Чёрный Гарри

— Гарри... чем дольше тянешь, тем больше я нервничаю. Мне страшно! Очень...

— Прости, да, приступим, — я подошёл и наши органы соприкоснулись. Гермиона обхватила меня руками и зажмурилась, шумно вздохнула-выдохнула, вдохнула-выдохнула, готовясь к чему-то ужасному. Я подхватил её под попку и легко проскользнул через большие половые губы, а вот дальше упёрся и пришлось сильно надавить, пока не почувствовал нечто горячее, тугое и очень приятно обволакивающее мой детородный орган. Она взвизгнула, схватив меня за плечи, и зажмурилась.

— Ау... больно...

— Зато как внутри то приятно, — хихикнул я, наблюдая свой орган вошедший на всю глубину. Гермиона тоже посмотрела туда и с любопытством разглядывала его в себе.

— Оу... внутри больно.

— Процесс завершать мы не будем, но... поздравляю со становлением женщиной, дорогая.

Гермиона прикусила губу и посмотрела мне в глаза.

— Ну ты и пошляк иногда, Гарри!

— Разве это пошло?

— Когда твой член во мне — то да. Не хочешь завершить? Сделать девушке приятно?

— Боюсь, тебе будет больно, — я вывел свой орган, и подхватив её под плечи, поднял, Гермиона приняла сидячее положение. Я склонился прямо напротив её милейшей щёлочки, наблюдая, как самая драгоценная кровь стекает на алтарь и он принимает её — впитывает как губка, без остатка.

— Хорошо. Алтарь принял кровь, — я аккуратно вытер платочком её между ног, и погладив по пухлым мягким губкам, поднял с алтаря.

— Ну вот, теперь там от тебя ничего секретного не осталось.

— В этом и суть быть любовниками, дорогая. А теперь пора начать ритуал привязки. Кровь отдана, повторяй за мной!

* * *

_______

Гермиона оделась, явно морщась, пока надевала нижнее бельё, ей было очень дискомфортно внутри.

— Что, болит?

— Да, но не как при месячных. Режет как свежая царапина.

— Кхм... прости, я сделал как мог нежнее.

— Ничего, — она выдохнула, — господи, я больше не девочка... ощущение твоего члена во мне будет мне теперь сниться.

— Теперь пришла пора произнести брачную клятву, — предложил я, — если ты не против.

— А может, завтра?

— Лучше сразу как лишилась невинности мной, — покачал я головой, — алтарь не приемлет секса до брака, но некоторое время — около нескольких часов — у него есть для определения такого момента.

— Хорошо. И что надо сделать?

Я произнёс клятву, алтарная магия — брак заключается с помощью неё. И Гермиона повторила мою клятву, прикоснувшись палочкой к алтарю — который вспыхнул магией и погас в следующую секунду.

— И всё?

— Всё. Существует несколько видов брака — брак с вхождением жены в род мужа, реже — брак с вхождением мужа в род жены. И самый редкий, почти никогда не используемый — брак между двумя главами родов, которые не меняют свою привязку. Так как женщины крайне редко бывают главами родов — потому что они, как правило, уходят в другие семьи или принимают из них мужей, то и используется это очень редко.

— Ммм... то есть я остаюсь Грейнджер.

— Да, более того, ты член рода Грейнджер, глава, Леди Грейнджер — официально. Так же, как я — Лорд Блэк. Фактически мы муж и жена, но с точки зрения чистокровных — каждый из нас глава своего рода. Это значит, что твои дети от меня — будут носить твою фамилию, а не мою.

— А... Гарри, ты не хочешь детей в роду Блэк?

— Я надеюсь, что мне удастся избежать этого. Всё-таки теперь род Грейнджер — чистокровный род, который по сути... часть наследия рода Поттер, исчезнувшего. Наш алтарь, созданный благодаря нашей истории — стал твоим. Так что ты можно сказать связана с Поттерами, как наследник.

— Интересные выводы.

Гермиона поправила свои джинсы и снова поморщилась.

— Значит, теперь я чистокровная... как интересно!

— Думаю, тебе следует понять одну вещь — семья и род — это святое для всех чистокровных. То есть ты обязана родить детей, и обязана заботиться о своём роде. Иного быть не может — алтарь может тебя отвергнуть и сделать изгоем. А то и вовсе наказать. Рождение детей теперь не просто опция в жизни, а долг. И долг детей — родить тебе внуков, и так далее. Они должны быть чистокровными, необязательно из знати и 'священных двадцати восьми', но маглорождённых, как мой отец, в чистокровный род ввести нельзя.

— Ммм?

— Нельзя и всё тут — алтарь покарает того, кто так поступит. Белла тебе многое объяснит.

— Хорошо, а теперь, Поттер, — Гермиона вдруг схватила меня за ухо, — ты пойдёшь со мной, до-ро-гой мой м-у-ж, и познакомишься с моими родителями. И ты объяснишь им всё. А не я! Я даже не знаю, как такое сказать? Мам, пап, я тут замуж вышла и стала чистокровной ведьмой, ура-ура. И детей ещё обязалась рожать! — у неё явно накопилось нервного напряжения, — прелестно, просто прелестно!

По-моему, у неё истерика. Я взял её за плечи и вывел из комнаты, наверх, в гостиную. Вход был тайным и располагался в скрытой двери в стене — так же, как и вход в алтарный зал в доме Блэков — постороннему найти его практически нереально — магия тут не поможет.

Подвёл её к дивану напротив камина и посадил, обнял. Гермиона крепко стиснула меня в объятьях, положив голову на плечо, и разрыдалась, я пропустил между пальцами её пышные волосы, прижав к себе сильнее. Белла, по видимому, уже ушла, не став ждать. Гермиона отпустила меня и вытерла слёзы, подняв зарёванную мордашку. Я чмокнул её в губы.

— Ну, всё, хватит устраивать потопы.

— Прости. Это что-то накатило, — Девушка отстранилась от меня, — слишком много сразу.

— Понимаю, ты меня прости. Наехал как танк на мини-купер. Но знаешь, я всё-таки счастлив. Даже очень.

— Ммм? — протянула она, сощурившись, — и чего это ты светишься как ёлка?

— Ну конечно, такая красивая девушка как ты — достаточный повод светиться от счастья, — я погладил её по стройной ножке, — к тому же это ты, моя Гермиона.

Она выдохнула:

— Дурак, — надула щёки.

— Было страшно?

— Ну... — Девушка потёрла щёку от слёз и положила свою руку на мою, которая гладила её по коленке, — было очень необычно. Просто слишком много новых ощущений за раз, как-то так.

— Каких ощущений?

Гермиона закатила глаза:

— Вряд ли мальчик это поймёт.

— Ну я постараюсь.

— Начать хотя бы с магии — такой магии я никогда не ощущала. А секс? Кхм... как бы тебе объяснить... это... — она погладила свой живот, — эм... влагалище чувствуется, ну примерно как носоглотка. Вроде тело чувствует, что оно есть, но я с детства так привыкла к этому ощущению внизу живота, что не придавала никакого значения. Мышцы внутри всё-таки можно сжать...

— Интересно.

— Но когда нечто проникает внутрь, и вдруг чувствуется такое горячее и всё заполняет... это несколько шокирующее ощущение. Заполненности. Приятное, но больно было. Хотя не так уж и сильно, если честно, больно, — она хихикнула, — всё равно что прожить без него, а тут обнаружить внутри себя такой орган. И ощутить его полностью.

— А разве ты не чувствуешь его во время красных дней?

— Отчасти, и малоприятно его ощущать, — возразила девушка, — а тут было очень приятное ощущение. Знаешь, мне даже хочется продолжить. Ещё хочу почувствовать это.

— Так в чём проблема? — выгнул я бровь, — алтарь уже полностью залечил твоё кровотечение и боевое ранение.

Я потянулся к её ремню на джинсах и расстегнул его. Гермиона удивлённо посмотрела на меня.

— Пот... то есть Гарри, ты серьёзно?

— Давай закончим начатое.

— Ну ты...

Однако, сняла джинсы она сама, как и всё остальное, и мы поцеловались, я погладил её круглую попку, девушка явно занимается в зале, потому что слишком уж для книжно-библиотечной попки её ягодицы подтянуты и упруги. Поцеловал в шею, взяв грудь в руки, стиснул соски губами. Они были такие миленькие, что ужас берёт. Рука скользнула сама к горячему входу внутрь, пощекотав её пушок волос на лобке и проникнув пальчиком внутрь. Девушка смотрела на меня диким взглядом и уже была возбуждена.

— Гарри, не играйся, давай... серьёзно.

И в следующий момент я снова ощутил тепло её тела, но на этот раз она блаженно зажмурилась и ахнула, громко и в голос. Схватила меня, а я подхватив её за попку, начал медленно двигаться. Гермионино лицо изобразило непривычную для меня эмоцию наслаждения. Она улыбалась и громко стонала, а уж ощущение проникновения глубже через плотно стиснутую киску девушки было великолепным. Она с каждым движением громко стонала, стиснув зубы, и мы начали...

Надолго ни её, ни меня не хватило, через пять минут таких скачек — что я счёл более чем великолепным результатом для спермотоксикозного подростка — Гермиона выгнулась и сильно дёрнулась всем телом, взвизгнув. И я закончил, видя, как ей хорошо, мы оба повалились на диван, обнимаясь и тяжело дыша.

Голые, пропотевшие, прижимались друг к другу. Я гладил её по попке и половым губкам, они были такие мягкие и нежные, что просто прелесть. Гермиона с интересом посмотрела на меня, в глаза.

— Ну как?

— О, Гарри... — облизнулась девушка, — а это... я не забеременнею?

— Маловероятно.

— Ох, — она с трудом отдышалась, — я представляла это... несколько иначе.

— Ммм? Не хватило романтичности обстановки?

— Нет, просто ничего даже сказать не смогла, такие ощущения, и пропотели как... — она поморщилась, — как будто бегала.

— Лучшие физические нагрузки, — хихикнул я, чуть-чуть шлёпнув её по попе, — у тебя такая попка, что я просто не могу устоять.

Девушка закатила глаза. Поднялась. Я разглядел её холмики груди с тёмно-вишнёвыми сосками и погладил их тоже.

— Она небольшая, — смущённо сказала девушка.

— Ладно тебе, она ещё может быть подрастёт.

— Да мне без разницы, — я погладил её по спине, прижимая к себе.

Мы пролежали так минут пять, переводя дух и наслаждаясь теплом тел друг друга. Заодно и Гермиона начала меня облапивать, и даже мой орган внимательно ощупала и хихикнула.

— Гирл, юл би а вумен сун, — пропела она, смеясь при этом, — да, — отвалилась, раскинув руки, — чувствую себя резко повзрослевшей. Эх, где тут у вас душ?

— У нас, земля то общая, а вообще, теперь это надел твоего рода. И дом твой.

— Правда?

— Да, здесь жил мой дед. К счастью, драконья оспа передаётся только от драконов или их компонентов, так что дом безопасен, да и с алтарём... можно запитать все защитные чары. Я подарю тебе конвертер — артефакт, который напитывает алтарь магией — он очень мощный, и может служить источником практически бесконечной магии.

— Оу, круто.

— Круче, чем ты думаешь, — я погладил её стройный плоский животик и щекотнув вокруг пупка, по груди, талии, поцеловал в шею, — Конвертер — секрет рода, считай. Алтарь — это что-то вроде собственной электростанции для рода, на него завязывают не только самих волшебников, но и многие чары.

— Где моя одежда?

Тут же перед ней с хлопком появилось лопоухое существо — домовой эльф, и протянула ей одежду.

— Ваша одежда, госпожа.

— Ай, — Гермиона резко прикрылась. Эльфийка смутилась:

— Г... госпожа может не стесняться, эльфы не... — запнулась она.

— Ого, ты новая? — я склонился к эльфийке, — как тебя зовут?

— У этого эльфа нет имени, — голубые глазищи и на вид молодая и активная. Гермиона спешно надевала трусы, и только натянув их, почувствовала себя спокойно, а я чуть припозднился:

— Гарри, я требую объяснений! Что это за существо?

— Это домовой эльф, — пояснил я, выдыхая расслабленно. Вместо душа использовал очищающие тело чары, — домовые эльфы — нечто вроде духов из иного плана, недоступного даже волшебникам. Они материализуются в нашем мире, приходя на магию и служат волшебникам.

— Рабы? — уточнила Гермиона.

— Нет, у них там ещё большая конкуренция за право стать домовиком, — фыркнул я в ответ, — домовой эльф это дух, который служит волшебникам, вступая в симбиоз, работая, он получает от алтаря рода магию. Поэтому домовиков не так много, и есть они далеко не у всех волшебников — иначе вообще обленились бы. Они... ну да, слуги. Домовики очень полезны волшебным родам, а в оплату они получают магию от алтаря.

Домовушка закивала, соглашаясь со мной.

— Хм... интересно. Я не читала о подобном.

— Книги про алтари и рода были убраны из библиотеки хогвартса. Дамблдор предпочитает держать студентов в неведении, особенно маглорождённых. Домовики бессмертны, но можно убить его, освободив от обязанностей. Для этого нужно подарить домовику одежду, любую, и связь будет разорвана. Обычно для него это значит смерть в материальном мире, так как без своего алтаря, 'свободный' домовик быстро зачахнет. Не работать им тоже нельзя — они получают магию от алтаря за службу роду.

— Как интересно, вассалы уже появились, — Гермиона одела бюстгалтер и свои джинсы, но не топ — и была в бюстгалтере приятно-синего цвета, видимо, не хотела одеваться дальше, — и что мне с ним делать?

— Домовик — это не только слуга, но и признак статуса в волшебном мире. Если у тебя есть свой домовик — значит, ты из настоящего Рода. Уизли лишились своих домовиков, когда их алтарь рухнул, например, и без алтаря — они влачат жалкое существование. Мне их немного жаль, но с другой стороны — алтарь это святое, и его нельзя ни при каких обстоятельствах потерять. Пока он жив — будет жив и род.

Гермиона села, посмотрев на опустившую уши домовичку.

— Как тебя зовут?

— У этого эльфа нет имени, — повторила домовушка.

— Я что, должна дать тебе имя?

— Да, — запрыгала домовушка, — имя!

— Обычно имена заканчиваются на 'и у мужчин или 'ки' у домовичек. Например, эльф — Добби, эльфийка — Тинки. У них свой акцент и особенности поведения.

— Понятно, — Гермиона посмотрела на лопоухое создание, — я нарекаю тебя... Динки.

Домовушка счастливо запрыгала и бухнулась об пол в поклоне:

— Госпожа дала Динки имя! Динки так счастлива! — запричитала она.

— Динки, а ты будешь слушаться меня? — спросил я.

Эльфийка подняла на меня взгляд и задумалась.

— Динки... не знает, — смутилась эльфийка, — у вас другая магия. Но вы муж госпожи, домовики видят вашу связь, — обрадовала она Гермиону, которая удивлённо выпучила глаза, — Динки не знает.

— Верно, — я повернулся к девушке, — если бы мы принадлежали к одной семье — то всё было бы проще. Динки родовой эльф Грейнджер, а я твой муж, но моя связь с эльфом не настолько прочна.

— И что?

— Я не буду его трогать. У меня три своих эльфа Блэков. Что ж, запоминай, Гермиона, — я сложил руки на груди. Кстати, я тоже был в одних джинсах и с голым торсом, как и она — только она в бюстгалтере, — Эльфы могут перемещаться практически везде, они получают деньги в Гринготтсе, да, Гринготтс! — всполошился я, — мы сейчас пойдём в банк! Или завтра, если ты устала...

— Завтра утром.

— Точно. Эльфам доверяют гоблины и пускают в сейфы хозяев, ведь эльф — имущество или слуга рода. Они не могут предать своего хозяина — эльф привязан к алтарю, и зависим от него. Эльфов можно не стесняться — их не интересуют человеческие тела, они порождения нематериального мира. Ещё эльфы очень полезны для переноса — эльфы могут перенести человека гораздо лучше, чем аппарация. Владельцы эльфов нередко предпочитают позволять им аппарировать их. Это безопаснее, и они могут аппарировать даже в Хогвартс.