Ненормальная

— Да, Паш. Что-то случилось? Срочно? ... Ну, скажи, что я освобожусь через две недели. — и тут она снова преобразилась, напомнив, что был и четвертый вариант Анны Сергеевны — милая, обаятельная женщина: она вдруг довольно улыбнулась, хмыкнула почти неслышно, и заговорила совершенно другим голосом. — Пашуль, я очень рада, что этот товарищ оббивает нам пороги. Я просто ждала этого момента. Конечно, пускай мучается. Да знаю я, что его лишат и накажут. А тебе-то что? Когда ты из-за этого поставщика штрафы платил, он тебя пожалел? Что-то не припомню... Да, умничка ты моя, отправляй этого друга лесом-полем, и чтобы духу его здесь не было.

Дмитрий начинал завидовать этому "Пашуле": если она по телефону с ним так воркует, что ж наедине творится? Голос вдруг понизился на несколько тонов, реснички задрожали мимолетно, пухлые губы изогнулись так соблазнительно, словно из них не выливался яд несколько минут назад. Почему-то сразу вспомнился и клуб, и танцы, и зажигательное шоу на пару со Славиком... И проснулся уже другой, чисто мужской, а не познавательный интерес: стали вдруг заметны и тонкие прядки, которые норовили упасть в глаза, и нетерпеливый жест, которым она их поправляла. И то, что волосы переливаются на свету каким-то невероятным сплавом каштаново— рыжих оттенков, иногда отсвечивая медью, и тонкая цепочка на нежной шее... Серая бизнес-леди? Ну-ну. От кого-то , похоже, все это великолепие ускользало, а кто-то давно о нем знал и не терял времени, потому и ворковала нежно в трубку эта стервозина. Неизвестно почему, но Дима вдруг начал заводиться, вроде бы беспричинно, но очень быстро набирая обороты. Чем бы это закончилось, неизвестно — возможно, громким хлопаньем дверью и уходом "по-английски". И пусть бы выглядел глупо, но зато честно. Но тут она подняла голову и посмотрела прямо в глаза мужчине. Этот взгляд — ласковый, открытый, наполненный каким-то теплом и непонятной радостью — лишь слегка мазнул по его лицу, а затем снова ушел куда-то в сторону. Но и мгновения хватило, чтобы окатить Дмитрия горячей волной, заставив сердце тормознуть, а потом разогнаться в горячечном беге. "Вот сейчас она была настоящей, только что" — накрыло озарение. А все остальное — маски, роли, хотя и очень удачно отработанные. И откровенная зависть проснулась к этому "Паше". Глянул мельком на Сергея — похоже, и того зацепило, потому как весь подобрался и ожил. Только Андрюха — дуб дубом — ничего не заметил. То ли молод еще, то ли просто не очень умен. Сидел и тупо пялился в свои бумажки с описанием условий (забыл что ли, о чем еще нужно сказать?)

— Ладно, Паш, ты меня очень порадовал, но подробности позже обсудим. Нет, сегодня мы его не принимаем. Да и фиг с ним, что у нас запас этой краски обнулился. Зато сколько неликвида успели растолкать за эти две недели. Считал? Нет? А я считала. Так что пускай гуляет парень. А в следующий раз отправим его фуры разгружать, нам грузчиков не хватает. Тогда, возможно, я передумаю. Все, работай. Перезвоню. — Так же неожиданно, как началось, воркование прекратилось, и вернулся деловитый тон. Снова обратила на них внимание:

— В общем так, товарищи. Не будем больше тратить мое и ваше время. Пришли вы не по адресу. Я не рассматриваю коммерческие предложения. Нет на это прав, да и не нужны они мне. Других забот хватает. Вам нужно в наш центральный офис, в отдел закупок, а не ко мне. Я бы еще вас помурыжила, но дел и без того хватает. — Заговорила вдруг нормальным, человеческим голосом. Дружелюбно даже.

— Вам, молодой человек (быстрый взгляд на визитку ) — Андрей Сергеевич, рекомендую все-таки изучить правила подготовки и ведения переговоров. Так, как Вы сегодня ко мне пришли, самый захудалый распространитель не заходит: не зная, куда идете, к кому, что за сеть, кто принимает решения, и стоит ли вообще рассказывать мне про ваши условия? Вас совсем ничему не учили?

Или вы привыкли другими методами вопросы решать? — Это уже прямой вопрос в сторону Дмитрия. — Если решили работать с цивилизованными партнерами, нужно сначала изучить их правила игры. Но это так, небольшой совет, я не настаиваю.

Намек на "другие методы" зацепил и разозлил, но тут она была права — на себе испытала приемы, которые использовал Сергей. Тот тоже понял, о чем речь, и сердито насупился.

— И еще, если вам это интересно. С такими предложениями в сети не ходят. Вас как липку обдерут. Вы мне и так товар по себестоимости предлагаете, с рассрочкой на 3 месяца. А с вас еще потребуют процентов 10-15 на маркетинг, доставку, мерчей и кредит без ограничения по срокам, плюс возврат всего неликвида. Будь я на месте закупщика, вы после трех поставок уже в долг начали бы работать. И разорвать контракт без неустоек не получилось бы.

Это я вам сейчас по доброте душевной провела мини-ликбез. Хотите — слушайте, хотите — забудьте. Потому что мне без разницы — будете вы нам что-то поставлять или нет, но на такую неопытность смотреть нельзя без боли.

Андрюха совсем скис, понимая, что его только что потыкали носом в ошибки, как котенка в лужицу. Да еще перед лицом начальства, и на первой же совместной встрече.

Диме удалось сохранить непроницаемое выражение лица, Серега держался с трудом, чтобы не наорать на коммерческого тут же, не выходя из кабинета.

— Что ж, благодарим Вас за потраченное на нас время. Было очень приятно познакомиться и весьма полезно пообщаться. — Пришлось снова взять на себя роль дипломата и хотя бы уйти достойно.

— всего доброго. — И поднялась, открывая им двери.

Вот так, без притворного уважения, дала понять, что больше тратить на них свое время не планирует.

На выход шли не торопясь, каждый думая о своем. Дима притормозил, доставая телефон из кармана пиджака, и услышал за собой цоканье каблучков по плитке. Затем голос:

— А теперь объясни мне, КАК в мой кабинет попали три мужика, без спроса и предупреждения? — Похоже, кому-то не поздоровится после их визита. — Да мне плевать, куда он смотрел и что думал!!! Сегодня три торговых, завтра цыгане пойдут гулять по складу, а послезавтра — шайка головорезов придет кассу снимать! Мы этого хотим?... Это не мои проблемы, кто там болеет и куда ушел... Значит, пусть ген.директор охранного агентства приходит и сидит здесь. Иначе ни копейки им больше не заплачу. Как они заставят? Да я им ни один акт не подпишу. В общем, я все сказала. И не дай Бог, это повторится. Полетите у меня все, к чертям собачьим.

Ого, а голосок-то у нее и от злости звенеть может. И как выразительно ругается. Причем с паузами, в которых явно не хватает бранных слов. Несмотря на то, что понижение до "трех торговых", а потом — до явно криминальных элементов покоробило, Диму этот телефонный монолог развеселил.

Вышел на улицу — товарищи уже добрались до машин и понуро ждали босса, остановился, чтобы прикурить, и подождать. И не ошибся: через пару секунд Анна вышла на улицу и направилась в сторону курилки, на ходу щелкая зажигалкой, улыбаясь и обмениваясь парой слов с каждым, кто там уже стоял.

Анна проскочила мимо, не заметив. Словно пустое место, а не крупный мужчина, который замер в ожидании. Пришлось окликнуть.

— Анна, можно попросить у Вас еще минуту времени? — Недоуменный взгляд в ответ, с читаемым вопросом "Что тебе еще-то понадобилось?"

— Можно. Дайте, заодно, зажигалку. Моя не хочет работать. — Не попросила. Просто сообщила о том, что ей нужно. Все-таки хамка.

— Аня, раз уж так сложилось, и мы с Вами теперь официально знакомы, можно не делать вид, что никогда меня не видели. — Почему-то именно это показалось важным. Чтобы узнавала при встрече.

— Да? Разрешаете? Ну, спасибо. Так — то мне Ваше разрешение ни в одно место не уперлось. — Однозначно, хамка, но это уже не так важно.

— Тогда почему Вы делаете вид, что меня не замечаете?

— Это когда, простите, я была так невежлива?

— Только что. Прошли мимо, не оборачиваясь.

— Ой, да бросьте Вы, и не берите в голову. У меня зрение плохое, я без очков малознакомых людей вообще не замечаю, особенно, когда задумаюсь. Если бы Вы сами постоянно передо мной не маячили, шанс на узнавание стремился к нулю.

— То есть, Вы меня при первой встрече не рассмотрели? И не запомнили? — прямо обидно стало. Все женщины рассматривают, а эта — нет. Нездоровая, что ли? Ах, ну да, у нее же есть "Пашуля". Зачем ей другие опасные мужики. И чего прицепился к этому Пашуле — самому непонятно. Да и Бог с ним.

— Неа. Как — то мне важнее было уйти оттуда без потерь.

— Так испугалась?

— Вы знаете, Дмитрий Евгеньевич, ваша корона приобретает какие-то нездоровые размеры. Скоро начнет давить к земле и приведет к искривлению позвоночника. Вы ее время от времени подпиливайте. Или, там, снимайте, чтобы не мешала. Слишком много чести — Вас разглядывать, узнавать, вспоминать, пугаться. Я живу своей жизнью, Вас не трогаю. И Вы ко мне не лезьте. А то слишком частые встречи, и все — не очень приятные. Напрягать начинают.

— И все — таки я рад, что мы смогли познакомиться еще раз. И уже в нормальной обстановке.

— А я не рада. До свидания.

И снова развернулась и ушла. Вот что за женщина? Её где-то специально учили хамить и нарушать все правила приличного поведения (хотя она явно с ними знакома), или это врожденное?

Осталось чертыхнуться, затоптать окурок и пойти к машине, из которой любопытно выглядывал Сергей. Андрей благоразумно удрал, понимая, что под горячую руку лучше не попадать.

— Слушай, Дим, лихо девчонка нашего коммерсанта поимела. Может, выгоним его, нахрен, а ее к себе позовем? Нам давно коллектив не мешало бы разбавить, а то все мужики да мужики.

— Ты сколько времени ее вытерпеть сможешь? Она же нам всех парней доведет до истерики, на раз-два. Явный талант.

— Да ладно. Ты видел, как на нее парни смотрели? С рук есть готовы. Наших так же в оборот возьмет.

— А тебе нафиг нужны сотрудники, которые вокруг одной юбки будут прыгать? А потом еще разнимать придется.

— Димон, что она тебе такого напоследок сказала, что ты так взъелся? Она ж во всем права была. — В том — то и дело, что права. И от этого еще больше злость разбирала. — Мне она с первого раза приглянулась. Толковая. А то, что контракт не выгорел — да и хрен с ним, не очень -то он нам и нужен был.

— А вот тут ты ошибаешься. Этот контракт мы теперь просто обязаны заключить. Набери-ка Андрея. — Не обращая внимания на удивленный взгляд друга, схватил трубку.

— Значит так, товарищ Андрей. С сегодняшнего дня ты землю носом изроешь, но в эту сеть войдешь. Мне не важно — как и на каких условиях. Если не сделаешь — вылетишь, как пробка. Причем я сделаю все, чтобы тебя больше никуда не взяли, даже в "Евросеть" кассиром. Срок тебе — месяц. Отсчет пошел.

— Дим, может, остынешь? До сегодняшнего дня ты и не думал про эту базу. Нафиг она тебе сдалась? Тебе же Анна объяснила, что мы здесь только потеряем, а не заработаем.

— Нет, Серега, теперь уже — дело принципа. Слишком бледно мы выглядели перед этой шмакодявкой. Нужно набирать очки обратно.

— Никогда не замечал, что тебе необходимо держать перед кем-то лицо, тем более — перед девчонкой без связей, без роду-племени.

Дима и себе не хотел признаваться, что теперь ему это жизненно необходимо.

Глава 7.

Воздух. Жизненно необходимо сделать вдох. Так защемило где-то в районе сердца, что еще немного — и конец, можно отправляться к праотцам. Это так старость, что ли, начинается? Во время жаркого поцелуя с девушкой?

В последний раз такое было несколько лет назад, во время кризиса, когда недвижимость подешевела, все стройки встали и заморозились, и фирма оказалась на грани банкротства. Пришлось выкручиваться самыми немыслимыми способами, хвататься за любую мелочь, брать невыгодные государственные подряды, уходить в серые схемы, только чтобы дело не развалилось. Справился, выжили, но вот тогда и прихватило в первый раз: от стрессов, бессонницы и нервотрепки, от вечного бега по кругу сердце начало сбоить. Всего несколько раз, но качественно — с вызовом "Скорой", капельницей, кучей лекарств и сестрой в качестве сиделки.

Но затем спокойная, сытая жизнь заставила забыть, как это бывает — когда вдох отдает такой болью, что лучше и не дышать. А сейчас что приключилось? Что ты делаешь со мной, женщина? Вот что значит: "довела мужика"; оказывается, это реальность, а не народная выдумка.

С трудом оторвался от жарких губ, жадно глотнул воздуха, да так и застыл, отпуская боль. Посмотрела ошарашенно:

— Что случилось?

— Ничего, Ань, все хорошо. Просто посиди спокойно минутку. — Молчит, ждет объяснений.

А что сказать? Что хочу тебя так, аж сердце заходится, болью отдает? Что нервы трепыхаются, как у девицы на первом свидании?

И так хорошо, оказывается, просто сидеть, прижимая к себе родное тельце, перебирать волосы, и чувствовать дыхание где-то в районе ключицы. А реснички вздрагивают, нежно щекоча кожу на шее. Удовольствие, которое ни с чем не сравнишь — ощущать жар ее тела сквозь тонкий слой ткани, и знать, что она рядом, и никуда сейчас не денется.

— Дима, тебе плохо?

— Нет, мне очень хорошо.

Недоверчивый взгляд: вытянула шею, изогнулась, пытается прямо в глаза посмотреть:

— В каком смысле хорошо? Ты что, уже?... — и заерзала на коленях.

Нет, моя хорошая, "уже" будет нескоро. Так быстро ты не отделаешься, и не мечтай. Отрицательно покачал головой.

— Дим, ну дай мне тогда сесть поудобнее. У меня уже все затекло — ты слишком большой, чтобы так долго обнимать. Распял практически. — Закапризничала.

Ну да, об этом как-то не подумалось... действительно, прижал так, что не пошевелиться, прости, малыш...

— Нет уж. Сидеть мы больше не будем. Сейчас отнесу тебя в спальню и буду делать массаж. Устроит?

— Ну, массаж так массаж. Если больше ничего не обломится... С паршивой овцы хоть шерсти клок. — И улыбается хитро-хитро.

— Паршивой, говоришь? Сейчас посмотрим, кто у нас тут паршивый.

Такая легкая — можно целый день на руках носить, не устанешь. Захихикала довольно, упав на кровать.

— Даа, недолго я находилась в вертикальном положении. Странная у тебя квартира — сила тяжести как-то неправильно действует, никак с ней не справиться, все к земле тянет...

Вот что за человек? Любая кисейная барышня должна замереть в предвкушении. Опять же, массаж в этом доме не всякой желающей делают, а ей без всяких просьб предложили. Она же шутки шутить изволит.

— Ань, чем больше ты говоришь, тем страшнее будет наказание.

Сделала большие глаза. Ну, как будто ей страшно:

— О, Боже, что же делать? Я так боюсь, а от страха у меня начинается словесное недержание! Ты меня теперь замучаешь, да? Я ведь все равно не заткнусь. — И хохочет радостно.

— Я тебя сам заткну, чтобы не мучилась. — Нужно действовать, иначе эта птица-говорун ни за что не успокоится. И в самом интересном месте начнет хихикать. Такое мы тоже проходили. Как-то сбивает с толку, если честно. Поэтому милый ротик нужно закрыть.

Поймал все-таки, не успела увернуться. И задохнулась от напора, от понимания, что все — шутки закончились, и разговоры тоже. Затихла на секунду, от неожиданности, а потом ответила.