Зависть

— Катя, пожалуйста...— шепчет он. Хочет, чтобы я взяла в рот его член. Я даже немножко наклоняюсь, так действует на меня его мольба. Но только утыкаюсь головой ему в живот.

— Не могу...нет, — Всхлипываю я.

Радим обхватывает мою голову руками и заставляет посмотреть на него.

— Почему? — Голос требовательный, даже злой.

— Это противоестественно...не правильно — Я едва не плачу. Он разочаровался во мне. — Люди не должны так делать...это унижает женщину.

— Да кто тебе такое сказал?! — Взорвался парень. — Кто сюда, — легонько постучал по моему лбу пальцем. — Вбил подобную чушь. Унижает женщину, говоришь? А мужчину?

Слова, моя мама так говорит, конечно не слетели с языка. Я не понимая уставилась на него. — При чем здесь мужчина?

Радим долго смотрит на меня, а потом словно, что-то во мне высмотрев, начинает смеяться. Легко, словно от облегчения.

— Да, конечно, ты должна так думать. — Наклоняется ко мне и целует в губы. — Ты ведь не знаешь...не знаешь.

— Что не знаю?

— Как это приятно, когда тебя я там...— Рукой залез под мою юбку и втискивает ее мне между ног, — Когда я тебя там буду любить ртом.

— Не надо! — Только успела пискнуть я, а он уже повалил меня на спину и задрал юбку до талии.

— Не дергайся, Катя. — Резкий приказ. — Я все равно это сделаю. Насильно, но сделаю. — Разуйся.

Я скидываю туфли, а он отстегивает пояс для чулок, чтобы была возможность снять трусики.

— На несколько мгновений прижимается лицом к моему животу и трется о него своей щекой.

— Какая же ты тут красивая. — Стягивает с меня трусики. Я ему не помогаю, лежу вся напряженная, скованная стыдом. А мой мучитель, уже передо мной на коленях, разводит мои ноги и я чувствую первое прикосновение его языка. Там. У меня вырывается удивленный судорожный выдох. Это...это неописуемо. Когда он ласкал меня руками было хорошо, но сейчас...от наслаждения до боли кусаю губы, чтобы только не застонать. А страх, что кто-то услышит мои стоны, только усиливает остроту ощущений. И Радиму бут-то нравиться то, что он делает. Словно упивается моим наслаждением.

— Ты такая сладкая... моя девочка...моя конфетка...

Меня накрыл оргазм. Сотряс в сладких конвульсиях. Лежу обессиленная и смотрю в потолок невидящим взглядом. Теперь, я сделаю для него тоже самое.

Больше нет сомнений и борьбы совести с голосом желания. Я распутная, развратная, но мне уже все равно.

— Я достаточно унизился перед тобой? — Склоняется над моим лицом Радим. Целует. — Могу еще, если хочешь.

И тут на меня что-то находит. Безумие, не иначе. Я сама впиваюсь в его рот поцелуем, а руками нахожу член. Он садится, а я спускаюсь на пол перед ним на колени. Сначала боязливо, неуверенно целую его, потом смелею, провожу языком по головке и слышу его сдавленный стон. Он мучил меня, теперь моя очередь. Это моя месть. В теории я представляла, что нужно делать, тут особого ума не надо. Нагло врала, что не знаю, как это делается. Тот, кто хоть раз слышал об оральном сексе понимает что и как. Главное не сделать ему больно, не зацепить зубами нежную кожу. Я не вижу его лица, но прекрасно слышу, как с шумом вырывается его дыхание через сжатые зубы, ощущаю его дрожь наслаждения, вижу с какой силой он держится за край дивана, так что аж пальцы побелели. Сладкая, мучительная пытка удовольствием.

— Все, Катя... все я больше не могу... прекрати малыш...а то я сейчас кончу...— Отодвигает мою голову руками и целует в губы, как сумасшедший. Затаскивает меня на диван и я послушно ложусь на спину, жду когда он справится с упаковкой презерватива. У него так сильно дрожат руки, что все никак не получается ее открыть. Со злостью рвет ее зубами и натягивает презерватив. Одним четким, отработанным движением. Нависает надо мной, упираясь на согнутые в локтях руки.

— Ну, Катя, поехали? — И входит в меня сильным толчком. Если бы я была девственницей, то мне было бы сейчас больно. А так нет. Только странно волнующее ощущение наполненности и распирания изнутри. Новое, необычное, удивительно приятное. Радим двигается на мне, смотрит мне в лицо и глаза у него, как у пьяного. Лихорадочно блестят, взгляд затуманенный, словно он уже не соображает ничего от наслаждения. Говорит со мной. И слова его бессвязные, перемежающиеся то судорожными вздохами, то тихим мычанием.

— Какая ты тугая...маленькая...боже, как хорошо...мне никогда так...Черт, черт! Я сейчас кончу...ну давай же...Катя, Катя...обожаю, люблю тебя...— Целует меня с языком и от этого, а еще от того, что он словно еще больше внутри меня стал, а трение и толчки все сильнее и быстрее, я прихожу в неистовство. Выгибаюсь ему на встречу, чтобы он еще глубже, еще ...еще

Второй оргазм был подобен цунами. Кажется, что у меня был короткий миг беспамятства, так, как когда я пришла в себя, то поняла, что Радим уже кончил. Не заметила, пропустила этот момент в своем мгновении отрешения от всего. Как сильно у него стучит сердце, как тяжело восстанавливает дыхание. Полностью лежит на мне, но я не чувствую тяжести. Даже приятно, не хочется чтобы он отстранялся или вставал. Пусть навсегда остается так. На мне и внутри меня. Никому его не отдам.

— План был такой. — Радим вальяжно растянулся на диване, пока я ела и запивала все шампанским. — Чтобы после того, как ты попробуешь столько разных вкусовых ощущений, предложить тебе попробовать еще один вкус, отличный от всего, что ты когда либо пробовала.

Я беру с тарелки очередную крохотную тарталетку. Смотрю на нее, пытаюсь угадать с чем она.

— Я чувствую себя Гарри Поттером, когда он ел шоколадных жабок в поезде. — Со смехом говорю Радиму. — Представляю лицо администратора, когда ты это все, — указала на стол, — заказывал. — Отправляю загадку в рот. — С красной икрой! — Торжественно сообщаю парню. Он только улыбается.

— Рад, что тебе понравилось моя идея. Хотя, нет не моя, нагло украденная у Джоан Роулинг.

— Значит, ты разработал целую стратегию?

— О, да! — Его взгляд довольный, слегка сонный, бродит по моему телу. — Только, я, как всегда, все испортил. Говорил себе, Радим, держи себя в руках, головой думай, а не членом. Но стоило, только тебя увидеть, представить, как ты меня в рот берешь, все мозги отключились. — Потом его лицо делается серьезным. — Сейчас смотрю на тебя и думаю, мог ведь и подождать, не навязывать тебе свои желания. Ты ведь не обижаешься на меня, Кать? — С тревогой спрашивает он.

— Нет.

Правда, не обижаюсь. Я чувствую себя счастливой. У меня в ушах до сих пор, звучат его слова: Обожаю...Люблю тебя! Пусть и сказанные в минуты сладостного забытья. Интересно, а он сам помнит, что признался мне в любви? Скорее всего, нет. Как я уже не помню своего чувства стыда. Сейчас сижу перед ним в одном бюстгальтере и чулках, которые снова к поясу пристегнула. Для красоты.

— А если я скажу, что мне одного раза мало? — Его глаза темнеют от желания.

— Я отвечу, что мне тоже. — Уже и дерзить научилась. Как же быстро учишься плохому. Особенно, когда рядом с тобой совершенный учитель.

— Иди сюда. — Больше у него не сонный взгляд, а настойчивый и многозначительный. И еще опять презерватив на члене.

Я сажусь к нему на колени. Сама целую его и потом шепчу ему на ухо.

— Знаешь, кем ты меня сделал, кем я теперь стала? — Он приподнимает меня и я чувствую, как он снова меня наполняет, насаживает на себя.

— Да, — Его голос хриплый, низкий от страсти. — Ты теперь идеальна... моя идеальная любовница.

Вообще то я имела в виду другое. Хотела сказать, что я теперь бесстыжая и испорченная, но его формулировка мне понравилась больше. Любовница, в этом слове корень любовь, верно? Или по определению, женщина, предназначенная для занятий сексом, не жена. Но это ведь не важно уже для меня, так ведь? Радим все знает и не брезгует быть со мной, хочет меня и мне этого достаточно. Наверно даже, полюбит меня. Но никогда не жениться. На то я любовница, хотя, не понятно, какой лично он смысл вкладывает в это слово? Он ведь не женат.

Наш ужин растянулся на три часа. По моему внутреннему ощущению времени. Но могло быть и больше, на часы я не смотрела. Все время Радим был одет, только джинсы приспускал, а я практически голая. Как он мне признался, это по особому возбуждает, и то, что в зале на первом этаже люди, а их там уже к вечеру довольно много собралось, по звуку голосов слышно. Ему нравится такой экстрим. А от того что, я на все соглашаюсь, на все его фантазии, у него крышу сносит. И это было видно. Но большей странностью для меня в нем выявилось то, что он не столько сам стремился получить оргазм, сколько хотел довести именно меня до него. Чтобы потом наблюдать за мной. Он разрушил все мои устоявшиеся стереотипы. Раньше я думала так: Если девушка берет у парня, то он ее презирает и никогда больше не поцелует. Радим меня целовал, даже сильнее, чем до того. Когда девушку берут со спины, то парню это нравится, а ей нет. Ничего подобного. Когда Радим вошел в меня сзади, я кончила через четыре сильных толчка. И такой был сильный оргазм, что я дальше в полном изнеможении, тихо лежала под ним, не в силах даже стонать от охватившей меня истомы. Следующее. Плохие парни, любят оскорблять девушек во время секса. Говорить: Что сучка, нравиться, как я тебя трахаю?! Ну, или что-то в этом роде. Радим ни разу не сказал мне ничего подобного, хотя и любитель поговорить в такие моменты. И от его слов просто таешь.

Много было для меня открытий в тот вечер и о себе, и о Радиме. И о сексе в частности. После ресторана Радим не сразу отвез меня в общежитие. Завез в какой-то ночной клуб, но не развлекаться. Ему нужно было поговорить с каким-то знакомым, а меня взял с собой прицепом, чтоб в машине не скучала. Пока он здоровался с друзьями, обменивался шутками я стояла рядом. Потом он показал, где мне сесть, и отошел в сторону с приятелем, собственно, поговорить. Никогда не чувствовала на себе силу чужого взгляда, но в тот момент я настолько явственно ощутила, что на меня смотрят. Не все. Один человек. Оля. Она смотрела на меня, не с ненавистью, нет. А таким презрительно оценивающим взглядом, таким только девушки и умеют смотреть. Ты сразу понимаешь, что говорит этот взгляд. Ты не красивая, плохо одета, тебе здесь не место. Тебе не место рядом с таким парнем, как Радим.

Оля оставила свой кружок подружек и направилась в мою сторону. У меня сердце сжалось от страха. О, понимаю, почему к ней Радима не ревную. Я ее просто боюсь. Болезненно так. Потому, что думаю, она если сильно захочет, сможет вернуть его обратно. Стоит ей только стать по уступчивей. Он был с ней целый год. Целый год дарил ей свою страсть. А она этого не ценила. Теперь, когда он ее бросил, скорее всего, поймет, что потеряла и отнимет его у меня. А я ничего не смогу сделать.

Оля села напротив меня.

— Ну, здравствуй, как тебя...ах да, Катя!

— Привет. — Напряглась я, под ее насмешливо снисходительным взглядом.

— Миленькое у тебя пальто, — Сказала она. — Я тебя по нему только и узнала. Ретро мода. Ты в тренде. Я даже завидую.

Ничего она не завидует, сидит и издевается. У меня лицо начинает гореть от стыда. Лучше бы Радим меня в машине оставил! А вот и он. Я вскочила с места. Наверно, даже слышал, что Ольга говорила, потому, что тоже посмотрел на мое пальто и сказал. — Да, оно меня тоже жутко раздражает. Лучше без него. — Нагнулся к моему уху и дальше прошептал. — А еще без юбки и трусиков. — И я уже совсем красная, но теперь уже от того, что Радим сказал. — Пошли, я поговорил с кем надо. — Обнял меня, и мы идем к выходу. Он даже не взглянул на Ольгу. Ни разу. И сердце, сжимавшееся от страха, отпустило. Радим к ней не вернется. Никогда. Я теперь в этом твердо уверена.

Глава 5.

Каждую субботу у Ларисы было свидание с папиком. Я называю его так потому, что именно так его называет сама Лариса. Она сидит на своей кровати, красится и ругается на него, вслух. Первый раз от нее слышу такое. Раньше она его превозносила до небес.

— Старый козел! — Вырисовывает жирную черную стрелку на подвижном веке. — Какого хера, ему приспичило в семь утра звонить? Будь, к восьми готова, крошка! — Перекривила она своего любовника. — Наверно с эрекцией проснулся и чтоб даром не пропала, бегом звонить, меня вызывать. — Странная она. Я с ней не разговариваю, а она со мной да. Словно не замечает, что я не желаю с ней общаться. А она продолжает.

— Все мужики кабели поганые! Старый, молодой, всем одно и то же надо. При чем если не дашь, то ты ему на фиг не нужна, а даешь, все, значит шлюха. Только они сволочи, белые и пушистые. — Красит тушью ресницы. — Вот, ты мне Катя скажи, разве я не права? — Смотрит на меня. Я лежу в кровати, хочется еще поспать, но она своими сборами и разговорами не дает.

— Если бы ты Радиму не давала, стал бы он с тобой встречаться? Ухаживать за тобой, как в этих сопливых романах пишут, типа добиваться? Ни... фи...га! — Подытожила свои слова. У нее прям дар какой-то. Знает где мои самые больные места. И главное ответить мне не чего. Я ведь не могу сказать, нет, Лариса, ты не права! Радиму от меня секс не нужен. Он мне стихи о любви читает, а не .... Нет, об этом лучше не думать. Я и так пол ночи не спала, вся на эмоциях была. Все вспоминала, как у нас это было. И сегодня будет еще и завтра, и послезавтра тоже. Голова кругом идет. Особенно если знаешь, что он больше одного раза ни с кем не спал, ну кроме Оли, конечно.

Лариса одевается и уходит, а я терзаюсь мыслями, что было бы если...Если бы мы встретились в другое время и в другом месте. Если бы я все еще была девственницей, стал бы он ухаживать за мной? Захотел бы жениться на мне? Подождал бы до свадьбы или нет? Я ведь мечтала, чтобы у меня была настоящая первая брачная ночь, а не одно ее название. В общем, страдала глупостью. Изменить ведь ничего нельзя.

А потом звонит Радим и все уже не имеет значения. Только то, что между нами сейчас.

— Ты кредитку, что я давал с собой взяла? — Спрашивает Радим, выруливая со стоянки.

— Да. — Достаю с сумочки. — Вот. — Протягиваю ему. Он даже на нее не глянул.

— Будешь сегодня учиться ею пользоваться.

— Я знаю, как пользоваться банковскими карточками. — Говорю я ему, так как еще не понимаю к чему он клонит. — Я ведь в салоне ею расплачивалась.

Радим искоса глянул на меня смеющимися глазами.

— Ты так, серьезно это сказала! — Пытается скрыть улыбку. — Ах, Катя, Катя. Ты знаешь, что такое шопинг?

— Да.

— А я думаю, что не знаешь. У тебя карточка уже сколько дней?

Совсем меня запутал.

— Четыре дня. — Отвечаю я.

— Уже четыре дня! — Ставит ударение на словах Радим. — Четыре дня ты имеешь безлимитный кредит, а до сих пор ходишь в старом пальто.

Я заливаюсь краской.

— Я думала, ты мне ее только для салона дал. — Смотрю на его профиль и чувствую себя так ужасно, так неловко. Неприятно. Сразу вспомнились слова Киры: " Ты с него бабла побольше струси" — Я не могу брать у тебя деньги...

— Тогда у нас проблема, Катя. — Серьезно глянул на меня парень. — Потому, что я не могу тебе их не давать.