В поисках себя или фантом трупа лича)

— Кьяза, — зарычали мужчины дуэтом.

— Круто, — восхитилась Наядна, — мне требуется больше времени, чтобы довести брата.

— Хочешь, научу? Санфео, успокойся, ничего больше не случится. Ну согласись, сам виноват, — примирительно сказала я, — иди уж. Я никому не расскажу.

— Кьяза, ты же знаешь, что мертвецы тоже могут болтать, — устало вздохнул Санфео, пропуская в купе поникших Зарайю и Реджа, затем прислушался, — ладно. Наядна, оставляю этих на твое попечение. Достанут, шли в соседнее купе. И шоколад с носа сотри.

Он предупреждающе посмотрел на меня и вышел.

— А чего наставник такой злой? — спросила Зарайя.

— Вообще то он был с твоей сестрой, а его отвлекли, — хмыкнула я, устраиваясь на карнизе окна.

— Да ладно, мы лишь с Таленой хотели одну косичку Реджа на... — не договорив, она побледнела, а все остальные подскочили.

— Где Талена?! — наш вопль в унисон заставил вагон испуганно дернуться, а в коридоре вновь взвизгнул проводник, звон стекла сообщил, что и эти порции чая не дошли до адресата.

Также в унисон все рванули к дверям. Мне повезло, мое состояние позволило пронестись сквозь стены.

В соседнем купе никого не было, его торжественно занимали чемоданы Наядны и немножко багажа от остальных членов экспедиции. А вот в следующем купе я с размаху впечаталась в смуглую грудь мужчины. Эрштая, если быть точной. Ну, а если прям давать все технические характеристики, то меня осторожно за лопатки держал Гал.

— Отпусти, — попросила я. Эрштай вызывал во мне недоверие и симпатию одновременно. .

— Куда летела, что случилось? — он осторожно убрал руки, демонстрируя ладони, словно подтверждал мирные намерения. Голос звучал мягко и успокаивающе.

— Талена исчезла, — неожиданно для себя я всхлипнула, словно маленькая девочка.

Он нахмурился:

— Поезд не останавливался, значит, она гуляет по вагонам. Не волнуйся, найдем девочку.

Снаружи послышался грохот, Гал удивленно изогнул бровь.

— Наверно, остальным удалось наконец выйти из купе.

Эрштай хмыкнул и выглянул в коридор, там стояла практически звенящая тишина, которую нарушал мерный спокойный голос Дюла. Он бесстрастно отчитывал остальных за невнимательный присмотр за ребенком. Гал немного послушал, затем позвал друга:

— Дюл, верни сюда ребенка.

— Надеюсь, вы усвоите урок, сделаете правильные выводы и будете в будущем вести себя более ответственно. Иначе я буду вынужден аннулировать документы Талены Чероты, что весьма огорчит магистра Санфео Такиана. Мне жаль, что у столь достойного человека столь нерадивые товарищи, — невозмутимо закончил чтение нотаций терштай и наконец вошел вместе с ребенком на руках.

И если Глава был одет строго и выглядел внушительно, то девочка на его руках... Пока взрослые учиняли между собой разборки, Талена развлекала себя сама. В меру своей детской фантазии, под влиянием окружения взрослых и в условиях ограниченности ресурсов. Я расхохоталась в голос, увидя юную прелестницу с ярко красным лаком на ногтях, хотя, нет, все кончики пальцев были заманикюрены. Кажется, именно этот оттенок предпочитала наша хранительница. Рациональное зерно в маникюре было — выглядело устрашающе, да и пальцы от грязи защищены. Чистые белые колготочки были раскрашены в полоску помадой и фломастерами. Это уже влияние юной некромантки. На шее девочки был завязан ярко— розовый бант — в знак солидарности с Реджом. А к нежному кружевному платьишку невесть откуда взявшимся клеем были спереди наклеены черные перья. Вполне логично, чтобы сделать крылья на спине, платье пришлось бы снять, а Талена не стала заморачиваться условностями. Подозреваю, что с перьями расстался все— таки Ятсан. В одной руке ребенок держал столовый нож, и куклу, на которую вылили что-то белое. Во втором кулачке девочка сжимала мороженое на палочке, в котором была перепачкана ее мордашка. Капли подтаявшего лакомства уже запачкали парадный синий мундир Дюла, но он мужественно терпел.

— Она была в вагоне ресторане. Я купил ей мороженое, — отчитался терштай, усаживая ребенка на сиденье. Затем он недовольно снял мундир, отшвырнул его в сторону и стал снимать гимнастерку, но его остановил эрштай:

— Не рисуйся, иначе опять крылья подпалят.

— А сам? — больше для проформы буркнул Дюл, но все же тонкую гимнастерку оставил, заметив мой внимательный взгляд

Гал хмыкнул и потянулся за футболкой. Я тут же переключила внимание на него. Дело в том, что на футболке не было прорезей под крылья. Вообще. Я слышала про материальную магию штаев, но одно дело слышать, а другое — увидеть воочию. Дале произошло знаменательнейшее событие — Гал смутился.

— Ты не могла бы отвернуться? — вежливо попросил он.

— У нашего фантома чисто исследовательский интерес,— язвительно заметил Дюл, — сказывается прошлое лича, жаждущего новых знаний. Так что удовлетвори научное любопытство девочки.

Я гневно посмотрела на темнокрылого. Оказывается он успел уже сменить гимнастерку на футболку модного дизайна. С растянутым воротом и несколькими порезами в районе груди, которые лишь подчеркивали спортивную фигуру штая. Невольно залюбовалась, погружаясь в недавно приобретенные воспоминания. Сзади раздался шорох, я резко обернулась, однако Гал уже успел одеться.

— Я забираю Талену, ее надо отмыть, — решила воспользоваться предлогом, тем более мороженое закончилось.

— А мне дядя Дюл купил шоколадку, она в кармашке, — радостно сообщил ребенок.

Дядя Дюл... Меня накрыло.

Я отчетливо вижу край обрыва, мои ноги, а мои ли они? Хотя боль в содранной до кости коленке и ручей крови я ощущаю очень реально. Значит, я вспоминаю детство? Очень весело. А еще жутко болит чуть ниже правой лопатки, простреливает, что даже пошевелиться боюсь. Крыло. Я осторожно оглядываюсь. Слева и справа отвесные стены, сзади гладкий камень. Я сижу на выступе на одном из утесов гор штаев. Сижу, тихо подвываю и хлюпаю носом. Мне страшно и больно. И почему то кружится голова. Вдали виднеется темное пятно Птица? Они сюда не залетают. А пятно приближается, вот уже различимы светлые волосы, хмурое лицо:

— Конечно, а также пирожное и мороженое, и твоя мама нам опять устроит нагоняй, что я тебя кормлю сладким перед обедом. Ятсан, гони к отцу, у Кьязы сломано основание правого крыла, пусть готовит операционную!

Я дернулась, чтобы увидеть второго терштая, но мой взгляд наткнулся на Талену. Ребенок уже доел шоколадку, пока я замерла в прострации, и теперь на мордашке добавились темные разводы. Я вздохнула, и поманила ее к себе:

— Пойдем, Талена, надо умыться и заодно ты мне расскажешь, зачем тебе нож.

— А мне Зарайка свой не дала, сказала порежусь, — девочка охотно спрыгнула вниз и посеменила ко мне.

— Что ты вспомнила? — тихонько спросил Дюл.

Я резко повернулась к нему, благо нахождение в материальной форме позволяла на уровне движений демонстрировать свое настроение:

— Пока я так и не увидела обещанного шоколада, мармелада, пирожных и мороженого. Так что, дядя Дюл, не собираюсь отвечать на твои вопросы.

Крылатые расхохотались в голос.

— Это замечательно, что вам весело. Хоть кто-то наслаждается поездкой, — мрачный голос магистра из дверей лишь добавил веселья Главам. А Санфео оглядел Талену, осторожно забрал у нее режущий предмет и ласково попросил:

— Детка, беги к Нике, приведение в порядок маленьких поросят как раз ее призвание. Нет, ножик останется у меня, без рун он все равно не работает. И куклу попроси отмыть, если надо, я потом куплю тебе с белыми волосами. И, пожалуйста, не отрезай у Реджа больше косички, тем более Зарайкиным кинжал.

Он выглянул в коридор, чтобы убедиться, что девочка попала в руки охающей хранительницы, которая тут же увела ее приводить в порядок.

Затем повернулся к нам.

— Мы договаривались, что вы не будете давить на Кьязу.

— Она искала ребенка. Ты тоже нашел кому доверить Талену, — парировал Дюл, — двое из-за размещения поссорились, двое под действием гормонов бучу устроили. Я ребенка случайно заметил и не отказал в удовольствие последить за ней. Милое создание перезнакомилось с половиной поезда. Более того, ее накормили творожниками в ресторане. Готовься счет оплачивать, там было варенье из редкого в нынешний сезон терна. Да, еще. В люксе она у одного умыкнула крем от потливости ног, который налила на голову кукле.

Санфео потер глаза, уселся рядом с Галом и повернулся ко мне.

— Что вспомнила?

— Ты же в курсе, — ответила я недовольно. Некромант устроился так, что свободное место осталось рядом с Дюлом, что меня абсолютно не радовало.

— В курсе, но мне интересны твои выводы.

— Мои крылья поменяли цвет после операции?

В купе стало так тихо, что слышно было как через купе переругивались Редж и Зарайя.

— Я не могу ответить на этот вопрос, — осторожно ответил некромант, — я не видел какого цвета твои крылья тогда были.

Я замолкла возвращаясь во воспоминания.

Скалы, серый камень. Ветер сильный, но теплый. Коленка разбитая. Золотистая кожа слегка обветрилась, и вторая коленка тоже расцарапана. Я слегка поворачиваю голову, чтобы понять, я упала сверху, чудом удержавшись, рядом на выступе лежат белые перья. Только белые перья в моих крыльях. Мне пять лет. Мы с Ятсаном играли в догонялки в запрещенном каньоне Скиртс.

Вспомнила. Первую близость я выпросила у Дюла на собственное совершеннолетие в качестве его подарка мне. Надеялась забыть и забыться. Что? Или кого? И что же произошло, что я так сильно изменилась?

Я расслабилась и растворилась, фантомом взлетела на карниз окна, и там устроилась, готовясь к допросу:

-Санфео, я ведь могу узнать неопровержимые факты. Например, дату рождения?

Магистр напрягся, но ответил:

— Если ты мне скажешь свое полное имя.

— Я его не помню.

— Тогда мы не можем помочь. Кьяза, мы ходим на грани.

Я понимала, что даже любой неоспоримый факт тянет за собой столько субъективных нюансов, но попробовать же можно было.

— Я родилась эрштайной, — полуутвердительно, полувопросительно произнесла вслух.

Два крылатых и один седой мужчина дружно кивнули.

— В пять лет я сломала крыло.

Еще один кивок.

— И мы с Ятсаном дружили в детстве.

Дверь тут же открылась, и упомянутый терштай заглянул в купе.

— А почему без меня? — возмутился он.

— Так ты Наядной занят был, — фыркнул Дюл. Гал промолчал. Я настороженно следила за их разговором, пытаясь отгадать их отношения.

— Светлая капризничать изволили, выбирая, где ехать семь часов. Сейчас дамы заняты отмыванием Талены. Девочка использовала суперстойкую косметику в наведении красоты с добавление клея. Так мне можно присоединиться? Княжича звать?

— Заходите, — вдруг покладисто согласился Санфео, отмахиваясь от недовольных штаев.

Я замерла настороженно, думая, что за княжич. А за Ятсаном вошел гордый Редж.

— Редж княжич? — удивилась я.

И только я. Да что ж за попутчики и друзья? Значит, как домогаться, таскать на руках — они первые, а хоть что-то объяснить, так сама, дорогая, вспоминай.

— Ну если мать княгиня дракомантов, то я княжич, наследный между прочим, — задрав нос, заявил довольный мальчишка.

— Что ж ты, княжич, позволил традиционную косичку отрезать?

— А ты предлагаешь Таленку ментально ударить? — взъярился дракомант на ехидную реплику Ятсана, — это седая зараза ребенка подговорила на диверсию, я даже опомниться не успел, как мелкая сидела на мне и пилила Зарайкин ножом волосы. Пришлось терпеть. Ничего, ошейник я на нее уже надел. Кстати, магистр, почему светлая может трогать ритуальный кинжал?

— Я потом объясню, — нахмурился Санфео, а я не выдержала.

— Можете обсуждать меня дальше. Не буду мешать вашему высокопоставленному мальчишнику.

— Кьяза, — крик донесся уже почти в спину, когда я прямо через стенки направилась к дамам. В конце концов, сейчас день. Мне положено находиться в забытье, тем более солнце ярко светило в чистом голубом небе.

Талену уже отмыли и переодели в удобный спортивный костюм. И сейчас три женщины — хранительница, некромантка и ведунья, пытались прийти к соглашению, как именно заплести волосы девочки. Вздохнув, я потянулась к магии смерти. Мне повезло, мы проезжали равнину с многочисленными деревнями, где кладбища были с незапамятных времен. Мысленно попросив прощения у жителей, я втянула в себя силу, надеясь, что умертвия получатся как всегда — спокойные, болтливые и вежливые. Но самое главное, я научилась поднимать их с ограниченным периодом активности. Максимум пара недель, и потом они сами упокоятся. Наибольший вред от них — будут интересоваться новостями науки, ну а что делать: каков лич, такие и умертвия. Мне же надо было с кем-нибудь общаться, а так весьма выгодно— ты их исследуешь, а они с тобой беседы умные ведут. Говорю же, я была мирным личом, даже не лезла к людям. Кому потребовалось убить такую лапочку — непонятно.

Вытянутой силы хватило материализоваться в ту самую девушку с фиолетовыми глазами, только теперь мои черные волосы были заплетены в две косички, где причудливым узором вились белые пряди. Я и крылья воспроизвела именно такие, что показал мне Дюл.

— Талена, хочешь я тебе косички заплету?

Девочка завороженно кивнула.

Я медленно расчесала ей волосы, разделила их на две части и стала плести. Руки сами выделяли, перекрещивали в замысловатый узор золотистые прядки. Я плела и пела в полнейшей тишине:

— В серых горах штаи живут

Назло всем ветрам песни поют

В серых горах в седых облаках

Штаи небесные песни поют

Встретят закат, встретят восход

Солнце им жаркие песни поет

Ветер седой и ковыль молодой

Штаям звенящие песни поют.

Песня с незамысловатым мотивом и незатейливыми словами оживала.

И вроде уже не я, а мне плетут косы, нежные мамины руки, перебирают пряди, вплетая разноцветные ленты с яркими бусинами. Мама поет мне слова про разноцветные песни штаев.