Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Спасибо.
Госпожа Девенмарт так же молча кивнула и сказала:
— Неммерль тебя выпустит, не бойся. И верни его до того, как мой муж проснется.
Я трясущимися пальцами взяла ключ из печати, тихо развернулась на каблуках и пулей выбежала из спальни. Сердце ужасно колотилось, но теперь уже не от страха, а от радости. Осталось всего ничего: лишь добраться до Каравая и выпустить Йена, а там дальше пусть он напрягается.
* * *
Но идти сразу в Каравай я не стала. Сначала надо было заглянуть домой.
Я толкнула дверь бедром и с замершим сердцем вошла внутрь, ожидая увидеть гниющие трупы отца и Марты, но их не оказалось. Даже крови и разбитого зеркала не было — прибрались, твари.
Я заглянула в папин погреб и с горла хлебнула немного застоявшегося пахучего вина, и то сразу же ударило мне в голову.
Шатаясь, я поднялась на второй этаж и доела свой, казалось бы, давнишний завтрак — корку черствого хлеба и кружку уже забродившего молока. Покончив с едой, я вытащила из своего шкафчика нормальное платье, опоясанное приличным тонким ремнем, и более-менее сносные туфли на маленьком тихом каблучке, и натянула их на себя, переложив гребень в небольшой нагрудный карман. Туда же отправился и ключ от Каравая.
Затем я отыскала в ворохе своих вещей старые кожаные ножны, сделанные отцом по моей просьбе несколько лет назад. Примотав их к бедру, я закрепила на них крюк и кинжал, на всякий случай проверив на надежность — не выпадут ли при ходьбе или беге. Не выпали.
Отлично.
Я глянула в окно, за которым безмятежно спал город. Конечно, для него мы — ничто, лишь отрезки времени, вспыхивающие и тут же затухающие в собственном пламени. И миру на нас просто плевать.
Нет, нельзя здесь ничто оставлять другим.
В конце концов, в этом доме мы жили столько, сколько я себя помню, и одна мысль о том, что здесь поселится кто-нибудь другой и все расставит по-своему, меня убивала. И была еще одна причина, в которой я боялась себе признаться: я хотела забыть.
Дом всегда будет напоминать мне о папе с мамой. Черт возьми, даже о Марте он будет напоминать, а я хотела их забыть — так куда проще, чем постоянно жить с виной.
А виновата я. И Фальрик. Он за это ответит.
Я попыталась отыскать оставшиеся в доме деньги, но их, видимо, тоже вынесли солдаты бургомистра и не оставили больше ничего ценного, включая украшения Марты и матери. Сволочи.
Я снова спустилась в погреб и отыскала маленький бочонок с черной древесной смолой, которую отец почему-то хранил именно здесь. Я всегда его корила по этому поводу, ведь смола-то может вспыхнуть от малейшей искры, но теперь была ему благодарна.
Едва дотащив ее до первого этажа, я вынула из потухшего камина кочергу и открыла бочку, надеясь, что это все-таки сработает.
Перевернув ее боком, я отскочила, когда из нее хлынул поток вязкой темной жидкости и стал заливать весь пол, обдавая дом неприятной вонью.
Я кинулась в комнату отца и отыскала среди его вещей трутницу — маленькую коробочку с кусочками кремня, ватой и несколькими тонкими деревянными щепками.
Вернувшись обратно, я разложила все это на полу.
Я взяла в руки кремни и высекла искру на вату. Та сразу же вспыхнула, чернея и поднимая в воздух едкий темный дым. Зажав палочками кусочек ваты, я, пока та не потухла, кинула ее прямо в смолу. Дождалась, пока огонь медленно начнет растекаться по гладкой поверхности жижи, и поднялась на ноги, отходя спиной к двери.
Ну, вот и все...
* * *
Как оказалось, найти вход в канализацию не так-то и сложно, надо просто идти на запах и больше ни о чем не думать. Ах да, и главное не хлопнуться в обморок, когда подойдешь к глубокой полукруглой луже, в которой плавают зеленые вязкие пузырьки, больше напоминающие отрыжку, потому что стоит там такое амбре, что лучше сразу лишиться нюха.
Я поджала губы. Нет, конечно, можно было догадаться, что вода здесь не как в Садах, но все-таки лезть туда мне что-то совсем не хотелось.
— Надо, — ответила я сама себе, зажала пальцами нос и по пояс погрузилась в смердящую жижу, от которой сразу защипало кожу.
Я подошла ближе к треугольной невысокой решетке.
Состояла она из семи близко расположенных друг к другу толстых железных прутьев, глубоко уходящих в крепкую каменную стену из единых черных блоков, которые в свои времена не разрушили даже лучшие тарантурские пушки.
Я на пробу дернула один из них на себя и усмехнулась. Даже при большом желании я не смогла бы сдвинуть его ни на миллиметр, что уж говорить о том, чтобы снять.
К счастью, мой проводник оказался парнем весьма предусмотрительным.
Перехватив двумя руками средний прут (вонь сразу же хлынула в легкие), я резко дернула его вверх. Раздался едва слышимый скрип, и железяка медленно поднялась на пару сантиметров, но этого оказалось недостаточно.
Я напрягла свои хилые мышцы и уперлась правой ногой в стену.
Выдохнув, я снова потянула прут на себя, и тот сначала едва-едва, а потом, когда застоявшаяся ржавчина более-менее раскрошилась, играючи пошел в нужном мне направлении.
Со скрежетом нижний конец прута вышел из пазов. Я осторожно вынула его на себя и отложила в сторону, заглядывая внутрь.
— Темно, как у черта в заднице...
Жаль, не догадалась взять с собой факел, вот дура!
Я оглянулась назад и проследила взглядом за тонким черным облачком дыма, медленно поднимающимся над городом в нескольких кварталах отсюда. Как раз вовремя.
Выдохнув, я погрузилась во мрак.
Здесь было ужасно тихо. Каждый мой шаг разносился по всему Подземью, а громкое чавканье дерьма и грязи под ногами эхом отражалось от стен и маленьких метровых столбов из черного камня.
Мутная вода доходила мне до пояса, но из-за низких потолков мне все время приходилось горбиться, и в итоге она попадала и в рот, и в уши.
Идти с каждым шагом становилось все труднее.
Я не видела ничего дальше вытянутой руки, но определенно чувствовала, что пространства вокруг просто море, и я даже не представляла, где тут можно поворачивать, но решилась довериться Йену и без лишних метаний идти вперед — там видно будет.
Вдалеке что-то громко хлюпнуло, и до меня дошел низкий протяжный гул, издалека похожий на завывание ветра.
Я сглотнула. Что-то мне подсказывало, что это вовсе не ветер.
Я вынула из ножен железный крюк и крепко сжала его основание пальцами.
Еще минут через пять непрерывной ходьбы, я внезапно натолкнулась на тупик, буквально уткнувшись в него носом. Я вытянула руку и провела ладонью по твердому склизкому камню. Слева и сверху пальцы упирались в другую стену, а вот справа была пустота, обдуваемая жарким от исходящих от воды паров воздухом.
Вот и поворот.
Тупик повторился еще три раза, как и говорил Йен, а затем остался только один путь налево.
Он представлял собой круглую небольшую трубу в половину моего роста диаметром. Тусклые блики луны, шедшие откуда-то сзади, бросали мрачные тени на туннель, который, судя по всему, уходил далеко вперед и стремительно сужался, и я могла легко в нем застрять.
Такая смерть пугала меня больше всего, но я медленно двинулась вперед, идя на карачках.
Вскоре мне пришлось опуститься на четвереньки.
Ребристые влажные стены больно впивались в плечи, колени сбились в кровь, а из-за пота, заливающего ручьями глаза, и непроглядной тьмы, царившей вокруг, я теперь не видела ничего дальше своего носа. Однако выбора у меня все равно нет. Йен прав, одной стены города мне не преодолеть, а оставаться здесь все равно, что рыть самой себе могилу.
Внезапно в правый бок дунул порыв ледяного ветра, принесшего свежий ночной воздух.
Я покачнулась. Села на корточки, нащупала края глубоко провала и едва не свалилась в него, но успела подставить руку. Сердце колотилось, как заведенное.
"Шесть раз прямо"
Сглотнув, я полезла дальше.
Через пятнадцать минут туннель внезапно оборвался, уйдя у меня прямо из-под ног.
Я вскрикнула. Душа ушла в пятки. На мгновение я даже понять не успела, что произошло, а уже со всей скоростью летела вниз, и встреча с землей мне явно не улыбалась.
Что-то вдруг больно ударило меня в грудь.
Я тут же подобрала ноги под себя и схватилась руками за возникшую из тьмы деревянную балку, но пальцы скользили, а силы таяли на глазах. Ойкнув, я снова отправилась в свободный полет.
Бах!
В глазах зажглись красноватые круги.
На секунду я лишилась чувств, но быстро пришла в себя. Я перевернулась на мог и нащупала под собой мягкую подстилку из порядком прогнившей соломы.
Я попыталась подняться, но под рукой внезапно что-то хрустнуло, и ладонь обдало пламенем. Я вскрикнула и нащупала во тьме что-то острое и длинное, наполовину засевшее в коже. Закусив губу, я дернула щепку на себя и присмотрелась. В пальцах я сжимала тонкий осколок пожелтевшей кости.
Я выдохнула, стараясь успокоиться.
Поднявшись на дрожащих руках, села на колени и едва встала на ноги.
Позади что-то тихо треснуло.
Я развернулась на каблуках, и в глаза вдруг ударил свет, шедший от горящего факела, прикрученного на здоровенный штырь к стене. Когда глаза привыкли к желтоватому пламени, я поняла, что нахожусь в какой-то маленькой комнатушке, похожей на одну из камер темницы, только без решеток и двери — вместо нее передо мной зияла огроменная дыра в крепкой каменной кладке.
Я подняла голову. В свете огня хищно блеснули острые железные штыки, приваренные к плоской стальной пластине, которая, судя по механизмам в каждом углу, должна была опускаться вниз и служила лишь для одного — убийства.
Того, кто сидел здесь, явно не желали выпускать...
— Один раз налево, черт тебя дери! — прошипела я. — И где здесь, твою мать, лево?!
Я снова взглянула на штыки и удивилась. А как я вообще здесь оказалась? Я ведь помню, что падала!
До меня донесся приглушенный плеск воды.
Я перешагнула через обломки стены и ступила на маленький островок почвы посреди большого подземного озера, которое имело такой мрачный вид, что тряслись поджилки.
Я присела и осторожно опустила пальцы в холодную непроглядную пучину, боясь, что сейчас оттуда выскочит какой-нибудь зверь и откусит мне руку по локоть, но, к счастью, этого не произошло.
Оглядевшись, я нашла-таки брешь в потолке, из-за которой меня кинуло в эту клетку. Дело оказалось в том, что потолок попросту просел под грузом давившей на него земли, и одна его часть изгибалась вниз и смотрела прямо туда, где горел факел.
Теперь передо мной встала еще одна проблема: факелы не горят вечно, и кто-то должен был его зажечь, а судя по этой зловещей атмосфере, здесь хорошие люди просто жить не могут. И люди ли?
Я повернулась спиной к бреши, а затем развернулась налево — вот туда-то мне и надо.
Я обогнула росший из каменного потолка сталагнат и снова погрузилась в воду, ежась при каждом шаге и испуганно озираясь, когда какая-нибудь капля срывалась с одного из сталактитов и с жутким загробным плеском разбивалась о гладь подземного озера.
К счастью, оно оказалось не таким уж и глубоким. Вода едва доходила мне до колен, но как-то успевала попадать везде, куда не надо, и правое ухо теперь каждую секунду пронзала неприятная тянущая боль, а глаз непрерывно чесался. Чертово невезение!
Пламя факела быстро удалялось, и вот я снова оказалась в проклятом мраке, видя перед собой только постоянные наросты кристаллов, шедшие и сверху, и снизу, и огрызок мутного озера, по которому постоянно проходила странная рябь.
— Беги...
Я застыла. По спине пробежали ледяные мурашки.
Я развернулась, сжимая в руках каким-то образом не выпавший в полете крюк, но никто так и не вышел из клубившейся вокруг тьмы, и я пошла дальше, гадая, прислышился мне этот странный шепчущий голос, или он и вправду был живым, и его обладатель явно ничего хорошего мне не желал.
Я решила послушаться совета и побежала.
Минут через пять, когда факел остался далеко позади, напоминая о себе лишь тусклыми бликами теней, озеро внезапно оборвалось, уходя под камни.
Я притронулась к одному из них — здоровенному угловатому валуну, который загородил проход к следующему туннелю и настолько врос в землю, что покрылся слоем блестящих кристаллических наростов.
— Так, и куда же теперь?
Я взглянула наверх.
Мне надо именно туда, ведь там рычаг и потайная дверь в старое крыло, но вот сил пробить потолок мне не хватит.
Я залезла на валун и постучала кулаком по крепкой кирпичной кладке. Как я и ожидала, результата никакого — каменюки даже не сдвинулись с места. Я вернулась в воду и, сплюнув, пнула от злости рядом лежащие камни.
Что-то грохотнуло.
Я испуганно отскочила назад и припала к земле.
Та продолжала мелко дрожать. С потолка сыпалась кладка. Огромные черные кирпичи крошились в порошок, а вода стремительно уходила куда-то у меня из-под ног. И тогда я увидела то, что скрывалось под ней.
Сглотнув, я медленно поднялась на шатающихся ногах.
Я покачнулась и нечаянно сделала шаг назад, чтобы удержаться, и нога по голень погрузилась в яму, доверху заполненную склизкими разжиженными костями, покрытыми вязкой зеленой слизью.
— Черт! — воскликнула я, когда нога наотрез отказалась вылезать из ямы. — Черт! Черт! Черт!
Хлюп!
Я поскользнулась и полетела лицом в грязь, но сразу же вскочила обратно, пытаясь держать себя в руках.
Вокруг были одни только кости!
К счастью, этот грохот, откуда бы он ни шел, открыл мне проход. Убрав крюк в ножны, я снова забралась на валун и встала на носочки, хватаясь пальцами обветшалую деревянную балку, засевшую меж продолговатой дыры в потолке.
Крякнув от натуги, я подтянулась и влезла наверх, снова оказавшись в знакомом круглом туннеле, вот только теперь дальше он резко уходил вниз, резко обрываясь, и почти полностью погружался в смердящую темную жижу.
Я скрепя сердце поползла туда.
Когда тело вновь окутал отвратный запах помоев, я попробовала вслепую нашарить рычаг рукой, и та сразу же наткнулась на торчащую из стены деревяшку. Я крепко обхватила ее пальцами и подергала в разные стороны, однако она не поддалась.
Похоже, действительно придется погружаться. Вот же чертовщина!
Я зажмурилась, закатала рукава платья до локтей и медленно присела, с головой уходя в сточное дерьмо. Взявшись двумя руками за рычаг, я изо всех сил потянула его вниз.
Сначала он не поддался, но затем медленно стал смещаться, а потом все и вовсе пошло как по маслу.
Доведя деревяшку до стенки, я вынырнула и судорожно стала глотать воздух. Отдышавшись, я отступила обратно. Раздался тихий каменный треск. Туннель пошатнулся. Дерьмо, на мгновение вдруг всплывшее вверх, стало быстро опускаться, а затем стекать в щель между полом и тупиком.
Я осторожно пошла вперед, наблюдая, как цельная каменная стена отъезжает вправо, открывая путь вперед — во тьму. Снова.
Убедившись, что меня ненароком не придавит, я быстро протиснулась в образовавшуюся щель. В нос тут же ударил застоявшийся запах старого помещения, сплошь провонявший сгнившей мертвечиной и такой влагой, что трещали кости.
Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |