Лезвие власти

Аттон низко поклонился Отцу Семьи и, не оглядываясь, пошел в сторону Памятного Камня. Лишь дойдя до леса, он повернулся, и посмотрел назад. На берегу заводи, вокруг своего Отца стоял весь прайд — несколько сотен огромных мужчин и женщин. Они стояли неподвижно, словно статуи, и смотрели в сторону реки, где навсегда обрели покой бирюзовые глаза Вернигора, Верховного Демона Этру.

18. .

— Ваше Величество! Раз уж речь зашла об измене, у меня есть сведения о событиях, происхо­дящих на севере...

— Что!? Еще одна измена, граф? Не многовато ли для одного дня?

— Дело в том. Ваше Величество, что сегодня маркграф Кирский, прибывший в столицу лично, просил вашей аудиенции...

— Как и всякий подданный Империи, маркграф имеет на это право.

— Но, я позволил себе отказать маркграфу Нурру, Ваше Величество.

Россенброк замолчал и стал смотреть, какое впечатление произвели его слова на Императора. От его отца, в таких случаях можно было ожидать чего угодно — от буйного гнева, до полного равнодушия. Конрад выглядел растерянным. Он приглаживал свои желтые густые волосы и пристально смотрел в тарелку. Потом, не поднимая глаз, нерешительно начал:

— Граф... Вы многим отказываете в аудиенции и не ставите при этом меня в известность. Я мог бы потребовать, что бы списки на аудиенцию подавались мне лично, но считаю, что в большинст­ве случаев, дворцовая канцелярия способна справиться с потоком желающих пообщаться с Императором. Я даже не требую сообщать мне о тех, кому вы отказываете. Порой, от придворных, я узнаю, что вы отказали в аудиенции дворянам, чей род опускается своими корнями к истокам Старой Империи. Но вы отказали правителю целого маркграфства! Тем более, что, как я слышал, у маркграфа Нурра серьезные проблемы. Объясните, граф!

— Ваше Величество! Проблема маркграфа Кирского намного серьезнее, чем вы думаете. Смею вам напомнить, что еще вашим прадедом был заключен договор с правителями Марки, согласно которому, с населения Киры не собиралась подать в пользу Императора. Маркграфы не делали отчислений на содержание Имперской армии. Взамен войска Марки должны были обеспечивать неприкосновенность северных границ Империи. Маркграфам давалось право на размещение своих форпостов на территории Анбира, Борхеи и Люцийского Епископ­ства. Долгие годы войска Марки охраняли покой Империи и деньги Императоров. На со­держание собственных арионов на таком удалении от центров власти, потребовались бы огром­ные средства. Однако маркграф Нурр решил привнести собственные изменения в расстановку сил на севере. Двенадцать лет назад войска Киры напали на соседний Анбир, отбив неболь­шой участок бесплодной земли, примыкающий к перевалам Той — Поллира. Несколько скал и болотистую низину... Впрочем, через два года анбирцы вернули захваченное. Но Твари Холода, воспользовавшись ослаблением на границах, захва­тили земли лежащие за перевалом и разрушили до основания единственный в этой части Лаоры имперский порт Буран. Граница и по сей день проходит по южной стороне перевала. После за­тяжного конфликта с Анбиром в войсках маркграфа, часть из которых, издревле составляли анбирские трапперы, началось повальное дезертирство. Этим опять воспользовались Твари Холо­да и дважды прорывали границу, доходя до земель Винтира. При этом был разрушен древний Поллир. Оленеводы и поселенцы спешно покинули эти края, и сейчас можно лишь приблизи­тельно сказать, что происходит в этой части Империи. Два года назад маркграф втрое увели­чил налоги и ввел новые подати внутри Марки. Это привело к волнениям черни, вдоль дорог появились сотни виселиц, в городах запылали костры. Ваш покорный слуга встречался тогда с маркграфом Нурром и настоятельно рекомендовал ему снизить налоги и вместо карательных экспедиций обратить внимание на охрану границ. Но, помнится мне, что маркграф ответил тогда довольно резко... А на предложение генерала Коррона, временно усилить охрану форпостов импер­скими пантами, маркграф рассмеялся нам к лицо. Но это было два года назад. А сейчас маркграф вынужден бежать от армии оборванцев, которую ведет, и весьма успешно, некий Миуш Чаг, по прозвищу Суха­рик. Армия его, численностью до пяти тысяч человек, состоит в основном из бедных охотников и оленеводов, но немало в ней и дезертиров из пограничных войск Марки. Вооружены они весьма посредственно и имеют постоянный недостаток в провианте, но продвигаются достаточ­но быстро. Часть войск маркграфа просто бежала, часть переходит на сторону голодной и оз­лобленной черни. И сейчас, по моим сведениям, армия Сухарика вышла к порогам Тойль-Толла, и готовится к форсированию реки. За рекой скопились верные Нурру войска, но вряд ли их будет достаточно для того, что бы сдержать мятежников на подходах к Кире. Маркграф, спеш­но покинул свою страну, и обратился за помощью в Винтир, к Вашему троюродному брату. Но, очевидно, что герцог отказал Нурру в помощи. После оккупации части Графства Анбирского, отношения между Винтиром и Кирской Маркой стали довольно напряженными. Маркграф не раз позволял себе высказывать вслух о своих претензиях на всю северную часть Империи. И вот теперь, маркграф прибыл в Вивлен, что бы просить помощи у Империи.

Все это время, пока канцлер вел свой неторопливый рассказ Император неподвижно сидел, все так же опустив глаза, и молчал. Россенброк придвинул к себе блюдо с остывшей рыбой и наполнил бокалы. Руки старика заметно дрожали, и он пролил часть вина на белоснежную скатерть, но Император ка­зался погруженным в раздумья, и совершенно не обратил на это внимание.

"[Author ID2: at Sun Sep 24 20:28:00 2006 ]Великий Иллар! Неу­жели мальчик начинает что-то понимать?"[Author ID2: at Sun Sep 24 20:28:00 2006 ] — Россенброк отпил вина и выжидающе посмотрел на правителя. Наконец Конрад поднял свои удивительные васильковые глаза и посмотрел на стари­ка. Во взгляде его застыло тревожное недоумение.

— Но если мы не окажем помощи, то Кирская марка падет под напором мятежников. И это значит, что некому будет защищать наши северные границы...

— Вы совершенно правы, Ваше Величество! Но мы не можем сейчас послать наши арионы на север. Ближайшие из них находятся в Куфии и Вилайяре, сдерживая готовую разразиться там гражданскую войну. Остальные войска расположены на достаточном удалении, и вряд ли успеют прийти на помощь.

— Вы хотите сказать, граф, что мы можем потерять контроль над нашими северными территория­ми?

— Конечно, Ваше Величество, мятежники, в случае победы не смогут удержать границы. Голод и холодная зима, скорее всего, подвигнут Тварей Холода на совершение новых набегов. Это мо­жет стать фатальным для государств, расположенных на севере. А именно на севере. Ваше Ве­личество, авторитет короны наиболее силен. Империя не может бросить своих верных союзни­ков. К тому же, Ваше Величество, армия Сухарика вряд ли остановится на завоевании Киры, и скорее всего, двинется потом на более богатый и спокойный Винтир.

— Отвратительная осень, вы не находите, граф?

— Да, Ваше Величество. — Россенброк смотрел, как молодой Император встал, подошел к огромной карте Лаоры, выполненной прямо на стене из тонких золотых и серебряных проволочек и инкрустированной драгоценными камнями, и принялся водить пальцем по изумрудной россыпи, изображающей Княжество Атегаттское. За окном дождь с шумом обрушивался в холодные воды реки Диа. Дворцовый колокол пробил начало третьей службы. Откуда-то возник безмолв­ный гвардеец и подложил дров в камин. Пламя вспыхнуло, на стенах заплясали оранжевые демоны. Россенброк молчал и держа бокал на весу, смотрел на Императора.

"[Author ID2: at Sun Sep 24 20:28:00 2006 ]Он еще мальчик. Просто мальчишка. Порою он соображает быстро, порой совершенно не уве­рен в себе. О Боги Старой Империи! Дайте мне протянуть еще немного, до того времени, когда этот юноша скажет мне, что старый Россенброк не прав, и что он видит ход, более силь­ный, чем предложенный канцлером. И тогда я поклонюсь и произнесу — "[Author ID2: at Sun Sep 24 20:28:00 2006 ]Грядет Император!"[Author ID2: at Sun Sep 24 20:28:00 2006 ] А потом пойду и лягу на свой диван, и буду просто лежать, и не буду думать за всю Империю. И верный Ландо будет приносить мне горячее вино, и читать вслух сочинения Теобальда Расса"[Author ID2: at Sun Sep 24 20:28:00 2006 ]

— Я предполагаю, что у вас есть выход из этой ситуации, граф?

— Да, Ваше Величество! У маркграфа есть дочь на выданье. В данный момент она находится в Норке, под покровительством графини Асконы. А у вашего троюродного брата, герцога Винтирского, есть сын. Такой союз был бы чрезвычайно выгоден для Империи.

— Но мой племянник всего лишь девятилетний ребенок, граф!

— Пусть это не смущает Вас, Ваше Величество! Если предложить винтирскому герцогу Форрону регентство в Кирской Марке, я думаю, что он согласится ввести свою армию и ударить в тыл мятежникам. А его сын, впоследствии, сможет прибавить к своему титулу титул маркграфа Ки­ры. Этим вы укрепите власть короны в герцогстве без всякого вмешательства имперских арионов.

Император обвел пальцем несколько крупных сапфиров, изображающих Винтир.

— Вы выстроили довольно четкую схему, граф. Единственное, чего я не вижу в этой схеме, так это места маркграфу Нурру.

— Вы совершенно правы, Ваше Величество! — Россенброк выбрался из кресла, и опираясь на трость подошел к Императору. Некоторое время канцлер смотрел на карту, потом ткнул пальцем в белые алмазы Киры и произнес:

— Да, Ваше Величество! Маркграфу места в этой схеме нет.

19.

Слепой старик сидел на каменном троне в глубине обширного, похожего на пещеру, зала. По углам горели факелы, отражаясь в огромных каменных чашах, наполненных чистой водой под­земных рек. Перед слепым, склонив голову, стоял невысокий человек с плоским невыразительным лицом в одежде ремесленника. Слепой, не вставая с трона, протянул руку к чаше, и зачерпнул ладонью воды.

— Воздух подземелий слишком сух для меня... Мне постоянно хочется пить. — Он отпил из ладони. — Что на севере, друг мой?

— Сухарик подошел к Кире... — Человек заговорил безжизненным голосом, четко и размерено, словно повторяя за­ученный текст. — Но реку они перейти не смогут, пока не станет лед... Войска маркграфа ук­репились на той стороне Тойль-Толла. Сам маркграф пребывает в Вивлене.

— Маркграф пришел просить помощи у Россенброка. Это хорошо. Россенброк ему, конечно же, откажет... Надо проследить за Нурром, когда он уедет из Вивлена. И по возможности, перех­ватить его по дороге. Что графиня? Биролец согласился на наши условия?

— Да, Великий! Но случилось нечто непредвиденное.

— Я слушаю тебя, Канна. Операция по отторжению бирольских серебряных рудников была продуманна до мелочей. Что же пошло не так?

— Курьера графини, посланного к Коперу с посланием, перехватили.

— Послание?

— Послание исчезло, Великий.

— Курьер? Его пытали?

— Курьер мертв. Следов пыток на теле нет. Это была одна из любовниц графини, девушка из разорившего дворянского рода, с юга Винтира. Девушка была глупа и амбициозна. К нашему делу непосредственного отношения не имела, потому и рассказать перед смертью ничего не могла.

— Я так понимаю, Канна, что того, кто убил курьера и похитил послание, вы не нашли? — в голосе слепого появились стальные нотки.

— Нет, Великий. Он не оставил никаких следов. Но есть одна зацепка. Незадолго до приезда бирольца, в доме графини появился некто Мери, полоумный подросток, идиот, непонятного происхождения, с виду амбирец. Графиня, известная своей страстью ко всему необычному, оставила подростка при себе, в качестве служанки. Но после смерти курьера идиот пропал. Графиня находится в замешательстве.

— М-да... Ситуация крайне интересная, Канна... Если этот безумец причастен к убийству курьера и похищению послания, то возникает вопрос, кто мог пойти на такой виртуозный ход? Канцлер? Сомневаюсь. Конечно, он вне всякого сомнения обратил внимание на возню вокруг Бироля, но вряд ли до такой степени, что бы устраивать театрализованные представления... Кто это мог быть еще, Канна?

— Графиня утверждает, что будто бы приобрела идиота у Истребителей Зла.

— Церковь? — Слепой нахмурился. — Не их круг интересов. Разве что, монахи обители... Ладно, Канна, думаю что к этому мы еще вернемся. Послание было зашифровано?

— Конечно, Великий.

— Это хорошо. Но давить на графиню сильнее мы уже не можем. Она и так запуталась достаточно прочно. Надавим сильнее — и паутина может не выдержать...

Что еще?

— Господин Нуа узнал о том, что король нанял наемников для атаки на Хоронг. Господин Нуа требует вашего вмешательства, Великий.

Слепой промокнул лицо влажной тряпкой и сипло засмеялся.

— Сам виноват... Почувствовал себя равным правителям... С королем Венцелем шутки плохи, в минуты просветления он способен на любую неожиданность. Хоронг давно стоит ему поперек горла, к тому же эти территории согласно Маэннской Конвенции, до сих пор считаются спорными. Ну да ладно. Потребуй с Нуа четыре, да нет, пять тысяч золотых колец, за сделку с Биролем, и за защиту от короля.

— Что предпринять в Хоронге, Великий?

— Ничего, Канна, ничего... Если миссия Аттона удастся, а нам не причин сомневаться в обратном, то королю будет не до промышленности...Ну, что там еще?

— Сухарик просит еще денег, Великий Торк.

— Про Сухарика можно забыть, Канна. Мы уже ничем не поможем ему. Канцлер сделает все возможное, чтобы сохранить позиции Империи на Севере. Чаг сделал и так достаточно много, много больше, чем мы рассчитывали. Будь сейчас со мной Кузнец... Можно было бы попробо­вать расшатать Винтир. Но Кузнеца нет, а вам это не под силу. Сосредоточьте все силы в ко­ролевстве. Скоро там будет очень жарко... И приведи ко мне этого отвратного могемца, как его там ... Трендорру... Пора платить по счетам.

20.

— Господин канцлер! Из рук вашего слуги, я получил отказ в аудиенции! Прошу вас заме­тить, именно вы отказали мне, маркграфу Нурру, дворянину в четырнадцатом колене, правите­лю всего севера!

Увешанный оружием, словно рифдольский головорез, маркграф Нурр возвышался горою над письменным столом, за которым сидел канцлер. У дверей кабинета стоял навытяжку Весельчак, с вечно злобной гримасой на изуродованном шрамами лице. Россенброк, устало прикрыв глаза, смотрел в окно.

— Вы отказали мне! Именно вы! Неужели правду говорят, что Империей правит не Конрад, а сын эркуланской шлюхи!

Весельчак вздрогнул и положил ладони на рукояти клинков. Канцлер, успокаивающе махнул рукой.

— Я желаю встретиться с Императором, слышишь ты меня, старый осел! И никто не осмелится воспрепятствовать мне! Никто! — Голос маркграфа сорвался на крик, — Я провел восемь дней в седле, спеша увидеть Его Величество Императора. Там на севере, никому неизвестный ублюдок, с ар­мией каких-то засранцев грабит мою страну! Они уже, наверное, взяли форт Иэнно...