Мираж хищного мира 1

Быстро, не издав ни единого шороха, девушка, словно хищница, подкрался ближе. Обрадовавшись, как будто встретила старых друзей. Душа кричала: "привет". Да и сама она, чуть-чуть не бросилась к ним навстречу, будто они это её с таким усердием ждали. Вовремя опомнилась.

Сидеть и созерцать, в первом ряду, как знакомого, пускай и такого нелюдя, будут рвать на куски, не радовало. А то, что будут рвать, не сомневалась. Это ему ни с одной стаей сражаться. Окружили его три стаи смрад, а это уж извини — смерть, и хорошо если мгновенная.

Ни камешки ведь в него бросать, чтобы привлечь внимание? Свистом она его привлекла, показав знаками, что его заметили и окружают три стаи. Заодно привлекла и к себе внимание, но пока зверьё её не чуяло, сосредоточив все чувства на уже зримой цели.

Истукан даже не пошевелился. Давая понять, что он не собирается отступать. Соперники на одном участки его не обрадовали. Её он воспринял, как соперника. Правда, думая, что перед ним молодой воин. Это его стая, которую он вел уже не одну неделю, поджидая выгодного момента, чтобы напасть. Его добыча, с которой он не собирается делиться. Нет! Показал он ей знак, чтобы убиралась.

Гордыня?! Упрямство каменного истукана взбесило её. Она ещё раз показала хищному воину, вооружённому длинным копьём и топором, что тварей не одна стая, больше трёх. Он умрёт!

Воин не шевельнулся.

Недовольно фыркнув, поднявшись из своего укрытия, вприпрыжку, ускользнула она в темноту, не заботясь об осторожности. Воин не успел рассмотреть, что это было. Кто? Знаков на амуниции не увидел. Зато услышал, как этот кто-то неопознанный звонким детским голосом пел неизвестную песенку: в лесу родилась ёлочка, в лесу она росла... а... а...

Пошла, это мягко сказано, если учесть, что передвигалась она по одному из верхних ярусов, образовавшийся из переплетённых стволов. Как муравьишка по лабиринту из сказки, да не волшебному. Туман, чернота, клацанье болотного газа, треск и скрежет ветвей. Это её мир, пускай и хищный, это её дом, пускай опасный, но смотреть со стороны, как погибают на глазах разумные существа, она не собиралась.

Вылетела упрямица прямо в лоб тварям. Они ей обрадовались, разинув в "улыбке" пасть. Успела нахалка наградить увесистой оплеухой — обухом топора — одного чересчур "радостного". И отпрыгнув, что было сил, побежала дальше, уводя за собой часть засады. Теперь она бегала лучше, увереннее, чем тогда, теперь она чувствовала свои силы. Под мягкой подошвой пружинили гибкие ветви, придавая скорости. Красота?!

Каменному истукану нужны не все смрады, а ищейки, те, что командовали, вели основную группу к жертве. Так что Ярамира не боялась гнева яра. Ему хватит тех.

Уводила она тварей, так же весело напевая, и вела прямиком на вторую пробирающуюся группу. Улыбка, хищной маской застыла на её лице, слегка приподняв один уголок губ, слегка показав зубы — оскал.

Она чувствовала, как внюхиваются в ночной воздух твари, следовавшие по её следам, видя и предчувствуя скорую добычу. А она всё пела. Не добежав до следующих притаившихся смрадов, поджидающих добычу в засаде, нахалка с разбегу влетела на огромный поваленный ствол, пробежав над хищными головами, огорчив с такой надеждой ждущих свой кусок плоти. Чуть-чуть избежав "жарких объятий" прыгнувшего навстречу ей чудовища.

Фыркнула молодая и наглая хищница, даже не взглянув на тварей. И глубоко вздохнув, словно открыв второе дыхание, бросилась бежать — порхать с ветви на ветвь, с тропы на тропу, ныряя в чёрные пропасти. Если бы она находилась на открытой местности или рядом с большой воде, смрадом хватило бы трёх прыжков, чтобы достать её и... А так, шанс всё же имелся. У всех! Пятьдесят на пятьдесят.

Погоня удвоилась. Удвоилась, очень ловко сокращая расстояние прямо на хрупких ветвях. Она знала, на что шла, пугаться поздно.

Она знала эту местность, каждое дерево, каждый гнилой ствол с опасными ловушками, естественными и не очень, проходила этой стороной, как проторённой тропой. Несколько нагоняющих пар сгинуло по пути, кто соскользнул и упал, получив увечья, кто-то налетел на других хищников, и им оказалось совершенно не до преследования, не до продолжения погони: самим бы завтраком не стать.

Долго так продолжаться не могло. А она мериться выносливостью со смрадами и не думала. А убегать, как понимала, долго не сможет. И на этот раз чутьё не подвело, она почувствовала запах ядовитого растения. Выход ли это? Зачерпнув припасённую напоследок, скорее всего, внутреннюю энергию, сломя голову кинулась туда.

Огромный куст паразит, так густо окутал высокие развесистые деревья, что казался шевелящимся чудовищем, на миг показалось, что в его глубине самый настоящий сказочный замок.

Думать поздно, девушка, просто влетела в самое сердце видения, запрыгнув в него. Запрыгнула и замерла. Прутья, словно живые змеи, почувствовав жертву, зашевелились, вонзая ядовитые шипы во все живое, во всё, что шевелится. За девушкой, буквально наступая ей на пятки, влетели в ловушку и смрады. Один повиснув, всё-таки достал её, царапнул бивнем по плечу. Но не прорвал её амуницию, а на плече, будет синяк. Наверное.

На сильного и опасного хищника, всегда найдётся и более сильный, и более опасный. И не обязательно это будет зверь. Мгновенно отреагировало растение на вторжение непрошеных гостей, с неимоверной силой, сжимая всё, что попало к ней в объятия, всё, что шевелилось.

Смрады пытались вырваться, шипели, визжали, рычали. Но только усугубляли своё положение яростным сопротивлением. С хрустом ломались их кости. Нет! Девушка вела себя спокойно, пытаясь после быстрого бега успокоить частое дыхание. Пыталась она успокоить себя, стараясь не шевелиться совсем. Не сопротивляться. А с десяток смрадов, разинув пасти, нервно похаживали рядом с кустом, держа дистанцию.

Ярамира надеяться, что они уйдут до утра, и её несильно так раздавят всё же сжимающиеся коконом острые ветви. Надо просто дотерпеть до утра, так как на рассвете, непременно будет небольшой заморозок, при котором большинство растений на несколько часов как бы впадут в транс, и этого хватит, чтобы выползти. Дольше, боялась, не выдержит — парализующий яд на острых иглах затормаживал и её организм.

А смрады всё ходили и ходили вокруг, нервно подёргивая хвостами. Не покидали они своего поста до тех пор, пока висевшие соплеменники не затихли, не издали последний судорожный стон.

Всё! Оскалилась про себя молодая хищница, здесь больше нет жизни! Побродив ещё немного, стая скрылась, растворившись во мгле, подыскивая новую жертву. Девушка ухмыльнулась, теперь у её знакомого "рыцаря" есть шанс выжить и победить.

Про себя она ещё выругалась, за своё безрассудство, за упрямство воина, и расслабилась. Переживания за него, не показались ей странными, он не чужой. Нет!

Девушка не осознавала, что скучает по живому общению. Те мимолётные посещения стаи Кути сжимали ей сердце. Ведь прекрасно понимала, что долго так продолжаться не может. И что дальше делать, не знала...

Она могла бы улететь. В её солнечном куполе находились небольшие летательные аппараты способные преодолевать космическое пространство, а куда лететь? зачем? Нигде нет родного окна, в котором бы горел свет, где бы ждали именно её. Нет! Нигде нет родной души, которая бы переживала за неё, думала о ней. поэтому никуда и не стремилась.

Последнее время она ловила себя на мысли, что хочет пойти к местным. В ней и их кровь. Почему бы и нет? Исторические хроники, что она читала, сделали своё дело. Мало-помалу они вытеснили из её сознания ярость, гнев и злобу на весь мир, и тем более на себя. И чем больше она узнавала о ярых, тем больше испытывала гордость и уважения к ним.

В глубине души появилась радость, что хоть немного, но всё-таки она одна из них. Не диких аборигенов, а древних космических исследователей. Она — ярая. ЯрАмира. Или, как говорил Безликий — Арамира.

Глава 9 "Каменный истукан"

Вот и новый день! Ярамира вгляделась в небо, окрасившееся в кроваво-красный цвет. Изменилось преломление лучей солнца, изменилась цветовая палитра во всём Нижнем мире.

Холодный утренний туман опустился ледяным инеем. Девушка почувствовала, что засыпает, холод проник глубоко внутрь — в нутро...

— Синий, синий, иней... — выдохнула, провела рукой по налипшей на ресницах изморози.

Всё хорошо! Утренний морозец, как и ожидалось, не подвёл. Из-за влажности образовался иней. Зубы у неё судорожно стучали. Пальцы озябли даже в перчатках, попыталась она согреть их дыханием, но само тело не желало слушаться, не желало отогреваться. Больно! Больно из-за проникшего в тело парализующего яда.

Зато живая! С горем пополам выползла чудом спасшаяся девушка из своего надёжного убежища, которое чуть было и её не раздавило в "нежных" объятиях. Острые шипы растения, нет-нет, да доставали — кололи. Улыбнулась она своему позднему "включению" — своей заторможенности. И поползла назад: тот смрад, который всё же достал её тело, царапнув плечо, — как вспомнила — зубастый командир, это его череп нужен ярому охотнику. Один череп как раз и остался от всей твари.

Тяжёлая, вскинула девушка её себе на спину, как рюкзак и, пошатываясь, пошла, не опасаясь ни смрадов, ни других хищников. Ночной бой яра со смрадами всё зверьё разогнало, а кто не убежал, до сих пор тихо сидел в своей норе боясь высунуть нос.

Вернулась она по следам и не только по своим, до того места, где встретила великана. Как следопыт, осмотрела местность с явными признаками борьбы, и пошла уже по следам хищного воина и его пса. Ни одного трупа смрада не наблюдалось, что говорило о том, что дело ярый не завершил. Хотя хорошо начал опытный охотник, орудовал вплотную — стенка на стенку. Копьё, топор, нож — всё шло в дело. Увидела, где пёсик получил ранение, по глубоким следам отчётливо видела, что хозяин не бросил любимца, трудно было, но он вытащил напарника. А потом следы пропали, но это уже не важно, она знала, куда они направились. И скоро нашла обоих на каменной возвышенности со всех сторон окруженной горячими гейзерами, пыхтящими и дымящими.

Воин, подперев массивную глыбу спиной, сидел неподвижно, чем всё больше напоминал каменное изваяние, практически сливаясь с серой местностью. Молодой пёс, лежавший рядом, даже голову не поднял, но ушами повёл, при приближении гостьи. На что, видимо, отреагировал и хозяин. Зная, что если бы подкрадывался зверь или смрад, реакция последовала бы другая, а так — свои. Так что её появление для яра не стало неожиданностью. Ни такой большой неожиданностью, когда он рассмотрел, что за чудо пожаловало.

Любое движение отзывались мучительной болью — ранение ярый получил не серьёзное, когда вытаскивал щенка, но... Охота выдалась непредсказуемой — тяжёлой. Никак он не рассчитывал, что придётся столкнуться сразу с тремя группами смрад. Это первый раз в его жизни так "повезло". И если бы не предупреждение, если тот молодой воин не увёл часть...

Молодой воин, гибкий и тонкий, появился довольно на приличном от него расстоянии, намеренно показался... Сначала яр не понял, кто именно перед ним, но вглядевшись. Удивился. Девушка?! Плавные движения тела, кистей, головы. Так может двигаться только девушка. Только сейчас дошло. Там, в густых и тёмных зарослях, он думал, что увидел молодого воина, подростка. Ярые охотники редко, но иногда брали с собой в Нижний мир — будущих хищных воинов. Своих сыновей. Младших сородичей.

Девушка двигалась осторожно, не издавая ни единого шороха, шелеста. С иронией подметил хищный воин, насколько её движения рассчитаны, если бы она захотела, он бы не заметил её, окажись она даже над его головой — точно. Девушка намеренно предстала его взору полностью, показалась прямо перед ним на противоположной стороне убежища, на пару шагов выйдя из зелёного укрытия к краю горячей кромки. Перестраховываясь, решила не подходить ближе к притаившимся хищникам. Разумным, что для неё было хуже встречи со смрадами. Между воином и девушкой метров сто чистой каменной площадки с бурлящими горячими источниками, что всё-таки придавало ей уверенности в своей безопасности от нападения. Она сняла голову смрада, показала яру и, положив её на землю, не поворачиваясь спиной, скрылась, давая понять, что от него требуется. Обработать добычу, и как можно скорее, иначе, в очень скором времени, пожалуют недобитые им зубастые сородичи почившего.

Глупая?! Мужчина принял такую выходку за дерзость, неуважение, пренебрежение — вызов. Девушка не проявила уважения, не поздоровалась, не попросила по-человечески, можно и так сказать, вынуть железу, пока хозяин в отлучке. А потом, что потом, разборка с другим ярым хищным воином? Нет! Железа принадлежит тому, кто её достал и спрятал в своём сейфе. Какая-то девчонка будет дразнить его, будет решать показываться ему или?..

Ярый вскипел, он думал, что нахалка, скрывшись в зарослях, будет сидеть там и наблюдать за ним, а потом потребует отдать "жемчужину"? Не угадал! Хотя девушка и вправду, пересилив желание понаблюдать за ним, всё же отошла, но совсем чуть-чуть. Она очень устала от бессонной и безумной ночи, ноги дрожали, подкашивались, и хотя хотелось ей ещё и поесть, и попить, но нет. Усталость перевесила все желания. Скрывшись в листве, она хоть и оглянулась на бронированного воина, но лишь для того, чтобы убедиться, что у неё есть время, по-быстрому соорудив себе укрытие, спрятаться. Она решила, что если он и пойдёт искать её, вряд ли догадается, что она так близко. И забравшись в своё сооружение, вроде гнезда сороки, свернувшись в клубок, уснула, словно провалившись сознанием во тьму. Тишина окружила мгновенная — пустота...

Проснувшись, Ярамира ещё какое-то время понежилась, прислушиваясь к миру. Удивившись, что не просыпалась от шорохов и визга. И убедившись, что ни один хищник её не выследил, потянула за верёвочку.

Гнездо распахнулось, как распускается цветок, выпуская на волю что-то дорогое. Девушка спрыгнула на надёжный ствол, потянулась. Организм мгновенно вспомнил о затраченной ни так давно энергии и потребовал возмещения. Еда?! Но не тут-то было, она почувствовала вибрацию воздуха, но среагировать не успела.

Войдя в густые заросли, откуда показалась нахалка, воин не сразу рассмотрел тайное укрытие. И то, только зная, что ищет — кого. Девчонку — напялившую на себя звериную шкурку на хорошую такую амуницию. Хотя верхнюю часть лица также скрывала звериная маска, но она ему кое-кого напомнила. Отмахнулся ярый от наваждения (воспоминания), такого просто не может быть. Он решил разобраться. Нахалка, предупреждая его об опасности, там, в преддверии охоты, использовала знаки, которыми пользовались исключительно хищные воины. А вот по голосу, ему показалось, что это девочка, что-то там, говорила — пела. Он, правда, не разобрал наречие...

Выследив "зверька" и поняв, что в ближайшее время она никуда не денется, он вернулся и обработал череп, достав железу, чуть больше горошины, и хотя ничего схожего с жемчужиной у этого сокровища не было, тут, скорее всего, способ вскрытия непробиваемого черепа сыграл в названии. Прекрасная упругая "жемчужина" с сетью тёмно-красных прожилок, легла рядом с другими сокровищами в специальный сейф. Закрывалась сейф-коробочка, действительно, как самый, что ни на есть сейф, лишь он — хозяин, мог открыть её без труда, так, чтобы ни задеть небольшой "секрет". Открой её кто другой, содержимое будет немедленно уничтожено, а вместе с ним и покусившийся на его добро недруг. Сейчас, сейф заполнен почти наполовину, а эта последняя охота почти ничего ему не принесла, кроме этой девчонки. Он собирался добыть ещё, как минимум пять, если повезёт — шесть "жемчужин". И только тогда можно возвращаться. А это значило, если бы ему эти три сплочённые стаи встретились порознь, всё сложилось бы как нельзя кстати. Улыбнулся мужчина, впредь решив, что будет держать свои желания где-нибудь подальше, наметил ещё две охоты, два сражения — за жизнь, на смерть. Только бы такое скопление больше не попадалось. Хорошо бы!