Радужные крылья (общий файл)

Потом Зая устала бродить и осталась у костра, а я наткнулась на этот лаз. Чистая, без следов земля под ним как-бы намекала, что возможно жильцы тут отсутствуют, но я всё же потопталась в нерешительности, прежде чем туда соваться. Всё же голова у меня одна.

Лаз был где-то в полутора метрах над землёй, но пара камней так удачно валялись рядом, что забраться внутрь труда не составило. Скудного света вполне хватило, чтобы оглядеться. Чем я и занималась наверное с полчаса, пока не услышала Пашкин трёхэтажный мат и конструктивные производные от моего имени. Вывалившись из пещеры, а это оказалась именно пещера! Я ломанулась к лагерю во все лопатки, уже предчувствуя нагоняй. Я ж никому не сказала, куда ушла. А отмаз 'Оле-ежа меня бесит' с Пашкой не пройдёт. Тот строго настрого мне не велел из лагеря уходить. Да я вообще не собиралась! Мне вообще казалось, я буквально в двух метрах от костра! Показалось, в общем.

Предчувствия меня не обманули. Втык я получила от всей широкой Пашкиной души. И хотя ничего принципиально нового я не услышала, но рыком впечатлилась и обещала больше ни-ни. Порадовав концертом невольных слушателей, Пашка наконец успокоился и рассказал, что они с Лёхой нашли спуск к реке, так что запас воды можно было пополнить. В общем, за канистрами он и вернулся. А Лёха остался там в засаде, ждёт коз у водопоя. Я в ответ порадовала народ найденной пещерой и словила ещё один напряжённый взгляд Оле-ежи. Ну блин! Ну ему-то что от меня надо?

Пашка пошёл с нами осматривать пещеру. Вместе с Оле-ежей они всё облазили, ощупали и остались довольны. Получалось, камни, что валялись у входа на земле, были пещере сродни и закупоривали когда-то лаз. Судя по свежести насыпи, вывалились они совсем недавно, возможно тогда же, когда случился и оползень на дороге. Может землетрясение какое было или ещё чего. Ну и местная живность просто не успела вселиться сюда на ПМЖ. По понятным причинам нас это очень порадовало. В общем, пещеру признали годной и решили ночевать в ней. Опять же, лаз можно было завалить камнями изнутри для большей надёжности. Осталось лишь очистить стены от паутины, вымести пол, да нарубить лапника на лежанки. И травы нарвать для мягкости. Жаль, водитель с собой косу не возил.

Пока перетаскивали вещи, заново обустраивали лагерь, жарили мясо — охота оказалась удачной — день и кончился. Олег притащил канистру с соляркой, кусок вонючего брезента, каких-то железок, гильзы? И весь вечер возился с этим всем, что-то мастеря. Лёха точил свои ножи-топоры, Пашка бродил вокруг лагеря, нюхая воздух. А мы с дамами занимались марафетом. После приборки в пещере — это было жизненно необходимо. Аллочка, сосредоточенно разглядывая себя в маленькое зеркальце, поправляла волосы-брови-ресницы и обтиралась влажными салфетками. Мы с Заей умылись из канистры, оглядели друг друга, помогли вычистить из волос ветки и мелкий мусор, я переплела свою косицу, Зая причесалась, и на этом посчитали миссию выполненной. Мыть голову в ледяном горном ручье, как Аллочка (с визгом и трёхэтажными матами), я бы не смогла даже ради принца. Так что, сами обойдясь минимальными усилиями, мы помогли с грумингом Анне Сергеевне и отправились в пещеру, наконец-то отдыхать.

Когда все забрались внутрь, парни завалили вход, оставив лишь маленькое оконце для воздуха и обзора. Олег выставил на пол в центре какую-то железяку, щёлкнул зажигалкой и... Железяка оказалась керосинкой. Ну или чем-то очень похожим. В общем, да будет свет! Аллочка похлопала от чувств-с, мы все уважительно окинули Олежу взглядами, он снисходительно принял все овации и выдал:

— А теперь рассказывай, Александра.

Я удивлённо открыла было рот, потом закрыла, для верности плотнее сжав зубы, выдохнула и только потом переспросила:

— О чём?

— Ну как же. Предыдущая ночь выдалась очень... неспокойной, и кажись, ты знаешь об этом больше, чем кто-то из нас. Поделилась бы инфой, м?

Олег привалился к стене у оконца, и в неверных отблесках костра его лицо казалось выточенным из камня. Почему я раньше не видела, какой упрямый у него подбородок, какой жёсткий рисунок губ? Рядом приподнялась Зая. Пашка сел, чуть нависая надо мной, и Олег вскинул ладони в успокаивающем жесте:

— Тише-тише, Паша. Никто твою девочку не обижает. Но согласись, мы имеем право знать.

Я чуть опустила ресницы, буквально кожей чувствуя настороженные взгляды попутчиков. Мы с Пашкой не успели обсудить, что врать в таком случае. Не было ни времени, ни места, вокруг всегда кто-то крутился, и сейчас я лихорадочно перетрясала память, решая, что можно рассказать, а о чём обязательно умолчать. Олег меж тем решил добить:

— Она испугалась птенца твари. Не была удивлена или озадачена, как все мы. А узнала и испугалась. И ты тоже это понял. Потому и скомандовал всем бежать в автобус. Я не в претензии, Павел, это спасло наши жизни. Но пусть она расскажет, что знает обо всё этом. Чего ещё нам ждать?

Пашка ободряюще сжал моё плечо, и я, нервно вцепившись в его ладонь, сдалась:

— Мне иногда снятся сны. Разные, — я облизнула пересохшие губы. — Последнее время мне снился мир. Другой мир. И там я видела бой на горной дороге. Эти птицы напали на караван.

— Да какие ж это птицы?! Это не птицы! Это птеродактили! — Анна Сергеевна экспрессивно взмахнула руками.

— Но как эти твари попали в наш мир? — Аллочка удивлённо округлила глаза. — Или... или это мы попали туда?..

— Этого я не знаю. Но твари те. Те самые. Из того мира.

— Судя по отсутствию сети, проводов, самолётов, и спутников на орбите, которых даже ночью не видно, я бы сказал, что скорее попали мы. И дикие козы совсем не боятся людей. Словно мы для них в новинку. — Лёха задумчиво жевал травинку. А потом посмотрел на меня. — Почему Зая колет тебе АМГ?

Я вздрогнула, и Пашка на миг сжал меня крепче, словно пряча от беды. Лёха не сводил глаз с нас, я пристально смотрела в ответ, краем уха слыша привычное:

— Я не Зая, я — Зоя. Зоя Лисицина.

— Потому что иногда мне снятся кошмары, Змей. И после них я не всегда могу проснуться сама.

— Хреново.

— Не то слово. И откуда ты знаешь?

— Я видел, как тебя бил припадок в автобусе, а потом заметил у костра пустую ампулу. Сильный препарат, куча побочных эффектов, и он лишь купирует приступы, не убирая причину.

Я пожала плечами:

— Ампула была последней, так что... Побочка — это не то, что меня волнует.

Мы не отводили взглядов, и что-то странное я видела в его чёрных зрачках. Потом Змей криво усмехнулся:

— Это твои сны, Саша. Твой сон — это твой мир. Твои правила. И никто не смеет тебе угрожать в твоём собственном сне.

Я так же криво усмехнулась в ответ:

— Спасибо, я запомню.

— Обращайся. — Лёха помолчал, а потом хмыкнул. — А почему Змей?

— Пашка назвал тебя так после первой охоты. Чингачгук — Большой Змей.

Уголки его губ дрогнули в улыбке, и я чётко поняла: мы поладим.

— Так мы что, попали в другой мир?!!

Блин, ну здравствуй, Алла.

— Да, похоже на то.

— А кроме птиц этих страшных ты ещё что-нибудь про этот мир видела? А как он называется? Расскажи!

И я рассказала. И про лавочку и про магнолию, и про портовый город, и про нравы местных жителей.

— Рабы?! Ужас какой, прости Господи!

— Нет машин? Средневековье? А водопровод? А туалет? А мода какая?

— У мужиков косы?!!

Полагаю, авторы воплей вполне узнаваемы.

— Здесь только Змей по длине волос сойдёт за своего. Да и то, масть всё же другая. Здесь всё больше чернявые да смуглые.

— Кла-а-асно. — Заин мечтательный тон выронил меня в осадок. — Другой мир! Это ж просто прелесть какая! А если машин нет, так может магия есть или ещё чего. Никто в себе никаких изменений не чувствует?

Оглянувшись, я поняла, что в осадке я не одинока, а Зая продолжала вбивать гвозди в гроб моей реальности:

— Может тут эльфы есть или единороги? Может мы попали в мир альтернативной реальности или вообще, выдуманный, вроде 'Властелина Колец' или того же 'Гарри Поттера'? Хотя там вроде таких страховидл не было или были? Но ты говоришь, люди всё же немного другие... В любом случае, дальнейший сюжет нашей истории зависит от того, кто здесь главный герой. Для кого пишется эта сказка.

— Например?

— Ну... Санька наверняка будет ясновидящей. Анна Сергеевна может оказаться Хранительницей какой-нибудь волшебной долины. Будет доить единорогов, варить зелья... Котёл вон у неё уже есть.

Все заржали, Анна Сергеевна смущённо отмахнулась:

— Ну вас, балаболки! Да и единороги-то вроде только к девственницам подходят?

С ума сойти, мы смутили нашу тётю Аню!

— А если Аллочка... То завтра на соседней скале упадёт дракон, окажется раненым принцем и будет сражаться с королём эльфов за нашу блондинистую красу.

Не уловившая сарказма Аллочка вся раскраснелась, глаза подёрнулись мечтательной дымкой. Наверняка уже в мыслях корону меряет или принцев целует. По очереди.

— А король эльфов откуда возьмётся?

— В горы на курорт поедет... и заблудится!

Пашка ехидно скалил зубы, щекотно дыша мне в ухо. Я хихикала, уворачивалась, мысленно ставя радом с Аллочкой принцев. И поняла: не, не потянет. Принцев стравит. Они перегрызутся насмерть, королевства в крови утонут. Не-не, никаких Аллочек, мой мир этого может не пережить.

— А если я?

— Или я?

Так, к сказкам по заявкам подключилась тяжёлая артиллерия.

— Если кто-то из парней, значит либо непрекращающийся кровавый мордобой, либо гарем. Ну... женский или мужской, тут уж кому что нравится.

Парни подавились смешками и возмущённо заэкали, на что Зая лишь хохотала:

— А что, вы все парни видные, как соберутся местные аборигены, как обзовут вас какими-нить Избранными, да как начнут вам своих сыновей дарить в младшие мужья! И не откажешься ведь, когда кинжал у горла!

Маленький огонёк внезапно замигал и погас, оставляя нас почти в темноте.

— Ладно, хватит ржать. Укладывайтесь, давайте.

Все согласно завозились, устраиваясь удобнее, а я смотрела в темноту и улыбалась.

— Слушайте, а как понять, кто герой сказки?

— Ну это как раз легко. — Пашка, как ярый любитель фэнтези, решил осчастливить нас информацией. — Герой чаще других влипает во всякие передряги. Да, и к нему ещё обязательно зверушка должна какая-нибудь чудная прибиться.

— Потрясающе.

Сон мягко окутывал меня своими невесомыми крыльями, рядом довольно сопел Пашка, а я внезапно вспомнила:

— Зая!

Я потрясла Зайца за плечо. Та уже успела задремать, но всё же отозвалась:

— Что?

— А если героиня сказки — ты, тогда что?

— Не. Это не интересно.

Зая снова засопела.

— Зая!!!

— Что?!

— Ну а всё же, если ты?

— Ну, Саня...

— Зая!

— Я не могу быть героем. — Зая сонно вздохнула и придвинулась ближе.

— Почему?

— Потому что, если герой этой сказки я, то она выйдет очень короткой.

— М-м?

— Мы все умрём.

Глава 7. В ловушке

Зая сонно фыркнула и вновь засопела. А мне ее последняя фраза стоила почти половины ночи бессонницы. Эта мелкая поганка беззаботно дрыхла, а я всё прокручивала в мозгу её маленький спич. И ведь понимала, это — полная ерунда, Зая ляпнула просто в надежде отвязаться, но... Тема смерти для меня всегда была непростой. Особенно в последние годы.

В общем, я перемалывала свои непростые думы, мучила себя бесплодными размышлениями и воспоминаниями, вертелась, вздыхала, мечтала о сигаретах... Пока Пашка не придавил меня своей ручищей, сердито выдохнув:

— Спи уже, Гриднева.

Знакомое бурчание успокоило мою мятущуюся душу, и я как-то сразу уснула.

Солнце уже встало, когда я вновь открыла глаза. На удивление ночь прошла спокойно, мне ничего не снилось, и этому я была очень рада. В тонком золотистом луче, что пробился сквозь кладку камней, танцевали пылинки, Анна Сергеевна музыкально похрапывала, остальные тихо сопели, и вся эта утренняя симфония наполняло моё сердце покоем.

Я лениво рассматривала свод пещеры, прослеживая прихотливые извивы трещины, когда вдруг заметила крадущуюся тень. Медитативное состояние полетело к чертям, сердце с испугу дёрнулось на выход, а оказалось, это Оле-ежа осторожно подбирался к оконцу. Тьфу! Весь настрой сбил! Однако негодование не помешало мне шёпотом спросить:

— Что случилось?

— Тихо! Там кто-то есть...

Оле-ежа приник к оконцу и замер. Я же не знала, что делать в первую очередь: бояться или любопытничать? Твари не летают утром, это я помнила, однако, кто сказал, что здесь нет чего-то ещё, столь же несимпатичного? Пока я терзалась в сомнениях, зашевелилась Зая, Пашка перестал сопеть, у стены поднялась Аллочка, и я поняла: ещё немного, и к оконцу выстроится очередь.

Опередив Звезду буквально на пол локтя, я заглянула через плечо Оле-ежи, и облегчённо выдохнула. Бояться явно не стоило. Со спины, обиженно пыхтя, всей массой навалилась Аллочка, чуть не впечатав меня в Оле-ежу. И откуда в ней столько весу-то?!

— Фу! А я то испугалась!

Аллочка, скривив губы, отползла обратно, уступив место остальным любопытствующим. Устроившись на лежанке, она оправляла одежду, спутанные после сна волосы, и украдкой бросала взгляды на Оле-ежу. Оценил ли? Оле-ежа оценил, медленно оглядев всё, что было выставлено к осмотру. Я подавила улыбку и вновь приникла к оконцу, рассматривая храбрую мышь, что подбирала крошки у костра.

— Ну вот и зверушка, и вполне себе чудная.

И точно, вдоль серой шкурки обычной мыши-полёвки тянулись жёлтые, как у бурундука, полосы. Пашка боднул меня в плечо, отталкивая от оконца.

— Отойди, я снесу баррикады.

— И к кому же пришёл страшный зверь, Паш?

— Там Змей сидел. — Пашка ехидно улыбнулся через плечо Лёхе. — Значит, к нему и пришёл. Значит, он у нас герой сказки.

— Герой — штаны с дырой. — Лёха, криво усмехнулся, проверяя пальцами дыру на джинсовом колене, как будто она могла быть иллюзией. — У кого-нибудь нитки с иголкой есть?

Змей вновь спрятался за маской обычного, невыразительного парня. Опять бейсболка натянута на нос, чуть сутулые плечи... или это так кажется из-за широкой майки? В общем, перед моими глазами опять был Лёха.

Швейной атрибутики ни у кого не нашлось, что огорчило не только Змея. У Пашки тоже вон на штанах были прорехи. Да и сама я вчера неудачно зацепилась за ветку. И это не считая грязных пятен и мелких дырок, прожжённых искрами костра. Если так пойдёт дальше, то очень скоро мы будем смахивать на бомжей.

Отсутствие элементарных удобств тяжело сказалось на всех нас, но заметней всего пострадала Аллочка. Её голые ноги, жестоко покусанные местным гнусом, неконтролируемо вызывали сочувствие. Как не крути, а штаны в поездке — необходимое средство выживания.

Теннисками с ней поделилась Анна Сергеевна, устав смотреть на её 'модные' мытарства, а вот штанов нужного размера не нашлось. А то, что нашлось, не устроило нашу Звезду. Вот и щеголяла она короткой юбкой да голыми расчёсанными ногами в матерчатых тапочках на шнуровке, каждый раз кривясь при одном взгляде на них. По-моему, исключительно зря. Даже деревянные сабо были бы лучше её шпилек.