Дар Леса

— Inye rene yalume, — прошептал он едва слышно, — Inye sina ni. Uquen hequa ni, — коснувшись пальцами воды, он разбил отражение на кусочки и закрыл глаза, начиная неторопливо умываться.

( — Я помню прошлое. Я это я. Никто кроме меня самого).

Когда он разогнулся, то почти уткнулся в полотенце, которое ему протягивала улыбающаяся знахарка.

— Ты смешно смотришься, — пояснила она в ответ на немой вопрос, — Местами чистый. Пойдем.

Она усадила его за столом, где уже стояли чашки, пироги, заварочный чайник накрытый колпаком в виде традиционной женской фигурки, варенье и мед. Только сейчас эльф заметил что над столом висит тяжелый металлический чайник. Когда знахарка потянула за веревочку у носика и из наклонившегося чайника в чашку полилась исходящая паром вода, стало понятно, что принадлежность к огненной стихии очень облегчает жизнь одинокой женщины. Была бы смекалка. Чуть натянуто улыбнувшись, эльф вытерся и, сев за стол, уткнулся в свою кружку. Прошлое осталось в прошлом, то, что было уже не вернуть, сейчас есть то, что есть, надо принять это. Дернув головой, будто выгоняя ненужные мысли и откидывая грязные волосы на спину, Эльнармо вздохнул. То, что он сейчас сидел здесь было как-то правильно что ли, то, что это воля богов эльф естественно не верил. Хотя бы потому, что точно знал, что богам до такой мелочи как он совершенно нет дела.

— Знаешь, — проговорил он через какое-то время, когда он наконец-то смог справиться с чехардой мыслей в собственной голове, — Я пожалуй соглашусь на твое предложение. Но если у тебя не получится, то просто обрежу волосы.

— Тогда не будем растягивать, — посмотрев на него сказала знахарка. — А то ты такой грязный, что сил нет. — она встала. — Я пойду баню растоплю. А то на это надо будет вылить все запасы моего репейного масла. Заодно и вымоешься нормально. Сейчас ночь, никто не увидит, — прервала она возможные возражения. — Доедай пока, а потом я могу уложить тебя тут за ширмой. Когда бывают тяжелые больные, то я забираю их к себе.

— Ну извини, — фыркнул эльф вслед, — не на праздник собирался, — он подвернул ноги под себя и устроился на лавке, с удовольствием поедая пироги и запивая все это травяным чаем. Пока Заря занималась баней, Эльнармо успел передумать почти все что смог придумать и заодно перебрал миллион причин почему ему уже не хочется никуда отсюда уходить и, заодно, столько же, почему ему надо уйти. Когда знахарка наконец-то позвала его на улицу, эльф утешал себя мыслью о правильности происходящего.

— Я тут подумала, что можно все совместить, — знахарка шла отряхивая руки от воды. В надетом на ней переднике она выглядела как строгая тетушка. В бане, крохотной как и все в этом хозяйстве рассчитанном на одинокого человека, стояла бочка с горячей водой, — Залезай, — скомандовала знахарка. — Я не буду смотреть. Отмокнешь, а я пока попробую разодрать этот колтун на твоей голове. Если не получится, то сама обстригу. Будет все равно красивее чем ты будешь пилить их ножом.

— Если я засну, — эльф разделся и полез в воду, через секунду раздался его тихой полный блаженства стон, — Если я засну, брось меня здесь, — повторил он еще раз и закрыл глаза. откидываясь на край бадьи.

— Как скажешь, — согласилась Заря, хищно смотря на перепутанные волосы. Баню наполнил запах трав, когда по волосам эльфа, которые сейчас больше напоминали птичье гнездо, потекло теплое масло. Закрыв глаза и стараясь не думать ни о чем, Эльнармо отдался в руки Зари. Иногда за какую то особо запутывающуюся часть дергало, но пальцы женщины привыкшей работать как со штопкой ран, так и ткани, осторожно ныряли в перепутанные пряди извлекая оттуда куски веточек, старые листья и один раз птичье перо.

— Какие длинные они у тебя, — послышалось восхищенное спустя почти час. — Эль...Эльнармо ты спишь? Можно я спрошу?

— Сплю, — немного погодя отозвался эльф, который действительно успел задремать. Волчья привычка спать впрок в любом безопасном месте сработала и в эльфийском теле. Та же привычка мгновенно разбудила его, как только он услышал свое имя. Открыв глаза, эльф посмотрел в потолок и пару раз моргнул, прогоняя остатки сна, — Спрашивай.

— А ты волосы с тела и лица удалил как то? Просто тут все мужчины... ну как Хозяин Леса, а ты такой... гладкий. Марий...жрец в селении он бреется, но там щетину к вечеру заметно сильно.

Распутывать волосы пальцами она перестала и тут эльф проснулся окончательно, вспомнив слова Лиса "не советую". В дело вступил частый гребень. Волосы сразу захотелось отрезать, чтобы не мучится. Но спустя несколько минут знахарка приноровилась и процесс опять стал приятным.

— Нет, — эльф, который только тихо шипел, пока Заря терзала гребнем его шевелюру, поднял руку и посмотрел на нее так, будто видел первый раз. Повертев ею перед глазами, он снова опустил ее в воду, — Их никогда и не было.

— Интересно как, — ее пальцы осторожно тронули кончик острого уха. — Ты необычный. Откинься, вымою их, — раздалась команда знахарки и на голову полилась теплая вода.

Молча выполнив требуемое, Эленармо снова закрыл глаза, чтобы в них не попало мыло и вода, которой его поливала Заря. Через пару минут знахарка, будто нехотя, отпустила его вымытые и на несколько раз расчесанные волосы и вышла на улицу, оставляя эльфа одного. В дом Эленармо, немного сонный, чистый и совершенно расслабленный зашел минут через двадцать и устало опустился на лавку. Сложив руки на стол, он опустил на них голову и посмотрел на Зарю.

— Спасибо.

Знахарка только кивнула, устало потерла лицо и махнула на ширму.

— Я постелила тебе чистое белье. Ложись, до рассвета не так много времени. Она поставила в печь горшок с какой то крупой, которую залила водой и взяв полотенце пошла обратно в сторону двери на улицу.

— Если проснешься раньше меня, то съешь кашу из печи или сходи за яйцами в курятник. Лис поможет приготовить, он любит яичницу.

— С таким именем это не удивительно, — Эльнармо тихо рассмеялся. Посидев еще немного, он ушел на кровать и подогнув ноги, принялся заплетать волосы в длинную косу, которую завязал ниткой выдернутой из края юбки. Когда Заря вернулась в дом, он уже спокойно спал.

Посмотрев на гостя, она плотнее задвинула ширму и тоже легла. До утра, когда начинались первые заботы оставалось не так много времени.

Первым проснулся Лис. Несмотря на малый возраст, он уже привык что мама иногда приходит очень поздно, поэтому вел себя как очень тихая, но хозяйственная мышка. Он заглянул за задвинутую ширму, посмотрел на "волшебного волка-человечка" как он его про себя называл, и подумав над выдвинутой из печи кашей, решительно двинулся в сторону курятника. Задать живности корма, и пока несколько кур клюют пшено, забрать яйца избегая недовольного клекота и поклеванных пальцев. Доить коз он не любил, но привязав особо упрямую козу за заднюю ногу, которую она все пыталась поставить в кринку, он справился и с этим многотрудным делом. Выгнав рогатых за калитку пастись, он вернулся в дом. Молоко, сдоба, мед и варенье забытые на столе, сочтя, что завтрак выйдет отменный, он прихватил пирог и тихонько сел за стол выколупывая из стряпни сладкую яблочную начинку и запивая его еще теплым молоком. Яйца ждали своего часа, когда проснется мама. Будить спящих взрослых грохотанием печной затворки было жалко.

Утро еще вступало в свои права, а Лис только приступал к третьему пирожку, когда в дверь требовательно постучали. Это не было вежливым способом спросить разрешения войти. Скорее предупреждением. Почти сразу дверь распахнулась являя за собой мрачного, какого то недовольного жреца. Он не спрашивая более зашел в дом и по хозяйски огляделся.

— Здрав будь, Лис. А...

— А мама поздно пришла, спит! — подскочил на лавке Лис ставя кружку на стол. На ширму он бросил опасливый взгляд и попытался выгнать жреца, — Вы потом приходите.

— Марий? — сонный голос Зари показал, что она уже проснулась. За занавеской отделяющей ее лежанку от остальной комнаты зашевелилось и отодвинув ее в сторону, оттуда встала хозяйка дома, — Случилось что? — хрипловатым со сна голосом спросила она.

Жрец явственно сглотнул увидев как из под одеяла мелькнули голые ноги и окинул стоящую перед ним в ночной рубахе женщину потемневшим взглядом.

— Ты не возвращалась долго. Где была? — отрывисто спросил он сверля ее тяжелым взглядом.

— На дальнем хуторе у Тетерева Торопыги. Невестке его помогала разродится, — ответила знахарка, — Марий, устала я и собраться надо. Шел бы ты пока к прихожанам? Проповедь почитать там?

— Я уже вбил в их души утреннее покаяние. А раз ты не идешь в Храм истиной веры, то я пришел к тебе сам. Собирайся, я же не мешаю. И отрока я проведать. Ты Лис прочитал те полные мудрости слова, которые я дал тебе на днях?

Похоже жрец никуда не собирался уходить. Он сел за стол и продолжал провожать знахарку взглядом, пока она тяжело вздохнув собирала на стол для незваного гостя, накинув на себя сверху шаль.

Эльф проснулся и рывком сел на кровати, пытаясь понять, как он тут вообще оказался. Память услужливо подсунула давно забытое воспоминания больше чем столетней давности, но реальность упорно лезла на свое законное место. Прислушавшись, Эльнармо понял, что его разбудило, потому что стук в дверь сменился тяжелой мужской поступью. Резкий, полный с трудом сдерживаемого чувства голос и запах благовоний наполнил комнату и заставил Эльнармо поморщиться. Быстрый взгляд по сторонам вырвал тяжелый едва слышный вздох из груди. Окон в этой части дома не было и единственным выходим был путь за ширму через общую комнату. Раздевшись и спрятав юбку под покрывало, эльф перетек в волчью форму, в которой он был более подвижен и более опасен, и сел, прикидывая, что ему делать дальше. Вариантов было немного. Сам того не осознавая волк чуть вздыбил на загривке шерсть. Если еще ночью нахождение в этом доме было ля него приятным, то этот человек одним своим появлением сломал все, что было здесь хорошего. Сладкий запах церковных благовоний смешивающийся с пряным привкусом сушащихся трав вызывал приступ тошноты, а звук голоса, который больше подходил стражнику, вызывал желание вцепиться незваному гостю в горло. Посидев еще пару минут и послушав разговоры людей, Эльнармо усилием воли уложил шерсть обратно и встал, подогнув под себя переднюю лапу. Выходить не хотелось, но сделать это было надо. Вполне натурально хромая, волк отодвинул мордой край ширмы и осторожно вышел к столу.

На него уставился взгляд больше подходящий инквизитору.

— Заря! Это еще что?! Ты совсем, ведьма, спятила со своим Лесом? Это же волк!

— Это собачка! — подскочил с лавки Лис и кинулся к оборотню. — Моя! Я нашел, значит моя! — не соврал хотя бы в одном мальчик. Действительно же он первый нашел, -обняв Эльнармо за шею, он его попытался закрыть. — Он тут будет жить!

— Заря, детям нельзя все позволять. Она может быть опасна. Посмотри какая здоровая. Давай я ее...

— Даже не думай! — хлопнула полотенцем по столу знахарка, нависнув над жрецом. — Ты совсем страх потерял? Я тебе жена так на меня голос поднимать? Тебя не звали сюда, Марий!

— Я о тебе забочусь, Заря! — голос мужчины чуть изменился, а рука крепче вцепилась в край стола. Взгляд упорно не желал задерживаться на лице и сползал ниже. Волк сам того не желая приподнял верхнюю кубу и утробно зарычал, показывая клыки, которые были размером с палец. Взгляд желтых глаз уперся в жреца, а шерсть на загривке встала дыбом, но с места волк не сдвинулся, позволяя Лису удерживать его на месте.

Оборотню повезло, что взгляд жреца был прикован к самой выдающейся части знахарки удачно оказавшейся расположенной прямо перед его глазами. Но рык он слышал.

— Дикая тварь! — с трудом отвернулся он от разогнувшейся знахарки. — Ты видишь, он же может нанести вам с сыном вред!

— Марий, давай я тебя покормлю и ты пойдешь? — знахарка резко развернулась почти хлестнув жреца растрепанной за ночь косой. Пройдя к сундуку она хлопнула крышкой и достав сменную одежду ушла за ширму. — Твои заботы иногда чрезмерны.

Лис попытался внести свою лепту.

— Отче, я вам свиток отдам. Я почти все понял. Давайте я потом зайду и вы меня еще поучите?

Лис отцепился от шеи волка и убежал к себе. А Марий проводив его взглядом, совершенно перестал обращать на волка внимание, и так вперился в ширму, где мелькнули снятая ночная рубашка и голые руки одевающейся женщины, что смотреть на него было страшно. Таким взглядом можно было бы поджечь. Волк в свою очередь не отрывал взгляда от жреца. Пройдясь по комнате, все еще специально прихрамывая и прижимая лапу к груди, он сел так, чтобы Марий его все таки заметил. Теперь он молчал, но продолжал скалить зубы и дыбить шерсть. Он был лишним, ненужным здесь и это все эльф видел так же отчетливо как собственный нос. Поняв, что жрецу не до него, Эльнармо принял единственное решение, как он может заставить жреца посмотреть на себя и рывком поставил передние лапы на стол.

— Уйди, лесная тварь! — рявкнул жрец. На крик из горенки выскочил Лис и подскочив к столу всунул в руки мужчины самодельную книгу из бересты в деревянной обложке.

— Вот, отче. Благодарствую. Не трогайте, собачку, она хорошая, маму защищает. От плохих людей, от злого зверя...

— Да он сам зверь, — начал было Марий, но тут поправляя одежду из-за ширмы выскочила Заря.

— Это мой дом, — стала наступать она на жреца. — Мой сын и моя собака! Не веди себя как хозяин!

Незатянутая шнуровка съехавшего вбок платья открывала одно плечо и Марий с остановившимся взглядом прижал к поясу тяжелую книгу и прошелестел.

— Я жду тебя вечером... на молитвенное собрание... я...

— Я не приду! — отрезала знахарка и почти выпихнула рослого жреца в дверь захлопнув ее и задвинув засов. Прислонившись к ней спиной, она зло выдохнула и затянула шнуровку поправляя одежду.

— Так... — сказала она. — Так, завтракать и успокоиться. Отойдя к столу и вскипятив воду в висящем над столом чайнике, она сказала, доставая сковороду под яичницу.

— Эльнармо, лучше бы ты повизжал еще изображая бедного песика. Марий злопамятный и добродетельный. Если решит сделать добро, сделает, никто его не остановит. А жрец он хороший, что значит красноречивый и деятельный. Опасный.

— Прости, — волк спрыгнул обратно на пол и прижался к ноге Зари. Он прекрасно понимал, что ему не следовало себя так вести, все таки он тоже гость в этом доме, но сдержать себя Эльнармо не мог. Честно говоря ему хотелось сказать жрецу пару слов, но тогда бы образ собаки, большой, опасной но все таки собаки разлетелся бы вдребезги. Нет он не слишком волновался за то, что возможно жреца придется убить, но все таки оставлял это решение проблемы на крайний случай, — Мне не следовало себя так вести, но он. Он не, — волк оглянулся на Лиса и вздохнул, — Он неправильный. Его место не здесь. Не рядом с тобой. И даже не там у себя в храме. Он не верит в то, что говорит, в то, что пытается доказать людям, — волк ушел за ширму и вышел оттуда уже в нормальном виде, снова надев на себя длинную юбку знахарки. Усевшись за стол на место жреца, эльф поморщился и чуть сдвинулся на лавке в сторону, — Я не знаю как объяснить. Аlahasta сaimasse аmbar.