Р. Эволюция по Жарову и Зимину.

6. Не пускай других на свою землю. Знай, что те придут — обберут тебя.

7. Не прощай врагов, причинивших зло. Знай, что должен ты за себя стоять.

8. Не терпи совсем гнёта разного. Знай, придёт затем гнёт в семью твою.

9. Не суди других на суде любом. Знай, что ты, судья, не во истине.

10. Не мори себя разным голодом. Знай, что голод-страх порождает зло.

11. Не пускай в полёт слово лживое. Знай, летит оно и к тебе — назад.

12. Не равняй себя среди прочих ты. Знай, сравняешься — станешь ты как все.

13. Не терзай себя ты в сомнениях. Знай, что тот дойдёт, кто хотя бы шёл.

Всё. — Сказал он и уставился на нас.

— Постой Кузьмич, я не понял, что это было? Кажется, очень напоминает библию, типа не суди, и судим не будешь, не укради и т.д.

— А может наоборот? — лукаво улыбнулся Кузьмич, — Библия, тебе этот текст напоминает, только в переиначенном варианте?

— Не знаю, возможно, ты прав.

— Ты всё ещё хочешь отпилить кусок золота от статуи? — спросил меня Виталька загадочно.

— Теперь даже и не знаю, статую портить не буду, а вот кусочек веточки точно оттяпаю. Поможешь взобраться?

— Вижу тебя не отговорить, ладно, пошли подсажу на постамент.

— Мужики, пока вы там пытаетесь что-то отпилить, я осмотрюсь, мне интересно кто эта дева. Может найду упоминание о ней. — Сказал наш лесник и побрел осматриваться вокруг, подсвечивая себе фонариком.

Мы же с Виталькой пошли взбираться на постамент со статуей. Он помог мне взобраться, подставив руки и плечи, чтобы я на них мог опереться. Я влез на постамент и немедленно ощупал статую. Потом постучал по ней и выругался от разочарования. Она была искусно изготовлена из дерева и покрыта позолотой. Несомненно, мастера постарались, и качество было как у греческих мраморных героев-богов. Но это было дерево, понимаете? Дерево, хоть и золоченое. И я разочарованно уселся в ногах у деревянной девы на постаменте, свесив ноги вниз.

— Ты чего? — Спросил Виталька. — Передумал?

— Нет, не передумал, просто это не имеет смысла, она деревянная и я постучал по ногам статуи.

Виталька посмотрел на меня и рассмеялся.

— Ну, у тебя и рожа Зимин, как будто наделал в штаны и не знаешь, что делать дальше.

— Да иди ты. — Ответил я, и махнул рукой.

— А вот и пойду, Кузьмичу помогу, а ты сиди здесь как сыч. Можешь для красочности "Ухнуть" раз несколько. И точно на филина будешь похож.

— Иди, иди, занимайся археологией, а мне мечтать не мешай.

Виталька махнул рукой и направился вслед за Иваном. А я сидел и думал о жизни своей, да перебирал в памяти прочитанное на постаменте. И что интересно, смысл во всем этом был, и слова этой книги "НЕ" как нельзя, подходили к нашим временам. Чужаки правят миром, навязывают нам своих богов, главный из которых деньги. И сам я поддался этому. Увидев золочёную статую, сразу начал строить планы, как заживу богато. Тем обиднее было разочарование, что планы эти не будут реализованы. Обидно было ещё то, что правы были древние, говоря, не ровняй других — сам сровняешься. Вот, похоже, я и сравнялся со стяжателями и воришками. В общем, мысли меня одолели не веселые. Пока в чувство меня не привел голос Кузьмича.

— Городской! Чего там уселся, айда сюда, мы кое-что нашли для тебя.

— Ну чего ещё? — Недовольно ответил я, и попытался разглядеть друзей. Но, они находились сзади статуи, и мне пришлось спрыгнуть с постамента. Обойдя вокруг, я удивился, огни фонарей моих товарищей, они были в дальнем конце зала на большом расстоянии от позолоченного идола. Пришлось топать к ним, чтобы поглядеть на их находку. А эти гады, специально убрали свой свет в сторону, чтобы я не мог разглядеть, на что они натолкнулись.

Ступая по каменному полу, выложенному из шлифованных блоков, я подошел к друзьям.

— Чего откопали? Показывайте уже.

— Посвети фонарем вон туда. — Сказал мне Виталька, но сам светить не стал.

Я направил луч фонаря в указанном направлении, и ни чего особенного не увидел, в луче света оказалась резная каменная лестница, ступенек десять. Она вела на постамент, на котором стояло каменное кресло, которое с уверенностью можно назвать троном. Всё это хозяйство было украшено орнаментом, высеченным в камне, а некоторые части кресла покрыты позолотой. За "троном" метрах в двух была крепкая резная дверь, изготовленная из окованного железом дерева, двухстворчатая, массивная, метра два с половиной в высоту и столько же в ширину.

— Ну, и на что мне смотреть, что я кресла не видел что ли?

— Ты светишь не туда, посвети с боков от лестницы. — Сказал Кузьмич. И я посветил. Аж дух перехватило, слева от нее в густой тени, стоял окованный сундук, на две трети заполненный самоцветами, а справа от лестницы стояла небольшая усеченная пирамида, из золотых слитков в виде конусов без верхушки. Слитки по своей форме, напомнили мне пасхальные ромовые бабы, перевернутые вверх ногами. В общем, я раскрыл рот и потерял дар речи. И, также как мои друзья, не решался подойти ближе, боясь, что этот "мираж" развеется.

— Чего стоишь? Иди, потрогай, осознай, что это реально, ты же этого хотел. — Сказал Виталий и подтолкнул меня вперед.

Я сделал несколько шагов к сундуку и посветил вовнутрь. Камни засверкали искрами разного цвета, чего тут только не было. Всё это богатство заботливо подбиралось, и неграненые кристаллы были почти одинаковы по размеру. Здесь было всё, я даже не знаю, есть ли на Урале столько видов минералов. Зрелище было потрясающим, в свете фонаря блестели насыщенно-синие сапфиры, кроваво-красные рубины, солнечно желтые топазы, густо-зеленые хризолиты и фиолетовые аметисты. Я бы так и стоял, любуясь красотой этих кристаллов, но вдруг во мне щелкнул какой-то выключатель, и голова моя словно просветлела. Мысли упорядочились, и я стал действовать абсолютно осознанно. Достал из кармана разгруза коробку с крючками для рыбной ловли. Там было много свободного места, и выбирая по одному камню каждого образца сложил их в эту коробку. "Это хорошо, что камни не граненые, легче будет отмазаться при оценке в ювелирке." — подумал я, потом взглянул на друзей и сказал:

— А вы чего стоите, возьмите по камушку каждой расцветки, а когда выберемся отсюда, съездим оценить наши находки.

— Это понятно, а вот что с золотом делать будем? — Спросил Виталька. — Ведь там, наверное, тонна металла.

— Да, — поддержал разговор Кузьмич, — если бы золото было в виде песка и самородков, можно было бы сказать, что сами намыли, а в слитках, могут заинтересоваться совсем не хорошие люди.

— Вы чего на меня насели, не хотите брать, не берите, а я пойду, гляну на кучку золота. — Сказав это, я обошел лестницу и направился к пирамиде из желтого металла.

Необычного вида слитки, были сложены в пирамиду, которая по высоте доходила мне до груди, я потянулся за одним из них с верхнего ряда и когда брал, чуть не потерял равновесие. Не ожидал, что болванка размером с внутреннюю полость граненого 200 гр. стакана столько весит. Навскидку килограмма три. Прикинув, я сообразил, что не прав был Виталька, в этой усеченной пирамиде не тонна золота, а гораздо больше.

Взяв золотую "бабку", мне пришлось снимать жилет, что бы упаковать её в задний карман. Пока я этим занимался, мужики так и стояли, не решаясь что-то предпринять, и глазели на меня, наблюдая, как упаковываю золотой слиток. Закончив с этим делом и надев разгрузку на себя, я посветил на них фонарем и спросил:

— Чего стоите? Берите камни и пойдем искать выход.

Мужики вышли из стопора и побрели к сундуку. Пока они собрались выбирать камни, я решил осмотреть дверь, которая находилась на постаменте за "троном".

Дверь, как казалось, была деревянная, попробовал её толкнуть, не поддалась, потянул на себя с тем же результатом. И что интересно, на ней не было ни замков, ни засовов, я ощупал её еще раз стараясь найти хоть намек на то, как её открыть. Ни чего не нашел, зато стало понятно, что дверь не из дерева, а из непонятного материла изготовленного под дерево, с твердостью камня. В общем выругавшись пошел к друзьям, думал они уже готовы к дороге, и оказался не прав, Виталька и Иван, стояли перед сундуком и хватались камнями как дети.

— Смотри, какой я нашел, он больше твоего, а цвет просто неповторим.

— Салага, вот посмотри на этот желтый, янтарного ц.вета кристалл, равных ему не найдешь, — отвечал Кузьмич.

— А ты посмотри, какой глубокой синевы у меня сапфир, уж точно дороже твоего. — вторил Виталя.

Я ухмыльнулся и посветил им в глаза фонарем, прикрикнув на друзей:

— Цыц ребятня, взяли по пять -шесть штук и отвалили от сундучка.

— Поняли, уже, зачем надо было в глаза светить, теперь ни хрена не видим.

— А затем, что вы как сороки, а ещё на меня наезжали, что я хапуга. А сами кто? Стоите как придури и хвастаетесь тем, что вам не принадлежит.

— А ты чего раскомандовался, можно подумать они тебе принадлежат? — Возмутился Иван.

— Нет, не принадлежат, а вот те, что в моем кармашке уже мои. Так что, берите себе насколько штук и пошли искать выход. Дверь за троном я уже проверил, заперта, и похоже снаружи.

Мужики вроде как пришли в себя, организованно выбрали себе разноцветные кристаллы и упаковали кто куда. Потом посмотрели на меня и сказали:

— Погоди, мы сейчас ещё золота возьмём. — Проговорил Виталька.

— Парни, да бросьте, нам и одного слитка хватит для оценки, зачем лишний вес таскать.

— Хорошо, — сказал Кузьмич, — тем более, мне класть его некуда. Откуда начнем искать выход?

— Я думаю, начнем слева от нашего клада и пойдем по кругу. — Ответил я. — Осмотрим стены, на всякий случай, вдруг там есть лаз. А если попадется дверь, будем пробовать открыть её.

— Согласен, пошли уже, надоела эта пещера и эта темнота. — Проворчал Виталька.

— Кстати, Кузьмич, ты выяснил, кому построен это храм, и чья статуя стоит по центру?

— Не совсем, но перед статуей написано "Лик Тары", и я не знаю, к чему это относится.

— Что-то мне это напоминает, — задумчиво произнес Виталий, — ага, кажется, был такой "профессор" Чюдинов, я его ролики в интернете смотрел. Говорят, мог найти древние надписи даже на современном кафеле, — ухмыльнулся друг и продолжил, — так вот, он на старой немецкой церкви прочитал, "Мара", "лик Мары", "храм лика Мары", вроде как богиня такая была у древних славян. А вот кто такая Тара, я не знаю.

— Ну и ладно, по-видимому, тоже какая-то богиня, пошли уже искать выход. Мне нетерпится вернуться на кордон. — Прервал наши тирады Кузьмич.

— И то правда. — подтвердил я и направился к стене слева от тронного постамента. Парни гуськом последовали за мной, подсвечивая фонариками то на стены, то под ноги. Так мы прошли метров тридцать пока не обнаружили огромные ворота. Как мы ни старались, как ни напрягались, нам не удалось даже расшатать огромные створки ворот. Высота их впечатляла, где-то метра три с половиной, а ширина каждой из створок метра полтора. С виду ворота как и те , что были за троном, выглядели как дерево окованное железом, но и ежу было понятно, что материал более современный и возможно из каких-то полимеров.

Внимание на этом мы заострять не стали и двинулись дальше вдоль стены. Ни каких лазов и проломов в ней не было, и пройдя ещё тридцать метров, мы снова оказались возле таких же ворот, которые оставили позади. Но разница была в том, что одна створка этих ворот была приоткрыта наружу. Немного, всего на несколько сантиметров, но мы обрадовались как дети. Вот он, наш шанс выбраться из этого храма. Я со всей силы налег плечом на половинку ворот, она подалась с такой легкостью, что я, не успевая переставить ноги, упал на пол. Выругался как сапожник, встал, отряхнулся, и как ни в чем не бывало, стал осматривать другую створку. Друзья мои, глядя на мой конфуз, тихо хихикали, и пихали друг друга в бок, прикалываясь над моими потугами сохранить невозмутимый вид. В конце концов, я тоже не выдержал, и мы дружно покатились от смеха. Смеялись довольно долго, Виталька классно изображал меня, как я отряхиваюсь и с деловым видом осматриваю дверь. Уж больно комично он строил рожи, изображая мое удивление и невозмутимость. Лесник покатывался, держась за живот, и махал рукой, чтобы Виталька прекратил, а я смеялся до слез и не мог остановиться. В общем, нам это было надо, и как следует посмеявшись, мы пришли в себя с хорошим настроем и в прекрасном состоянии после всех наших приключений и неудач.

Наконец Виталька остановился и уже серьёзно сказал:

— Мужики, не знаю, что нас там ждет, но думаю нам надо сделать страховку и закрепить друг друга в связку. На случай если тот, кто идет первым, вдруг опять, куда нибудь провалится.

— Да, это нормальная мера безопасности, — согласился я, — но у нас все тросы остались висеть там, где мы спускались.

— Не все, у меня есть ещё один, короткий, его как раз хватит для связки. — Сказал друг и снял с себя рюкзак, чтобы вытащить бухту запасного шнура. Обвязавшись им, мы направились на выход, в неизведанное. Первым как самого легкого и без вещей направили Кузьмича, я шел вторым, а замыкал Виталька. Вороте вели в рукотворную пещеру, устроенную большой аркой. Посветив вперед, мы заметили, что она делает небольшой поворот на право. Пол был ровный и тоже выложен камнями. Шли нормально, почти до поворота, а потом Кузьмич встал и удивленно спросил:

— Что это, там впереди?

Я и Виталий моментально среагировали и осветили , пространство подземного хода. И действительно впереди было что-то непонятное, довольно густой туман, зеленого свечения. И вел он себя как живая субстанция, не заходил за определенную границу, как будто кто-то сделал невидимую стену. А от света наших фонарей, туман отстранялся и расступался.

— Чего будем делать? — Спросил я.

— Не знаю, — ответил Кузьмич, — но мне, идти туда, не очень хочется.

— Кузьмич, если не идти, то сам понимаешь, назад мы не выберемся, нам надо какую-то приспособу, чтобы подняться вверх там, где мы провалились. Так что, придется идти.

— Ну, раз ты говоришь, что надо идти, вот и иди первым, а я буду страховать.

Я конечно, выругался, но стал отвязываться от шнура, чтобы поменяться местами с Иваном. А он, сволочь, заметно повеселел, и с ещё большей охотой отвязал себя от конца.

И вот мы уже поменялись местами, и заново привязали страховку, сплюнув через плечо, я направился к живому туману, освещая фонарем пространство впереди себя. Кузьмич стоял и ждал, пока натянется трос, и только потом, медленно, пошел вслед за мной. Туман сначала расступился перед моим фонарем, но стоило мне углубиться, как он окутал меня. Ощущения были не самые приятные, я как муха, попавшая в липкий мед, еле передвигал ногами. В голове засела странная мысль, я знал, что если остановлюсь, эта субстанция поглотит меня и растворит, превратив в такой же желеобразный туман. Поэтому я попытался крикнуть, чтобы мои друзья ни останавливались, но мой голос был поглощен туманом. Тогда я сильнее сжал зубы и упрямо пошел вперед, ведя на "поводке своих друзей.