практика известная, но к чему спешка? Судя по косым взглядам на пару пиромантов, это вряд ли обычный ритуал. И воины за баррикадами явно на посту, а не пришли проститься с усопшими. Ждут атаки со стороны мёртвых? Любопытно", — размышлял Яр, шагая рядом с Эвелин. В паре метров от них шла их главная сопровождающая, что изредка перебрасывалась с девушкой фразами.

Впереди двигался авангард из пятёрки тяжело бронированных воинов, двое со знаком меча в латах и со щитами, трое с солнцем, вооружённые копьями около двух метров в длину с широкими наконечниками, позади — арьергард из трёх лучников, одного щитоносца и копейщика.

Шагали споро, но чётко держали строй, прикрывая друг друга и настороженно оглядывались по сторонам, несмотря на то, что они даже ещё не покинули укрепрайон. Становилось понятно, почему они решили, что бронировать ценных заключённых — хорошая идея, хотя он ещё не видел ни одного противника: ни мёртвого, ни живого.

Они поднимались по тропинке, на которой каждые несколько шагов были расставлены баррикады и везде дежурили пары-тройки бойцов. Вот только само расположение сооружений вызывало вопросы, как и поведение солдат, которые больше поглядывали на соседние группы, чем в определённом направлении. Складывалось впечатление, что они с равной вероятностью ждали нападения что со стороны моста, который Ярослав видел вдалеке, что от русла замёрзшей речушки по левую руку и даже от отвесной скалы по правую. Странная конфигурация, если подумать, почти как...

"Стоп, это почти похоже на то, что бы делали наши подразделения, если бы при плохом оснащении столкнулись с чем-то вроде гончих Разрыва. Едва организованно и плохо отработано, но похоже", — внезапно осенило его.

В такой перспективе расположение укреплений и поведение бойцов начинало обретать смысл. Противостояние с существами, способными даже на ограниченную телепортацию, — то ещё развлечение даже при подготовленной позиции, даже когда есть способы их отслеживать или хотя бы частично блокировать. Он не знал всех возможностей местных, но, учитывая количество потерь, похоже, они справляются не слишком хорошо.

"Зеленушная дыра, зеленушная рука и зеленушное пространство, — размышлял он, подстраивая шаг к темпу отряда. — Понятно, что сюда должны лезть те же, кого я видел там. Просто некому больше. Вот только эти сикарашки способности произвольного пространственного позиционирования не демонстрировали. Будь иначе, мы бы от них не сбежали. Следовательно что? Следовательно, три возможности, не исключающие друг друга. Либо мне попадалась только слабосильная шушера, либо в пространстве вокруг меня им что-то мешало свободно действовать, либо то, что они могут здесь, отличается от того, что они могли там", — заключил Яр.

Всё тем же порядком они вышли на мост. Конструкция выглядела достаточно крепкой, несмотря на явный возраст, судя по продавленным колеям и обветренности камня. У дальнего края стояла груженая телега. Всё было тихо, но в этот момент мир, видимо, решил напомнить им, что они не просто на прогулке.

Трещина вновь загромыхала, и осколок в его руке снова обдал его нервы невыносимой болью. Ноги не держали, поэтому Яр привалился к бордюру и медленно сполз вниз, стараясь перетерпеть острую фазу. Та же судьба постигла и Тревельян, хотя та просто свернулась калачиком на припорошенном снегом камне моста, баюкая раненую конечность. За последние часы они оба испытывали это не единожды, но терзающая их агония не становилась легче.

Но в этот раз провидение решило, что этого будет мало.

За первым громом последовал второй, и небесный раскол выпустил в мир сонм ярких искр, что веером разлетелись вокруг, и несколько из них понеслись прямо к ним, на глазах у Яра превращаясь в кометы с дымными хвостами.

— В укрытие! — заревел он, уже понимая, что не успевает даже сам последовать своему совету.

Как в замедленной съемке, чёрно-зелёные сгустки вильнули в воздухе, словно рой самонаводящихся ракет одичавшего культиватора, и обрушились на мост смертоносным дождём.

Стражи авангарда едва смогли обернуться, когда их поглотил первый взрыв. Их главная охранница вскинулась перед лежащей Тревельян, словно собираясь защищать подопечную собственным телом, а та ещё успела воздеть руки, на которых разгоралось белое сияние, когда следующие несколько ударов потрясли мост, и камень начал разваливаться прямо у них под ногами.

* * *

— Охо-хо, — простонала Эвелин, с трудом вставая, опираясь на кусок моста, о который в падении чуть не расшибла голову. Кабы не барьер, который она наложила на одних рефлексах, то её мозги вполне могли живописно раскрасить всё вокруг.

— Эй, жива? — спросила подоспевшая Пентагаст, помогая ей ровно встать на ноги. Естественно, для неё небольшое падение проблемой не стало, даже без дополнительных ухищрений. За определённой границей мастерства шкуру воина не всякое заклинание возьмёт, куда там такой малости, и уж кто-кто, а знаменитая убийца драконов давно её преодолела.

Эвелин резко кивнула, не доверяя своему голосу. Колдовать, когда эта проклятая метка разрывает тебя на части, оказалось весьма сложно, да настолько, что сейчас её откровенно мутило из-за одного единственного заклинания, сотворенного в момент приступа. Хотя, возможно, виной тому были искалеченные тела неподалёку. Спастись удалось не иначе как чудом, но далеко не всем. Пара из тех ребят, что проверяли дорогу перед ними, валялась здесь же, частично раздавленная камнями, частично разорванная взрывом, остальные, видимо, остались там. Казалось бы, ей уже следовало привыкнуть к подобному, но даже несмотря на события последних лет, она так до конца и не зачерствела.

Ещё раз окинув её придирчивым взглядом, Кассандра начала настороженно оглядываться, а в следующий миг выругалась, и мир вновь вздрогнул от её злой ауры. К счастью, на этот раз Эвелин была не целью ярости представительницы святого ордена, а скорее подзащитной, так что только слегка задрожала от напоминания.

— Демоны! К оружию! — рявкнула Пентагаст, выхватывая клинок. — Держись сзади, — приказала она, бросив последний взгляд на Тревельян, после чего сорвалась с места, одним прыжком врубившись прямо в центр искажения воздуха, где обретало телесность несколько духов.

Эта группа даже не успела вкусить тварного мира, прежде чем их вместилища были развеяны по ветру силой и клинком Искательницы. Но это было далеко не всё. Чуть поодаль уже восстало несколько пепельных призраков, один из которых быстро наливался багрянцем гневного пламени.