— Преобразует материю в себя самое, — потрясенно проговорил Егор,
— Для чего?
— Оно хочет превратить всю Вселенную в Темное вещество,
есть, в конечном итоге, стать Вселенной.
Егор надолго замолчал. Картина, представшая перед его разумом,
не поддавалась пока полностью осмыслению. Но даже размытая и нечеткая, не сформировавшаяся в единое целое страшная перспектива угнетала психику и инстинктивно глушила воображение, чтобы не повредить мозг.
Молчал и малыш, вновь вглядываясь в необъятные и бесконечные просторы, заполненные звездами, многие из которых уже погасли и превратились в карлики либо черные дыры, а многие были поглощены невидимым страшным врагом. Звезды обманывали. Испускаемый ими свет рассказывал лишь об их далеком прошлом, какими они были иногда миллиарды лет назад. Истинной картины Вселенной землянам увидеть было не суждено никогда. Звезды лгали. И малыш знал об этом.
— Они... Эти завоеватели — знают о нас? — наконец промолвил Егор, нарушив молчание. — О земле? О людях?
— Не только знают, — малыш сокрушенно вздохнул, — они нас создали. С вполне определенной целью.
— Вообще-то принято считать, что нас создал Бог, — возразил Егор, который был ошеломлен и этим новым известием и просто сказал первое попавшееся, лишь бы не дать взорваться в голове комку этой чудовищной информации. — Или по-другому Создатель...
— Создатель сотворил Вселенную в целом. И запустил ее. А нас — то есть планету Земля и всех ее обитателей создали они. И еще много таких островков во вселенной, населенных разумными существами.
— Но с какой целью? Почему они нас не превращают в свою плоть — в Темное вещество?
— Мы им нужны, — и малыш посмотрел на собеседника не по-детски тоскливым взглядом.
— Для чего? В качестве пищи? Неприкосновенный запас?
— Нет. В качестве высшего разума. Они, если можно так выразиться, выдавливают наше сознание, наши мысли, наши идеи, чтобы синтезировать их с помощью образованного ими гигантского искусственного мозга и окончательно преобразовать Вселенную.
— То есть они нас фактически разводят, как нужную им органическую культуру? Как люди разводят животных и растения?
— Да. Можно сказать так. Они разбросали ростки различных форм жизни на благоприятных для развития органических культур планетах. И время от времени навещают их, определяя зрелость цивилизаций и пригодность их достижений для своей зловещей цели.
— И, побывав на Земле, чтобы посмотреть, как созревает их урожай..., — со злой иронией начал Егор.
— И, побывав на Земле, — спокойно продолжил малыш, — они увидели настоящее чудо...
— Если они, конечно, способны воспринимать чудеса...
— Они способны постигать суть явлений и фактов. И они обнаружили, что за какие-то ничтожные несколько тысяч земных лет...
— Увы... В масштабах Вселенной это сущий мизер, — согласился Егор, — все равно, что десятитысячная доля секунды в жизни человека.
— ...Эта жалкая беззащитная органика совершила невозможное. Люди полностью преобразовали планету. Они сделали массу удивительных открытий и изобретений. Но, главное — им уже было мало Земли. Они рвались в космос.
— И космос стал раскрывать перед ними свои тайны, — увлеченно продолжил Егор.
— Да. Затерявшись на краю громадной галактики, имеющей в поперечнике около тридцати парсеков и состоящей из, более чем ста миллиардов звезд..., — малыш вздохнул, — среди которых наше Солнце не выделяется ничем особенным... Люди сумели точно определить свое местонахождение среди них, назвав свою галактику Млечным путем. При этом, находясь на, в сущности, крохотной планете и не покидая ее.
— Более того, земляне обнаружили множество других галактик, — гордо добавил Егор, — зафиксировали основные процессы, происходящие во Вселенной, и сформулировали ее ключевые законы.
— Предвидя, что люди, развиваясь, будут искать способы освободиться от зависимости от Темного вещества, оно дало мизерный срок на существование отдельно взятой особи.
— Увы, сто лет жизни в масштабе Вселенной — вообще не время, а просто крохотный кусочек мига, — согласился Егор, — к тому же лишь полпроцента землян доживают до такого возраста.
— Да. Темное вещество опасалось, что, живя относительно долго, скажем несколько тысячелетий, человечество сможет познать суть материи и посягнуть на планы завоевания Вселенной.
— Однако человек и здесь изловчился. Он искусственно продлил свою жизнь...
— Что-то я об этом впервые слышу..., — осторожно заметил Егор.
— Не абсолютно, а относительно. Время осталось то же, но люди разбили его на годы, месяцы, недели, дни, часы, минуты и секунды. И разбив свою жизнь на маленькие отрезки, части и частички, они научились сполна их использовать, вплоть до мгновений.
— И что это дало, — не совсем понял Егор.
— Увеличение производительности труда, если сформулировать очень кратко. И ускорение темпов научного прогресса. Если, например, семьсот лет назад минута, в масштабах планеты ничего не значила, то теперь за эту минуту производится продукции в миллионы раз больше, чем те же семьсот лет назад всеми обитателями Земли за год. Люди научились не только сохранять полученные ими знания, но приумножать их и передавать потомкам. И Темное вещество все-таки уловило эти непредвиденные им ранее и очень опасные тенденции.
Егор застыл, восхищенный простотой действий, давших такие плоды.
— Но, самое главное, заключалось не в этом, — малыш загадочно улыбнулся.
— А в чем же?
— Ненасытные пожиратели космоса поняли, что люди открыли некоторые законы времени.
— Законы времени? Но, причем здесь время? — удивленно вскричал Егор.
— Время — единственное, что неподвластно Темному веществу. Время, которое соединяясь с Пространством, создает Движение. А Движение обеспечивает последовательное расширение Вселенной, которая сейчас пока раздувается, как воздушный шар, но, дойдя до определенного коллапсического состояния, начнет вновь быстро сжиматься...
— И превратится в итоге в бесконечно малую точку.
— Совершенно верно. И при этом вся живая и неживая материя погибает безвозвратно, в том числе и Темная материя.
— Но затем вновь происходит Большой взрыв, — сказал Егор, — и Вселенная снова начинает расширяться.
— Не совсем так. Большой взрыв был самым первичным, когда Создатель запустил Юлу и привел материю в движение.
— А потом?
— Потом Создателю удалось сделать модель автоматически пульсирующей Вселенной. И эти циклы: сжатие до точки и расширение до бесконечности происходят постоянно — один раз в сто миллиардов земных лет.
— То есть Создатель сделал все, для того чтобы не дать Вселенной погибнуть?
— Именно так. И эта пульсация не дает времени Темному веществу захватить полностью все пространство.
— Значит Время..., — ужасная истина, наконец, дошла до Егора.
Он вскочил и приложил кулаки к своим вискам, сжимая их и, как бы препятствуя истине вырваться наружу.
— Они хотят остановить Время! — вскричал он.
— Да, — сумрачно произнес малыш, — и, если Время остановится, то Материя перестанет находиться в движении. Процесс пульсации прекратится.
— И все застынет...
— Увы. Материя перестанет в полной мере быть таковой и будет превращаться сначала в Черные дыры, а затем и в Темное вещество. Вся Вселенная станет Темным веществом и навечно застынет. Жизнь уже никогда не возродится...
Егор сокрушенно покачал головой и закрыл глаза. Он попытался представить себе этот чудовищный космический катаклизм и не сумел. Разум отказывался верить в услышанное. Слова, зафиксировавшись в памяти, никак не могли преобразоваться в образы, поскольку картина была попросту невообразимой.
— Таким образом, с нашей помощью они намерены полностью уничтожить существующую Вселенную? — наконец, глухо спросил он.
— С нашей помощью и с участием Создателя.
— И что же Создатель?
— Создатель не позволит этому случиться. Для этого он и создал канал связи на Землю, к которому случайно прикоснулись мы. Он ждет нашей помощи в своем освобождении из пут черной дыры.
— А, как ты доберешься до Создателя?
— Не знаю.
— Не знаешь?
— Я не знаю самой сущности способа перемещения в пространстве, — поправился малыш. — С помощью того самого луча, по которому Создатель направил информацию, случайно попавшую на твой телескоп...
— Случайно ли, — усомнился в душе Егор, а вслух спросил, — как именно?
— Создатель объяснил только в общих чертах...
— Он пришлет за тобой космический корабль?
— Если бы..., — печально усмехнулся малыш. — Нет, космические межзвездные корабли невозможны в принципе.
— Невозможны? — Егор не просто поразился, но даже обиделся за земную науку и инженерию.
— На то есть множество материальных причин.
— Но мы, земляне, уже построили космические корабли, которые преодолели не только земное притяжение, но и притяжение Солнца. Некоторые из них ушли за пределы солнечной системы.
— С их смехотворной скоростью даже до ближайшей звезды Альфа Центавра — Проксимы они будут добираться сотни тысяч лет.
— Скорость будет увеличена, — уверенно произнес Егор.
— Конечно, будет, — спокойно согласился малыш, — но у нее есть свой материальный предел — скорость света. Достигнувшее ее тело просто превращается в энергию без всякой перспективы дальнейшего увеличения скорости.
— Ну, пусть — с околосветовой, — не сдавался Егор. — Все равно долетим.
— Скорость света, — мягко констатировал малыш, — почти триста тысяч километров в секунду. А световой год, в переводе на земные расстояния, составляет около 9,5 триллиона километров. И является величиной в общем-то смехотворной в масштабах Вселенной. До той же Проксимы 4,3 световых года. А сегодня земные корабли могут передвигаться со скоростью около шестнадцати, даже не тысяч, а просто шестнадцати километров в секунду. Но суть не в этом...
— А, в чем же?
— Даже двигаясь со скоростью света, до ближайших звездных систем придется лететь многие десятки лет. Да еще и назад возвратиться — иначе сам полет теряет свой смысл.
— Человек научится жить гораздо дольше, победит все болезни, — упрямо сказал Егор.
— Хорошо, — согласился малыш. — Но где взять столько энергии... Я уже не говорю, как ее аккумулировать или сконцентрировать на корабле. Для получения такого количества энергии потребуется превратить в нее всю планету... Впрочем, возможно, требуемая энергия будет даже сопоставима со всеми запасами Солнца, а то и всей солнечной системы.
— Научимся, — уже не так уверенно произнес Егор.
— Научимся, — эхом откликнулся малыш. — Но есть еще самая главная преграда.
— Какая?
— Само преодолеваемое пространство. Космос не пуст, это не вакуум в чистом виде. Он заполнен различными мелкими частицами, камушками, песком, пылью, межзвездным газом.
— Но они крайне разрежены в пространстве.
— Да. Но не будем забывать, что кораблю за одну секунду придется преодолевать триста тысяч километров. Расстояние не маленькое даже по космическим масштабам. И пусть на один километр пути встретится хотя бы по пылинке... Представляешь? Космический корабль будет подобен рыбе, пытающейся продраться сквозь твердый металл. Он мгновенно сгорит или взорвется.
Егор представил и уныло опустил голову. Картина была действительно безрадостной. Но затем встрепенулся.
— А, как же ты собираешься добраться до Создателя? Ведь до Алголь миллионы световых лет! Миллионы лет потребуются при движении с околосветовой скоростью, чтобы достичь этой потухшей уже звезды!
— Я знаю лишь принцип почти мгновенного проникновения через пространство, — пожал плечами малыш. А остальное будет сделано Создателем.
— Объясни же мне!
Малыш надолго задумался.
— Земляне еще не изобрели понятий и терминов, могущих проиллюстрировать этот процесс. Начать сейчас объяснять — это будет примерно то же, что ежик примется втолковывать кролику принцип работы двигателя внутреннего сгорания.
— Ну, ну..., — попытался обидеться Егор на кролика, но затем сообразил, что и ежик то точно такой же специалист, как и кролик.
— Ну, хоть в самых общим чертах.
Малыш еще раз задумался, а потом взял со стола листок бумаги и шариковой ручкой поставил на противоположных его сторонах две точки.
— Вот, — он ткнул концом ручки в одну из точек, — это планета Земля.
Егор кивнул головой, хотя кивать было еще рано.
— А — это..., — малыш ткнул в другую точку, — звезда Алголь. Между ними, — он провел линию между точками и продолжил, — неисчислимые миллиарды миллиардов километров. Преодолеть которые обычным прямым путем невозможно.
— Значит...
— Значит, — подхватил малыш, — нужно искривить само пространство и сократить тем самым расстояние.
Он взял листок за концы, посмотрел его на свет, а затем согнул бумагу с двух сторон и совместил обе точки.
— А, дальше?
— Дальше..., — малыш острием ручки пробил двойную поверхность бумаги со стороны воображаемой Земли точно в месте совмещения точек, — дальше вот — я уже мгновенно очутился на Алголе.
— То есть пространство искривлено настолько, что искомые его объекты оказались рядом друг с другом? — поразился Егор.
— Да, — просто констатировал малыш, — на самом деле, конечно, все гораздо сложнее, но принцип достижения цели через пространство именно этот.
Егор вновь задумался, но ненадолго.
— Хорошо, — решительно сказал он, — иди домой и собирайся в дорогу. Возьми с собой то, что, по твоему разумению может понадобиться тебе там.
Малыш согласно кивнул головой.
— Мне нужно сконструировать еще один прибор, — озабоченно сказал он. — Может у тебя есть электрический фонарик?
— Фонарик?
— Ну, да. Обычный электрический фонарик. Только небольшой.
— Сейчас принесу, — пообещал Егор, — он у меня где-то в туалете, на полке. А, под вечер приходи. Если успеешь.
— Успею, — уверенно ответил малыш.
Ни он, ни Егор не подозревали, что их планам помешает очень скорое вмешательство новой могущественной силы.
Глава девятая. Вариант "контро".
Генерал-лейтенант молча мерил шагами свой просторный кабинет. Иногда он останавливался перед висевшим на стене портретом президента и подолгу смотрел на него, как бы исполняя некий ритуал. Следовало принять неординарное решение, и он несколько колебался, хотя обычно подобного рода дилеммы разрешались мгновенно. И столь же незамедлительно принятое приводилось в исполнение.
Кто он, этот Закатин? Действительно непризнанный гений, либо обычный компьютерный воришка с незаурядными хакерскими способностями, случайно выловивший в безграничной Всемирной паутине удивительный плод чьих-то трудов? Чьих? Судя по высказываниям ученых мужей, над этим ребусом мог работать какой-либо закрытый зарубежный институт, приютившийся, скажем, под крылышком Пентагона.
Хакер? С хакером проблем не будет. Эти вопросы давно отработаны и апробированы.
Но если он гениальная личность, то наверняка со свернутыми набекрень мозгами. То есть, по части научных изысканий он, безусловно, дока. А в быту обычный рохля, с которым можно особо и не церемониться. Все эти великие ученые всегда были с большими странностями. За десять минут могут изобразить математически любой физический процесс такими замысловатыми формулами, что обычный дипломированный труженик науки три дня будет потом с ними разбираться. А вот поход, например, в обычный магазин за молоком станет для такого уникума чрезвычайно трудновыполнимой задачей.
