Власия переполнила не самая уместная в этой местности эйфория, но это не страшно: за битого, как известно, дают двух небитых. Дедушке от захватывающих перспектив стало весело, да так, что он замурлыкал весёлую песенку, которую сочинил тут же: "...в тёмно-синем лесу, где трепещут осины, где с дубов-колдунов облетает листва, на поляне траву лепусы в полночь косили и при этом напевали странные слова..."
Власий фонтанировал идеями, как ему разбогатеть, при этом чувствовал небывалую лёгкость в мышлении, что не может не радовать. Когда-то в отрочестве его учили складывать буквы в слова и немного считать. Сейчас он вспомнил всю азбуку и подивился, что и с числами он теперь легко справляется. Например, какое число получится, если сложить три дюжины. Тридцать шесть. А двадцать четыре по восемь раз? Да легко: 192. Вот, растудыть твою налево, какой я умный, только штаны надо надеть, чтобы мудями не мелькать.
Где-то в лесу зло закаркал ворон, но пернатый слуга Чернобога быстро успокоился. Дело шло к ночи, но Власию не спалось: он задумался о многом. Да уж — у Создателя за пазухой пригоршня чудес. Вокруг стояла подозрительная тишина. Месяц изображал каплю ртути. Гриллусы и всякие ночные букашки, конечно же, стрекотали, но без фанатизма. Где-то в норах, возле болотной мути, остывали гадючьи яйца, разогретые дневным светилом.
Дед, забравшись в густые заросли, мирно лежал и смотрел на угасающий костёр, искры которого тихо и плавно возносились ввысь, пытаясь изображать собой звёзды: в мозгах деда происходила трансформация, требующая размышлений и информации. Звёзды холодно смотрели на Власия со своей неимоверной дали, их не очень интересовали дела на какой-то заштатной планете. И по каким кочкам понесли лапти дедушку, их тоже не интересовало. От маячивших на горизонте перспектив и лёгкой тоски щемило в сердце деда: ещё и гриллусы эти, твари мелкие, душу рвут своим стрекотанием. Погружаясь в сон, дед в кои-то веки размечтался о своём, недостижимом, но притягательном. Океан смерти сегодня не потопил его лодку жизни.
Глава вторая. "Б" — "Буки": Бѣденъ бѣсъ, богатъ Богъ милостiю. Была бы шея, хомутъ будетъ. Богъ не попуститъ — собака не съѣстъ.
Разбудил Фаддея солнечный луч, лихо протиснувшийся сквозь оконные шторы.
— Я щепка, попавшая в водоворот событий. Сладкая жизнь кончилась, впереди только острые камни под босыми ногами, — это первая мысль, которая посетила Фаддея рано утром второго апреля. — Карты краплёные, прикуп неизвестен, но у нас есть системный джокер. И есть "Я".
Спалось сегодня на удивление хорошо и без сновидений. Вот, что значит крепкая нервная система, доставшаяся сыночку от родителей. Кстати о родителях: кажется, Фаддей сумел внушить им мысль, что у сыночка ерундовый Дар. Типа прокатило. Правильно утверждают, что ложь успевает обойти полмира, пока правда надевает штаны.
Начинающий контрабандист полюбовался на себя любимого, отображавшегося в зеркальной поверхности шкафа-купе. Парень, на чьё изображение в зеркале любовался Фаддей, выглядел немного придурковато. Фаддей подмигнул своему двойнику и радостно хмыкнул: его весьма удовлетворил такой свой вид. Ещё, конечно, надо поработать над образом недалёкого парня, нанести некоторые штрихи к образу. Вот зря я не записался в театральную студию гимназии, теперь поздно, теперь самому надо осваивать лицедейство, да так, чтобы не переигрывать. Теперь всегда, даже во сне, надо находиться в напряжении, чтобы выглядеть убедительно. Все должны видеть во мне серость и обыденность; личность без грана таланта и погрязшую в рутине, которая должна постоянно превозмогать и страдать от всякой ерунды. Кто-то из мудрых древних людей, не помню, как его звали, говорил, что жизнь, собственно, и состоит из обыденности: "Жизнь — это то, что проходит мимо, пока люди строят разные планы". Вот так, даже такая серая жизнь проходит. Но, у нас, друг Кобальт, носом чую, жизнь случится слишком насыщенная. Вернее у тебя она скоро станет насыщенная событиями, а я в домике: теперь я должен обзавестись привычкой шмыгать вдоль стеночки незаметной мышкой-норушкой. Перспективы наши, друг Кобальт, туманны, а будущее наше тревожно.
Конечно, я должен всем показывать, что из кожи лезу, чтобы казаться лучше, но у меня талантов нет, поэтому и ни чёрта не получается. Придётся даже скатываться в учёбе и получать не очень хороший аттестат, да и со спортом надо завязывать. Ибо серая я мышка ... филологическая: здоровому языковеду спорт не нужен, а больному только навредит. Служенье музам не любит заумную математику и вульгарный спорт. Пусть все видят, что большой пользы в плане интеллекта гимназия мне не нанесла. Что делать сегодня нам с Кобальтом ясно. План действий разработан. Но для стратегического плана пока по-прежнему мало исходных данных. Вывод: надо стараться правильно понимать суть вещей. Увы, но каждое наше действие порождает новые проблемы. Незначительные события могут повлиять на всю нашу бескрайнюю Вселенную, в которой даже наш Млечный Путь — исчезающе малая величина.
Как всё в природе мудро устроено: чем меньше суетишься, тем меньше наделаешь ошибок. Это называется логика. Логика, брат Кобальт — кратчайшая тропинка в сторону абсурда.
— Кобальт, если ты не в курсе наших хотелок, то давай, я тебе вкратце объясню и поставлю задачу. Почему я командую? Потому, что ты у меня один в подчинении. Как говорится, ты начальник — я дурак, я начальник — тебе писец. Поэтому, отставить разговорчики в строю, рядовой Кобальт. Слушай своими ушами умные приказания, исходящие из моего рта.
— Во-первых, кофе. На плите уже фырчит кофейник. Во-вторых, начинай расставлять факты в своей, то есть моей, голове по полочкам, ибо вопросов много, а ответов с гулькин ... клюв. Да вот подумал ещё, что тебе надо начинать работать над собой — преодолевать и всё такое. Читай инструкции внимательно, а не так, как ты — смотришь в книгу — видишь фигу. Вот почему ты не обратил внимания на пункт 227 в инструкциях? Молчишь, как рыба об лёд. А я вот вспомнил, что говорится чёрным по белому в этом пункте. Ту контрабанду, что мы с тобой приносим в наш мир в инвентаре надо реализовывать в течение 50 дней. Реализовывать — означает продавать контрабанду, но не выбрасывать, дарить, терять, менять. Где логика? Менять на вещи нельзя, но менять на деньги можно. Прикинь Кобальт, что ничего не пишут о контрабанде, что лежит в карманах или находится на тебе. Получается, что шикарные мокасины мы можем задарить, хотя это не точно, а шкатулку, получившуюся из дедушкиного туеска, не можем. А ведь это, брат Кобальт, настоящее читерство, если подумать. Ещё с воровством не всё ясно. Надо нам с тобой как-то зайти в большой магазин и обворовать его. Непременно обворовать, типа что-то в нём слямзить, ага.
Сегодня Фаддей пил правильный кофе, а не "три в одном", как обычно. Аромат умопомрачительный. Это вам не брандахлыст из пакетиков. А как же: идёт уже второй день взрослой жизни, надо соответствовать. По сложившейся традиции в этот день родственники и совершеннолетние друзья дарят свежеиспечённому "взрослому" члену общества деньги в размере 212 рублей, или, если у кого напряг с деньгами, то 2 рубля и 12 копеек. Это число символическое, намекающее на то, что на 212-й день после шестнадцати лет, человек обретает совершеннолетие и Сакральный Дар. Вообще-то, 212 имперских рублей — это весьма приличная сумма. Далеко не каждый мог позволить себе легко расстаться с такими деньгами, но родственники Фаддея соблюли традицию. Смартфон Фаддея сообщил, что ему уже перевели по 212 рублей папка и мамка, дядя и бабушка. "Взрослые" друзья, такие как Петров-Водкин, Кантемиров, Калерия Собакина и даже Скобелева Ольга перевели на счёт Фаддея по два полновесных рубля и 12 копеек. Приятно удивил Фаддея перевод от Аврелии Морозовой. Понятно, что девушка купается в деньгах, но как-то странно, что она поздравила одноклассника полной суммой. Аврелия — я тебя обожаю, хоть ты и мелкая, как воробышек. Красивый, вообще-то воробышек Аврелия, чего там. Удачно сложились молекулы, создав Аврелию. Увы, мы с тобой на разных полюсах: я могу только вздыхать по тебе любовь моя. Сука жизнь топчет мои нежные эдельвейсы. Слишком уж большие деньги крутятся вокруг твоей семейки. Хороша Маша, да не наша.
Деньги нам нужны — они избавляют нас от желаний, а желания избавляют нас от денег. Хотя ...что касается денег. Фаддей нахмурился: ситуация ведь кардинально изменилась, и ещё неизвестно, кому из нас предстоит ворочать огромными суммами денег, а кому просто большими. Вот только замечательная Аврелия, красавица Собакина, да и другие люди на этой планете, так никогда и не узнают, кто такой Великий Контрабандист, ворочающий огромными суммами. Большие деньги не любят суеты и шума, они любят тишину. Огромные деньги вообще предпочитают крутиться в тени. А кто сидит в самой густой тени? Правильно — там сидит некто Кобальт, которого никто и никогда не свяжет с Фаддеем Адашевым.
— Рядовой Кобальт, — жуя под кофе выпечку, оставшуюся со вчерашнего стола, Фаддей стал инструктировать свою вторую сущность. — Напомни мне, чтобы мы отблагодарили Аврелию чем-то оригинальным. Отблагодарим, нежно обнимем девочку и поцелуем её в щёчку. Нет, поцелуем в её замечательные губки ... само собой, из великой благодарности и чисто по-дружески, а не от вожделения. Ах, Аврелия ... рядом с тобой во мне разливается блаженство, которое никак не объяснить нашими пятью чувствами. А Собакина? Суперкрасивая девица. Вот с Собакиной замутить можно, но осторожно. С ней у меня тоже ... разливается блаженство.
— Кобальт, отставить влажные мечтания про ути-пути и тыры-пыры с Аврелией и с Собакиной. Сейчас звоним в КРСД, чтоб они провалились к едрёной фене, и уточняем, в каком часу сегодня нам надлежит явиться к ним.
Чиновник КРСД сообщил Фаддею, что его готовы принять в шестнадцать часов в районном отделении комитета. Соответственно, есть море времени, чтобы подготовиться к важной встрече. Что ж, продолжим вместе с Кобальтом читать о тайнах мироздания, параллельно думая, как техничнее обмануть чиновника КРСД. Там, надо понимать, те ещё зубры трудятся — не одну свору собак съели на выявлении полезности Даров.
Фаддей погрузился в чтение огромной Инструкции, разработанной Высшими на все случаи жизни Контрабандиста. Он даже выписывал некоторые важные тезисы на бумажке. От работы с Инструкцией будущего злодея отвлекли сообщения от друзей. Фаддей усмехнулся: он так и знал, что лучшие друзья не утерпят и начнут искать с ним сегодня встречи, несмотря на то, что считается невежливым в этот день беспокоить нового совершеннолетнего подданного Императора. Салтыков и Скуратова, посчитав, что им всё можно, настаивали на встрече в кафешке на набережной. После занятий, конечно. Это в час дня. Почему бы и нет. Разбирает друзей любопытство, которое порок. Улыбка не сходила с лица Фаддея, обдумывающего злодейское коварство, в котором должны поучаствовать его друзья. Схему коварства он уже придумал, поэтому отписал Яробору, что согласен на встречу.
— Учись Кобальт, — наставительно сказал Фаддей. — Хитрый дядя Фаддей не только потренируется на друзьях, как на кошках, но и совершит ловкую негоцию. Теперь я, как прожжённый коммерсант, должен хоть с рогатым плясать, лишь бы впарить любой товар своему ближнему. Мечтай глобально, но живи реально!
Как это жить реально? Ведь наша жизнь — это мираж и погоня за неведомым. Мудрейший Омар Хайям так и сказал: "Всё, что видим мы, видимость только одна: далеко от поверхности моря до дна. Полагай несущественным явное в мире, ибо тайная сущность вещей не видна".
Кобальт, поражённый мудростью своей тёмной сущности, молчал. Наверное, осмысливал ранее сказанную Фаддем умную мысль, что скупой платит дважды, тупой платит трижды, а дурень платит всю жизнь.
Фаддей бросил взгляд на часы: успеваем перед встречей почитать Инструкцию и сходить в универмаг со злодейской целью обокрасть его.
— Не боись Кобальт. Всё будет офигенно ... кому-то сразу снизойдёт, кому-то постепенно. Не так страшен медведь, как состав мясных консервов в "Пятёрочке".
Прошло время, и Фаддей засобирался на встречу с друзьями. Друзья — это святое. Обулся Фаддей в новые мокасины, хоть и прохладно в них. А что? Обувь удобная, да и память об ином мире. Вот только Правила говорят, что всё, что приносишь из иной реальности, надо продавать. Фаддей усмехнулся — он уже придумал, как обходить такое правило.
Затем молодой Контрабандист стал совершать действия, непонятные для постороннего, если бы такой сейчас находился в квартире Адашевых. Зачем-то Фаддей на встречу с друзьями взял два "фирменных" коробка спичек, "наколдованных" его папкой. Этих коробок в кладовке хранилось много: их папка дарил на память гостям. Гостям приходилось брать "фирменные" коробки и вежливо восторгаться. Потом парень зачем-то высыпал спички из коробок и опять складывал их обратно. Для чего?
Кражи, воровство, хищения, грабежи — в данной криминальной области жизни невежество Фаддея имело огромную глубину — натуральную абиссаль. Он даже толком не знал, чем эти юридические понятия отличаются друг от друга. Кобальт, как виртуальная личность, тем более ничем помочь не мог.
— Траекторию наметим следующую, — сообщил своему второму "Я" Фаддей. — Дом, ближайший магазин, который ограбим, встреча с друзьями, которых обдурим, посещение КРСД, а в конце дня сгоняем в иной мир. Если нас не заметут, разоблачив нашу сущность. Но, не надо о грустном: пока есть ноги — дорога не кончается, пока есть попа — с ней что-то приключается. Мысль, конечно мудрая, но попахивает эклектичностью.
Ключи и телефон в кармане, в кошельке немного денег, в виртуальном сейфе пластиковый пакет с двумя коробками спичек. Пятернёй причесать волосы, обуть мокасины, оправить брюки, посмотреть на себя в зеркало — вид слегка безалаберный, присущий скорее сельскому жителю, а не потомственному горожанину. Фаддей специально выбирал слегка помятую рубашку. Самое то, теперь нам сам чёрт не брат. Идём грабить магазин.
До магазина ещё дойти надо, а пока солидно спускаемся со своего четвёртого этажа во двор, где и возьмём курс на ближайший магазин. В подъезде дома, где жили Адашевы, на каждом этаже располагалось всего по две квартиры. Вроде бы жильцов не так и много, но Фаддей далеко не всех соседей знал в лицо: вот такая специфика жизни в больших домах. Хотя некоторых соседей он хорошо знал, особенно тех, у кого возраст приблизительно был, как у него самого. Но таковых здесь жило не много. Вот один такой знакомый ему и встретился на выходе из подъезда. Соседа звали Витёк — обитал он на первом этаже. Вот кого можно встретить часто, так это Витька, потому что, складывалось такое впечатление, что оный Витёк всегда торчит дома или около подъезда, выгуливая свою красивую кошку Сюзю, полное имя которой Сюзанна. Чёрной кошке это имя совершенно не подходило, потому что Сюзанна переводится как Белая Лилия. Странный тип этот Витёк. Фаддей не знал, куда отнести его персону — то ли к друзьям, то ли к знакомым, то ли просто к соседям по дому, то ли держаться от него подальше. Так-то Витька Витьком звали только те, кто его хорошо знает. Официально он значился Виктором Васильевичем Бахтиным, двадцати пяти лет отроду, числившимся студентом химико-технологического университета. Скорее всего, предполагал Фаддей, Бахтин-младший нигде не учится и не работает. А зачем ему этот напряг? Родители оставили ему хорошую квартиру в столице, присылают деньги, а сами усвистали куда-то в Сибирь или на Алтай, и там занимаются какими-то исследованиями недр этих регионов Империи. Плюс у Витька "прорезался" в своё время Дар, из-за которого он находится под постоянным контролем со стороны жандармов. Дар называется "Химик-органик". Специфическое такое умение: ежедневно Витёк "создаёт" из ничего небольшую ампулу с органическим соединением отменной чистоты. Органика дело такое, мутное: существуют вещества безобидные, но есть и крайне опасные соединения. Жандармский надзор и внешний отталкивающий вид Витька снискали ему в округе среди городских обывателей славу отпетого негодяя, чуть ли не маньяка, хотя Фаддей и те, кто более-менее близко знал Витька, могли сказать, что он и мухи не обидит, если она его не обидит.
