Великий Контрабандист. Книга вторая. (главы 11-20)

— Какой-то он хилый для супера, — задумчиво прошепелявил Энтер. — На глиста больше похож.

— В том-то самый цимес, — авторитетно пояснил командир. — Здоровенные амбалы существуют как прикрытие вот для таких мелких и незаметных парней. Вот из таких мелких глистов и готовят самых лютых убивцев.

— Интересно, в какой учебке его готовили, — поинтересовался Энтер. — Надо бы спросить с него: может, перед смертью скажет.

— Командир, — вдруг всполошился Альт. Глаза его кровожадно заблестели. — Если гада всё равно "в расход", то дай мне его на кусочки порезать. Хоть душу отведу. Ну, хоть пару "пендельтюров" ему отвешу...

— Смысл? — отмахнулся от Альта командир. — Кровью здесь всё измажешь. Кто могилку для него станет копать? Ты сам? Пусть этот тип сам себе могилку копает. А то получится, как в прошлый раз: клиенты копать не могли, а мы, как те самые землекопы весь день с землёй развлекались...

— Ну, хоть пару раз вмазать по его наглой роже разреши, — стал канючить Альт. Морду Альта корежило злобной ухмылкой, когда он бросал взгляд на "клиента".

— Пару раз, ладно, — подумав, согласился Шифт. Это не принципиально, зато Альт перестанет нервничать, а то его всего корёжит. Пусть насытит свою злобу. — И это ... только пару раз и чтоб руки и ноги у типа работали. Ему ещё лопату надо своими прихватками держать. Аккуратнее с ним давай, осторожненько, не забывай, что это крутой перец — у таких профи всегда козыри в рукаве.

Оставшийся наедине с самим собой, Жорик почувствовал некоторое улучшение самочувствия: в голове образовалась лёгкость, а мысли решили течь в правильном направлении. Ага, детишечки — мою картину мира никакой гадостью не взломаешь, вот только хрена толку. Весёленькие декорации бреда начали меркнуть, постепенно стала чётче проявляться серая обыденность. Опять Жорик с ужасом почувствовал, что он здесь "самый маленький гном", которого привезли в это мрачное место не для разговоров "за жизнь", а чтобы лишить его жизни.

Мозг Жорика лихорадочно просчитывал ситуации, но в перспективе видел только лишь тёмный тупик с табличкой, на которой красовался весёленький череп со скрещенными косточками. Скорее всего, эти типчики с жуткими рожами, кореша Добрыни. Вот и пришёл мой конец. Сильно много я грешил, теперь придётся переселяться в ад. Ждать от них чего-то хорошего так же тщетно, как от садистов-линчевателей из Ку-клукс-клана: от них ничего, кроме проблем, ждать не приходится. Вон, какие эти мужики здоровые, даже мелкий обезьян, и тот сильнее меня бедного и маленького. Чем мне от них отбиваться? Если только матом? Вот опять они идут ко мне. Увы, ничего не получится у меня с ними: забьют, как мамонта. Подойдут и совершат крайне опрометчивый шаг по отношению ко мне. И тогда батя мой, которого совсем не помню, начнёт проливать в тошниловках пьяную слезу из-за незавидной судьбы своего единственного сыночка, а старенькая мамка, пребывая в тоске и печали, повесится по причине безнадёжной экзистенциальности бытия.

Это дебильный Ефимка-людоед смог справиться с крутыми врагами, а я так не смогу. Нет, это надо додуматься — есть живых людей своими зубами. Хотя ... С другой стороны, чем я хуже Ефимки. Я всяко лучше его! Ещё я красивый и добрый: ко мне все девки липнут, у Вероники Добрыниной можете спросить. Ефимке, значит, можно есть живых людей, а мне харчить их нельзя. Где тут ночевала логика? Как там тогда поступил Ефимка, у которого на руках имелись оковы? Он притянул к себе противника и загрыз того живьём и без соли. Жорик с сомнением посмотрел на свои тонкие руки, скованные пластиковым хомутом. Но, почему бы и нет? Если бандиты собираются меня убить, тогда и я отказываюсь соблюдать формальные рамки светской беседы. Сейчас хорошо обдумаю последовательность своих злодейских действий, прикину х ... хомут к носу, а потом я вам покажу козью морду.

Трое бандитов подошли к Жорику. Стоят, мрачно смотрят на него:

— Слышь, брателло, — проговорил Шифт. — Мы не спрашиваем, как тебя зовут и всё такое, но, может скажешь, в какой учебке чалился? Народу интересно, где таких спецов готовят.

Жорик напыжился. Стоят, таращатся. Я им что — десерт на витрине? Чего они хотят, и что за намёки такие гнилые? Хотят сказать, что его плохо в средней школе учили, и что я тупой? Как мог, так и учился — отвалите в туман. По рисованию пятёрку имею. Это не я плохой — это учителя мне доставались дурные. Не скажу я вам, что учился в московских школах, из которых меня периодически выгоняли, скажу, что обучался у родной тётки в заштатном посёлке.

— У тёти чалился, — промямлил Жорик. Я вам не какой-то блохастый беспризорник, хотя случалось всякое.

Шифт со значением переглянулся с подельниками. Теперь ясно. "Клиент" прошёл суровое обучение в спецучебке, расположенной в посёлке Тёткино Брянской губернии. На сленге: чалился у тётки.

— И чему тебя там научили? — задал второй вопрос командир.

Чему-чему? Так я вам и признаюсь. Кроме как дудеть на трубе, да и то похабно, Жорик ничего толкового не освоил в средней школе. Вспоминать противно о своей загубленной учителями молодости. Истинно глаголят мудрые люди — наука не зло, а ловушка Лукавого.

— На трубе научили, — сморщив рожу, проговорил Жорик. Чего они до меня дободались? Я с ними не хочу рамсы тереть. Чего вы меня грузите своими летаргическими вопросами? И вообще, я давно хочу откланяться со столь веселого сабантуя. У меня хотелка встала съездить в Сочи. Где тут у вас выход?

Шифт понимающе кивнул головой. "Трубач" наш "клиент". Значит, профессиональный гранатомётчик; естественно, и ручные огнемёты он знает. Короче, готовили его как боевика-штурмовика, а не как секретного агента. Потому он так легко и попался в наши сети. Ну, и ладно. Ничего личного. Сейчас тебя немного обработает Альт, которому неймётся, а потом поедем в лес, копать могилку. Угадай с одного раза, для кого могилка, и кому её придётся копать? С лопатой я уже договорился. Твои похороны и поминки, брателло, мы возьмём на себя. Не впервой. Но эти слова Шифт не озвучил, а дал сигнал Альту: дескать, теперь можно — отведи душу, если приспичило. Сам бы с удовольствием вломил этому кадру за то, что обозвал нас с Энтером козлами и ослами, но хватит с него сумасшедшего Альта, который не любит намёков, что он похож на обезьяну. Альту давно пора нервы лечить. Например, ромашкой. Растение ромашка известна своими успокаивающими свойствами, особенно когда она растёт на могилке твоего врага.

Шифт и Энтер отошли чуть в сторонку, чтобы их не обляпало кровью, когда немного нервный коллега начнёт избивать "клиента". Перед Жориком, остался стоять Альт, корчивший злые рожи и меривший Жорика "дохлым взглядом". Мочалкин выпученными глазами смотрел как обезьян надел на пальцы правой руки кастет. Царица небесная и все святые, мы же так не договаривались!

Альт уже хотел звездануть по отвратной морде "клиента", но одумался. Сталью кастета он может так изуродовать этого гада, что потом придётся самому копать тому могилку. Командир обязательно доверит эту работу Альту. А, да ладно, я его и без кастета отрихтую, но в меру. Мы же с понятием.

С сожалением сняв кастет, Альт стал примеряться, как удобнее ему вмазать по наглой роже "спеца". Дальше случилась тухлая хрень, вернее произошли непонятки, которые можно счесть свидетельством прямого господнего вмешательства. Слишком уж близко подошёл Альт до ушлого клиента, уже понявшего, что его сейчас начнут месить. Появился шанс: всяко лучше использовать шанс, чем покорно сдаться. Без долгих раздумий, Жорик решил повторить подвиг людоеда Ефимки: сами господа хорошие вынудили. Увы, но повторить деяние Ефима Яковлевича на все сто процентов, Жорик не смог, как ни старался. Вот процентов на пять с хвостиком у него получилось. Надо думать это неплохой процент, ведь визгу получилось много.

Жорик своими лапками, закованными в пластиковые кандалы, таки умудрился уцепиться за одежду обезьяна и притянуть того к себе. Осталось только зубами вгрызться в горло врага и начать его рвать. Увы, но зубами вцепиться в горло у Жорика не вышло, хоть он и старался. Получилось вцепиться только в опрометчиво подставленное ухо врага. Не во всё ухо, а в мочку, ну, может, чуть больше прихватить. Раздался отвратительный хруст ломаемых хрящей уха. Судя по хлынувшей крови, то в этом ухе точно проходит артерия, раз кровищи так много. Наверное, целое ведро крови вылилось из Альта, покусанного Жориком. Ещё и верещал Альт, как чёрт, облитый святой водой.

К чести Мочалкина — он до последнего не выпускал ухо врага из своих зубов, хоть ухо бандита ему не очень понравилось на вкус: не моется этот Альт что ли. Хотя от Макаревича ещё сильнее смердит, так что Жорику не привыкать.

Так и не разжал свои челюсти Жорик: с берсерковским энтузиазмом вцепился в чужое ухо, как бультерьер. Друзья Альта смогли освободить своего товарища от обезумевшего мелкого людоеда только после того, как надавали людоеду дубинкой по голове. Били до тех пор, пока мелкая сволочь не вырубилась. Да, уж — Альту дьявольски не повезло близко познакомиться с зубами упыря.

— Я тебя предупреждал, — орал Шифт, красный, как прыщ на заднице Ксюхи Собчак, вопящему от боли Альту. Тот вопил и визжал высокохудожественно, чередуя вопли с конвульсивными всхлипами, причитаниями и рёвом раненого в жопу дикого зверя. — Говорил тебе: не подходи близко к спецу, а ты не послушал. Теперь брателло терпи. Пролюбил ты своё ухо. Кусочек уха мы тебе не пришьём — его упырь сжевал и съел. Да и хрена тебе с того уха? Ты у нас и так красавчик. Оклемаешься, все девки в тебя влюбятся с первого захода, отвечаю. И потеряют голову вместе с ботинками.

Шифт и Энтер долго суетились вокруг брызгавшего кровью коллеги, стараясь как-то остановить кровь и наложить на голову повязку, а то коллега кровью истечёт и помрёт. Потом ещё и этого дурня хорони. Альт чуть успокоился только тогда, когда подействовало вколотое ему обезболивающее. Он всё порывался идти и убить гнусного "спеца", вырывался из рук коллег, но когда таки вырвался, то близко подойти к пребывающему в бессознанке Жорику не решился, только со злости ударил кулаком по верстаку так, что разложенные на нём пыточные инструменты чуть не отрастили себе крылья. Верно старые люди говорят: что-то изменилось в подлунном мире. Слишком уж негативные впечатления поимел Альт от близкого знакомства с гадским упырём.

Какой-то древний страх сковал Альта: всегда люди боялись упырей, а этот спец точно упырь — даже в бессознательном состоянии он страшный, как похмелье после косорыловки. Вон у него какая радостная улыбка на морде, когда он наелся чужой крови. Не только морда упыря вся в крови, но и голова, и шея и даже одежда до штанов. Хотя на штанах тоже есть капли крови. Господи спаси и сохрани! Так-то Альт крови не боится, но, люди хорошие — одно дело, когда ты сам пытаешь кого-то, глядя в глаза дрожащей жертве, а другое дело, когда тебя едят живьём. Две большие разницы.

Тут никак не восстановишь душевное равновесие, да ещё коллеги сволочи по мозгам ездят. Вот зачем шепелявый урод Энтер спросил: "Альт, у тебя всё хорошо?" Великолепно ... даже плясать хочется от печки. От таких гнилых слов коллеги Альт вскипел, чуть слюной не захлебнувшись от возмущения. С рёвом дикого осла хотел броситься на Энтера.

Слова Энтера недоеденный обезьян воспринял так, словно тот восемь раз оскорбил его маму, огулял дочку, надругался над сестрой, обворовал соседку и продал с потрохами Родину. Подлая скотина этот Энтер и мутный поддонок, гнилой ... амбидекстр — вот он кто. Он, точно говорю, на экстремиста из ЛГБТ смахивает! Трансвестит он как минимум.

Шифт криком и тумаками еле навёл порядок среди своих подчинённых, которые почему-то вдруг вознамерились вцепиться друг другу в глотки и грозили вырвать противнику ноги через ноздри. Дисциплина в нашей банде ... группе — ни к чёрту. И всё это из-за гадского спеца, чтоб он сдох от кровавой рвоты. Ситуация с допросом спеца сложилась странная: не понять — у кого из них болт с винтом, а у кого хитрая филейная часть тела.

— Какого хобота, мы тут сидим, а не едем хоронить морозовского "спеца", пока он нам всем "ухи" не отгрыз, — пробурчал командир группы и дал своим подчинённым, продолжающим крокодилами глядеть друг на друга, команду:

— Ладно, господа, хватит без толку валандаться, — уже громко скомандовал Шифт. — У меня имеется для вас предложение, отличающееся оригинальностью: приводим "клиента" в чувство и едем, наконец, в лес копать могилку.

Сделав оскорблённые лица, матерно бурча друг на друга, Альт и Энтер поплелись готовиться к отъезду: Альт, как раненый, пошёл искать лопату, а Энтер начал водой лить на "спеца", стараясь таким образом, привести того в чувство. Вскоре "спец" очухался и зашевелился, но трепыхался вяло, или изображал из себя еле живого человека. Хрен поймёшь этого спеца.

— Садись в машину, красиво подвезу, — проговорил Шифт и тычками погнал Жорика к машине.

Командир бригады убийц направил машину в те земли, где, как говорят московские обыватели, жизни не существует. Часа через полтора Шифт уже рулил по лесным дорогам, стараясь заехать туда, где гуще росли деревья. От нехороших мыслей Шифт отвлекался мурлыканьем куплетиков: "...мужик по селениям бродит, коней на ходу тормозит, в горящие избы заходит — наверное, он трансвестит..."

Вскоре он нашёл достаточно дремучее место, где всё будто говорило, что живому человеку здесь не рады. Окунаешься словно в тревожную атмосферу. Если на лесной дороге всё кругом ещё кажется светлым и приятным, то здесь постоянные сумерки, где солнечные лучи не могут пробиться сквозь густую еловую хвою. Высоченные ели, покрытые мхом и какой-то паутиной, создавали мрачный антураж, как раз соответствующий предполагаемому мероприятию.

Полудохлого Жорика на пинках и матерных междометиях выгнали из салона машины на грешную землю, густо покрытую бурой хвоей. Где-то по веткам пронеслась неалкогольная белка. Жорик не удержался и пропахал несколько метров по иголкам, которые, впрочем, смягчили его падение на поверхность земли. Получивший много ударов по голове, Мочалкин слабо соображал, где он и что он здесь делает. Мрачная обстановка его не пугала, так как он совсем перестал анализировать действительность. Это Шифт видел, что на земле мрачно, а в небе весёленькие тучки кокетничали своими беленькими платьицами. Кому-то придётся скоро умереть, — злорадно думал Шифт, освобождая Жорика от оков и вручая тому лопату. Шифт указал пленному, где ему копать яму. Тот с трудом, но сообразил, что от него требуется — копать землю, где водятся черви, которые совсем не козыри. Каким-то кусочком сознание Жорик понимал, что копает могилку. А что на ней напишут? Скорее всего, украсят надписью, как на могиле Дон Кихота: "Сжила его со свету тоска". Жорик должен был родиться для счастливой жизни, как Александр Суворов родился для побед. А что получилось? Получилась тоска по лучшей доле, созданной воспалённой фантазией Жорика. Умер мудрым, жил безумным.

"...здесь лежит Мочалкин смелый, чья отвага забрела в столь высокие пределы, что и Смерть не возмогла..." Вот как-то так!