Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Злорадно ухмыльнулся. Приказал вести ко мне подмастерье управляющего. Раз они такие порядки завели — теперь будет ходить за мной хвостиком, и фасовать наш полет мысли на бланки заявок. А потом еще и отчет с него спрошу. И график. И еще придумаю, как извратиться. Бюрократия — оружие обоюдоострое, особенно, если ты начальник.
Перед собранием хотел вздремнуть хоть пару часов — голова стала окончательно чугунной. Нельзя так, с места в карьер — отвык.
Уже подходил к дому, на крыльцо подняться даже успел, и руку к двери протянуть. Дверь распахнулась, и на крыльцо выскочил управляющий, радостно сообщающий, как он рад, что меня нашел. Строители уже собраны, по моему распоряжению, и ждут только меня.
Постоял с протянутой к ручке двери рукой. Пошевелил пальцами, мысленно уже давно ухватившимися за ручку — более того, уже давно открывшие эту заколдованную дверь ... Сказал своим мечтам последнее прости, и мысленно добавил массу непечатного. Пошли к строителям.
Беседа с мастерами разбилась на несколько потоков. Были новые планы завода — тут уже не стал мудрить а выложил им чертежи как есть. Цехов этим летом отстроим рекордное количество.
Землекопов порадовал тестовой задачей. Будем этим летом рыть канал из водохранилища Вавчуга в Двину. Сам знаю, что он тут и даром не нужен. Но рыть будем. Причем, еще и шлюз на канале построим. Так как длинна канала всего пара километров — осенью хочу подняться на боте из Двины в водохранилище, и если это не выйдет — будут оргвыводы.
Но главное в канале, то, как его будем строить.
Сели над рисунками, где, со свойственным мне профессионализмом, были нарисованы огуречки с ножками, изображающие линию землекопов, вдоль которой будут ездить одноосные тележки с большими колесами и съемными бункерами, в которые землекопы и будут накидывать землю. А по бокам канала стоят "журавли" которыми полные бункера и будут подниматься из канала и высыпаться либо на телеги, либо просто в кучу рядом. Землекопы работают, понятное дело, уступами. Для тележек нужны доски опоры, а "журавли" нужны передвижные. Вот эти нюансы и обсуждали. Пометил в блокнот, что срочно и в большом количестве, нужны штыковые лопаты. Точнее, надо катать сталь на листы. С остальной машинерией пускай мастера-строители разбираются сами. При помощи мастеров завода, разумеется. Подмастерья управляющего им в помощь. Еще раз злорадно усмехнулся. Хоть и не злопамятный — но подмастерья у меня за это лето удавятся своей бюрократией. А если выживут — представлю их на мастеров. И отправлю на другие заводы.
Зашла речь и о перевозках внутри завода. Отливки случались все тяжелее и больше, мастера катали их на деревянных катках — но это был не выход. Намекнул о новой внутризаводской дороге с разветвлениями. Мастера за тему ухватились сразу — видимо, наболело. Колеса, мол, надо железные — чтоб оси выдерживали — а то дерево трескается. Но железное колесо режет деревянный настил. Тоже мне, бином нашего верховного казначея. Нарисовал им рельсы и шпалы, обводил кружками способы крепления железного рельса к шпале и необходимость зазоров. Зазоры рисовал срезанные "на ус" — хоть и сложнее будет сделать, зато стучать на стыках не будет. Ну и что, если усложняется способ сборки и подкрепления? Зато есть шанс сразу ввести прогрессивный стандарт. Кстати о стандартах. Долго вспоминал размеры полотна, шпал и стандартных рельс. Ширину укладки шпал вспоминал по тому, насколько неудобно по ним ходить было. Даже походил по залу. А потом еще и попрыгал, вспоминая, как с одной рельсы на другую перескакивал. Сошелся на ширине пути в полтора метра. Размеры самого рельса восстанавливал по воспоминаниям о лежащей на рельсе монетке, которую не раз подкладывали под поезд. Да, вот таким террористом был в детстве.
Потом, к нашему производственному совещанию со строителями начали стекаться мастера из цехов, и совещание переросло в мозговой штурм. Хоть бы кто подумал об ужине для меня! Нет, они все, с горящими глазами, потрясали своими переработанными проектами. У корабелов, кстати, "Черепаха" обзавелась веслами, которые толкают паровые цилиндры. Эээ нет! Черепаха мне нужна была именно в тех качествах, которые присутствовали на первом эскизе. Но в целом ... Начал рассказывать о винте. Весла — это отлично. Но господь наделил рыб отнюдь не веслами — ему виднее. Вот и будем следовать по этой дорожке. Единственно, ворочать хвостом туда-сюда не очень производительно. У хвоста, как и у весел, есть моменты, когда они не создают тяги. Например, если хвост заканчивает движение или стоит вдоль рыбы. А максимальную тягу хвост создает в самом начале своего маха. Вот и попробуем использовать у хвоста максимальную тягу все время. Для этого надо долго двигать хвост по прямой, поперек движения. Вот только технически это сделать сложно. Но мы можем вместо прямой двигать хвост по кругу! А если на этом круге не один хвост использовать, а несколько? Воооот! Теперь давайте поговорим о винтах.
Поймал себя на том, что бурные обсуждения стали фоном. Засыпаю, похоже. Встряхнулся, прислушался. Обсуждали печи, которыми топить из воды пар. Мастера попробовали кипятить воду и оценили насколько большую надо печь. Не вовремя это обсуждение, ну да ладно. Заброшу пару идей им на раскрутку и пойду спать.
Вышел с заводоуправления под яркие звезды, блестящие на меня свысока. Вздохнул полной грудью, в предвкушении кроватки.
Из темноты поднялись несколько силуэтов, сливающиеся с тенями своими черными бушлатами. Выдохнул. Обречено и приглашающе повел рукой в сторону заводоуправления, и расходящихся из дверей мастеров. Про планы испытаний на завтра действительно забыл.
К дому подкрадывались уже ночью. Подкрадывались по всем правилам тайных — то есть, задворками и низко пригибаясь. Помня про заколдованность двери — залез в окно. Оценил, что мне надо заняться физическими нагрузками вместе с морпехами, после чего прокрался, скрипя ступенями, на чердак. До кровати оставались считанные метры, которые планировал преодолеть одним коротким перекатом.
— Мастер, а чегой-то вы крадетесь? Паче, что с окошком все одно нашумели. Присаживайтесь к столу, щас вытяну из печи томленое, поснедаете, да я вам про дела деревенские обскажу.
Внизу лестницы стояла Надежда, плотно закутанная в платок поверх длиннополой рубашки. Мдяя ... Надежда, значит не Судьба. Обречено спустился вниз. До заутрени времени оставалось не так много — а с основательностью Надежды, впрочем, как и всех поморов, она могла излагать аккурат до этого времени. А потом сдать вахту подошедшему управляющему.
Утром почти выспался. Скорее не оттого, что пожалели, а потому, что поперек лестницы на чердак натянул веревку и повесил на нее бумажку с короткой фразой "Буду стрелять". Хорошая методика, надо будет запомнить.
Разбудила, понятное дело, Надежда — своими женскими ухватками, запахами и бренчанием посудой. Стоит поставить на чердак дверь массивную, и войлоком ее оббить. Заодно, и бумажки вешать будет сподручнее.
Внизу сидели изнывающие мастера и пара капралов. Капралы буквально бросились ко мне, рассказывая, как полк роет копытами землю. Вежливо попросил всех сидеть за столом, а не вскакивать, как школяры, и не пытаться преследовать меня в походе на двор.
Потом сделал внушение капралам — если полк роет землю вхолостую — могу и к землекопам их приставить. И почему, собственно, эти лошади тогда не скачут по полосе препятствий, выполняя первую часть нормативов? Мое присутствие? Застрелюсь. Хорошо, пускай начинают — через пол часа подойду.
Мастера одухотворенно пили чай с пирогами, и нетерпеливо косились на меня, спешно заглатывающего завтрак. Некоторые, от нетерпения, мяли принесенные с собой бумаги. Похоже, с получасом ожидания для морпехов — погорячился.
Откинулся от стола, смакуя ощущение тепла и сытости, расползающегося по организму, кивнул мастерам, что могут начинать, и стал набивать трубку. Все же — как мне нравится эта карусель. И как, оказывается, по ней соскучился. Мое брюзжание — это от лукавого. На самом деле, нет ничего лучше, чем чувство своей нужности, а порой и незаменимости.
Угар карусели спал через неделю. За это время успел исписать десятки страниц в блокноте, отложить исписанный блокнот к его товарищам по несчастью и взять себе новый. Успел натолкнуть мастеров на массу новых концепций. Даже электричество разбирали на примерах водопроводных труб. Морпехи заканчивали переформирование, вволю наплескавшись в бассейнах лесопилки, пройдя тесты и просто на задержку дыхания, и на подводное плаванье с грузом и на способность держаться на поверхности, нагруженные железом. Одним словом — они у меня стали истинно водоплавающими. Для себя сделал пару выводов, какие мне нужны бронники для морпехов — причем, для разных подразделений разные.
В конце недели все же вытащил свои чертежи и отдал мастерам на ознакомление и исправления, согласно полученным ими новым знаниям. Для того, чтоб к чертежам подходили вдумчиво — объявил, что умышленно внес в чертежи несколько откровенных ляпов — и задача мастеров — их найти. Как обычно, поощрения тем, кто найдет и обоснует и порицание, кто этого сделать не сможет. Ляпов специально в чертежи не вносил — но от них никто не застрахован, согласно законам Мерфи — вот пусть и отнесутся ко всему критически. И им полезно будет, и мне.
Пока мастера переваривают кипы новых чертежей и вымскивают в них блох — есть время навестить царевича.
Отчалили в Холмогоры после заутрени — тут вообще большинство дел так начиналось.
Небольшой бот с тремя парами гребцов, не торопясь, наигрывал на ксилофоне Двины мелодию тягучего тумана шестью палочками весел. За лопастями весел, при каждом гребке, закручивались водовороты, и убегали за корму, постепенно исчезая из глаз в тумане и растворяясь в воде. За водоворотами наблюдать было крайне интересно — они как водомерки бегали по поверхности воды, в произвольном направлении и даже бывало, гнались за ботом. Правда, в последнем, не уверен — так как следующим, после водоворотиков, воспоминанием стали уже Холмогоры. Неделька выдалась еще та — даже странно, что преследовали всего то мелкие завихрения воды.
На причале нас никто не встречал. Не очень то и хотелось. Зато есть шанс тайно прокрасться в корабельную школу и сказать "Бууу!". Прокрался. Школа жила своей жизнью, с чердаков казарм доносились то речитативы церковных преподавателей, то путанная речь инструкторов, а то и невнятные ответы курсантов. Дневальные, кстати, на первом этаже казармы отсутствовали. Можно считать, что зачет по Уставам мои офицеры заочно завалили. Пошел в штаб, чинить разносы и интересоваться планами занятий.
Юнги, как выяснилось, занимались в порту, на натуре, так сказать. Возвращаться в порт было лениво, до обеда имелась еще масса времени — начал со вкусом разносить увиденные в школе недочеты. Прервался только на перекрикивания у ворот, в которые заходили юнги и пара моряков вместе с боцманом Яном. Заходили толпой. А перекрикивались с нарядами семеновцев, плотно обложившими школу по периметру.
Вышел на встречу этой радостно галдящей толпе. Подождал, пока веселье не разобъеться о мой хмурый вид и не затихнет.
— И как прикажете все это понимать? — зашипел змеей — Капрал Романов! Почему вверенное вам подразделение не отвечает укладу установленному для армии и флота государем нашим? Да вы вообще этот уклад изучали ли? Или слово государя для вас уже не указ?
Постепенно распалил себя до нужных кондиций и устроил разнос. Царевичу досталось по первое число — он еще ерепениться пытался, видимо не знал, что в армии и на флоте есть одно железное правило — "Ты начальник, я дурак". Теперь знает.
Рикошетом попало и остальным, особенно Яну — он то точно Уставы читал. Пообещал устроить назавтра смотр всему училищу, и чтоб не смазывать впечатления — ушел из школы в город, были еще дела на рынке и у мастеровых.
На рынке торговался с продавцом шелка — очень уж дорого хотел. Была идея внести в форму дополнения, а то одинаковые черные бушлаты действительно не отражали деления по подразделениям. Вот и хотел ввести разноцветные платки, на подобие пионерских галстуков. Даже помнил, как узел на галстуке вязать — правда, для бушлата это было не так актуально.
Для абордажников хотелось оранжевые платки — их в волнах будет хорошо видно. Для штурмовиков можно зеленые. А пловцам синие, как вода. Хотя, тут вернее были бы черные — но черное на черном не создаст должного впечатления.
А шелковые хотел из нескольких соображений, в том числе и как первое средство при ранениях. Вот только торговец шелком совсем озверел — плохо, когда о благосостоянии покупателя хорошо известно продавцу. Стал задумываться о льняных платках.
В мастерских кожевенников завис надолго — обсуждали кожаные гидрокостюмы, и маски с круглыми стекляшками глаз. У меня хорошо отработана технология выпиливания из стекла кружков для линз. Потом еще и торговались до одури — эти тоже посчитали меня Рокфеллером. Посему, придя к знакомому мне мастеру-обувщику выложил ему в лоб, что надо и сколько готов буду платить. Нужны были ласты, а платить за них буду как за берцы. Не тут то было, начались стоны, что китовый ус ноне дорог, заказ не профильный и так далее. Угу. Будто не в поморье живем. Обещал лишить его мастерскую всех заказов на берцы. Да, шантажист — а с этими жуками по иному не получается.
Вернувшись на стрелецкий двор, от которого теперь осталось одно название и наполненность семеновским полком, получил приглашение на аудиенцию к архиепископу. Опять останусь голодный, с его то разносолами.
Афанасий высказывал озабоченность. Высказывал долго и со вкусом, мне даже стало стыдно, что половину прослушал банально задремав. Хорошо, что научился дремать с открытыми глазами, и еще поддакивая, если в забортном шуме речей возникали паузы. Хотя, у архиепископа обычный комплекс наседки. Настоял на своих предыдущих решениях — всю школу, в том числе и юнг, отправляем через месяц в Белое море.
Расстались недовольные друг другом. Афанасий, понятно почему, а мне хотелось выспаться и чем ни будь заесть голодное бурчание желудка, после этой аудиенции. Еще надо будет продумать речи при завтрашнем разносе в школе. Они у меня научаться любить Родину и ходить строем. По хорошему, еще надо пару лекций прочитать. Но буду уже смотреть на месте, как с разносом уложусь. Заколдованной оказалась и дверь в казарму стрельцов. До нее мне так же не удавалось добраться. На этот раз озабоченность решил выразить полуполковник. И он, судя по неторопливости, и тяжеловесности высказываний был сыт и вполне выспался.
Ощутил себя настоящим подвижником — то есть злым, голодным и не выспавшимся, однако, продолжающем стоять на своем.
От полуполковника вышел уже под холодное, звездное небо. Жизнь в Холмогорах замирала намного раньше, чем в Вавчуге. И дополнительным освещением тут не баловались. Ночь разгоняли лишь одинокие, и редкие огоньки в окнах — из которых самым ярким можно было считать свечение углей моей трубки. Спать уже не хотелось. Хотелось делать гадости.
Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |