| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Клаус пил, следя одним глазом за оленем. Потом быстро встал; однако олень не побежал. Как ни смотри — очаровательное создание. Однако эти неподвижные черные глаза внушали страх.
Конечно, олень просто наблюдал за ним. Он не скалил зубы, не нападал. Бояться было нечего. Клаус не уставал повторять себе это, однако вверх взобрался очень быстро, как будто спасался бегством. И потом все время оглядывался — не гонится ли за ним олень, — и ноги несли его все быстрее и быстрее.
Он отошел не так уж далеко, но все же испытал колоссальное облегчение, вновь увидев Ариетту. И он не мог решить, повезло ли ему, что Хоро оказалась рядом с ней.
— У тебя такой вид, будто ты только что увидел привидение.
— ...
Злоехидная улыбка Хоро всегда его сердила, но сейчас он ощутил еще и облегчение. Эта улыбка означала, что волноваться больше не о чем.
— Я нашел воду.
— О, вот как, — отрывисто ответила она, играя с волосами Ариетты. Клаус хотел сказать, что так Ариетта может проснуться, но и ему доставляло удовольствие наблюдать, как этот красивый палец играет с этими красивыми волосами. Он так и стоял на месте, не зная, что ему делать, и терзаясь от незнания.
— Не хочешь передать ее мне?
— Э?
Он вернулся к реальности. Хоро прищурилась и повторила:
— Ты не хочешь передать мне воду?
— А, да, точно.
Он так и не сел; продолжая тупо стоять на месте, протянул Хоро мех. Разумеется, от Хоро это не укрылось.
— А сам хочешь?
Увидев ее клыкастую улыбку и прищуренные глаза, Клаус глотнул. Но, как мужчина, он просто не мог кивнуть.
— Это... как наши преследователи?
Усевшись чуть в сторонке от Хоро, он задал этот вопрос с самой мужественной интонацией, с какой только мог. Его злило, что он сам напрашивается на очередную подковырку Хоро, но он знал, что, если не будет притворяться сильным, его голос задрожит. Уши Хоро дернулись несколько раз, потом она перевела взгляд на мех с водой и наконец улыбнулась.
— Хмм. Их больше нет.
— Э?
— Их больше нет
Подумав немного над ее словами, Клаус понял, что она просто не вдается в детали. Но все же он не мог не удостовериться.
— В смысле, это, мы...
— Говорить, что мы в безопасности, еще рано. Но по крайней мере сейчас нас не поймают.
Он выдохнул; сам он был не уверен, это у него был вздох или нет. Его плечи наконец расслабились, словно он потерял палку, которая их удерживала. Хоро беззвучно рассмеялась, но, судя по ее лицу, когда она ласково притронулась к лицу Ариетты, она смеялась не над Клаусом. Это больше походило на тихую признательность.
— Они ушли из леса, но нам рано расслабляться. Мы должны добраться до города прежде них.
Хоро вовсе его не утешала — в это Клаус верил всей душой. Он кивнул и подвинул свои замерзшие, ноющие ноги.
— Хочешь отдохнуть? Вы двое так много бежали.
— А... ага...
И с этими словами он зевнул. Хоро удивленно хихикнула. Притронулась к носику Ариетты, потом подошла к Клаусу.
— Ни к чему так осторожничать.
Клаус глянул ей в лицо; Хоро смеялась каким-то горловым смехом. На лице Клауса невольно всплыло тревожное выражение. Конечно, он не боялся Хоро, но —
— Эй!
Он с удивлением обнаружил, что издал этот возглас, когда его голова оказалась у нее на коленях. Она что, магию применила? Должно быть, так. Если бы ему пришлось объяснять, почему все так получилось, он бы сказал — потому что ему недостало смелости ей воспротивиться. Хоть лицо его и было совершенно пунцовым.
— Ты должен отдохнуть, так что поспи пока что. Мы не так далеко от города, так что поспать можно.
Хоро ласково притронулась к его голове, и ему защекотало шею. Ему было так уютно, и Хоро дала ему хороший повод. Он кивнул, не отрывая головы от ее коленей, но застыл, услышав продолжение ее фразы.
— Возможно, мы еще окажемся в ситуации, когда Ариетта выдохнется совсем и тебе придется нести ее на руках.
При слове "Ариетта" Клаус вернулся в сознание и посмотрел на девочку. Когда она держала его за руку, она во сне улыбалась, а не тревожилась. Ее левая рука и сейчас была сжата, но держала она лишь пустоту. Должно быть, ей снилось, что Клаус по-прежнему сжимает ее руку. Мальчик чувствовал себя таким виноватым, что он рядом с Ариеттой, а спит на коленях у Хоро; он попытался встать... но был остановлен рукой Хоро.
— Какой честный самец.
Хоро обняла его голову обеими руками, положив ладони на подбородок. Мальчик попытался сердито их отбросить, но она держала крепко. Ему оставалось лишь сдаться.
— Возможно, это и не понадобится.
— Что?
— Ничего, ничего. Сама с собой говорю. Однако.
Она убрала руки. Клаус тут же попытался сесть прямо и раздраженно посмотрел на Хоро.
— Что, еще не сдался?
Он почувствовал что-то между своей головой и ее коленями, но у него не было времени подумать, что она делает. Уху и лицу было так приятно; и пахло Хоро. Это был ее хвост.
— Что, все еще можешь сидеть? Его чарам трудно противостоять.
Она говорила, не поясняя, о чем речь, и Клаус решил, что она о своем хвосте. Ее ладонь мягко гладила мальчика по волосам; сопротивляться было трудно. Вся сила из его шеи исчезла, и голова упала на колени Хоро.
— Это я и имела в виду.
Слушая горделивые слова Хоро, Клаус опасливо глядел на Ариетту.
— Не бойся. Я разбужу тебя до того, как она проснется.
Внезапно Клаус опечалился; он почувствовал себя таким грязным. Но еще печальнее было то, как его успокоили эти слова Хоро. Мальчик боролся с выступающими на глазах слезами вины. Хоро наклонилась к его уху. Она говорила шутливым тоном, но, похоже, не шутила.
— Ласковым с другими можно быть, только если чувствуешь себя капельку виноватым.
— Что...
Клаус размышлял над ее словами. Она называла себя Мудрой волчицей и, может, ею и была.
— Будь с ней ласков, когда она пробудится.
Какое-то время еще Клаус пытался найти оправдание тому, что лежит на хвосте Хоро; но этот хвост был такой уютный. Потом он уснул.
— Вот и ладно...
Он готов был поклясться, что услышал, как Хоро прошептала это себе под нос, но был не уверен, не приснилось ли ему.
Хоро беседовала с Ариеттой, но Клаус слышал их не очень хорошо. Хоро обещала разбудить его раньше Ариетты, поэтому он подивился — может, он по-прежнему спит? Когда он открыл наконец глаза, лежа на теплом хвосте Хоро, он увидел Ариетту. Она сидела абсолютно неподвижно, лишь подбородок ее двигался, когда она говорила с Хоро. В голове Клауса металась лишь одна мысль: "Хоро меня предала".
— О, наш храпунишка проснулся. Пора идти.
— ...
Клаус не думал, что у него есть хоть какая-то возможность извиниться перед Ариеттой — не сейчас, когда Хоро рядом. Он взвалил на спину пожитки, и троица
двинулась в путь. Отдыхали они явно недолго. Клаусу казалось, что он лишь чуть-чуть подремал; однако ему было лучше, чем до отдыха, так что и Ариетте, видимо, тоже было лучше.
Он казнил себя за то, что спал на хвосте Хоро, бросив Ариетту, точно собачонку. Его настроение становилось все хуже; он постепенно начал ненавидеть хвост Хоро. Он не знал, какое выражение лица принять. Почему Хоро его не подняла? В своем унынии он не сразу заметил, а когда заметил, не удержался от негромкого восклицания: Ариетта держала его за руку.
— Госпожа Хоро сказала, что мы не должны отходить от нее далеко.
Ее слова звучали искренне. Поняв, что Ариетта не сердится, Клаус почувствовал себя лучше. Он-то думал, она будет в гневе.
— Потому что это тоже испытание нам от Господа.
С этими словами она как-то странно покосилась на Хоро. Клаус, наблюдая за колышущимся хвостом Хоро, размышлял о значении этих слов. Устав наконец от этих мыслей, он решил, что слишком подозрителен, и загнал мысли в глубину сознания.
Когда они перестали говорить, лес вновь погрузился в молчание. Возле поместья господина тоже был лес, и там водилось множество зверей; Клаус во время своих коротких прогулок натыкался на них часто. А здесь он только оленя возле озерца видел. И все.
"Ну, может, просто этот лес так устроен".
С этой мыслью он поднял голову.
"Там белки, что ли, или что?"
Наверху он увидел раскачивающиеся на ветру ветви деревьев и пробирающиеся сквозь листву дождевые капли.
— Дождь? Ну, он слабый, мы не промокнем.
Как и сказала Хоро, дождя они почти что и не чувствовали, лишь время от времени капли падали на нос. Но Клаус чувствовал, что дождливый лес какой-то странно тихий, и вовсе не потому, что они перестали говорить. Казалось, он услышит, даже если иголка вдалеке упадет. Он слышал собственное дыхание, а вот шелеста балахона Ариетты не слышал.
Тишина посреди дождя была не просто странной. Она давила. Клаус слышал как-то, что дети, родившиеся в дождливый день, не улыбаются; даже ходили слухи, что пчеловод господина был неразговорчив именно потому, что родился в дождливый день.
Лес был полон листвы, мхов и папоротников. Зелень повсюду. Но все было какое-то размытое; Клаус кожей чувствовал опасность. Он крепче вцепился в руку Ариетты. Интересно, она тоже это чувствует? Девочка тоже сильнее сжала его руку.
И вдруг Клаус увидел нечто — оно стояло перед ними, смотрело на них. Стояло на холмике, точно чучело из травы. Это был олень. Хоро на него не обратила внимания, и Клаус подивился, не показалось ли ему. Он пригляделся, но ничего не увидел. Мальчик поежился; внезапно ему стало холодно.
Ему захотелось поделиться с кем-то, но Ариетта никогда в жизни не видела оленя, так что он промолчал. Хоро и Ариетта бежали молча. Хоро мчалась все быстрее, словно понукаемая тишиной.
Если верить словам Хоро, их преследователи были далеко. Клаус недоумевал, зачем они вообще бегут. Но о том, чтобы заночевать в лесу, даже думать было страшно; почему-то казалось, что это ничуть не лучше, чем если их схватят.
Мальчик изо всех сил сжимал руку Ариетты, хотя сам не очень понимал, почему. Он продолжал тянуть девочку, хотя та уставала все сильнее и сильнее. Хоро несколько раз недовольно оглядывалась на них. Интересно, подумал Клаус, Ариетте она раньше показывала такое лицо или нет? Он решил, что девочку надо как-то подбодрить.
— Хочешь увидеть еще что-нибудь, кроме моря, Ариетта?
Хоть Клаус и спросил, сам он понятия не имел, чтО еще мир может им предложить. Ему хотелось бы когда-нибудь увидеть легендарное древо, которое держит небо, но он знал, что это несбыточная мечта.
— Кроме моря?
Ариетта сильно устала, но, судя по ее голосу, какие-то силы в ней еще оставались. И по лицу Клауса любой бы понял, что ему стало лучше, когда он убедился, что девочка еще в силах отвечать.
— Огненные горы. И реки, текущие с неба.
Ариетта, похоже, задумалась. Склонила набок голову, по-прежнему обмотанную шарфом. Судя по всему, она изо всех сил старалась вообразить то, что услышала. Даже Клаус был не в состоянии себе такого представить, так что не мог ее винить.
— Хмм... а пшеничные поля?
— Пшеничные поля?
— Ну, ты знаешь, что такое пшеница?
Она кивнула.
— Когда пшеница поспевает, все поле становится как золотой ковер.
Это, похоже, девочке представить было легче. Она размечталась, расширив глаза и уставившись куда-то в пространство. Тут же она споткнулась и едва не упала, после чего прошептала, будто соглашалась с ним:
— Пшеница...
— Издалека поле кажется таким мягким, что хочется в него нырнуть. Но если нырнешь, оно окажется вовсе не мягким. И еще тебя накажут взрослые за то, что мнешь колосья.
Ариетта улыбнулась с удивленным видом, точно старшая сестра.
— Тебя заставляли думать над своим поведением?
— И очень глубоко.
Он дал прямой ответ, и Ариетта продолжила:
— Господь простит тебя.
Она ему улыбнулась. Клаусу почему-то не хватило смелости смотреть на эту улыбку, и он нервно сменил тему.
— А лодки?
— Я знаю, что такое лодки.
Клаус удержался от вопроса, откуда она может знать о лодках, если она даже о море не знает, и позволил девочке продолжить.
— Когда весь мир затопит вода, лодки заберут хороших людей на небо.
Она так устала, что даже на ногах держалась нетвердо, но в голосе ее звучала редкая гордость. Клаус почувствовал себя глупцом, что ему нравится смотреть на гордое выражение ее лица.
— Лодки, о которых знаю я, не летают.
— Э?
Девочка непонимающе уставилась на него; но он ведь тоже не очень-то много знал про лодки. Это его слегка беспокоило, но, оглянувшись на спину Хоро, он все-таки продолжил.
— Они плавают по рекам и озерам, в общем, по воде. И перевозят грузы и людей.
— По воде?
— Да.
— И не тонут?
Когда Клаус впервые увидел лодку, ему тоже показалось, что это какое-то безумие, что они не тонут. Однако же вот они были — уплывали прочь. Прежде чем ответить, Клаус напряг спину. Как странно: Ариетта верит, что лодки могут летать, но сомневается, что могут плавать.
— Не тонут. Даже если на них погрузить мешки пшеницы весом в несколько взрослых.
Ариетта по-прежнему сомневалась и недовольным голосом высказала свои сомнения.
— Лгать плохо.
Похоже, она подозревала, что Клаус над ней подшучивает.
— Я не лгу. Я их видел своими глазами.
— Это, должно быть, были козни Дьявола.
— Тогда что ты скажешь, если когда-нибудь сама увидишь лодки, которые плавают?
Ариетта ничего не ответила. Одни вещи она принимала с легкостью, другие очень тяжело. В конце концов Клаус понял, что это просто такая упряминка в ней сидит. Чувствовать себя в чем-то настолько уверенным было приятно, и Ариетта была такой милой, когда отказывалась верить в подобные вещи.
— Если они вправду плавают...
— Если они вправду плавают?
Он улыбнулся девочке, и ее уверенность, похоже, пошатнулась. Она отвела взгляд. Однако она была слишком добродетельной, чтобы убегать от собственных проблем.
— Тогда я извинюсь.
— Отлично. Договорились.
Клаус представил себе, как она извиняется перед ним, а он ее великодушно прощает. Нельзя сказать, что он злоупотребляет незнанием девочки, так что он будет ждать этой возможности с нетерпением.
Как только он об этом подумал, их мирная беседа оказалась прервана.
Хоро внезапно остановилась и развернулась к ним. Клаус мгновенно насторожился, ожидая, как она решит поиграть с ним на этот раз. Однако сейчас у Хоро было такое серьезное выражение лица, какого он никогда еще у нее не видел.
— Мне искренне жаль рушить такое замечательное настроение.
Помолчав секунду, она затем продолжила:
— Поскольку вы вряд ли сохраните спокойствие, если я это скажу, и даже, возможно, это вам причинит боль, я все это время ничего не говорила. Но, похоже, у меня нет выбора.
На Клауса накатило чувство ужаса; он утер пот с бровей.
— Наши преследователи нас почти догнали.
— Что?! — воскликнул Клаус, и Ариетта тоже подняла голову. — Но, но ты же сказала, что они нас не догонят?
— Мм.
Он чувствовал, что его слова звучат почти так, как будто он обвиняет Хоро, но той явно было все равно. Она лишь кивнула, как всегда. Впрочем, она не собиралась казаться доброй — просто у нее не было времени на подробности.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
